Anthrax in Dagestan: clinical and epidemiological characteristics, risks, and prognosis of a group outbreak in 2019

Full Text

Введение

В настоящее время сибирская язва продолжает представлять в Российской Федерации серьезную проблему для здравоохранения и сельского хозяйства. Начиная с 1900 г. на территории России зарегистрировано более 70 тыс. вспышек инфекции среди людей и животных [1]. Достаточно полный учет поголовья животных, внедрение их массовой иммунизации, а также запрет захоронения туш и останков животных, павших от сибирской язвы, в почву привели к резкому снижению уровня заболеваемости скота как основного источника ее возбудителя. Одновременно с этим снижалась заболеваемость людей, чему также способствовали введение санитарно-эпидемиологического надзора на предприятиях по переработке животного сырья и плановая иммунизация населения, подверженного профессиональному риску инфицирования [1]. Однако, несмотря на проводимые меры, эпизоотии и эпидемические очаги сибирской язвы регистрируются ежегодно.

В период с 2009 по 2018 г. в 14 субъектах 6 федеральных округов Российской Федерации зарегистрированы 23 вспышки сибирской язвы среди людей, в течение которых заболело 90 человек с тремя летальными исходами. Сибирская язва среди людей и животных регистрировалась ежегодно, за исключением 2017 г., когда впервые за всю историю мониторинга инфекции не зафиксировано ни одного случая заболевания сибирской язвой как среди животных, так и среди людей. Подъем заболеваемости сибирской язвой среди людей был обусловлен возникновением групповых вспышек: в 2010 г. ― в Республике Дагестан (2 вспышки, 8 случаев заболевания), Омской области (1 вспышка, 6 заболевших с 1 летальным исходом), Чеченской Республике (1 вспышка, 3 заболевших); в 2012 г. ― в Республике Дагестан (1 вспышка, 6 заболевших), Алтайском крае (1 вспышка, 6 заболевших с 1 летальным исходом); в 2016 г. ― в Ямало-Ненецком автономном округе (1 вспышка, 36 заболевших с 1 летальным исходом) [2]. В 2018 г. сибирская язва зарегистрирована в 2 субъектах страны ― Республике Дагестан и Тыве [2].

Кавказский регион, отличающийся развитым животноводством, наличием большого количества стационарно неблагополучных по сибирской язве пунктов, занимает в Российской Федерации одно из первых мест по заболеваемости сибирской язвой как людей, так и животных. Наиболее неблагополучной по сибирской язве является Республика Дагестан [3, 4], чему способствуют ландшафтно-экологические условия, которые являются благоприятными для формирования и длительного существования очагов сибирской язвы [5]. Изучение эпизоотолого-эпидемиологической обстановки показало, что заболеваемость сибирской язвой людей и животных в Дагестане наблюдается в 38 районах и районе г. Махачкалы [3]. Зарегистрировано 420 стационарно неблагополучных по сибирской язве пунктов, которые сформировались в большинстве случаев (77,4%) до 1969 г. [3]. За период 1995−2016 гг. в Республике Дагестан зафиксированы 62 больных сибирской язвой [5].

Необходимо заметить, что в большинстве случаев болезнь возникала в пунктах, считавшихся ранее благополучными по этой инфекции, что свидетельствует о наличии неучтенных скотомогильников и отсутствии должного контроля их санитарного состояния. Сезонность заболеваемости людей в определенной мере повторяла летне-осенний характер заболеваемости животных, что обусловлено, по-видимому, преимущественным сельскохозяйственно-бытовым характером регистрируемых заболеваний, при которых источником возбудителя являются сельскохозяйственные животные, заболевшие в летний пастбищный период [5]. Причиной заражения людей сибирской язвой являлся бесконтрольный, вынужденный подворный убой больных животных из-за отсутствия мест санитарного убоя, а фактором риска ― несоответствующее санитарно-эпидемиологическое состояние скотомогильников. Заражение людей происходило при убое больного скота, разделке туш, соприкосновении с животным сырьем, уходе за больными животными. Причем наиболее высокая доля заболевших была среди лиц, участвовавших в убое больных животных (62%), менее высокой ― среди тех, кто участвовал в кулинарной обработке (28%) и ухаживал за скотом (10%) [5]. Лица мужского пола составляли большинство (78%), что можно объяснить тем, что в убое скота и разделке туш обычно принимают участие мужчины, в связи с чем они чаще подвергаются риску заражения [5].

В настоящей работе проанализирована групповая вспышка сибирской язвы в Республике Дагестан в октябре 2019 г.

Цель работы ― изучение особенностей эпидемиологического процесса и клинических проявлений сибирской язвы в современных условиях.

Групповая вспышка-2019: риски и прогнозы

клинико-эпидемиологическая характеристика,

С 12 по 15 октября 2019 г. среди жителей села Новокули Новолакского района Республики Дагестан зарегистрированы 4 лабораторно подтвержденных случая сибирской язвы. У больных сибирской язвой (3 мужчин и 1 женщина) заражение произошло при убое и разделывании домашнего крупного рогатого скота (бычка). Убой был произведен 02.10.2019 г.

Первый из заболевших, пациент А., 35 лет, обратился за медицинской помощью 10.10.2019 г. в связи с колотой раной ладонной поверхности правой кисти (рис. 1). Пациент был осмотрен хирургом районной больницы ГБУ Республики Дагестан «Новолакская ЦРБ». Выставлен диагноз «Колотая рана правой кисти», проведена обработка раны с наложением асептической повязки, введен 1,0 мл анатоксина столбнячного. Пациент был отпущен домой. В тот же вечер у него повысилась температура до 38,0 °С, стала болеть рука в месте введения анатоксина. Повторно к врачу ГБУ Республики Дагестан «Новолакская ЦРБ» обратился только 12.10.2019 г. Пациент был осмотрен комиссионно специалистами ― хирургом, врачом приемного покоя и инфекционистом. Учитывая жалобы пациента на появление язвы на ладонной поверхности правой руки, на тыльной стороне кисти (рис. 2) и предплечье правой руки 4 элементов в виде пузырьков (рис. 3), повышение температуры до 38,0 °С, а также с учетом данных эпиданамнеза у врачей возникло подозрение на сибирскую язву. Больной был госпитализирован в ГБУ Республики Дагестан «Республиканский центр инфекционных болезней, профилактики и борьбы со СПИДом им. С.М. Магомедова» (ГБУ Республики Дагестан «РЦИБ и СПИД»), где диагноз также был подтвержден: «Сибирская язва, кожная форма (карбункулезная), средней тяжести».

 

Рис. 1. Больной А. Сибиреязвенный карбункул на правой ладони.

 

Рис. 2. Больной А. Сибиреязвенный карбункул на тыльной стороне правой кисти.

 

Рис. 3. Больной А. Сибиреязвенные карбункулы на правом предплечье.

 

Пациент Б. (сын хозяина забитого бычка), 34 года, впервые за медицинской помощью обратился в частную медицинскую организацию «Целитель» г. Хасавюрта 12.10.2019 г. с жалобами на появление с 08.10.2019 г. трех пустул на предплечье и одного пустулезно-язвенного элемента около ногтевой фаланги среднего пальца правой руки. У врача возникло подозрение на сибирскую язву, пациент также был экстренно госпитализирован в ГБУ Республики Дагестан «РЦИБ и СПИД».

Пациент В. (отец пациента Б.), 59 лет, заболел ночью 14.10.2019 г., когда на внутренней стороне правого предплечья появилась язва (рис. 4), поднялась температура до 38,6 °С.

 

Рис. 4. Больной В. Сибиреязвенный карбункул правого предплечья.

 

Пациент Г. (мать пациента Б.), 53 года, заболела ночью 14.10.2019 г., когда появились отечность и язва на указательном пальце правой руки (рис. 5), повышение температуры до 38,4 °С.

 

Рис. 5. Больная Г. Сибиреязвенный карбункул на указательном пальце.

 

Пациенты В. и Г. за медицинской помощью самостоятельно не обращались. Заболевание у них было выявлено участковым врачом ГБУ Республики Дагестан «Новолакская ЦРБ» при медицинском наблюдении в очаге сибирской язвы. При осмотре врачом у больных обнаружены пустулезные и язвенные элементы на коже рук. Оба пациента были направлены на госпитализацию в ГБУ Республики Дагестан «РЦИБ и СПИД» с диагнозом «Сибирская язва, кожная форма (карбункулезная) средней тяжести».

У всех наблюдаемых больных диагноз сибирской язвы был верифицирован молекулярно-генетическим методом, при исследовании методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) фрагментов струпа и материалов из кожного аффекта была обнаружена ДНК Васillus anthracis. Больные были госпитализированы в боксированное отделение, получали антибактериальную и дезинтоксикационную терапию.

В изъятых образцах мяса забитого бычка методом ПЦР также была обнаружена ДНК Васillus anthracis.

По данным эпидемиологического расследования установлено, что причиной заражения послужил непосредственный контакт в процессе вынужденного убоя и разделки крупного рогатого скота (бычка), произведенных 02.10.2019 г. без предубойного ветеринарного осмотра в личном подсобном хозяйстве в селе Новокули Новолакского района Республики Дагестан.

Проведены следующие противоэпидемические мероприятия:

• медицинское наблюдение за всеми лицами, находившимися в очаге сибирской язвы (77 человек, из них 10 детей), с ежедневным осмотром кожных покровов и двухкратной термометрией;
• контактным лицам, в том числе медицинским работникам, назначена экстренная профилактика сибиреязвенным иммуноглобулином и антибактериальными препаратами (ципрофлоксацин, амоксициллин) по схеме в соответствии с утвержденной инструкцией по применению;
• проведена заключительная дезинфекция с камерной обработкой вещей и постельных принадлежностей в домах заболевших;
• выделена сибиреязвенная вакцина для иммунизации 37 ветеринарных работников Новолакского района.

Анализ динамики заболеваемости сибирской язвой и эпидемиологических особенностей ее распространения позволяет выделить ряд закономерностей.

Стационарность сибирской язвы ― это наиболее яркая эпизоотологическая особенность сибирской язвы [6]. Сегодняшние наблюдения показывают, что она сохранилась, т.к. в ранее неблагополучных пунктах спустя многие десятилетия полного затишья вновь возникали случаи сибирской язвы. Не явилась исключением и последняя групповая вспышка сибирской язвы в Республике Дагестан. Так, по данным Кадастра стационарно неблагополучных по сибирской язве пунктов в Республике Дагестан, из 8 пунктов на территории Новолакского района Республики Дагестан один находится в селе Новокули с регистрацией одного случая заболевания среди крупного рогатого скота в 1958 г.

Учитывая особенности возбудителя сибирской язвы Bacillus anthracis, экологической нишей для которого служит почва, существующая система профилактических мероприятий, обеспечивая снижение заболеваемости до единичных случаев как среди животных, так и среди людей, не может привести к гарантированному предупреждению заболеваемости, тем более к ликвидации сибирской язвы как нозологической формы, поскольку не оказывает прямого влияния на жизнедеятельность ее возбудителя в зараженных участках почвы [1]. Массовая вакцинация скота резко уменьшает, но не устраняет потенциальную опасность заражения, поскольку часть животных, оказавшихся по тем или иным причинам не привитыми, а в редких случаях и иммунизированные животные, подвержены риску заболевания. В Российской Федерации насчитывается свыше 35 тыс. стационарно неблагополучных по сибирской язве пунктов более чем в 90% административных территорий, однако точное расположение почвенных очагов известно не во всех пунктах [1].

Почвенные сибиреязвенные очаги чрезвычайно трудно обезвредить, хотя и делаются попытки их обеззараживания газообразными дезсредствами [6]. Наличие необеззараженных почвенных очагов заставляет проводить массовую иммунизацию животных во всех ранее неблагополучных районах. Следовательно, до тех пор пока в конкретном населенном пункте (или местности, обозначенной на карте) не ликвидирован зарегистрированный «почвенный очаг сибирской язвы», относить его к любой категории (опасной или безопасной) нецелесообразно, а тем более небезопасно прекращать там проведение противосибиреязвенных мероприятий, включая специфическую иммунизацию восприимчивых животных и людей из групп риска [6].

С другой стороны, на интенсивность эпизоотий среди сельскохозяйственных животных в последние годы повлияла активная перегруппировка скота из общественного сектора в личный, местами неконтролируемая миграция скота в результате оптовой купли-продажи, неполный охват вакцинацией личного скота и связанные с этим массовые нарушения действующего ветеринарного законодательства по реализации мясомолочной продукции как личного, так и общественного производства. В качестве источника инфекции в 90% случаев выступают больные животные из личного сектора, что привело к возрастанию заболеваемости среди людей [3].

Недостаточно контролируемое поголовье животных в частном секторе стационарно неблагополучных по сибирской язве пунктов стало основным фактором риска заражения сибирской язвой, что связано с существующими проблемами по реализации ветеринарного контроля за их содержанием и убоем, а также более частым использованием пастбищ в таких типах хозяйств.

При оценке рисков осложнения эпизоотологической и эпидемиологической ситуации наряду с природными следует обязательно учитывать социальные факторы риска ― демографические и социально-экономические условия жизни населения, способствующие развитию вспышек сибирской язвы. К таким социальным факторам, кроме наличия на определенных территориях сельскохозяйственных животных, их численности и привитости, относятся типы хозяйств, организация мониторинга стационарно неблагополучных по сибирской язве пунктов, соблюдение ветеринарно-санитарных требований по содержанию и эксплуатации сибиреязвенных захоронений, наличие сельхозугодий, численность проживающего населения, занятость его в сельскохозяйственной деятельности, привитость населения групп риска и такой немаловажный фактор, как информированность населения о проблеме сибирской язвы [7].

Заключение

Таким образом, эпизоотологическую и эпидемиологическую ситуацию по сибирской язве в Российской Федерации в настоящее время следует считать нестабильной. Прогноз ситуации по сибирской язве в стране на ближайшие годы, уровень заболеваемости животных и людей сибирской язвой будут зависеть от полноты реализации планов по профилактике сибирской язвы.

Дополнительная информация

Источник финансирования. Исследование не имело спонсорской поддержки.

Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликтов интересов.

Участие авторов. Все авторы внесли существенный вклад в проведение поисково-аналитической работы и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию до публикации.

Поступила 23.03.2020

Принята в печать 20.04.2020

Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.

Funding. The study had no sponsorship.

Received 23.03.2020

Accepted 20.04.2020

About the authors

Murad Z. Shakhmardanov

Pirogov Russian National Research Medical University

Author for correspondence.
Email: mur2025@rambler.ru
ORCID iD: 0000-0002-3168-2169

MD, PhD, Professor

Russian Federation, Moscow

Aida S. Abusuevа

Dagestan State Medical University

Email: amur39@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6999-1696

MD, PhD

Russian Federation, Makhachkala

Vladimir V. Nikiforov

Pirogov Russian National Research Medical University

Email: v.v.nikiforov@gmail.com

MD, PhD, Professor

Russian Federation, Moscow

Yuri N. Tomilin

Pirogov Russian National Research Medical University

Email: papa220471@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-2767-4868

MD, PhD

Russian Federation, Moscow

Svetlana V. Burova

Pirogov Russian National Research Medical University

Email: svburova@list.ru
ORCID iD: 0000-0001-7664-7685

MD, PhD

Russian Federation, Moscow

References

Supplementary files