PROTECTION OF CIVIL PROPERTY RIGHTS-LIFE AND HEALTH

Full Text

Активное позиционирование прав человека это свидетельство развития общества, «выделение» личности из социума, а также тенденции этического обогащения права и роста нравственности законодательных установлений. Говоря о гражданских правах человека следует признать ведущими право на жизнь и здоровье, т.к. без них невозможна реализация остальных прав человека [1, 2]. В связи с этим возникают вопросы: кто, как, когда и в каком объеме должен защищать основные права человека? Несмотря на то что, современное право на конституционном уровне демонстрирует отказ от жесткого деления на естественные и позитивные права, пытается соединить их вместе, руководствуясь потребностями человека, в сознании российского общества нет четкого понимания о жизни и здоровье человека, как о главных объектах гражданских прав и их необходимой защите. Традиционно эту функцию выполняет социальный институт здравоохранения, но он тоже находится на стадии реформирования. Часть медицины осталась помощью, часть стала услугой, границы между этими двумя явлениями размыты. Поэтому очевидно, что жизнь и здоровье как гражданские права являются предметом заботы не только для здравоохранения. Исходя из современного определения, права человека - это система личных, социальных, экономических, политических норм и юридических норм и гарантий, направленных на обеспечение жизнедеятельности человека [3]. Это принципы взаимоотношений между людьми и государством, обеспечивающие возможность действовать по своему усмотрению (свободы) получать определенные блага (права). Следовательно, защита жизни и здоровья как объекта гражданских прав, задача общества в целом. Право на защиту жизни и здоровья - это субъективное гражданское право, оно имеет для субъекта реальное значение, если может быть защищено, как действиями самого управомоченного субъекта, так и действиями государственных и иных уполномоченных органов. Право на защиту является элементом - правомочием, входящим в содержание всякого гражданского права. Поэтому субъективное право на защиту-это юридически закрепленная возможность управомоченного лица использовать меры правоохранительного характера с целью восстановления нарушенного права и пресечение действий нарушающих право. Содержание права на защиту, т.е. возможности управомоченного субъекта в процессе его осуществления, определяется комплексом норм гражданского материального и процессуального права, устанавливающих: а) само содержание правоохранительной меры; б) основание ее применения; в) круг субъектов уполномоченных на ее применение; г) процессуальный и процедурный порядок ее применения д) материально-правовые и процессуальные права субъектов, по отношению к которым применяется данная мера.[3] Защита гражданских прав осуществляется путем: 1) признание права 2) восстановление положения, существовавшего до нарушения права и пресечение действий нарушающих право или создающих угрозу его нарушения 3) признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности 4) признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления 5) самозащиты права 6) присуждение к исполнению обязанности в натуре 7) возмещение убытков 8) взыскание неустойки 9) компенсация морального вреда 10) прекращение или изменения правоотношения 11) неприменения судом акта 33 государственного органа или местного самоуправления, противоречащего закону 12) иными способами, предусмотренными законом Содержание каждого из указанных способов защиты и порядок его применения конкретизируется в нормах общей части гражданского законодательства (ст.13-16ГК) в нормах, относящихся к институтам сделок, право собственности, обязательственного права. [4] Применение конкретного способа защиты гражданского права зависят от содержания защищаемого субъективного права и характера его нарушения. Вопрос о субъективных правах, в том числе о субъективных гражданских правах, находится в центре внимания отечественной правовой науки. Правовая наука в процессе построения правового государства должна выражать интересы единственного носителя власти - народа, и поэтому не может не обращать своего главного внимания на права и свободы человека, на обеспечение реальных гарантий их осуществления. Но, как известно декларирование права или принципа, где бы то ни было, еще не гарантирует возможности его реального осуществления. Таким образом, остро встает проблема реального осуществления субъективных прав. Поэтому, выделяя жизнь и здоровье как первостепенные неимущественные права человека, общества сталкивается с рядом проблем в процессе их реализации, начиная с клинического решения этих вопросов и переходя к правовым проблемам, существующим в юридической науке. В современном обществе нужно четко определять ту границу, за которой кончается свое право и начинается ущемление прав другого. Очень уж просто иногда свобода перерастает в хаос и беззаконие. И очень легко, прикрываясь лозунгом о свободном осуществлении своих прав, перейти ту, едва заметную черту, которая отделяет осуществление права от злоупотребления им. Право на жизнь и здоровье - это личные права человека, они являются исключительно относительными. Так, право гражданина требовать сохранения медицинской тайны адресовано медицинским работникам конкретного учреждения, но если диагноз, способы лечения и иные сведения станут известными посторонним лицам, то они не несут обязанности по их сохранению [5]. Также жизнь и здоровье относятся к первой группе классификации неимущественных прав, обеспечивающих физическое благополучие личности: право на жизнь, право на здоровье (охрану здоровья), право на здоровую окружающую среду. Кажется, что с точки зрения права, и как закона, и как юридической науки, все аспекты неимущественных прав жизни и здоровья человека защищены, но с точки зрения медицинской практики не все так просто, медицина - это наука, которая постоянно идет вперед, сегодня создает новые технологии, завтра этим же опытным путем их опровергает. Следовательно, законодатель всегда будет отставать от медицины в создании правовой базы в системе здравоохранения [7]. Например, сложным является закон «Трансплантация органов и тканей человека» (№ 323-ФЗ ст.47) общие границы проблемы здесь прописаны, но клинической ситуацией здесь владеет только врач. Но с развитием медицинских технологий и перехода медицины в биомедицину, как известно, остро встает вопрос об этической регуляции. Здесь необходимо обращаться к биоэтике. Биоэтика исходит из того, что в основе отношений между врачом и пациентом лежат неотчуждаемые права человека и уважение достоинства каждого из субъектов данных взаимоотношений. Объектом в биоэтики будут являться моральные стороны взаимодействия между врачом и пациентом, а основной задачей является разработка системы нравственного регулирования деятельности медицинских сотрудников, вторгающихся в жизнь пациента. Исходя из этого, можно сказать, что биоэтика является важным проявлением гуманизма в медицине. «Клятва Гиппократа» является эталоном врачебной морали. Ненанесение вреда пациенту, ценности милосердия, благотворительности - именно это и определяет содержание биоэтики. Сейчас общество переживает активное развитие медицинской науки и техники и, следовательно, правового усовершенствования отечественного здравоохранения, что не может не отразиться на отношениях врача и пациента. Эти новые условия, такие как право на информацию, выбор врача и платность лечения, часто мешают отношениям врача и пациента, лишают их основного компонента - 34 доверия, без которого, как известно, нет лечения. т.е. и в биоэтике существует ряд собственных проблем [5]. Современное общество признает, что неимущественные права граждан являются важными и неоспоримыми правами человека. Это закреплено юридически, в Конституции, федеральных и муниципальных законах, отраслях права. Обязанность реализовывать право на жизнь и здоровье вменена социальному институту здравоохранения, с этическими вопросами работает биоэтика. Казалось бы, механизм защиты неимущественных прав - жизни и здоровья -отлажен, но в реальности общество сталкивается все с новыми, сложными проблемами в области охраны здоровья. Связано это с рядом причин: а) в нашей стране еще не сформирована система правовой культуры, б) индивидуализация отношений в медицине не позволяет строго описать все их варианты в законе, в) биоэтика занимается сложными моральными проблемами, иногда имеющими несколько решений, но критерии правильного их выбора зачастую не отработаны [6]. Это наглядно проявляется в таком новом направлении как персонализированная медицина [8]. Здесь юридическая регламентация представлена только в «рамочном» виде (№ 323ФЗ), процедуры взаимоотношений врача и пациента регламентируются административными актами и, что важнее, этическими нормами, поскольку в каждом клиническом случае применяется персональная схема лечения. Беда в том, что схемы эти отработаны клинически достаточно хорошо (например, в имплантологии, в онкологии), но не аранжированы соответствующими этическими нормами. Например, получение информированного согласия предполагает полное понимание пациентом сути лечения, тогда как высокотехнологичные методы, лечение с использованием клеточных технологий и т.п. доступно для понимания специалистов, но никак не обычных пациентов. Соблюдение принципа справедливости в данном случае принимает иллюзорный характер, а латентный патернализм является наиболее часто используемой моделью взаимоотношений врача и пациента. Таким образом, в защите таких неимущественных прав как жизнь и здоровье, законодательство отстает от этических разработок, а те, в свою очередь, отстают от клинической реальности. Юридические понятия «жизнь» и «здоровье» приобретают сугубо абстрактный характер, а этическое решение конфликтных ситуаций по поводу нарушения прав пациента часто бывает спонтанным и детерминировано сугубо личной максимой нравственного поведения для каждого врача. Мы полагаем, что необходима разработка новых законодательных актов по охране неимущественных прав граждан - их жизни и здоровья. Эти акты должны иметь своим предметом отношения в сфере высокотехнологичной медицины и регулировать применение новых биотехнологий. Но для того, чтобы такие акты были разработаны, необходима комплексная этическая экспертиза новых технологий и условий их применения в медицине [9]. Целесообразно создать рабочую группу из специалистов по медицинскому праву, биоэтике, IT и клиницистов, работающих в области высокотехнологичной медицины, для решения этой задачи. Логично было бы, если бы такая группа была создана на базе Российской Академии наук.

About the authors

O. A Tchebotareva

Volgograd medical scientific center

Email: chebotarevavolgmed@yandex.ru
сandidate of sociological sciences, Associate Professor, Senior researcher of the Laboratory of the ethical, legal and sociological expertise in medicine Volgograd

G. Yu Budarin

journal of Social and pension law"

Email: glebb2000@mail.ru
candidate of sociological Sciences, Deputy editor Moscow

S. V Dronov

Volgograd state medical University

Email: demsport@yandex.ru
lecturer at the Department of surgical dentistry and maxillofacial surgery chair Volgograd

References

Supplementary files