The «British way» of counterinsurgency struggle: RAND, decolonization and «emergency» in Malaya (1948-1960)

Full Text

Одним из основных фронтов холодной войны являлись бывшие колониальные владения европейских империй. Процесс деколонизации в этих регионах проходил одновременно с ростом партизанских движений и вмешательством крупных геополитических игроков – прежде всего США и СССР [1, p. 1]. Начиная с 1960-х годов отмечается резкий интерес Вооруженных Сил США к изучению опыта антиповстанческой деятельности европейских империй – Великобритании и Франции. Особенно пристальное внимание американские исследователи стали уделять малайской кампании, где в 1948 году Великобритании пришлось бороться с крупным коммунистическим восстанием [2, с. 18–19]. Интерес к подобному вопросу объясняется возникшей дискуссией в американском истеблишменте о возможности и рисках полномасштабного вмешательства во «вьетнамскую проблему». Властям США было необходимо знать, с какими возможными проблемами они могут столкнуться там и какими более оптимальными способами их необходимо будет решать. Опыт Британии в Малайе был привлекателен для американского истеблишмента прежде всего схожими с Вьетнамом географическими, социальными и политическими условиями. Цель данной статьи – рассмотреть британский опыт контрпартизанской борьбы в Малайе в 1948–1960 годах.

Изучением колониального опыта контрповстанческих операций занималась корпорация РЭНД – некоммерческая организация, созданная после Второй мировой и являющаяся одной из основных «фабрик мысли». Данная корпорация активно сотрудничает с Пентагоном, однако выводы, сделанные сотрудниками РЭНД, не являются официальной точкой зрения министерства обороны США [3, p. 1; 4, p. 1]. Весомый вклад в изучение британского опыта контрпартизанской борьбы в Малайе внесли такие сотрудники корпорации РЭНД, как Райли Сандерленд [4–7], Роберт Комер [8] и Гай Дж. Паукер [9]. Стоит отметить и участие ветеранов боевых действий в Малайе, принимавших участие в международных симпозиумах, проводимых РЭНД, – подполковника Ф. Китсона [10, p. xx], коммодора авиации П. Уоркопа [11; 12], полковника авиации Д. Саттона [11; 12], уоррант офицера 2-го класса А. Твигга [11], полковника Р. Клаттербука [11], подполковника М. Сатклиффа [11] и майора Р. Вудхауза [11].

Если в 1960-е годы у американского истеблишмента интерес к колониальному опыту антиповстанческих операций был крайне высоким, то после окончания вьетнамской войны он начал иссякать. Связано это с приходом к власти администраций Дж. Форда и Дж. Картера и возрастанием террористической угрозы на фоне происходивших событий 60-х и 70-х годов (от «мюнхенской трагедии» 1972 года до движения «метеорологов» в самих США). Но в 80-е годы, в связи с падением режима Сомосы в Никарагуа и развитием повстанческого движения в Сальвадоре, интерес к опыту противоповстанческой деятельности снова начал расти [10, p. 9–11]. Современное развитие исследований, посвященных контрпартизанским операциям, связано прежде всего с войной против террора, когда вооруженные силы США вновь столкнулись с повстанческими формированиями, но уже на Ближнем Востоке [14–18].

Война в Малайе началась в июне 1948 года. К тому моменту население данной колонии составляли малайцы (46%), китайцы (37%) и индийское меньшинство [19, p. 1–2]. Помимо них в Малайе проживало примерно 12 тысяч европейцев, большая часть из которых была британской [2, с. 194]. Общее население колонии составляло около 6 миллионов человек при площади 50 000 квадратных миль [20, p. 7].

Повстанческое движение в Малайе выросло из антиколониальных движений 1920-х годов, взявших за образец идеи Октябрьской революции в России, и состояло преимущественно из китайского этнического меньшинства. Малайская коммунистическая партия ведет свое начало с 1925 года, когда была образована «Коммунистическая партия Южного моря» (Наньян), впоследствии в апреле 1930-го года по решению Коминтерна преобразованная в «Малайскую коммунистическую партию» [5, p. 1].

Во время Второй мировой войны, в связи с установлением союзнических отношений между Британской империей и СССР, Малайской компартии был дан указ консолидироваться с британцами против японских милитаристов. При поддержке британских сил, спонсировавших оружием и обучавших малайских партизан, была сформирована «Малайская народная антияпонская армия», или сокращенно «МНАА» (От англ. Malayan Peoples' Anti-Japanese Army, или сокращенно «MPAJA») [5, p. 3–5; 21, p. 16].

В 1943 году ЦК МКП сделал первое военное заявление по поводу проводимой им политики. Согласно ему, целью деятельности МКП является гарантия гражданских свобод и обеспечение населения бесплатным образованием, а главное – объединение сил с СССР и Китаем для поддержки независимости слабых и малых наций на Дальнем Востоке, а также помощь народу Японии в освобождении от фашистского гнета [8, p. 3–5]. Если авторитет Малайской коммунистической партии во время Второй мировой войны неукоснительно рос, то поддержка местным населением британцев стремительно шла вниз. Как заметил Дж. Арнольд, «возвратившись в 1945 году в Малайю, британцы обнаружили потерю уважения к ним со стороны местных жителей. Потерпев поражение от представителей желтой расы [японцев], англичане лишились ореола непобедимости» [2, с. 196–197].

Джон Ф. Кэди, аналитик-исследователь, работавший в управлении стратегических служб и в государственном департаменте США, считал, что китайское восстание в Малайе было неуместным, оно не являлось националистическим. Люди, на которых опирался мятеж, были группой молодых китайцев. Это не было в интересах малайского народа [22, p. 42–43].

Сандерленд в одном из своих докладов, созданных для РЭНД, подчеркивает и другие проблемы, ставшие катализатором малайского восстания. В Малайе начался продовольственный кризис, усугубленный инфляцией, что привело к росту симпатии местного населения к повстанцам. Вместе с этим действовал и этнический фактор: китайское меньшинство, обособленное от государственной власти и малайского общества (отсутствовали органы правопорядка, телефоны, телеграфы, школы и больницы), имело свои взгляды на будущее развития колонии [6, p. 2–6].

Началом войны в Малайе принято считать 16 июня 1948 года [2, с. 203], когда убийство трех белых плантаторов стало поводом для введения чрезвычайного положения [23, с. 583]. Эти события застигли врасплох и британцев, и коммунистическую партию Малайи [19, p. 3].

Один из британских командиров писал в 1950-м году, что силам безопасности не хватает как разведывательной информации, так и выводов, сделанных на этой информации. Карты, используемые британскими военными силами, были изданы в 1943 и 1944 годах и не имели обозначений ни больших деревень, ни путей прохода через джунгли. Не было сведений и о поставках продовольствия партизанским отрядам, количестве инсургентов и степени симпатии местного населения к коммунистическим силам [4, p. 5–11].

Как утверждает Р. Комер, в 1952–1954 годах основа повстанцев была сломлена. В этот период было уничтожено две трети повстанческих сил, а количество террористических актов снижено от 500 до 100 в месяц. В связи с этим начала проводиться политика «белых районов», когда те или иные области постепенно выводились из режима чрезвычайного положения. Первым подобным районом в сентябре 1953 стала Малакка. К середине 1955 года треть малайского населения жила в «белых районах», а силы безопасности стали значительно сокращаться. В это же время Малайская компартия объявила о своем желании установить мир с правительством [7, p. 40, 41]. В июле 1960 года режим чрезвычайного положения был прекращен на всей территории страны, несмотря на проблемные территории вдоль тайской границы [8, p. 20–21].

На протяжении 1948–1960-х годов повстанцы потеряли 6710 убитых, 1287 захваченных и 2072 сдавшихся, в общей сложности 10 699 человек [8, p. 10]. По мнению Р. Луиса, подобный успех британских сил объясняется проводимой ими экономической политикой. С 1945 года по 1949 год британцы выделили на экономическое развитие Малайи 86 миллионов фунтов стерлингов в виде грантов и займов, а малайское производство каучука и олова достигло в 50-е годы рекорда, что, в свою очередь, принесло финансовый доход, используемый для борьбы с партизанами [20, p. 8]. Как подметил П. Брендон, «только одна ее [малайская] резина давала больше твердой валюты, чем весь британский домашний экспорт в Америку» [23, с. 580]. По мнению Дж. Арнольда, причины успеха британских сил следует искать в плохой стратегической подготовке лидеров Малайской коммунистической партии. Представители МПК не смогли организовать народные массы, а также пренебрегли безопасностью партизанских лагерей [2, с. 254, 257].

Первоначальные неудачи контрповстанческих операций британских сил, по мнению Б. Хоффмана и Дж. Тау, состояли в медлительности действий, их неэффективности, плохой организации и подготовки. Помимо этого, британская колониальная администрация и силы безопасности не видели необходимости в установлении хороших отношений с населением. Введение чрезвычайного положения снижало популярность британцев среди мирных жителей [21, p. 22–23, p. VII].

Опыт, полученный в ходе контрпартизанских действий в Малайе, активно применялся британскими силами и в Кении во время восстания Мау-Мау. Это связано, во-первых, с преобладанием в обеих колониях сельской местности, а во-вторых, с недовольством представителей этнического меньшинства.

Война в Малайе активно изучалась и в контексте других контрповстанческих операций, особенно во время войны во Вьетнаме, но данный вопрос требует отдельного и более детального рассмотрения.

About the authors

Alexander Ivanovich Lyozin

Email: lezin1995@gmail.com

student of History Faculty

Dmitriy Alexandrovich Nesterov

Author for correspondence.
Email: dmitriynesterov1994@gmail.com

master student of World History, Law and Methods of Teaching Department

References

Supplementary files