To the question of the concepts of «historical consciousness» and «historical memory»

Full Text

Понятия «историческое сознание» и «историческая память» занимают одну из ключевых позиций в теории и методологии исторической науки. Напомним, что основателем теории исторической памяти считается французский социолог Морис Хальбвакс (1877–1945) (погиб в фашистском концлагере «Бухенвальд), автор труда «Коллективная память» [1]. После него к данной проблеме обращались и отечественные исследователи [2–6; 7, с. 62–71]. Среди современных отечественных ученых следует выделить, в первую очередь, Л.П. Репину [8; 9]. Представляется значимым кратко раскрыть содержание сложных понятий, упомянутых выше, начать освещение нашей темы целесообразно с общих констатаций:

1. Человек наделен сознанием. Это аксиома. Сознание, с точки зрения современной философии, – состояние психической жизни индивида, выражающееся в субъективной переживаемости событий внешнего мира и жизни самого индивида, в отчете об этих событиях [10].
2. Сознание противопоставляется бессознательному в разных его вариантах (неосознаваемое, подсознание и т.д.) [11–13].
3. Человек – существо коллективное, и только в коллективе он становится личностью. Следовательно, человечество наделено и общественным (социальным) сознанием, представляющим собой духовную жизнь общества.
4. В общественном (социальном) сознании, с точки зрения современной философии, имеется единство научно-теоретического уровня, ядром которого является идеология, и уровня обыденного сознания, ядром которого является общественная психика. По своему содержанию общественное сознание есть не что иное, как отражение общественного бытия. По своей структуре общественное сознание включает в себя следующие формы сознания: философское, политическое, экономическое, нравственное, эстетическое, правовое, религиозное [14].

Многозначность социальной памяти как явления-процесса анализируется множеством социальных наук и выражается в разнообразной терминологии. Помимо «общественной (социальной) памяти» выделяется: «культурная память» (исследуемая прежде всего культурологами), «коллективная память» (переживаемый и осмысленный общий опыт совместного проживания), «индивидуальная память» (репрезентированный опыт), «историческая память» и др.

При этом необходимо подчеркнуть, что, с точки зрения Л.П. Репиной, коллективная память чаще всего трактуется как «общий опыт, пережитый людьми совместно» (речь может идти и о памяти поколений) или как групповая память. «Историческая память» понимается как коллективная память (в той мере, в какой она вписывается в историческое сознание группы), или как социальная память (в той мере, в какой она вписывается в историческое сознание общества), или в целом – как совокупность донаучных, научных, квазинаучных и вненаучных знаний и массовых представлений социума об общем прошлом. Высокая востребованность понятия «историческая память» во многом объясняется как его собственной «нестрогостью» и наличием множества дефиниций, так и текучестью явления, концептуализированного в исходном понятии «память». Вся терминология памяти характеризуется многозначностью. Память может включать что угодно – от спонтанного ощущения до формализованной публичной церемонии» [8, с. 42].

Анализ источников и литературы позволяет заключить следующее: в теории и методологии исторической науки содержание категорий «историческое сознание» и «историческая память», несмотря на то что в них содержится определенная синонимичность, в современной научной литературе, как правило, несколько разграничиваются (см. табл. 1).

Таблица 1 – Сущность и содержание понятий «историческое сознание» и «историческая память» (по [3, с. 4; 8. с. 42; 2, с. 16; 5; 15, с. 10])

Анализ источников и литературы позволяет также сделать и такое заключение: исследуемые автором статьи понятия характеризуется тем, что они близки по содержанию. Однако все же они имеют как сходство, так и различие. Правда, не столь существенные. Но для методологии исторической науки представляется важным иметь о них представление.

Если вести речь о сходстве категорий, упомянутых выше, то необходимо отметь следующее: историческое сознание – сохранение и осмысление исторического опыта общества – представляет собой его коллективную память. Вслед за психологами, антропологами и социологами историки также стали шире применять понятие коллективной памяти, «обозначая им комплекс разделяемых данным сообществом мифов, традиций, верований, представлений» [2, с. 16].

Если вести речь о различии категорий, упомянутых выше, то необходимо отметь следующее: историческая память, в отличие от исторического сознания, актуализирована (реалиями настоящего и будущего) и избирательна. В кризисных ситуациях историческая память нередко персонифицируется, и через оценку деятельности конкретных исторических личностей формируются впечатления, суждения, мнения о том, что же представляет особую ценность для сознания и поведения людей в данный период времени.

Таким образом, понятие «историческое сознание» может использоваться как синоним понятия «историческая память». Вместе с тем понятие «историческое сознание» является более широким по отношению к понятию «историческая память», так как понятие «историческое сознание» включает в себя память как «стихийный» феномен и одновременно научно-историографические представления о прошлом.

Историческое сознание предполагает наличие, по меньшей мере, элементов рефлексии относительно собственных представлений о прошлом. Многозначность понятия «историческая память» является одним из факторов, определяющих его востребованность в современном гуманитарном знании.

Как и всякие другие формы общественного сознания, историческое сознание имеет сложную структуру. Можно выделить четыре уровня.

Первый (низший) уровень исторического сознания формируется такими же способами, как и обыденное, на основе накопления непосредственного жизненного опыта, когда человек на протяжении своей жизни наблюдает какие-то события или даже является их участником. Широкие массы населения как носители обыденного сознания на низшей ступени исторического сознания не способны привести его в систему, оценить с точки зрения всего хода исторического процесса. Чаще всего оно выступает в расплывчатых, эмоционально окрашенных воспоминаниях, преимущественно, неполных, неточных, субъективных. Так, участвовавший в Великой Отечественной войне обычный солдат не мог представить себе всей масштабности этого события и дать ему оценку. Это могут сделать только историки на основе обобщения всей совокупности фактов и событий. Однако в сознании рядовых солдат, всей массы простых людей складывался основной вывод: «Мы победили!».

Второй уровень исторического сознания может формироваться под влиянием художественной литературы, кино, радио, телевидения, театра, живописи, под влиянием знакомства с историческими памятниками. Например, российский поэт и композитор конца XX века И. Тальков (1956–1991) смог в эмоциональном ключе дать краткую характеристику времени, которое в современной российской исторической науке получило название «век Екатерины». Рассуждая о судьбе России, поэт сказал:

Из мрачной глубины веков

Ты поднималась исполином.

Твой Петербург мирил врагов

Высокой доблестью полков

В век золотой, Екатерины.

Но на втором уровне историческое сознание также еще не превращается в систематическое знание. Образующие его представления еще отрывочны, хаотичны, не упорядочены в хронологическом отношении. Они, как правило, отличаются яркостью, большой эмоциональностью, впечатления от увиденного или услышанного сохраняются порой на всю жизнь. Такие впечатления объясняются силой таланта большого художника, который, владея словом, кистью, оказывает на человека огромное эмоциональное воздействие. Это накладывает на писателя, драматурга, режиссера, художника большую ответственность за историческую достоверность и правдивость его творений. Государственная деятельность и образ Петра I у широких масс населения чаще складывается не по академическим исследованиям и монографиям, а по впечатляющему роману А. Толстого и снятым по нему фильмам. Незабываемое впечатление об Иване Грозном производит картина И.Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван». И хотя многие сущностные моменты исторического процесса остаются, так сказать, за кадром, читатель (зритель) судит об эпохе именно по данному художественному произведению. На этом уровне исторического сознания объективная реальность особенно часто выражается в мифах, легендах и даже анекдотах о Петре I, Екатерине II, А.В. Суворове и т.д. Эти формы народного творчества содержат обычно самоутверждающую иронию русского национального характера.

Третий уровень исторического сознания формируется уже на основе собственно исторических знаний, приобретаемых на уроках истории в школе, где учащиеся впервые получают представление о прошлом в систематизированном виде. Между тем изучение отечественной истории в школе затягивается на несколько лет, и в результате при завершении изучения данного курса учащиеся плохо помнят то, с чего они начинали. Причем для большинства людей изучение истории на школьном уровне и завершается. В вузах изучает историю, по отношению ко всему населению страны, лишь небольшая группа граждан, и то, как правило, в небольшом объеме. Возможно пополнение знаний по истории на любительском уровне, однако такого рода личный интерес проявляется не так часто, да и подходящих популярных книг по отечественной истории немного. Поэтому общие представления об отечественной истории должны закладываться в средней школе.

При этом необходимо подчеркнуть, что глубокое изучение отечественной истории способствует воспитанию юношества в духе гражданственности и патриотизма (об этом, в частности, написал мировой авторитет в исторической науке французский историк М. Ферро в своей книге «Как рассказывают историю детям в разных странах мира» [16, с. 24] после изучения опыта преподавания истории в школах стран Африки, Австралии, Ближнего Востока, Германии, Японии, США, Китая, Польши, СССР и других стран).

Историческое сознание, или коллективная память общества, неоднородно, так же как и индивидуальная память человека. В данной связи небезынтересную мысль высказал американский философ, социолог и футуролог, один из авторов концепции постиндустриального общества Э. Тоффлер (1928): «Каждый из нас создает ментальную модель действительности, у нас в голове существует как бы склад образов» [17, с. 263].

На четвертом (высшем) уровне формирование исторического сознания происходит на базе всестороннего теоретического осмысления прошлого, на уровне выявления тенденций исторического развития, на основе накопленных знаний о прошлом. Предпринимаются попытки получить более или менее четкое представление о природе и движущих силах развития человеческого общества, его периодизации; о смысле истории (NB!); о типологии, моделях общественного развития. На таком уровне исторического сознания предпринимаются попытки объяснить человеческое прошлое во всей его противоречивости и сложности как на конкретно-историческом, так и на теоретическом уровнях.

Формирование исторического сознания на теоретическом уровне помогает мыслить историческими категориями, видеть общество в диалектическом развитии, в изменении, осмысливать исторический процесс в динамике, в хронологической взаимосвязи времен. Носителем данного уровня исторического сознания является историческая наука. Обладая систематизированными научными знаниями истории общества, историческая наука может определить ведущие тенденции общественного развития, сформулировать некоторые ближайшие и отдаленные прогнозы.

Естественно, подобная структура, очерченная выше, оказывает соответствующе влияние на содержание понятий «историческое сознание» и «историческая память».

При этом необходимо подчеркнуть одно важное обстоятельство: на содержание рассматриваемых понятий оказывает существенно влияние такой фактор, как толкование смысла событий. Смысл событий зависит от того, как люди определяют их причины и следствия (историческое сознание не знает точных рецептов определения взаимозависимости явлений). В той или иной степени суждения о прошлом окрашены в тона мировоззренческих или идеологических предпочтений: конфессиональной принадлежности, сочувствия тем или иным социальным доктринам и политическим теориям, приверженности определенным теориям развития общества.

Оценка исторического смысла события не может быть абсолютно объективной и исчерпывающей. В историческом сознании явления прошлого всегда формируются под влиянием идей, представлений, осознанных и неосознанных предпочтений, актуальных для изучающего или воссоздающего их общества. Образ прошлого – это всегда, хотим мы того или нет, отражение наших интересов.

Историческая память и основывающееся на ней историческое сознание относятся к числу тех явлений социальной и культурной жизни, содержание которых определяется также и представлениями разных обществ и социальных групп о реальности, истинности и достоверности. Эти представления менялись со временем и были укоренены в мировоззрении и интеллектуальных традициях отдельных народов и цивилизаций.

Различные общества, а внутри них отдельные социальные группы не только формируют присущие исключительно им типы исторического сознания и исторической памяти, но и обнаруживают разную степень осмысления прошлого. В частности, взгляд на прошлое как на процесс развития, важный для понимания современности, – характерная черта греко-римской и иудео-христианской традиций, преемственность с которыми осознает современная историческая наука.

Выяснение картины прошлого и сохранение памяти о собственной истории в этих культурах воспринимались как способ решения актуальных проблем, а история выступала и как «учительница жизни», и как инструмент познания прошлого.

Таким образом, содержание рассмотренных выше понятий отличается многоаспектностью, сложностью. Оно явно входит в дискуссионное научно-исследовательское поле.

About the authors

Yuliya Solomonovna Repinetskaya

Author for correspondence.
Email: jusre@rambler.ru

candidate of historical sciences, associate professor of General History and Teaching Methods Department

References

Supplementary files