The artillery and engineering gentry cadet corps as an important part of the system of military personnel training in Russia

Full Text

Изучение документальной базы по вопросам военного образования в России во второй половине XVIII века способствует более глубокому анализу деятельности выдающихся государственных и военных деятелей, способствовавших созданию и развитию профессиональной регулярной армии. Вместе с тем исследование педагогических идей и результатов практической деятельности по реформированию военного образования императрицы Екатерины II, государственных деятелей и военных – И.И. Бецкого, М.В. Ломоносов, Ф.М. Апраксина, А.И. Репнина, С.В. Салтыкова, Г.А. Потемкина, П.И. Ягужинского, П.И. Шувалова, A.B. Суворова, Ф.Ф. Ушакова и др. представляет не только научный, но и практический интерес для современного этапа развития военного образования, особенно в части его модернизации.

При восшествии на престол Екатерина II переименовала Дворянскую, артиллерийскую и инженерную школу в Артиллерийский и инженерный шляхетный корпус. При нём сохранялась Соединенная солдатская школа под новым наименованием Школа художеств. Штат корпуса был определен 146 кадет. В 1784 г. он был увеличен до 393 человек. Программа корпуса не дублировала программу других кадетских корпусов, не только в области специальных военных дисциплин, но и в области общеобразовательных. Всего программа включала в себя 26 различных предметов.

Обучение длилось 5–6 лет. В корпус принимали детей 10–11 лет, обычно умевших читать и писать. Среди заявлений о приеме встречаются написанные самими претендентами на кадетское звание [1]. Впрочем, грамотность не была обязательным условием зачисления в отличие от подтверждения дворянского происхождения. При необходимости обучение в корпусе начинали с азбуки.

В 1775 г. при корпусе была организована Греческая гимназия. В 1783 г. она была отделена от Корпуса, в 1792 г. – переименована в Корпус чужестранных единоверцев, приказано перевести учебное заведение в Херсон. Однако переезд не состоялся. В корпусе преподавали русский язык как иностранный, с обучением переводить с и на родной (греческий или сербский), арифметику, геометрию, тригонометрию теоретическую, плоскую и сферическую, навигацию, астрономию, артиллерию, фортификацию регулярную и полевую, алгебру до кубических уравнений, физику, закон Божий, историю всеобщую, греческую и русскую; географию «математическую и политическую», рисование, танцы, фехтование [2] французский, немецкий и итальянский языки [3]. Примерно половина из них проходила затем практику на судах Балтийского флота с гардемаринами Морского корпуса. При выпуске они получали чины флотских офицеров и отправлялись на службу в Чёрное море. Другая половина выпускалась в армию, также с офицерскими чинами. При расформировании корпуса в 1796 г. кадеты, учителя, воспитатели и другие «служители» также были равномерно распределены между двумя корпусами – Сухопутным и Морским [4]. Распределению между двумя корпусами подверглось и имущество Корпуса чужестранных единоверцев [5].

Все ученики Артиллерийского и инженерного корпуса считались нижними чинами армии и при поступлении приводились к присяге. По окончании курса они получали унтер-офицерские чины, неуспешные выпускались рядовыми [6].

Штаб корпуса составляли директор, полковник, майор, обер-аудитор, адъютант и капельмейстер, под управлением которого находилось 12 музыкантов. В каждой роте был свой капитан, поручик, подпоручик, прапорщик и четыре сержанта. Кадеты делились на четыре роты, старшая из которых называлась бомбардирской. Обучение в Корпусе было рассчитано на 5 лет.

При преобразовании Артиллерийской и инженерной школы в Кадетский корпус в 1762 г. директором учебного заведения остался подполковник М.И. Мордвинов. Он поручил контроль за преподавательской работой «директору над классами», которым назначил одного из корпусных учителей; разработал подробные должностные инструкции для всех сотрудников. В 1764 г. директором Корпуса был назначен полковник М.С. Бегичев, а в следующем году руководство перешло в руки нового генерал-фельдцейхмейстера Г.Г. Орлова, которому корпус обязан возвращением в 1771 г. своего первого директора, произведенного к тому времени уже в генералы, занимавшего должность «директора по строению дорог» и с энтузиазмом вернувшегося к управлению своим любимым детищем [7]. М.И. Мордвинов занимал директорский пост вплоть до дня смерти в 1782 г. Затем главное начальство перешло генерал-аншефу И.И. Меллеру-Закомельскому при директоре П.И. Меллисино. По сравнению с М.И. Мордвиновым новый директор пользовался большей самостоятельностью. Зачисление кадет зависело непосредственно от него, он мог непосредственно сноситься с Военной коллегией и императрицей. После его смерти в 1792 г. Корпус возглавил генерал-фельдцеймейтер П.А. Зубов [8].

По штату 1762 г. в Корпусе положено было содержать 146 кадет в составе одной роты, а на содержание заведение ежегодно выдавать 25 200 руб. Кроме того, на содержание при Корпусе особой роты из 150 солдатских сыновей, обучавшихся в Школе художеств, назначено было еще 7 600 руб. ежегодно [9].

22 мая 1784 г. по новому штату было положено содержать в нем 363 воспитанника в составе трёх рот, сформированных по возрастам. На годовое содержание их выделялось до 105 000 руб. ежегодно, на содержание Школы художеств – 17000 руб. Одновременно было принято решение о строительстве каменного здания вместо использовавшегося деревянного. При этом проект следовало составлять с расчетом на будущее увеличение числа обучающихся до 1000 человек [10].

На содержание обучения в Корпусе оказало влияние непосредственное участие М.В. Ломоносова и И.И. Шувалова в разработке учебного плана. В программу обучения были включены математика (арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия), история, география, механика, гидравлика, экспериментальная физика и химия, гражданская архитектура, тактика, фортификация, артиллерия, искусство фейерверков, военные экзерциции [11].

В период правления Екатерины II в корпусе постепенно увеличивалось внимание к общеобразовательным и гуманитарным дисциплинам в ущерб специальным. В итоге это привело к сближению Корпуса с Сухопутным, утрате специфики и закреплению такого положения переименованием 1800 г. во второй сухопутный кадетский корпус.

Одной из основных специальных дисциплин в Корпусе была фортификация. Курс состоял из трех частей: укрепление крепостей, атака и оборона. На занятиях учащиеся должны были чертить планы, учиться штурмовать крепости и редуты, а также оборонять их с помощью инженерных средств [12].

В Корпусе преподавали французский и немецкий языке на уровне, достаточном для того, чтобы следить за развитием науки за рубежом [13]. И.И. Шувалов подчеркивал, что без знакомства со специальной литературы на европейских языках офицер не может считаться достаточно подготовленным к службе: «чужестранные языки нашему юношеству необходимы, и особливо тем, которые в артиллерии или инженерном корпусе служить определяются» [14]. В архивном документе, приводимом ниже в качестве приложения, эта мысль изложена более развернуто и аргументированно, чем в опубликованных работах [15]. Успехи в изучении иностранных языков поощрялись особо – прогулками на островах, показом «любопытных мест» и т.п.

Продолжая рассуждать об учебном плане Корпуса, И.И. Шувалов писал о морализаторской роли истории и о важности воспитывать юношей на героических примерах прошлого: «Знание гистории и географии политической нужно всякому, а необходимо дворянину, к военной службе приуготовляющемуся; история, открыв завесу древности, представит великих героев и полководцев,… представится ему мудрое и осторожное предводительство Ксенофонтово, увидит Александра с малым числом великие войски гонящего, и наконец, увидит великих римлян, вселенную в трепет приводящих,… все сие молодой человек, собрав в мыслях своих, несравненную пользу получить себе может; он, разбирая характер Сарданапалов, гнушается роскошному и сластолюбивому житью, а гнушаяся оному самой роскоши и сластолюбию гнушается; удивляется мужеству Леонидову, завидует ему, а мысли к подражению склоняются». Здесь же И.И. Шувалов осуждает традицию механического заучивания дат, событий и имен, говорит о бесполезности такого преподавания истории и недопустимости его в Корпусе. Такое отношение к изучению истории стало в корпусе традицией, которая четко прослеживается и в рекомендациях XIX-ХХ вв. [16].

Основной мотивацией успешной учебой в Артиллерийском и инженерном корпусе были перспективы дальнейшей службы. Лучшие выпускники получали при выпуски обер-офицерские чины; те, кто учились хуже – унтер-офицерские, неуспевающие должны были пополнить рядовой состав [17–20]. Такие установки создавали здоровую рабочую атмосферу в корпусе, способствовали сознательному отношению к учебному процессу и дисциплине.

Во второй половине XVIII века кадетские корпуса становятся основными военно-учебными заведениями, как для армии, так и для флота. Началось возрождение российских национальных и исторических военно-педагогических традиций. Определяющее влияние на военное образование оказали организационные мероприятия по переустройству кадетских корпусов в привилегированные военно-учебные заведения закрытого типа. Развитию военного образования во второй четверти XVIII века были свойственны положительные тенденции перехода от рационализма, практической направленности, прикладного характера военного обучения в начале XVIII века к усилению общетеоретической подготовки будущих офицеров в эпоху правления Екатерины II.

Образование и воспитание подрастающего поколения является приоритетной стратегией развития и процветания общества, важнейшей функцией Российского государства. Обращение к накопленному историческому опыту кадетского образования в России, традициям военной педагогики позволит определить эффективные пути воспитания умения учиться как целевому ориентиру современного образования в свете ФГОС.

About the authors

Mikhail Pavlovich Starodubtsev

Author for correspondence.
Email: pfanmp@mail.ru

candidate of pedagogical sciences, associate professor, professor of the Chair of Philosophical and Socio-Economic Disciplines

References

Supplementary files