The first Russian Social Democrats at the origins of the conception of the agrarian question: famine of 1891-1892

Abstract

The article presents the approaches of the first Russian Social Democrats towards the famine of 1891-1892, towards its causes and consequences; notes the concurrence of positions and fundamental differences, which existed among the Social Democrats on the question of aid to the starving population and in the attitude towards the peasantry as a potential ally in the forthcoming revolutionary struggle.

Full Text

Некоторые фрагменты данной статьи ранее нашли отражение в диссертации[1] и монографии[2] одного из авторов, а также в обобщающем труде Р.П. Поддубной[3]. Целью данной статьи является исследование истоков концепции аграрного вопроса в социал-демократической мысли России, относящихся к голоду 1891-1892 гг., изучение сходства позиций и принципиальных разногласий в социал-демократической среде по вопросам помощи голодающему населению, роли крестьянства как союзника в дальнейшем преобразовании общества. Исторический процесс сопровождается трансформацией и переходами, поисками смыслов и возможностей социального миропорядка[4]. В динамике исторических сдвигов актуализируются различные вызовы и парадигмы, побуждающие общество к переоценке принципов и идеалов социально-экономических преобразований[5]. Без переосмысления политических традиций и культурных ценностей в современном мире нельзя выстраивать сколь-нибудь надёжную и эффективную стратегию социального развития[6]. С этим связано обращение к идейно-политическому наследию первых российских социал-демократов. Долгое время аграрный вопрос не принадлежал к числу важнейших задач, интересовавших российских социал-демократов. И это было вполне объяснимо, так как Готская программа, а затем Эрфуртская программа германской социал-демократии не уделяли ему достаточного внимания, а самостоятельной позиции у российских социал-демократов по этому вопросу ещё не было. Иногда вопреки существовавшим идеологическим конструкциям он становился злобой дня - голод 1891-1892 гг. в Поволжье - и российские социал-демократы вынуждены были его обсуждать. Давая оценку деятельности правительства во время голода 1891-1892 годов, В.И. Ленин отмечал, что «в эти моменты хищник-государство пробовало парадировать перед населением в светлой роли заботливого кормильца им же обобранного народа… В 1892 году Толстой с ядовитой насмешкой говорил о том, что «паразит собирается накормить то растение, соками которого он питается». Это была, действительно, нелепая идея»[7]. В другой своей работе, достаточно сочувственно относясь к тем, кто организовывает столовые для голодающих, В.И. Ленин указывал на то, что позиция людей, направляющихся «кормить крестьян» не совпадает с позицией марксистов. Первые, по словам В.И. Ленина, руководствовались простым чувством «человеческого сострадания и жалости»[8]. Каким же тогда чувством руководствовались марксисты? В.И. Ленин в это время проживал в Самаре и решительно выступил против какого-либо сотрудничества с деятелями благотворительного комитета, организованного в городе для помощи голодающим. В него входили священники, представители буржуазии, чиновники. Туда же были приглашены поднадзорные - В.В. Водовозов, Н.С. Долгов, А.И. Ливанов, И.М. Краснопёров и другие. Деятельность комитета выражалась в организации столовых, платных танцевальных и других вечеров в пользу голодающих, сборе пожертвований от частных лиц и т.д. Член самарского марксистского кружка А.А. Беляков отмечал, что «…мы не пропустили ни единого собрания комитета, куда являлись исключительно для того, чтобы мешать работе, вносить резкую критику и таким образом разбивать силы комитета»[9]. «Стычки у него (В.И. Ленина - С.Ф.) были, - вспоминает М.И. Семёнов - член самарского марксистского кружка, - как с Водовозовым, так и с другими филантропами»[10] . В своих мемуарах, изданных за границей, В. Водовозов вынужден был признать, что В.И. Ленин «оказался, конечно, прав», когда доказывал, «что наши столовые будут своего рода «пропагандой действия» за примирение с существующим строем, породившим голод[11]. «Он (В.И. Ленин - С.Ф.) резко и определённо выступал против кормления голодающих. Его позиция… сводилась к следующему: голод есть прямой результат определённого социального строя; пока это строй существует, такие голодовки неизбежны; уничтожить их можно, лишь уничтожив этот строй. Будучи в этом смысле неизбежным, голод в настоящее время играет роль и прогрессивного фактора. Разрушая крестьянское хозяйство, выбрасывая мужика из деревни в город, голод создаёт пролетариат и содействует индустриализации края - это явление прогрессивного порядка. Но голод может и должен явиться прогрессивным фактором не только в области экономической. Он заставит мужика задуматься над основами капиталистического строя, разобьёт веру в царя и царизм и, следовательно, в своё время облегчит победу революции. Стремления так называемого «общества» прийти на помощь голодающим, облегчить их страдания, понятны. Ведь это «общество» есть плоть от плоти, кровь от крови буржуазного общества; в какие бы оно не рядилось социалистические мантии, в какие бы цвета оно не окрашивалось, оно не в силах отвлечься от интересов всего буржуазного общества в целом. Голод грозит потрясениями, быть может, гибелью этому строю. Поэтому стремления смягчить последствия голода вполне естественны. По существу в основе - это стремление ослабить неизбежные грядущие потрясения, спасти основы буржуазного строя, а, следовательно, спасти и самого себя. Психологически же все разговоры о кормлении голодающих и пр. - суть выражения обычного слащавого сантиментализма, свойственного нашей интеллигенции…»[12]. Итоги этой борьбы были таковы, что В. Водовозов вынужден был признать, хотя и с оговорками, победу марксистов. «На чьей стороне была победа - сказать трудно. Несомненно, что за Лениным было очень небольшое меньшинство, но это меньшинство твёрдо держалось на своих позициях… Обратные случаи, когда пропаганда Ленина убеждала наших сторонников, отрывала их от нас, в небольшом количестве, но были…»[13]. Под воздействием пропаганды В.И. Ленина и его сторонников из благотворительного комитета вышло до 25% его деятельных членов. Фактически в нём остались только купцы и чиновники[14]. Позицию В.И. Ленина по вопросу о голоде пытается прояснить и В. Валентинов: «В 1891 году Ульянов восставал даже против кормления голодающих крестьян. Он видел в этом слащавую сантиментальность, скрывающую низменное желание, подкармливая голодного мужика, отвести его от революции»[15]. Примечательно, что позиция В.И. Ленина по вопросу оказания помощи голодающим в зависимости от политической ситуации и расклада политических сил могла меняться. Так, говоря о голоде 1905 года, обвиняя в этом самодержавный режим, он выступал с идеей организации сборов «от рабочих в пользу голодающих крестьян», предлагая «пересылать эти деньги через с.-д. депутатов» и считая это одним «из необходимых дел»[16]. В силу того, что многие самарские рефераты В.И. Ленина не обнаружены до сих пор, мы находим его точку зрения по вопросу о голоде в работе, написанной несколько позже. Он указывал в ней, что «социал-демократы не могут оставаться равнодушными зрителями голодания крестьянства и вымирания его голодной смертью. Насчёт необходимости самой широкой помощи голодающим между русскими социал-демократами никогда не было двух мнений. А вряд ли кто станет утверждать, что серьёзная помощь возможна без революционных мер»[17]. Характерно, что точка зрения молодого Ленина на отношение социал-демократов к голоду 1891-1892 гг. в значительной степени совпала со взглядами Г.В. Плеханова, который главную причину повторяющихся голодовок в России видел в отжившей свой век системе помещичьего землевладения и реакционной политике царского самодержавия, приведшего к «всероссийскому бедствию». «Старый экономический строй России рассыпается, как карточный домик, как гнилушка, истлевшая и обратившаяся в пыль… Надо поставить русское земледелие в новые общественные условия, а это будет возможно только тогда, когда изменятся экономические отношения России»[18]. Точно такую же позицию по этому вопросу занимал и руководитель и организатор первых казанских социал-демократических кружков Н.Е Федосеев - тех кружков, в которых принимал участие и В.И. Ленин, проживая в Казани[19] (в это время он ещё не вёл переписку с В.И. Лениным - С.Ф.). «…Почему… теперь лучшая молодёжь, идейная молодёжь, увлеклась столовыми? Неужели потому, что в эту сторону ветер подул? Неужели под влиянием этого ужасного бедствия она потеряла голову и забыла, что столовыми тут не поможешь и что голод не от засухи? Как много альтруизма у молодёжи, какая чуткая душа - помочь голодающему народу… с пустыми руками и карманами!»[20]. Г.В. Плеханов для характеристики ситуации использовал образ «вычерпать чайной ложечкой глубокое безбрежное море народных страданий»[21] Определённое сходство позиций и образов указывает на знакомство Н.Е. Федосеева с работами Г.В. Плеханова. Однако в лагере российских социал-демократов по вопросу о голоде имелись и расхождения. Г.В. Плеханов отмечал, что «разногласия начинаются лишь там, где заходит речь о помощи голодающим и об устранении причин, вызвавших кризис»[22]. В этой же работе, разделяя мнение тех единомышленников, которые отрицали эффективность помощи голодающим, он, тем не менее, выступает в поддержку суждений своих идейных оппонентов, выступавших за оказание такой помощи, задаваясь вопросом о возможной позиции российских социал-демократов по этой проблеме. «Теперь, при уходе за больными жертвами голода, ежедневно рискуют своею жизнью даже такие люди, на которых мы привыкли смотреть с некоторым пренебрежением, как на сторонников маленьких социальных («законных») полуреформ, мирных деятелей… Эти мирные люди бесстрашно исполняют свой долг, как они его понимают. Неужели мы останемся позади них?»[23]. Позднее, в 1906 г., он писал: «Во время голода 1891 г. я в брошюре «Всероссийское разорение» высказывал ту совершенно естественную мысль, что социал-демократам следовало поднять агитацию с требованием от государства самой серьёзной помощи голодающим крестьянам. И что же? Часть наших работавших в России товарищей увидела в этом измену моим прежним взглядам и написала мне, что она остаётся при «старой» программе группы «Освобождение труда». Эти наши товарищи были убеждены, что помогать голодающим значило задерживать разложение нашего старого экономического порядка. Как ни старался я разубедить их, но я до сих пор не уверен в том, что они согласились со мной и перестали считать меня отступником»[24]. Г.В. Плеханов не называет здесь В.И. Ленина, но, безусловно, имеет в виду, в том числе, и его. Позицию Н.Е. Федосеева по вопросу оказания помощи голодающим мы находим в его письме вождю либерального народничества Н.К. Михайловскому, отправленного из Владимира 8 ноября 1893 года, который в ряде своих статей обвинял марксистов в душевной чёрствости и отсутствии сострадания голодающим крестьянам. Н.Е. Федосеев согласился, что подобная позиция имеет место быть. «Мне самому известен следующий факт: «оренбургские» марксисты, как я слышал, разражались гневом против молодёжи, отправлявшейся в деревню «кормить крестьян», оренбургские марксисты убеждали, что кормить крестьян - значит «препятствовать процессу созидания капитализма». Я склонен думать, что подобный же абсурд дал Вам повод отождествлять «русских марксистов» с «рыцарями накопления»… Но я не могу допустить предположения, что такой развитой и умный человек, как Вы, глупости оренбургских студентов и каких бы то ни было других лиц, именующих себя «марксистами», стали бы распространять вообще на русский марксизм, будто бы неизбежно приводящий своих адептов к подобным преступным мыслям»[25]. Интерес Н.Е. Федосеева к аграрному вопросу в России не сводился только к возможной помощи со стороны социал-демократов голодающим крестьянам. С сентября 1892 г. Н.Е. Федосеев вступает в переписку с находившимся в то время в Самаре В.И. Лениным по широкому кругу вопросов, относящихся к экономике и быту российского крестьянства после реформы 1861 года. Н.Е. Федосеев видел в мелком крестьянине потенциального союзника пролетариата в грядущих классовых битвах. Подтверждение этому мы находим в его письме идеологическому оппоненту, лидеру либерального народничества Н.К. Михайловскому 10-19 марта 1894 г. из Сольвычегодска, где Н.Е. Федосеев находился в ссылке: «Мы (социал-демократы - С.Ф.)… будем всеми силами стремиться привлечь к политическому движению русского пролетариата крестьянство… Требование радикального улучшения положения мелкого деревенского хозяйства, сокращения рядов безработного пролетариата - со стороны идеологов-марксистов, стремящихся стать выразителями трудового класса, будет «не просто добрым делом», как Вы думаете, не простым только состраданием к невыразимым мучениям крестьянства, а экономическою и политическою необходимостью. Если б идеологи-марксисты и отказались вставить в свою программу защиту интересов крестьянства, то пролетарии вынудили бы их к этому или не признали бы их выразителями своих интересов… Гарантией служит тесная связь между интересами пролетариев и крестьян; эта связь на каждом шагу резким образом будет напоминать о неотложности деятельности в смысле подъёма экономического благосостояния крестьян»[26]. Подобный подход Н.Е. Федосеева существенным образом отличался от взглядов классиков марксизма, вождей германской и российской социал-демократии того периода, отрицавших необходимость защиты экономических интересов крестьянства. Отмечая тяготение взглядов российских социал-демократов к позициям вождей германской социал-демократии, доминировавшей среди социалистических партий, не уделявших серьёзного внимания аграрному вопросу, Н.Е. Федосеев указывал на то, что «программа этой партии (российской социал-демократии - С.Ф.) не может быть копией с какой-либо из существующих или существовавших программ западноевропейских социал-демократических партий. Она должна быть выработана сообразно с существующими социально-экономическими и политическими условиями русской жизни»[27]. Тем самым Н.Е. Федосеев уже в те годы, находясь то в тюрьме, то в ссылке, не имея под рукой необходимых материалов, заявил себя думающим, образованным марксистом, не склоняющим голову перед признанными авторитетами. Далее он отмечает, что крестьянство «долгое время будет пассивно относиться к нашей экономической программе», возможно, присоединится к партии крупных землевладельцев или организует свою собственную мелкобуржуазную партию, но рано или поздно обстоятельства заставят его «примкнуть к социал-демократической рабочей партии». «До тех пор, т.е. пока крестьянство сознательно не примет социал-демократической программы, рабочая партия, по необходимости, должна будет ограничиваться только требованиями облегчения существующего положения мелких земледельцев и кустарей». Уже в середине 90-х гг. XIX века он считал, что «важнейшей ближайшей политической задачей этой программы должно сделаться уничтожение всех остатков старого феодального (крепостнического) режима как в государственных, так и в общественных отношениях…»[28]. Эту же мысль мы встречаем и у В.И. Ленина в его работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?»[29]. По мнению Н.Е. Федосеева, «экономические интересы русского пролетариата находятся в тесной связи с интересами класса мелких собственников. Поэтому борьба социал-демократической партии за ближайшие экономические интересы русского рабочего класса выразится, между прочим, в борьбе за возможное улучшение положения мелкого земледельца и кустаря… Роль политических представителей социал-демократической партии будет заключаться при этом также в устранении всех попыток, ведущих к стеснению личности крестьянина и кустаря, которые имеют место в настоящее время и могут быть в будущем во имя поднятия экономического благосостояния. Все даже самые радикальные меры, направленные к поднятию мелкого хозяйства, не в силах остановить процесса капитализации производства…»[30]. К этой мысли Н.Е. Федосеева, изложенной в марте 1894 г., вожди российской социал-демократии придут только спустя десять лет в условиях заставшей их врасплох революции 1905-1907 гг. В конце своего письма Н.Е. Федосеев даёт оценку деятельности тех социал-демократов, которые выступают против защиты крестьянских интересов. «Собственно, я придаю серьёзное значение выделению из рядов марксистов тех глупцов или продажных фарисеев, которые, смешивая капитализм с первоначальным капиталистическим накоплением, протестуют против всякой помощи деревне. Это, повторяю, имеет громадное значение для меня и моих товарищей»[31]. Увы, под эту характеристику Н.Е. Федосеева подпадают многие ортодоксальные вожди германской и российской социал-демократии, изменившие свою точку зрения на крестьянство и его интересы (да и то не все) только в ходе самой революции 1905-1907 гг. Представления Н.Е. Федосеева о крестьянстве как революционной силе и потенциальном союзнике пролетариата указывали на иной путь решения аграрного вопроса, существенно отличавшийся как от воззрений на него классиков марксизма и вождей германской социал-демократии, так и от подходов Г.В. Плеханова и В.И. Ленина. Указанные разногласия в последующем нашли отражение в партийных дискуссиях в российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП) по аграрному вопросу в целом, его роли в предстоящем преобразовании общества, формулировке требований по аграрной программе РСДРП, предложенным способам решения аграрного вопроса в преддверии и в годы революционного подъёма, тактике действий в отношении крестьянства и т.д. Таким образом, голод 1891-1892 гг. впервые перевёл аграрный вопрос из плоскости куцых теоретических конструкций в программах российских социал-демократических групп, во многом следовавших за германской социал-демократией, в практическую плоскость необходимости его всестороннего изучения. Обращение к истокам изучения аграрного вопроса российскими социал-демократами даёт возможность понять специфичность условий возникновения проблемы, подтолкнувших к её осмыслению (голод), её первичную постановку (как виделась проблема тогда, из каких установок исходили при её изучении, что они давали для её понимания, решали ли эти подходы проблему или это были паллиативы и т.д.), возникшие разногласия, степень их остроты в данный момент (насколько они были принципиальны), возможные тенденции их развития, какие соображения были положены в основу подхода к вопросу оказания помощи голодающему населению (идеи гуманизма и сострадания или жёсткая политическая целесообразность, желание использовать крестьянство как тёмную, несознательную, но потенциально значимую революционную силу; или же крестьянство представлялось как реальная политическая сила с её интересами и желанием их достижения, пока находящаяся вне политического руководства со стороны оппозиционных режиму сил), перспективы возможного сотрудничества с крестьянством как для решения интересующих их вопросов, так и для политического преобразования общества.