Topical issues in the study of the early Aeneolithic of the Don forest-steppe (chronology, periodization, synchronization)

Full Text

Выделение среди керамических комплексов энеолитических материалов для памятников Донской лесостепи началось лишь во второй половине 1960-х гг. [1–4], однако благодаря интенсивным полевым работам, в основном в зоне Воронежского водохранилища, уже к началу 1970-х гг. было обосновано наличие нескольких культур медно-каменного века, занявших свое место в хронологической схеме между неолитом и эпохой бронзы. Начало эпохи энеолита маркировалось появлением на памятниках региона населения с особой «воротничковой» керамикой, отличающейся от местной неолитической, с аналогиями в материалах стоянок у станицы Цимлянской и верхних слоев поселения Ракушечный Яр [5]. При крайне ограниченном количестве введенных в научный оборот синхронных комплексов к югу от территории Донской лесостепи, «материалы нижнедонского типа» [5, с. 19] со временем переросли в культуру раннего энеолита, получившей название «нижнедонской» [6], заняв место в круге культур мариупольской культурно-исторической области (далее – МКИО) раннего энеолита [7].

К середине 1980-х гг. И.Б. Васильевым и А.Т. Синюком были охарактеризованы основные признаки культур степи-лесостепи Днепро-Доно-Уральского междуречья, по которым их можно было относить к раннему энеолиту [7, с. 30–31]. Признаки эти (от воротничковой керамики до украшений из золота и чистой меди балканского происхождения) – неравнозначны и не равно встречаемы даже для соседних памятников одной культуры и в основном (за исключением керамики) распространены в материалах «закрытых» погребальных комплексов – могильниках мариупольского типа. В итоге получается, что для поселенческих материалов самым приемлемым признаком остается один единственный – воротничковая керамика, т.к. памятников неолита – энеолита с надежной стратиграфией – единицы из десятков исследованных. Однако применять такой подход, основанный исключительно на типологии и морфологии при недостаточной осведомленности в имеющейся проблематике, надо осторожно. Иначе появляются «энеолитические» постройки с керамикой аким-сергеевского типа на р. Цна севернее Тамбова [8] либо «энеолитический» клад медных изделий в Похоперье [9].

Как заметил В.В. Ставицкий, различные исследователи по-разному понимают начало энеолитической эпохи, но все без исключения отмечают роль нового материала – меди. Разница лишь в том, что считать за основу начала эпохи палеометалла – первое появление металлических изделий как таковых либо различные варианты способов его обработки и масштабность распространения и внедрения в производственную сферу [10, с. 256–257]. В этом плане А.Т. Синюк в одной из работ, в целом озвучивая собственное видение начала энеолитической эпохи, заметил, что для территории лесостепи Днепро-Доно-Волжского междуречья металлургический показатель неактуален ввиду исключительной редкости медных изделий как археологического источника, а также высказался об абсолютизации металлургического признака в археологической периодизации [11, с. 14–17].

Можно сказать, что идея объединения культур с воротничковой керамикой (и иными признаками) в рамках МКИО раннего энеолита Днепро-Доно-Волжского междуречья прошла проверку временем и до сих пор является основным ведущим подходом в концепции развития археологических культур неолита – начала эпохи палеометалла региона.

Тем не менее ряд моментов в археологии позднего неолита – раннего энеолита Донской лесостепи требует своего объяснения, и проблемы, назревшие еще в 1980-е гг., ждут своего решения. В разной степени актуальности это вопросы хронологии, периодизации, синхронизации, хозяйства, уровня межкультурного взаимодействия автохтонного и пришлого населения региона в процессе смены эпох и ряд других. В данной работе более подробно рассмотрим проблемы хронологии, периодизации и синхронизации периода перехода от неолита к энеолиту.

Еще И.Б. Васильев в 1980-е гг. предложил синхронизировать культуры мариупольской КИО степи-лесостепи с ранним Трипольем, взяв за основу идею Д.Я. Телегина о синхронизации II этапа днепро-донецкой культуры (а соответственно и мариупольских памятников) с Трипольем А [12, с. 62]. При почти полном отсутствии абсолютных дат и редких «закрытых» комплексов раннего степного-лесостепного энеолита такая позиция выглядела вполне оправданной.

В период с 1990-х гг. до начала XXI в. культуры мариупольской КИО датировали, как правило, от конца V по первую половину IV тыс. до н.э. по некалиброванной хронологии. Азово-днепровскую, нижнедонскую, самарскую и прикаспийскую культуры исследователи синхронизировали с ранним Трипольем [13–15]. Однако с начала двухтысячных годов появляются опубликованные результаты абсолютного датирования материалов, происходящих как с памятников неолита и энеолита, в основном Днепро-Донского междуречья, так и комплексов общности Кукутень-Триполье. Эти данные дали основания для пересмотра абсолютных датировок материалов неолита и энеолита обширного региона Восточно-Европейской степи и лесостепи и их удревнении [16–18].

Такие тенденции в хронологии позднего неолита – раннего энеолита Восточно-Европейской степи-лесостепи со временем были отражены и для раннего энеолита Донской лесостепи [19, с. 273]. Имеющиеся материалы позволили нам начало энеолитического периода региона датировать приблизительно концом третьей четверти VI тыс. до н.э. в калиброванных значениях (CalBC), взяв за основу хронологические разработки Н.С. Котовой [20, с. 21; 19, с. 273]. Что немаловажно, абсолютные даты из верхних слоев поселения Ракушечный Яр (с пятого слоя) указывают на их синхронность с ранним энеолитом Донской лесостепи [21, с. 230–231]. Здесь отметим, что это по большей части касается слоя 5, т.к. многие даты слоев 4–2 Ракушечного Яра выглядят некорректными в контексте общей хроностратиграфии поселения.

Нижнедонская культура на территории Донской лесостепи была нами синхронизирована с заключительной стадией этапа 1б первого периода и вторым периодом азово-днепровской культуры, а также прикаспийской культурой Нижнего Поволжья и Самарской культурой Среднего Поволжья по наличию в комплексах этих культур общестадиальных признаков. Среди них, помимо керамики с воротничковым украшением венчиков и прочерченно-гребенчатой орнаментацией, четко атрибутируются пластинки мариупольского типа из клыков кабана и зооморфные костяные изделия.

Благодаря полевым исследованиям последних лет на юге Среднего Подонья (стоянка Черкасская, грунтовое погребение у хутора Голубая Криница) были получены материалы, позволившие начало эпохи энеолита в Донской лесостепи синхронизировать со временем функционирования могильников мариупольского типа к западу и востоку от Дона (Никольский, Ясиноватский и Лысогорский, части Дереивского и Мариупольского могильников в Приазовье и Поднепровье, а также Съезженский в Среднем Поволжье [22, с. 12–13].

Дальнейшие исследования на границе степной и лесостепной зон в Воронежской области показали наличие не одиночного погребения у хут. Голубая Криница, а небольшого грунтового могильника [23; 24]. Особенности погребального обряда (вытянутые на спине одиночные и коллективные погребения с преимущественно южной ориентировкой) и наличие яркого инвентаря (морские раковины, раковины Unio, изделия из их створок, пластинки-нашивки с эмалью из клыков кабана, зубов бобра и сурка, кремневые наконечники и ножи, костяные орудия, керамика, медное изделие) доказывают раннеэнеолитическую принадлежность грунтового могильника.

Итак, в настоящее время все больше фактов позволяют начало раннего энеолита на Среднем Дону синхронизировать с Трипольем А. Однако нельзя не сказать о существовании проблемы хронологии внутри самих культур круга Кукутени-Триполье. Так, Ю.Я. Рассамакин акцентирует внимание на тенденции удревнения раннетрипольских комплексов территории современной Украины [25]. Даты, которые были получены исключительно в Киевской лаборатории (по костям животных) по материалам раннетрипольских поселений Украины, охватывают период приблизительно от 5450 до 4700 CalBC [26, с. 439]. Даты, полученные в Берлинской лаборатории по углю и костям животных, моложе, даже по комплексам с одного памятника, на 600–800 радиоуглеродных лет, и начинаются приблизительно от 4800 CalBC [25, p. 21–24]. О наличии двух хронологий для Триполья А пишут И.В. Палагута и Е.Г. Старкова: более ранней и длительной, от 5400 до 4700–4600 СalBC, и более поздней и короткой, 5050–4600 или 4800–4300 СalBC, с более приемлемым авторами узким (т.е. более поздним) вариантом датировок [27, с. 100].

Абсолютные даты (см. табл. 1, рис. 1) для раннего энеолита Донской лесостепи начали появляться совсем недавно [28, с. 252; 29, с. 238; 19, с. 273]. Первоначально все они без исключения были сделаны по образцам керамики в Киевской лаборатории (табл. 1, образцы №№ 1–5; рис. 1: 1, 2, 5). Затем к ним добавились две даты по одному воротничковому фрагменту (рис. 1: 3), сделанные по внешнему нагару и внутренней органике из черепка [30, с. 174], а также одна дата (рис. 1: 4), сделанная по нагару с керамики черкасского типа [31, с. 246], выполненные в Хельсинкской лаборатории (AMS датирование).

Вызывает интерес разница в датировках, выполненных по одному образцу с Черкасской-3 стоянки. Авторы публикации этих образцов считают, что дата, полученная по нагару, удревнена ввиду наличия резервуарного эффекта, и валидной считают более позднее значение по керамике [30, с. 173]. И если мы не будем брать в расчет самые ранние и самые поздние имеющиеся даты (образцы №№ 4–6), то у нас и получится тот хронологический отрезок времени, который характерен для более поздней хронологии Триполья А, о котором писал Ю.Я. Рассамакин [25]. Однако до получения дополнительных датировок по разным материалам с территории Донской лесостепи, а также четких и надежных стратиграфических данных будем считать эту проблему открытой. Дата по керамике с Курино-1 значительно моложе остальных абсолютных значений, и если она валидна, то может маркировать финал воротничковой традиции для территории Верхнего Дона. На Среднем Дону, вероятно, воротничковая традиция (керамика нижнедонской культуры и керамика черкасского типа) исчезает несколько ранее, с распространением здесь населения поздней среднестоговской (дереивской) культуры.

Для четкой синхронизации нижнедонской культуры с местной среднедонской неолитической культурой к настоящему моменту не так уж и много данных. В нашем распоряжении имеется только синкретическая керамика черкасского типа, по которой получена всего одна абсолютная дата (табл. 1, № 8). К сожалению, на поселенческих памятниках Донской лесостепи нет четких «чистых» слоев с материалами нижнедонской культуры либо керамикой черкасского типа. Тем не менее имеющиеся данные позволили нам начало второго этапа среднедонской неолитической культуры сопоставить с появлением раннеэнеолитического населения [31, с. 246].

Таблица 1 – Радиоуглеродные даты раннего энеолита Донской лесостепи

Рисунок 1 – Образцы продатированной керамики (даты C14 ВР). 1, 2, 4 – стоянка Черкасская; 3 – стоянка Черкасская-3; 5 – поселение Карамышево 19 (по: [29])

Что касается выделения периодов внутри нижнедонской культуры, то пока для этого у нас также нет надежных (прежде всего стратиграфических) данных, хотя определенные наработки для этого имеются [32, с. 205].

Таким образом, несмотря на малое количество абсолютных датировок, к настоящему времени ранний энеолит Донской лесостепи относится к периоду от 5300 до 4250 CalBC. В то же время, если не брать в расчет самые ранние и поздние С-14 значения (табл. 1, образцы №№ 4–6), то временной диапазон значительно сузится – буквально от 5040 до 4500 CalBC (2σ), что соответствует более «короткой» и более «поздней» хронологии раннего Триполья.

About the authors

Andrey Mikhailovich Skorobogatov

Author for correspondence.
Email: a.m.skorobogatov@mail.ru

candidate of historical sciences, head of Archeological Department

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Figure 1 - Samples of dated ceramics (dates C14 BP). 1, 2, 4 - Cherkasskaya parking; 3 - Cherkasskaya-3 parking lot; 5 - settlement Karamyshevo 19 (after: [29])

Download (69KB)

Indexing metadata