LONG-TERM CHANGES IN BODY SIZES AND PUBESCENCE AGE OF RUSSIAN POPULATION IN PERM TERRITORY

Full Text

Периоды увеличения и уменьшения характерных для той или иной группы населения длины тела, ускорения и замедления возраста полового созревания, доли индивидов с массивными или грацильными пропорциями сменяют друг друга на протяжении столетий. Исследования этих процессов ведутся давно и активно [4, 8, 11, 17, 27, 24]. Для ряда популяций вековые изменения (секулярные тренды, эпохальные сдвиги) подобного рода характеристик прослежены на глубину нескольких тысячелетий [20, 25]. Общие закономерности эпохальных сдвигов медико-антропологических характеристик населения Европы, Америки и России ясны, но специфика локальных групп описана недостаточно. В частности, ряд вопросов касается темпов и фаз протекания вековых изменений в городских и сельских популяциях, различных этнических и географических группах и т.д. [33, 34]. В этом плане большой интерес представляет специфический в экологическом и этническом отношении регион Поволжья и Приуралья [6]. Чтобы избежать возможного влияния этноантропологических факторов, в этой статье мы рассмотрим долговременные изменения медико-антропологических характеристик только русского населения региона. Итак, цель настоящей работы – анализ изменений дефинитивных размеров тела (длины, массы и обхвата грудной клетки) и сроков полового созревания в различных социальных группах русского населения Пермского края на протяжении 125 лет: в когортах родившихся с 1861–1865 по 1990 гг. Материалы и методы исследования Положенные в основу статьи собственные материалы получены из двух источников. Первый – данные антропометрических исследований населения Пермского края 1984–2010 гг. Чтобы исключить возможное влияние возрастных, профессиональных и медицинских факторов, в выборки включались мужчины в возрасте 19–25, женщины 18–25 лет. В 1984 г. обследовано 145 студентов пермских вузов (98 мужчин, 47 женщин), в 2010 г. – 154 человека (74 мужчины, 80 женщин). В соответствии с требованиями к проведению медико-антропологических исследований все измерения выполнялись по стандартам Всемирной организации здравоохранения и единым методикам, принятым в отечественной антропологии [5, 19, 32]. Длина тела измерялась металлическим штанговым антропометром системы Мартина, обхваты – металлической мерной лентой. Обследования проводились в первой половине дня, в специально приспособленном помещении с температурой воздуха не ниже 20 °С. О пропорциях тела судили по обхвату грудной клетки в процентах от длины тела (Обхват грудной клетки·100/Длина тела). Вторым источником первичных данных послужили материалы медицинской документации (карт беременных) отдела родовспоможения одной из больниц г. Перми за 2006 г. Фиксировались этническая принадлежность и возраст женщины на момент поступления в медицинское учреждение. Первичные сведения сводились в разработанную автором (Г. В. Вершубская) деперсонифицированную базу данных OBSTETRICS. Настоящее исследование охватывает записи о длине тела и возрасте начала менархе 934 женщин. Записи в картах беременных дали также информацию о возрасте полового созревания (менархе). Из-за специфики исходного материала вычисление средних популяционных значений этого показателя потребовало соблюдения определенных условий. В частности, из анализа исключались записи беременных женщин до возраста на два года больше, чем максимальный возраст начала менархе в выборке (т.е. возраст наступления менархеmax+2). Двухлетний промежуток избран на основании того, что после достижения возраста менархе овуляция у некоторого процента женщин в течение 1–2 лет не наступает [26, 29, 39]. Если указанную поправку не вводить, оценки окажутся смещенными в меньшую сторону из-за того, что когорта молодых беременных представлена только женщинами с ранними сроками начала менархе и вступления в половую жизнь (так как остальные не могли оказаться среди рожающих). Сравнение значений возраста наступления менархе проводилось в пределах соответствующих возрастных когорт (например, «женщины 1960-х гг. рождения»). В противном случае на результат может повлиять указанная специфика возрастной структуры выборки. Поскольку исследование имеет медико-историческую направленность, важным источником служат материалы по антропометрии жителей Пермской губернии конца XIX – начала XX вв. [3, 10]. Согласно введённым в последней четверти XIX в. положениям о всеобщей воинской повинности, набору в армию подлежали молодые люди, которым к 1 января года призыва исполнилось 20 лет [14]. В анализ включены характеристики 529 призывников-крестьян в возрасте 20–21 г. из четырёх волостей Пермского уезда (Калино-Камасинской, Кусье-Александровской, Архангело-Пашийской и Бисерской, входящих в настоящее время в Чусовской район Пермского края). Городское население представлено выборкой из 429 разночинцев того же возраста – сословной группы, доходы которой обеспечивались преимущественно интеллектуальной деятельностью. Опубликованные И. М. Белоусовым [3] результаты обследований призывавшихся на воинскую службу в 1874–1885 гг. жителей Пермского уезда потребовали специальной обработки. Исходные данные переведены в метрическую систему. Затем на основании приведенных в первоисточнике индивидуальных значений в виде частот по диапазонам значений длины тела были рассчитаны средние арифметические показатели и стандартные (сигмальные) отклонения. Поскольку данные об обхватах грудной клетки приведены в первоисточнике только в виде средних значений, оценить внутригрупповую изменчивость этого показателя невозможно. Остальные архивные и литературные источники представляют информацию о длине тела русских крестьян села Юм [10] (ныне – Юрлинский район Пермского края), длине тела и обхватах грудной клетки пермских студентов городского и сельского происхождения [1, 9, 12] и возрасте наступления менархе женщин г. Перми в 1930–1949 гг. [15]. Эти материалы специальной обработки не потребовали. На основании данных о среднем возрасте включённых в выборки индивидов и годе (периоде) их обследования сформированы когорты по годам рождения. Анализ динамики изучаемых показателей проводился путём сравнения покогортных характеристик. Полученный цифровой материал обрабатывался на персональном компьютере с использованием программы Statistica 6.0. Результаты и их обсуждение Антропометрические характеристики русского населения Пермского края представлены в табл. 1, показатели возраста наступления менархе приведены в табл. 2. Таблица 1 Размеры тела жителей Пермского края (русские, 19–25 лет) по когортам согласно году рождения Пол Место проживания, группа Когорта по году рождения n Масса тела, кг Длина тела (ДТ), см Обхват грудной клетки (ОГК), см ОГК·100/ДТ Источник M SD M SD M SD Мужской г. Пермь, разночинцы 1861/65 429 – – 167,23 6,60 83,28 – 49,80 [3] г. Пермь, студенты 1964 98 70,88 8,23 174,55 6,88 – – – [12] г. Пермь, студенты 1985 75 68,92 12,99 178,40 10,83 90,67 5,88 50,82 [9] г. Пермь, студенты 1990 74 74,39 10,88 178,17 5,50 93,78 7,60 52,64 Собственные данные Пермский уезд, крестьяне 1861/65 529 – – 161,86 7,66 85,02 – 52,53 [3] с. Юм, крестьяне 1885 – – – 168,44 – – – – [10] Студенты (сельские) 1985 75 66,89 9,53 176,15 11,3 93,67 12,38 53,18 [9] Женский г. Пермь, студентки 1964 47 55,97 7,95 161,32 5,59 – – – [12] г. Пермь, студентки 1985 75 55,25 15,15 164,90 6,06 85,57 12,12 51,89 [9] г. Пермь, беременные 1985 316 – – 164,19 5,89 – – – Собственные данные г. Пермь, студентки 1990 80 56,38 7,73 162,82 6,32 82,44 5,33 50,63 Собственные данные с. Юм, крестьянки 1885 – – – 156,83 – – – – [10] Студентки (сельские) 1985 75 53,68 12,55 162,40 10,39 87,53 9,95 53,90 [9] Таблица 2 Возраст начала менархе у женщин г. Перми (русские, 20–25 лет) по когортам согласно году рождения Когорта Возраст начала менархе, лет n M SD 1965 и ранее 10 13,30 1,35 1966–1975 193 13,25 1,45 1976–1985 731 13,38* 1,44 П р и м е ч а н и е : * – отличия от предыдущих когорт рождения достоверны на уровне p=0,06. Имеющиеся данные позволяют оценить медико-антропологическую специфику городского и сельского населения. Длина тела мужчин-крестьян Пермского уезда 1861–1865 годов рождения достоверно меньше, чем у горожан-разночинцев (p<0,001). Однако абсолютный и относительный (в процентах от длины тела) обхват грудной клетки крестьян существенно превосходил средние значения городской выборки (см. табл. 1). Студенты городского и сельского происхождения 1985 года рождения не различаются значимо по длине и массе тела, но по обхвату грудной клетки сельские мужчины по-прежнему превосходят горожан (p<0,01). Учитывая эти межсоциальные различия, далее мы рассматриваем долговременные изменения антропометрических и физиологических показателей раздельно в городских и сельских группах. На протяжении второй половины XIX в. (когорты 1861–1865 и 1885 года рождения) длина тела крестьян Пермской губернии увеличилась на 6,6 см (см. табл. 1). За последующее столетие (в когортах с 1885 по 1990 год рождения) прибавка в росте жителей села составила ещё 7,7 см. Суммарное увеличение длины тела выходцев из пермских сёл за весь анализируемый период превысило 14 см (p<0,001). Прирост длины тела мужчин г. Перми за столетний период (в когортах родившихся между 1865 и 1964 гг.) составил 7,3 см (p<0,05). В следующие 20 лет (1965–1985 гг.) длина тела увеличилась ещё на 3,9 см (p<0,05), после чего показатель стабилизировался. Статистически значимое (p<0,05) нарастание массы тела отличает мужчин, родившихся в 1990 г., от сверстников 1964 и 1985 годов рождения (эти две группы по массе тела различаются недостоверно, p>0,05). Абсолютное и относительное (к длине тела) нарастание обхвата грудной клетки горожан прослеживается во всех выборках (p<0,01 при сравнении каждой когорты с предыдущей). Дефинитивная длина тела женщин-горожанок, родившихся между 1964 и 1985 гг., увеличилась на 3,6 см (p<0,001), но у родившихся в последующие 5–6 лет она снизилась на 2 см (p<0,05). Уменьшился и обхват грудной клетки (p<0,05). Межкогортные колебания массы тела статистически незначимы. У женщин г. Перми не выявлено межкогортных (1965–1985 года рождения) различий в возрасте начала менархе с уровнем достоверности p<0,05 (см. табл. 2). В когорте женщин, родившихся в 1966–1975 гг., по сравнению с родившимися ранее, фиксируется снижение возраста начала полового созревания (p=0,06), но затем наблюдается тенденция к возрастанию данного показателя у пермских женщин (p=0,07). Средняя длина тела российских мужчин 1861–1865 годов рождения равнялась 164,4 см [16]. Из приведённых в табл. 1 данных следует, что пермские горожане-разночинцы имели рост несколько выше среднего. Эта особенность разночинцев связана с хорошо известным межсоциальным различием в длине тела: представители более обеспеченных слоёв имеют, как правило, больший рост [16, 28, 30, 38]. Данные призывных комиссий 1874–1885 гг. показывают, что мещане и рабочие в рассматриваемый период имели длину тела меньшую, чем представители городской интеллигенции – разночинцы. Средний рост пермских и мотовилихинских мещан равнялся 164,08 см (SD=6,60), фабричных рабочих – 163,94 см (SD=6,07; средние значения и вариабельность признака вычислены нами по материалам И. М. Белоусова [3]). Отличия от разночинцев в обоих случаях достоверны (p<0,001). В данной работе мы ориентируемся на антропометрические показатели разночинцев как сословной группы горожан XIX в., наиболее близкой в социальном отношении к современному студенчеству. Это позволяет более корректно сравнивать материалы, относящиеся ко всем когортам городского населения, включённым в исследование. Крестьяне Калино-Камасинской, Кусье-Александровской, Архангело-Пашийской и Бисерской волостей Пермского уезда 1861–1865 годов рождения (см. табл. 1) имели несколько меньшую длину тела по сравнению с «общероссийской» крестьянской выборкой: средний рост крестьян России соответствующей когорты равнялся 163,9 см [16]. Длина тела мужчин села Юм 1885 года рождения, напротив, больше средней для крестьян России того времени – 168,4 против 167,3 см [10, 16]. Разброс показателей длины тела пермских крестьян относительно среднероссийских значений мы склонны объяснить этнотерриториальной разнородностью групп, включенных в наш обзор. Расстояние в 180–200 км (по карте!) и локализация на разных берегах Камы для приуральского крестьянина XIX в. были существенными изолирующими факторами. Учитывая это, можно считать, что различия в длине тела рассматриваемых групп отражают межпопуляционную изменчивость признака. Долговременные изменения длины тела русских мужчин Пермского края с последней четверти XIX до начала XXI столетия выразились в существенном увеличении роста (см. табл. 1). Суммарный прирост длины тела мужчин г. Перми за 125 лет (у представителей когорт с 1861–1865 по 1990 год рождения) составил 10,9 см. Эти изменения вполне отвечают зафиксированным данным о других европейских группах. Так, длина тела шведских мужчин за 100 лет (с 1885 по 1990 г.) увеличилась примерно на 10 см [35]. Однако темпы прироста длины тела пермяков на протяжении рассматриваемого периода менялись. Если за первые 100 лет наблюдений (в когортах 1861–1865 и 1964 годов рождения) длина тела мужчин увеличилась на 7,32 см (в среднем прибавка на 0,7 мм в год), то за следующие 20 лет (с 1964 по 1985 г.) – на 3,62 см, т.е. условный «ежегодный прирост» увеличился более чем вдвое – до 1,8 мм за год. Затем показатель стабилизировался: в когортах горожан, родившихся с 1985 по 1990 г., средняя длина тела остаётся равной 178 см. При этом масса тела и средние значения обхвата грудной клетки мужчин продолжают возрастать. Сельские мужчины по суммарному приросту длины тела за рассматриваемый период даже превзошли горожан. Любопытно, что длина тела русских крестьян Пермской губернии в когортах с 1861–1865 по 1885 год рождения увеличилась примерно на 6 см, тогда как средний рост британских и американских мужчин 1860–1879 и 1880–1899 годов рождения оставался практически стабильным: 172 и 174 см для британцев, 170,4 и 169,5 см для американцев соответственно [28, 31]. В целом же рост сельских мужчин Пермского края за 125 лет увеличился на целых 14 см, а за 100 лет (годы рождения с 1885 по 1985) средняя длина тела мужчин возросла на 7,7 см (см. табл. 1). В результате если в последней четверти XIX в. отставание сельских мужчин от горожан в средней длине тела превышало 5 см (p<0,001), то в 2004 г. (когорта родившихся в 1985) разница в росте сократилась до 2 см. При возросшей длине тела межсоциальные различия (город–село) стали статистически недостоверными (p>0,05). Однако как в XIX столетии, так и сегодня обхват грудной клетки сельских мужчин больше, чем у горожан (p<0,01 для лиц 1985 года рождения) – при том что по массе тела сельские мужчины несколько отстают от городских. На этот факт обращали внимание ещё исследователи позапрошлого века. «…Грудная клетка плохо развита и не достигает даже в среднем половины роста у городского населения…, а призываемые земледельческих волостей имеют окружность груди значительно более среднего размера по уезду» [3, с. 16]. «Жизнь и деятельность сельского рабочего обставлены для его здоровья, в сравнении с фабричным, относительно благоприятно. Крестьянин добывает себе хлеб при сравнительно умеренном напряжении сил, трудится большею частию на свежем воздухе и при таком своём развитии редко подвергается особенно вредным влияниям… Рост крестьянина… меньше роста городского жителя, но, обладая хорошим телосложением, они приобретают среднюю продолжительность жизни большую и смертность меньшую» [18, с. 9–10]. Лучшее развитие грудной клетки у сельчан Пермского края по сравнению с горожанами соответствует результатам анализа долговременных изменений роста и развития городских и сельских детей различных этнических групп [13]. Материалы по антропометрии женского населения России XIX в. относительно скудны. Мы не обнаружили данных по дефинитивной длине тела русских женщин, родившихся в середине 1880-х гг. По сравнению с женщинами 1876–1880 годов рождения (общероссийские средние), крестьянки с. Юм, родившиеся в 1885 г., выше на 3,5 см: их длина тела равна 156,8 см, тогда как среднее значение для когорты родившихся в предыдущее десятилетие – 153,3 см [10, 16]. Эта особенность юмских крестьянок согласуется с характеристиками мужской выборки, о которой было сказано ранее. Увеличение средней длины тела русских сельских женщин Пермского края за 100 лет (когорты 1885 и 1985 годов рождения) составило 5,6 см [9, 10]. За 20 лет (1964 и 1985 годы рождения) длина тела городских женщин увеличилась на 3,6 см, т.е. так же, как и у мужчин (см. табл. 1). Затем рост горожанок стабилизировался, а позже стал уменьшаться. Средняя длина тела женщин, рожденных в 1990 г., уже достоверно меньше, чем у женщин, родившихся в 1985 г. (p<0,01). Graphic1 Рис. Возраст наступления менархе у женщин г. Перми разных годов рождения (данные за 1930–1949 гг. – см. [15]) Таким образом, пермские женщины, как и мужчины, родившиеся в 1980-х гг., стали последними представителями «поколения акселератов». Это подтверждают и данные по изменениям возраста начала менархе пермских женщин (рисунок). Насколько можно судить по нашим данным (см. табл. 2) и материалам, приведённым в монографии Т. М. Максимовой [15], ярко выраженное снижение возраста полового созревания у женщин г. Перми, родившихся с 1930–1939 по 1950–1965 гг., после 1965 г. уже отсутствует, а у женщин 1976–1985 года рождения даже наметился сдвиг в сторону более позднего возраста начала менархе (p=0,06 при сравнении когорт 1966–1975 и 1976–1985 годов рождения). Покогортные изменения возраста наступления менархе у женщин г. Перми совпадают с описанными у девушек г. Москвы и других групп населения России, Европы и Америки [2, 7, 21–23, 35, 36]. Выводы Длина тела мужчин – жителей сельских районов Пермского края – за 125 лет (с 1874–1885 по 2010 г.; когорты рождения 1861–1865 – 1990 гг.) увеличилась на 14 см – со 161,86 до 176,15 см. Увеличение длины тела мужчин за 100 лет (1905–2005, когорты 1885–1985 годов рождения) составило 7,7 см. Длина тела сельских женщин между 1905 и 2005 г. возросла на 5,6 см – со 156,83 до 162,4 см. Средняя длина тела мужчин – жителей г. Перми – за 125 лет увеличилась на 10,9 см, средний рост пермских мужчин 20–25 лет в 2010 г. составил 178,17 см. Рост пермских женщин между 1984 и 2010 гг. увеличился на 3,6 см (162,82 см у родившихся в 1990 г.). Максимальное ускорение прироста длины тела характерно для поколения 1965–1985 годов рождения. Горожанки 1985 года рождения имеют максимальную среднюю длину тела – 164,90 см. Затем показатель стабилизировался: средняя длина тела мужчин, родившихся с 1985 по 1990 г., достоверно не меняется, у женщин – снижается. С 1930-х до середины 1960-х гг. возраст полового созревания (менархе) у жительниц Перми снизился с 14,5 до 13,25 г. В когорте женщин 1976–1985 годов рождения регистрируются признаки сдвига возраста начала полового созревания на более поздние сроки (средние значения возраста начала менархе – 13,38 г.). Различия между уроженцами города и сёл в длине тела сглаживаются, но по другим антропометрическим показателям сохраняются. Горожане превосходят сельских жителей по массе тела, но по обхватам грудной клетки стабильно отстают. В целом долговременные изменения антропометрических показателей и возраста начала менархе представителей городского и сельского русского населения Пермского края близки к зафиксированным в других группах населения России и Европы.

About the authors

A I Kozlov

Email: dr.kozlov@gmail.com

G G Vershubskaya

Yu A Ateeva

References

Supplementary files