Burial mounds of the Samara Region in the focus of satellite images

Full Text

Работы экспедиций Общества археологии, истории, этнографии и естествознания под руководством Гольмстен Веры Владимировны в период 1920–1930 гг. являются первым системным археологическим обследованием региона [1, с. 99–112]. Однако значительная часть из 1200 памятников археологии, открытых экспедициями Общества, к настоящему времени остаются неизвестными современным исследователям и не поставлены на государственный учёт и охрану. Многолетние работы автора по поиску, верификации и введению в современный научный оборот ранее открытых памятников археологии, информация о которых была утрачена, периодически дают положительный эффект. Последний удачный пример связан с верификацией т.н. «курганника у с. Домашка», исследованном экспедицией Общества в 1924 г. [2, с. 99–112]. Несмотря на неоднократное упоминание в литературе, точное местоположение этого памятника археологии не установлено, следовательно, он до настоящего времени не является официально открытым. Медный котёл, происходивший из раскопок этого «курганника», является одним из редчайших образцов металлопластики финала эпохи ПБВ [3, с. 105–107] и в этом статусе просто требовал точного определения своего места находки. Автор полагает, что ему удалось локализовать местоположение этого курганного могильника – методом анализа данных ДЗЗ (здесь и далее – дистанционного зондирования Земли), подтверждённого верификацией на местности [4].

При проведении анализа данных ДЗЗ в обширной округе современного с. Домашка, автор случайно обратил внимание на хорошо известный курганный могильник «Просвет I», расположенный на границе Волжского и Кинельского районов Самарской области (рис. 1: 1). Данный памятник археологии был открыт в 1973 г. И.Р. Тихомоловой, назван ею «Самарский курганный могильник» и с того времени неоднократного обследовался различными археологическими экспедициями и методами. Многочисленность исследователей, а также расположение кургана на границе двух административных районов, предопределило заметные разночтения в описании этого памятника. Он находится в непосредственной близости от обширного комплекса смешения и перекачки нефти ЛПДС «Самара», перманентное развитие которого, в том числе и в сторону известных курганов, внушает беспокойство за их сохранность.

Анализ данных ДЗЗ на территории указанного объекта археологического наследия и его ближайших окрестностей привел автора к серьёзному противоречию с устоявшимся мнением об этом памятнике. Полученное количество и местоположение т.н. «зон контрастной пикселизации» многократно превосходило число всех ранее выявленных исследователями курганов. Для проверки правильности интерпретации этих «зон» как курганов автор провёл анализ ещё нескольких курганных могильников, находящихся в зонах хозяйственного освоения и обследованных методами охранно-спасательных раскопок в 2015–2018 гг. (рис. 1).

Рисунок 1 – Расположение памятников археологии на административной карте Самарской области: № 1 – курганный могильник «Самарский (Просвет) I»; № 2 – курганный могильник «Николаевка I»; № 3 – курганный могильник «Михайловский II»; № 4 – курганный могильник «Конезавод II»; № 5 – курганный могильник «Садгород IV»; № 6 – курганные могильники «Безенчук I» – «Безенчук IV»

Полученные выводы неумолимо выводят нас на две традиционные проблемы, заходящие далеко за рамки чисто академического круга вопросов:

– корректный учет объектов археологического наследия;

– эффективность поиска археологических объектов, не обнаруживаемых традиционными полевыми методами, при обследовании зон хозяйственного освоения.

Для понимания всей цепочки доказательств автор посчитал необходимым напомнить краткие вехи истории исследования данного иллюстративного памятника археологии.

В первоначально открытом в 1973 г. «Самарском курганном могильнике» было зафиксировано 7 курганов, разделённых на две группы (рис. 2).

Рисунок 2 – Архивный план КМ «Самарский» по И.Р. Тихомоловой, 1973 г.

Следующий план памятника был составлен в 1975 г. В.В. Камаевым, который, помимо двух вышеуказанных групп, указал ещё 3 кургана, расположенных примерно в 1,1 км к ЮВ [5, с. 3]. Это очень важный для дальнейшего понимания ситуации план, ибо 3 данных кургана больше нигде не отмечены (рис. 3: 1). Необходимо отметить, что курганы №№ 1–8 этого плана административно расположены в границах Волжского района, а курганы №№ 9–11 – уже в Кинельском районе. К сожалению, и этот исследователь не отметил знак ПГГС (тригопункт), установленный на каком-то из курганов с номерами 5–8, что затрудняет точную привязку планов 1973 и 1975 годов.

Рисунок 3 – Архивные планы курганного могильника: 1 – «Самарский (Просвет) I» (1975 г.); 2 – «Парфеновка» (1996 г.)

В 1991 г. А.Ф. Кочкина обследовала две группы курганов, соответствующих плану 1973 года, и впервые изменила их нумерацию. В условно «северную группу» были внесены курганы №№ 1–3 (произвольно соответствуют курганам №№ 5–8 по планам 1973 и 1975 годов, один из курганов не найден). В условно «центральную группу» – курганы №№ 4–6 (произвольно соответствуют курганам №№ 1–4 по планам 1973 и 1975 годов). Кроме того, исследовательница отметила, что один курган разрушен при строительстве автодороги в с. Домашкины Вершины, а курган № 6 – траншеей при строительстве нефтепровода [6, с. 59].

В 1996 г. две команды исследователей, независимо друг от друга, обследовали эту территорию. В результате появились два плана и начались существенные расхождения в наименовании и описании памятника. На плане, подготовленном сотрудниками археологической лаборатории Самарского педуниверситета, памятник назван «Просвет I», на нём отмечено 5 курганов, расположенных в границах Волжского района, в «северной группе» осталось всего два кургана. В дальнейшем этот план лёг в основу плана 2005 г. (см. рис. 4).

Рисунок 4 – Архивный план курганного могильника – «Самарский (Просвет) I» (2005 г.). Крест наклонный отмечает курганы, выявленные И.И. Дрёмовым по данным ДЗЗ

В это же время А.Ф. Кочкина провела обследование этого же водораздельного плато и в 1,5 км к ЮВ выявила группу из 6 курганов. Они обоснованно были выделены в отдельный объект археологического наследия – курганный могильник «Парфеновка», находящийся целиком в границах Кинельского района (рис. 3: 2).

Необходимо отметить, что все курганы, описанные А.Ф. Кочкиной в 1996 г, не имеют отношения к ранее открытым, поскольку расположены приблизительно в 300–500 м к ЮВ от курганов №№ 9–11, отмеченных на плане 1975 г. Обоснование этого вывода будет приведено в разделе методика.

Следующий этап исследования памятника относится к 2005 г, когда объединённая экспедиция нескольких самарских научных организаций раскопала группу курганов №№ 3, 4, 5, 7, 8, 9 из состава курганного могильника «Просвет I», согласно плану СГПУ 1996 г. [7, с. 248, 274]. К началу этих охранно-спасательных работ в рельефе остались видны только курганы № 3, № 4 и № 5. Между ними на пашне наблюдались только более светлые пятна совершенно распаханных насыпей. По этой причине вся территория этой курганной группы была обследована сплошным раскопом, захватившим и межкурганное пространство. На местах светлых пятен были обнаружены курганы №№ 7–9. Для целей настоящего исследования применение такой методики оказалось особенно важным.

В 2012 г. территория к югу от комплекса ЛПДС «Самара», в границах Кинельского района, была обследована С.А. Кондратьевым, который подробнейшим образом восстановил историографию по памятнику и обследовал группу курганов, выявленных А.Ф. Кочкиной в 1996 году [8, с. 15–18]. Исследователь актуализировал план 1996 г, обнаружил новые курганы, но внёс их в состав курганного могильника «Самарский (Просвет) I». Своё мнение он обосновал возможным существованием многочисленных, но полностью распаханных курганов, протянувшихся цепочкой с ЮВ на СЗ между обеими группами этого курганного поля. В работе над настоящей статьей были использованы только координаты курганов в системе WGS-84, определённые этим исследователем, поскольку Отраслевой архив ИА РАН не разрешает копирование планов за истекшие 10 лет со времени поступления отчётов (соотношение местоположения курганов по А.Ф. Кочкиной и С.А. Кондратьеву см. рис. 4).

Следующим эту территорию обследовал И.И. Дрёмов в 2016 году, который определил координаты в системе WGS-84 для курганов № 1 и № 2, согласно плану курганного могильника «Просвет I» 2005 года. Кроме того, исследователь выявил на космоснимке не менее 12 почвенных структур и верифицировал их в поле как полностью распаханные насыпи курганов [9, с. 116–117]. Координаты этих курганов и почвенных структур также были использованы в работе над настоящей статьей (соотношение местоположения курганов, выявленных И.И. Дрёмовым и иными исследователями, см. рис. 3; рис. 4; рис. 6).

Поскольку Отраслевой архив ИА РАН не выдаёт для ознакомления отчёты за истекшие три года со времени поступления, автору неизвестны исследования, проведённые на этой территории после 2016 г.

В итоге на этой территории было зафиксировано следующее число курганов: по плану 1973 г. их выявлено 7, по плану 1975 г. – 11, по двум планам 1996 г. – 5 и 6, по плану 2005 г. – 9, по исследованию С.А. Кондратьева – 19 (включая ранее раскопанные), по исследованию И.И. Дрёмова – 14. Из 12 курганов, выявленных И.И. Дрёмовым по неназванному космоснимку, с планами 1973 г. и 1975 г. соотносятся только 3 кургана. Судьба курганов из этого общего перечня такова: раскопано – 7, утрачено или не найдено – 3, достоверно локализовано на местности и стоят на учете – 9.

Кроме историографической стороны вопроса, существует и официально-учетная. Формально курганный могильник «Самарский (Просвет)» задокументирован в «Перечне выявленных объектов археологического наследия Самарской области» по Волжскому району под № 77, как находящийся в 2,4 км к юго-востоку от пос. Просвет. В этом же «Перечне», под № 66 по Кинельскому району фигурирует курганный могильник «Самарский (Просвет) к.№ 10–16», определённый в 2012 году С.А. Кондратьевым и позиционируемый им в 2,5 км к северо-востоку от с. Домашкины Вершины [10]. Никаких иных объектов археологического наследия на этом участке местности, по официальным данным, нет.

Поскольку данный «Перечень» администрируется государственным органом, уполномоченным в сфере охраны ОКН Самарской области, то именно на его основании ведётся учёт и обеспечивается сохранность памятников археологии региона. Таким образом, с одной стороны, формально не существует курганного могильника «Просвет I» и раскопанных в 2005 г. курганов из его состава, а курганный могильник «Парфеновка I» соотнесён совсем с другим памятником, нежели предложенный А.Ф. Кочкиной. С другой стороны – разнесённые почти на 1,5 км друг от друга группы курганов, расположенные в разных административных районах, оказались приписанными к одному ОАН. Получается, что этот памятник теперь проходит в «Перечне» под двумя номерами. В целом обоснованное предположение С.А. Кондратьева – о наличии между известных групп множества распаханных насыпей, в данном случае лишь внесло неоправданную путаницу в систему учёта ОАН.

Подробный обзор истории исследования этого памятника призван проиллюстрировать истоки и сложность проблемы администрирования археологической деятельности, стоящую перед госорганом: каким образом, невзирая на все усилия сторон, в систему учёта ОАН региона продолжает поступать и накапливаться искажённая или нерелевантная информация.

Использование данных ДЗЗ и геопространственный анализ отчасти помогают как распутыванию подобных историографических коллизий, так и поиску археологических объектов в зонах активной хозяйственной деятельности. Для рассматриваемой территории анализ космоснимков удачно применил И.И. Дрёмов (см. выше). Однако для изучения сложных памятников или территорий явно недостаточно просто «перелистать» разновременные снимки в Google Earth или разнородные – в SASPlanet. Применяемая автором методика не является особенно оригинальной, скорее это пример последовательного системного масштабирования усилий.

Методика исследования

Для соотнесения результатов работ предшествующих исследователей между собой была произведена привязка всех доступных архивных планов к современной геоподоснове по характерным точкам. Эта процедура является также вспомогательно-исследовательской – в плане критики источников. Как известно, программные алгоритмы, реализующие геопривязку изображения по характерным точкам, очень чувствительны к нарушениям геометрических пропорций этого изображения. Если относительные расстояния между объектов, изображённых на исследуемом архивном плане, были изначально переданы неправильно, то при попытке «растянуть» его на современную геоподоснову программа свернёт такой план в подобие ленты Мёбиуса. Такой же эффект или существенные нарушения пропорций архивного плана будут наблюдаться при неправильном выборе характерных точек либо при неудачном поиске им соответствий. Поэтому при выборе характерных точек приоритет отдавался надёжно верифицированным курганам.

После продолжительного подбора характерных точек инструментально вычерченные планы пережили процедуру ортотрансформирования с допустимыми искажениями (рис. 2; рис. 3; рис. 4). Для архивных планов использована процедура устранение девиации магнитного компаса с использованием принятых моделей компенсации дрейфа магнитного поля Земли (использована модель International Geomagnetic Reference Field). Дата расчета склонения стрелки компаса приведена на соответствующих планах ориентировочно, но, учитывая их общую лаконичность, погрешностью в пределах 1 градуса можно пренебречь. Наибольшие трудности ожидаемо возникли с глазомерным планом 1973 г. – не удалось соотнести курганы № 6 и № 7 с ныне известными, а группа курганов №№ 1–4 очень сильно растянулась в пространстве (здесь приведена нумерация этих курганов, согласно И.Р. Тихомоловой; у других исследователей она иная). Так же с большой долей условности был нами привязан и глазомерный план 1975 года. Выделенная на нём юго-восточная группа курганов №№ 9–11 не может быть соотнесена с ныне известными – при попытке связать их с курганами, выявленными А.Ф. Кочкиной и точно закоординированными С.А. Кондратьевым, план неоправданно растягивается по оси СЗ-ЮВ.

Ортотрансформированные архивные планы, план раскопа 2005 г, планы всех курганов, все доступные автору данные ДЗЗ, а также определённые различными исследователями координаты курганов были приведены к единой проекции (UTM, зона 39). Далее был проведён анализ всего доступного автору набора данных ДЗЗ, включающего около 15 космических снимков оптического диапазона. Для уточнения рельефа использовалась цифровая модель местности, базирующаяся на данных SRTM-3 (радарная съёмка поверхности Земли, выполненная в 2000 г. с борта космического корабля Space Shuttle «Endeavor», миссия STS-99). Космические снимки были представлены архивными и современными панхроматическими и мультиспектральными изображениями, полученными как из открытых источников сети интернет, так и приобретёнными у вендоров отрасли. Для достижения максимальной точности сведения все снимки были перепривязаны по характерным точкам и ортотрансформированы. Орбитальная привязка кадров – игнорирована, проекции и привязки снимков, полученных из открытых геосервисов, не использовались.

В результате на архивном космическом снимке на месте раскопанных в 2005 г. курганов и по всей округе были обнаружены многочисленные зоны характерной контрастной пикселизации (рис. 5).

Рисунок 5 – Раскопанные в 2005 г. курганы №№ 3–5, 7–9 из состава курганного могильника «Самарский (Просвет) I». План раскопа спроецирован на космический снимок. Дата съемки 01.09.1971 г. Стрелками отмечены зоны пикселизации, верифицированные И.И. Дрёмовым как курганы

После инверсирования на этом снимке оказались хорошо различимы пятна насыпей курганов № 3, № 4 и № 5, практически попиксельно совпадающие с их контурами, зафиксированными некогда в поле [5, с. 275]. При этом зоны характерной контрастной пикселизации, соответствующие несомненным курганам №№ 7–9, остались очень слабо различимы (рис. 6).

Рисунок 6 – Курганный могильник «Самарский (Просвет) I». Полигоны чёрного цвета очерчивают раскоп 2005 г. Штрих-линии отмечают внешний контур погребенной почвы под насыпями курганов

Далее был применён метод своеобразного «обратного инжиниринга» – архивный космический снимок был подвергнут обработке различными фильтрами, чтобы выявить характеристики, при которых курганы №№ 7–9 стали различимы. Затем полученные условия фильтрации были приложены ко всему космическому снимку, покрывающему участок местности на рис. 7. Результат получился немного не тот, на который рассчитывал автор. На выходе, для этой территории, получилось весьма внушительное число зон контрастной пикселизации (не менее 180 – !), которые по характеристикам отбора могли быть интерпретированы как курганы.

Рисунок 7 – Зоны пикселизации, выявленные на разнородных ДЗЗ. Территория и ближайшая округа курганного могильника «Самарский (Просвет) I». Волжский и Кинельский районы, Самарская область

Поскольку автор не располагает данными о столь огромных курганных полях в Среднем Поволжье, полученные значения были подвергнуты проверке по другим данным ДЗЗ. На всех космических снимках, покрывающих обследуемую территорию, выделялись зоны контрастной пикселизации. Все работы по выделению таких зон проводились в условиях «слепого теста» – благодаря оверлейной организации набора данных каждый снимок анализировался по отдельности, и только в финале производилось сведение данных и сопоставление их с архивными планами.

Для упрощения обработки все данные ДЗЗ были сгруппированы в три условных блока: архивные панхроматические, современные панхроматические и современные мультиспектральные. При их раздельном анализе количество зон характерной контрастной пикселизации оказалось намного меньше: 53 зоны выявлено на всех современных панхроматических и 83 зоны – на всех современных мультиспектральных.

Все выявленные по всем данным ДЗЗ зоны контрастной пикселизации отражены на объединённом плане (рис. 7). Отдельными значками на плане отмечены зоны, выявленные на каждом из трёх условных блоков.

Затем на этот же план были нанесены все курганы, выявленные всеми вышеупомянутыми исследователями. Местоположения всех курганов, кроме выявленных И.И. Дрёмовым почвенных структур № 5 и № 9, совпали с зонами контрастной пикселизации, выделенные минимум на двух-трех космоснимках из различных условных блоков. Курганы №№ 6–7 и №№ 9–11 с планов 1973 и 1975 годов могут быть соотнесены с различными зонами контрастной пикселизации, что обусловлено невысокой точностью самих этих планов и, соответственно, дрейфом их привязки.

При итоговом сведении оказалось, что на всех проанализированных данных ДЗЗ зоны контрастной пикселизации совпадают в 31 месте. В 9 из этих мест оказались расположены ранее выявленные и закоординированные С.А. Кондратьевым и И.И. Дрёмовым курганы. На месте раскопанных в 2005 г. курганов на некоторых современных снимках виден контур старого раскопа.

Опираясь на опыт вышеупомянутых исследователей в поле, можно предположить, что 31 место совпадения всех зон контрастной пикселизации соответствует на местности курганам, большинство из которых полностью распахано. По этой, самой консервативной оценке, реконструируется курганный могильник, включающий в себя не менее 31 кургана, не считая раскопанных и уничтоженных. Большинство его насыпей (29), реальных и гипотетических, тяготеет к ЮВ краю курганного поля, в своё время выделенного А.Ф. Кочкиной в отдельный памятник.

Если предлагаемая модель анализа данных ДЗЗ верна, то курганный могильник «Самарский (Просвет) I» оказывается одним из самых крупных в регионе. По подсчётам автора, из 830 проанализированных курганных могильников Самарской области [11] в составе только 20–25 из этих памятников было зафиксировано от 20 до 40 курганных насыпей, а в составе 60 памятников – от 10 до 19 курганов. Все остальные курганные могильники включали в себя до 10 зафиксированных насыпей. Впрочем, есть веские основания считать эти оценки чрезвычайно заниженными. Для территории курганного могильника «Самарский (Просвет) I», количество зон контрастной пикселизации на каждом из космоснимков и на любой их комбинации существенно превышает число выявленных всеми исследователями курганов в поле (см. выше).

При этом мы основываемся на консервативной оценке численности курганов, которая учитывает совпадений зон контрастной пикселизации, выявленных на всех космоснимках. Однако количество таких зон начинает возрастать, если проводить сравнения блоков данных ДЗЗ. Например, при попарном сравнении блоков обнаружилось 40 мест, где совпали зоны контрастной пикселизации, выделенные на современных панхроматических и мультиспектральных снимках; из этого сравнения исключены архивные панхроматические снимки. Так же в 32 местах совпали зоны контрастной пикселизации, выделенные на архивных и современных панхроматических снимках; из этого сравнения исключены современные мультиспектральные снимки. Не менее чем в 49 местах совпали зоны контрастной пикселизации, выделенные на архивных панхроматических и современных мультиспектральных снимках; из этого сравнения исключены современные панхроматические снимки.

Более того, согласно верхней оценке, основанной на анализе только архивных панхроматических снимков, перед нами предстаёт поражающее воображение курганное поле, включающее не меньше 180 объектов! Такое допущение полностью игнорировать невозможно: все выявленные исследователями курганы, в том числе раскопанные в 2005 г, уверенно соотносятся именно с этими данными ДЗЗ.

Косвенным признаком возможности такого явления служит пространственное положение участка местности, на котором разместились все вышеуказанные объекты. В плане геоморфологии этот участок представляет плоское плато в форме овала, протянувшееся по оси СЗ-ЮВ приблизительно на 4–4,3 км, явно выраженное в рельефе и переданное горизонталями на топопланах. Высотная отметка 163 м в Балтийской системе высот (отметка знака ПГГС, установленного на кургане № 1 из состава курганного могильника «Самарский (Просвет) I»), подтверждает, что это плато является доминирующим в радиусе минимум 34 км. Фактически все выявленные курганы и зоны контрастной пикселизации образуют несколько линий и групп – в границах этого плато.

В итоге сформировался набор вероятностных моделей количества и местоположения возможных археологических объектов в границах участка местности, очерченного на рисунке 7. Некоторые из этих моделей примиряют точки зрения всех предыдущих исследователей, но практически все указывают на возможную угрозу сохранности данного памятника археологии. Проецирование на описанную местность самого актуального на момент написания статьи космического снимка (выполнен 28.01.2018 г., предоставлен геосервером Google Earth) однозначно указывает на прохождение очередного коридора коммуникаций через несколько зон контрастной пикселизации и три кургана (п/с № 1, п/с № 8, п/с № 9), выявленных И.И. Дрёмовым (рис. 8).

Рисунок 8 – Строительные работы, проводимые в границах территории ОАН курганного могильника «Самарский (Просвет) I». Дата космоснимка – 28.01.2018 г. ЛПДС «Самара», Волжский и Кинельский районы, Самарская область

В более привычных терминах – в 2017 году какая-то траншея и площадной объект оказались на местах расположения весьма вероятных курганов. Автор не располагает сведениями об охранных работах, проведённых на этой территории, которые могли бы подтвердить либо опровергнуть вышеизложенное.

Возможно, опасения автора могут показаться чрезмерными, а иллюстрируемые изображения – не очень убедительными. В таком случае стоит обратить внимание на ряд следующих примеров.

Всего за период 2015–2018 гг. в Самарской области были анонсированы раскопки не менее 28 курганов, из которых 24 – в зонах строительных работ. Для территорий многих из этих памятников автор располагает наборами разнородных данных ДЗЗ. Некоторые из этих наборов включают изображения, превосходящие по качеству снимки, использованные при анализе курганного могильника «Самарский (Просвет) I», что придаёт убедительность всей аргументации.

Например, при проведении анализа данных ДЗЗ по вышеуказанной методике было зафиксировано не менее 53 зон характерной контрастной пикселизации к востоку от комплекса смешения и перекачки нефти НПС «Дружба» (Волжский район, Самарская область, рис. 1: 2). Кроме них, на серии мультиспектральных космических снимков, предоставленных геосервером Google Earth, была запечатлена прокладка траншеи нефтепровода и процесс упреждающих охранно-спасательных археологических раскопок пяти курганов, оказавшихся на её пути (рис. 9).

Рисунок 9 – Территория курганного могильника «Николаевка II», Волжский район, Самарская область. Траншея нефтепровода и раскопы курганов (указаны стрелками) видны на современном космоснимке. Белые наклонные кресты отмечают курганы, выявленные по архивному космоснимку

В данном случае мы наблюдаем охранно-спасательные раскопки курганов №№ 1, 3, 5, 7, 8 из состава курганного могильника «Николаевка II», проведённые под руководством М.С. Седовой (Седова, 2016, устный доклад на «XII Самарская археологическая конференция»). Все вышеупомянутые зоны контрастной пикселизации совпадают как с курганами по М.С. Седовой, так и с раскопанными ранее, поскольку этот памятник неоднократно исследовался. Качество панхроматического снимка не оставляет сомнений в интерпретации остальных зон пикселизации – именно как курганов.

Проецирование контура траншеи нефтепровода на этот снимок указывает на её опасное сближение с несколькими, ещё не открытыми курганами, некоторые из которых оказались припорошены отвалом (рис. 10).

Рисунок 10 – Территории курганного могильника «Николаевка II», Волжский район, Самарская область. Дата снимка 1968 г. Зона строительных работ летом 2015 г. отмечена белым пунктиром. Белая сплошная линия отмечает прокладку траншеи в обход. Раскопанные в 2015 г. курганы заключены в окружности

Любопытно, но после публикации этой информации [12, с. 232] строящийся трубопровод в 2016 году внезапно был пущен в обход всего этого курганного поля. В итоге просто по счастливой случайности ни один курган, выявленный по данным ДЗЗ, не пострадал в ходе строительных работ.

Однако есть и печальные примеры.

В 2015 г. под руководством В.А. Цибина были проведены охранно-спасательные археологические раскопки в границах курганного могильника «Михайловский II» (Кинельский район, Самарская область, рис. 1: 3). Были раскопаны курганы №№ 2, 3 и 7 (Цибин, 2016, устный доклад на «XII Самарская археологическая конференция»). На эту территорию автором было проведено совмещение современных космических снимков, на которых запечатлён процесс охранно-спасательных археологических раскопок этих курганов, с архивными снимками. Качество этих космоснимков также не требует постобработки для интерпретации характерных зон контрастной пикселизации. Это явные курганы, практически все опоясанные характерными «ровиками» – горизонтами снятия почвы. Установлена положительная корреляция местоположения этих зон с выявленными в поле курганами с точностью до первых метров. Кроме того, на территории курганного могильника выделено порядка 5–7 таких зон, помимо зафиксированных исследователями в 2015 г. (рис. 11). При совмещении местоположения этих зон с контурами раскопов, видимых на космических снимках 2015 г., выяснилось, что крупный курган диаметром около 30 м, находящийся между раскопанными курганами № 2 и № 3, ускользнул от внимания исследователей. За рамками настоящей статьи остаются обстоятельства первоначального открытия и обследования данного памятника археологии.

Рисунок 11 – Курганный могильник «Михайловский II», Кинельский район, Самарская область. Дата снимка: 1968 г. Пунктиром очерчены вероятные курганы, «к.н/о» – курган не обнаруженный

Важнее отметить, что в ходе хозяйственного освоения окружающей территории, на южной половине этого кургана, оказалась возведена земляная обваловка (рис. 12). Кроме того, ещё нескольким не выявленным насыпям угрожает явная опасность при дальнейшем расширении зоны строительных работ в этом краю экстенсивной нефтедобычи.

Рисунок 12 – Курганный могильник «Михайловский II», Кинельский район, Самарская область. Дата снимка 28.08.2015 г., с борта КА World View 2. Контур белого цвета отмечает раскопанные в 2015 г. курганы. Штрих-линия отмечает местоположение не обнаруженного кургана, частично перекрытого обваловкой

На этом фоне оптимистично смотрятся охранно-спасательные раскопки, проведённые на курганном могильнике «Конезавод II» (Красноярский район, Самарская область, рис. 1: 4). В 2017 г. Н.В. Костин раскопал курган № 27, ранее выявленный экспедицией ООО НПЦ «У.Т.Р.» [13, с. 80]. Автор принимал непосредственное участие и в анализе данных ДЗЗ на территорию данного могильника и в верификации их в поле в 2015 году. Указанный курган был детектирован на двух различных космических снимках независимо, но, по причине аморфной формы и скептического отношения автора к возможностям анализа данных ДЗЗ, в число курганов не зачислен. При проведении верификации в поле, прикрытом первой порошей и стеблями подсолнечника, этот объект был оставлен «в сильном подозрении» и получил статус «почвенной структуры № 27 (возможно, сильно распаханный курган)». Необходимо отдать должное последующим исследователям, которые полноценным раскопом положили конец колебаниям автора в данном вопросе [14]. Данный пример показывает, насколько важна постоянно нарабатываемая обратная связь между оператором анализа данных ДЗЗ и археологами в поле.

Следующий пример – проведение охранно-спасательных раскопок на курганном могильнике «Садгород IV» в 2016 г. (Кинель-Черкасский район, Самарская область, рис. 1: 5). На территорию этого памятника информативные космические снимки в распоряжении автора отсутствуют. По этой причине невозможно увидеть, какой, полностью распаханный, курган спасла от разрушения только скрупулёзность исследователей, накрывших сплошным раскопом обширное межкурганное пространство [15, с. 195].

Оценить качество охранно-спасательные раскопок, проведённых на территории курганного могильника «Безенчук VI», автор не может, поскольку не располагает данными о точном местоположении раскопанного в 2017 г. кургана № 1 из его состава [16, с. 17]. Зато имеется возможность оценить состояние дел на близко расположенных курганных могильниках «Безенчук I», «Безенчук II», «Безенчук III» и «Безенчук IV» (Безенчукский район, Самарская область, илл. 1, № 6). По итогам проведённой в том же году инвентаризации, в составе вышеперечисленных объектов археологического наследия было поставлено на государственный учет 37 курганов – согласно Приказу № 5 от 16.01.2018 г. [15]. Со своей стороны, на окружающую территорию автор располагает обширным набором данных ДЗЗ, начиная от аэрофотоснимков с борта самолетов-разведчиков Люфтваффе 1942 года и до фотоснимков с борта Международной космической станции 2016 и 2018 годов (миссии МКС (ISS)-47, МКС (ISS)-48 и МКС (ISS)-55/56), специально выполненных для наших задач. Участок местности, в границах которого некогда были возведены многочисленные (в том числе и закоординированные в 2017 г.) курганы, представляет собой интересное геоморфологическое образование. Это трапециевидной формы выступ третьей левобережной террасы р. Волга, размерами приблизительно 2,5 × 1,5 км, образованный долиной р. Безенчук и причудливыми изгибами старых оврагов (русел ?), впадающих в неё. Площадка террасы возвышается над окружающей местностью на 5–7 метров как своеобразное плато. Буквально напротив, на левобережной террасе р. Безенчук, находится курганный могильник «Сосновка I» / «II», включающий не менее 82 курганов, – объект многолетних экспериментов автора по верификации различных данных ДЗЗ. На его примере можно обоснованно утверждать, что весь сложный характер данного микрорайона заслуживает намного более тщательного и скрупулёзного, истинно археологического обследования, в ходе которого анализ данных ДЗЗ должен многократно чередоваться с верификацией в поле. При игнорировании такой поисковой стратегии точное количество археологических объектов в границах вышеупомянутого «плато» остаётся неизвестным, но, как минимум, в несколько раз больше заявленного в Приказе № 5. В числе пропущенных при инвентаризации 2017 г. имеются курганы: диаметром до 26–28 м, опоясанные ровиками, отмеченные высотными отметками на современных топографических картах, указанные на инструментальных планах предшествующих исследователей и т.д.

Приведённые примеры делают ситуацию непредсказуемой в отношении многих других памятников, исследованных за последнее время даже на высоком методическом уровне. С другой стороны, эти примеры фокусируют внимание на двух серьёзных проблемах, заявленных в начале статьи.

Первая – это учет объектов археологического наследия. Очевидно, что за столетний период планомерного исследования региона были выявлены не только тысячи памятников археологии, но и накопилась сотни ошибок и разночтений в их наименовании, местоположении, описании и т.д. Ежегодная программа инвентаризации объектов археологического наследия – это хороший проект, но эффективность его реализации силами одной организации не всегда очевидна, что иллюстрируется на примере обследования курганных могильников «Безенчук I» – «Безенчук IV».

По мнению автора, для решения первой задачи необходим консолидированный подход всего заинтересованного пула самарских археологов. В этом подходе роль и приоритет государственного органа должны состоять в институализировании областной ГИС учета объектов культурного наследия региона, построенной на основе консенсуса интересов специалистов, и организации взаимовыгодного информационного обмена – для её наполнения и корректировки. Автор убеждён, что десятки археологических экспедиций и специалистов, ежегодно работающих в Самарской области, смогут за ближайшие пять лет навести порядок в таком «Перечне» – при разумном и прозрачном администрировании. Также несомненно, что заинтересовать специалистов и наладить работу такой, фактически самоорганизующейся, системы гораздо сложнее, чем просто делать по несколько десятков обследований памятников в год.

Вторая проблема – это поиск памятников археологии, не обнаруживаемых традиционными полевыми методами, она является принципиально важной для обследования зон хозяйственного освоения. Сокрушительный эффект пренебрежения данными ДЗЗ при организации проведения даже новейших охранно-спасательных археологических раскопок наглядно проиллюстрирован выше. Число таких примеров можно легко умножить пропорционально активности археологической организации, ведущей охранно-спасательные раскопки. По всей видимости, наиболее надёжная исследовательская стратегия, исключающая как утомительную возню с малопонятными космическими снимками (и прочими неразрушающими методами), так и дающая однозначный эффект, – это исследование сплошным раскопом всего землеотвода, если в зону строительства попадает хотя бы часть территории погребального памятника. При всей свой финансовой и временной затратности, такая методика себя оправдала при исследовании курганных могильников «Просвет I» и «Садгород IV». Однако эти триумфальные результаты были достигнуты раскопами площадью «всего лишь» до 4500 м². Гораздо сложнее профинансировать и организовать такую же работу на площадях порядка 25000–30000 м², что примерно соответствует размаху строительных работ в границах вышеописанного курганного поля «Самарский (Просвет) I», запечатлённых на снимке от 28.01.2018 г.

Для оптимизации таких затрат опять же пригодится комплексный анализ данных ДЗЗ, который поможет увереннее обосновать соответствующие сметные расчеты, пролоббировать охранное перепроектирование либо сконцентрировать усилия археологов в поле – на более перспективных участках.

About the authors

Denis Vladimirovich Valkov

Author for correspondence.
Email: valkovd@mail.ru

head of Archeological Studies Department

References

Supplementary files

Supplementary Files

Action

1. JATS XML

Download

2. Figure 1 - Location of archaeological monuments on the administrative map of Samara region: № 1 - mound "Samarsky (Prosvet) I"; № 2 - mound "Nikolaevka I"; № 3 - mound "Mikhailovsky II"; № 4 - mound "Konezavod II"; № 5 - mound "Sadgorod IV"; № 6 - mound "Bezenchuk I" - "Bezenchuk IV"

Download (118KB)

Indexing metadata

3. Figure 2 - Archival plan of KM "Samarsky" by I.R. Tikhomolova, 1973

Download (54KB)

Indexing metadata

4. Figure 3 - Archival plans of the burial mound: 1 - "Samarsky (Prosvet) I" (1975); 2 - "Parfenovka" (1996)

Download (73KB)

Indexing metadata

5. Figure 4 - Archival plan of the burial mound - "Samarsky (Prosvet) I" (2005). Cross slant marks the barrows identified by I.I. Dryomov according to remote sensing data

Download (66KB)

Indexing metadata

6. Figure 5 - Mounds Nos. 3-5, 7-9 from Samarsky (Prosvet) I burial mound excavated in 2005. The plan of the excavation is projected on the space image. The arrows mark the pixelation zones verified by I.I. Dryomov as burial mounds

Download (41KB)

Indexing metadata

7. Figure 6 - Samarsky (Prosvet) I burial mound. Black polygons outline the excavation of 2005. The dashed lines mark the outer contour of the buried soil under the mound embankments

Download (51KB)

Indexing metadata

8. Figure 7 - Zones of pixelization identified on heterogeneous remote sensing. Territory and the nearest district of the burial mound "Samarsky (Prosvet) I". Volzhsky and Kinelsky districts, Samara Region

Download (87KB)

Indexing metadata

9. Figure 8 - Construction works carried out within the boundaries of the territory of the OAS of the burial mound "Samarsky (Prosvet) I". Date of the space image - 28.01.2018. LPDS "Samara", Volzhsky and Kinelsky districts, Samara Region

Download (112KB)

Indexing metadata

10. Figure 9 - The territory of the burial mound Nikolaevka II, Volzhsky District, Samara Region. The pipeline trench and mound excavations (indicated by arrows) are visible on the modern satellite image. White oblique crosses mark the mounds identified on the archival satellite image

Download (45KB)

Indexing metadata

11. Figure 10 - Territory of the burial mound "Nikolaevka II", Volzhsky District, Samara Region. The date of the image is 1968. The construction work area in the summer of 2015 is marked by a white dotted line. The white solid line marks the trenching bypass. The mounds excavated in 2015 are enclosed

Download (43KB)

Indexing metadata

12. Figure 11 - Mikhailovsky II burial mound, Kinelsky District, Samara Region. Date of image: 1968. Dotted line indicates likely barrows, "m.n/f" - the mound was not found

Download (28KB)

Indexing metadata

13. Figure 12 - Burial mound "Mikhailovsky II", Kinelsky District, Samara Region. Image date 28.08.2015, from the World View 2 satellite. The white outline marks the mounds excavated in 2015. The dashed line marks the location of the undiscovered barrow, partially overlapped by the embankment

Download (42KB)

Indexing metadata