The Institution of the Regional Rent

Abstract

This paper discusses the institution of the regional rent. Special attention is paid to its features in Russia.

Full Text

Статья подготовлена в рамках гранта РГНФ «Ретроспектива, специфика и прогнозирование эволюции экономических институтов ресурсодобывающего региона (на примере Ханты-Мансийского автономного округа – Югры)», соглашение № 15-12-86001/15 от 24.04.2015 г.

В современной литературе категория «регион» трактуется довольно широко. Он определяется как область (район) страны или мира, которая формируется общностью географических, социальных, экономических, культурных, национальных и политических признаков. В кратком определении Э. Маркузена регион есть «исторически эволюционирующее, компактное территориальное сообщество, которое содержит в себе физическое окружение, социально-экономическую, политическую и культурную среду, а также пространственную структуру, отличную от других регионов и территориальных единиц» [6].

Внешне регион это административное образование. Существует два типа моделей этого образования, порождаемых задачами региональной и федеральной администраций. Проблематика межуровневых отношений в прикладном аспекте формируется и развивается в терминах взаимоотношения этих типов моделей [3]

Отсюда следует, что административное районирование это, в сущности, инструмент, предназначенный для решения политико-экономических задач. Поэтому регион есть политико-экономический конструкт, сформированный центром с учетом исторически сложившихся экономико-географических, геополитических, социокультурных, демографических, этнических условий.

Конечно, регионализация экономики представляет собой многоаспектный, сопровождаемый формированием структуры и иерархии регионов, становлением адекватной системы межрегиональных отношений процесс. Одним из приоритетных факторов и специфическим следствием этого процесса является феномен ренты, рентоориентированность. Процесс производства, перераспределения и присвоения ренты проявляется в специализации и структурно-воспроизводственных пропорциях региональной экономики, в её общей инвестиционной привлекательности, сложившихся «точках роста», а также целевых установках, механизмах и институциональных условиях регионального развития, включая и их криминальную составляющую [2].

При анализе рентных отношений региона необходимо различать, прежде всего, категории «региональная рента» и «рента региона». Региональная рента есть синоним ренты на региональном уровне, т. е. это природная рента, технологическая и интеллектуальная квазирента и т. д. А рента региона – это дополнительный доход, возникший как результат существования данного образования.

Регион – территория производства рент

С позиций теории трудовой стоимости, концепции абсолютных преимуществ региональная рента выражает объективные различия между издержками в регионе производства и издержками в регионе потребления.

Региональная рента возникает:

• как реализация преимуществ производства данного региона, вызванного природными (географическими) условиями (плодородие почвы и климат, сырье, энергоносители, коммуникации);
• в случае, когда в регионе располагается предприятие, производящее продукцию ограниченной номенклатуры (оборудование для атомного производства, крупнотоннажные суда, изделия оборонного характера и освоения космоса);
• предприятия региона, выпускающие новые изделия, пользующиеся спросом на рынках других регионов или других стран;
• регион обладает вышесредним качеством человеческого капитала, что реализуется в уровне качества продукции и величине издержек;
• регион использует точные технологии, лучшую организацию производства и труда, новую технику и инновации при производстве стандартной продукции;
• регион производит продукцию, на которую высокий спрос на внутреннем и внешних рынках в силу монопольного положения производства или добычи;
• регион широко и удачно участвует в операциях на биржах с ценными бумагами, при этом аккумулирует средств больше, чем сам нуждается в инвестициях, и предоставляет займы в другие регионы и другие страны или формирует для них инвестиционные портфели;
• регион имеет широкий доступ на международный рынок инвестиций, где имеет возможности получать длинные кредиты под небольшие проценты для создания новых высокоэффективных продуктов;
• регион располагает высококвалифицированными научно-преподавательскими кадрами и системой вузов, которые ведут успешную научно-исследовательскую работу и подготовку кадров, в том числе для других регионов;
• регион располагает привлекательными условиями для туризма, в том числе иностранного [25].

В простейшем выражении региональную ренту можно определить как разность внутрирегиональных и общероссийских цен, т. е. как «региональную (внутрироссийскую) ценовую ренту» [11].

В полном объеме региональная рента может быть представлена следующей формулой:

R_reg = R_N + R_T + R_L + R_m + R_tur + R_p, (1)

где R_reg – рента региона;

R_N – природная рента;

R_T – технологическая и инновационная рента;

R_{L –} рента квалифицированной рабочей силы;

R_m – монопольная рента;

R_{tur –} туристическая рента;

R_p – рента по местоположению.

Природная рента возникает как реализация преимуществ производства данного региона, вызванного условиями среды. К природной ренте относятся такие ее разновидности, как земельная рента, горная рента (возникает при добыче полезных ископаемых), водная рента, рыбная рента, лесная рента. Имеются различные подходы в определении природной ренты (метод замыкающих затрат, оптимизационные модели и др.) [4]. Статистически природная рента находится как превышение прибыли добывающей промышленности и предприятий соответствующих отраслей над средней прибылью в стране.

Технологическая и инновационная рента образуются в случае расположения в регионе предприятий, производящих продукцию ограниченной номенклатуры (оборудование для атомного производства, крупнотоннажные суда, изделия оборонного характера и освоения космоса), выпускающих новые изделия, пользующиеся спросом на рынках других регионов или других стран. А также в случае наличия предприятий, использующих точные технологии, лучшую организацию производства и труда, новую технику и инновации при производстве стандартной продукции. Статистически это определяется сверхприбылью в обрабатывающей промышленности [9; 27].

Рента квалифицированной рабочей силы предполагает, что регион обладает вышесредним качеством человеческого капитала. Статистически это выявляется превышением заработной платы в регионе над общенациональным уровнем [26].

Монопольная рента означает, что регион производит продукцию, на которую имеется повышенный спрос и контролирует уникальные условия производства.

Туристская рента может возникнуть, если регион располагает особо привлекательными условиями для туризма, особенно иностранного. Под региональной туристской рентой понимается особый факторный доход, созданный туристскими предприятиями соответствующего региона, которые не являются собственниками туристских ресурсов, но используют их как объект хозяйства. Региональная туристская рента создает реальные условия для финансирования национального туризма на уровне конкретных территорий и реализации основных социальных целей туризма как отрасли экономики [10].

Рента по местоположению может возникнуть не только из-за экономии транспортных издержек (близость основных рынков сбыта), но и вследствие использования транзитных коммуникаций.

Обобщённая комбинация группировок факторов, определяющих конкурентные и рентные преимущества региона: географическое положение и наличие природных ресурсов; состояние и устойчивость финансовой системы; наличие и состояние рыночной инфраструктуры, её соответствие международным и федеральным нормативам; региональная предпринимательская и инновационная активность; экологические и социально-экономические показатели региона; человеческий капитал и культурные традиции региона [24].

В конечном счете в данном подходе региональная рента может быть определена как предельный региональный продукт от территориальных преимуществ, создающих объективное неравенство в стартовых условиях ведения бизнеса и проживания граждан на территории регионов.

Рентные формы межрегиональной социально-экономической дифференциации:

• абсолютная рента как межотраслевая разница производительности труда в регионе;
• природная рента как межрегиональная разница доходов, вызванная социально-экономическими преимуществами местоположения;
• монопольная рента, синтезирующая в себе обе предыдущие;
• региональная рента как монопольная рента соответствующего региона, включая социальную ренту.

Перманентная основа рентного дохода включает дифференциальную ренту и абсолютную земельную ренту, которая в результате развития процесса концентрации и централизации производства и капитала модифицировалась в монопольную ренту, а в привязке к определённой территории приобрела региональную форму. Относительно развитая социально-экономическая инфраструктура как форма общественных благ в отдельных регионах позволяет извлекать из них предельные доходы и завоевать монопольные позиции на рынке. Региональные платежи позволяют социализировать монопольную ренту в региональный фонд социального развития, который целесообразно создать и использовать для финансового обеспечения процесса социального развития территорий и активизации производственной деятельности в них [7].

В целом данный подход позволяет различать уровни развития региона по содержанию региональной ренты, или, точнее, по доминантной ренте. Принцип доминантной ренты предполагает, что среди всех рент региона выделяется одна основная, которая оказывается субстанцией специализации региона и одновременно мотивом рентоориентированного поведения.

Наименее развитые регионы ориентированы на присвоение абсолютной ренты от владения каким-либо природным ресурсом. Наблюдается в основном на низших ступенях общественной иерархии в развивающихся странах.

На более высоком уровне появляется и активно используется механизм дифференциальной ренты (в основном первого типа). Наблюдается борьба кланов, которая происходит за обладание большим количеством лучшего ресурса. Дальнейшее развитие ведет к возрастанию роли монопольной ренты на ресурс, что создает предпосылки к развитию дифференциальной ренты второго типа. На современном высшем уровне появляются и развиваются все используемые виды ренты – технологическая, информационная, финансовая, организационно-управленческая, инновационная рента и экологическая антирента. Именно здесь особую роль играет региональная рента, которая дает возможность отдельным странам и регионам доминировать в качестве лидеров. В перспективе на первый план в условиях глобализации выходят финансовая и интеллектуальная рента. Региональная рента становится одним из факторов геополитики, однако при этом теряется во многом ее первоначальный смысл, как результат действия природно-ресурсных факторов. Роль регионов как аккумуляторов ренты определяется геоэкономическими факторами. Ведущей становится роль экологической антиренты, экстенсивная эксплуатация природных ресурсов ради достижения стратегического преимущества приводит к быстрой деградации природной среды. В дальнейшем роль региональной ренты трансформируется из природно-ресурсного и геоэкономического аспекта в новый аспект – транзитный. Роль территорий как «ворот для пропуска ресурсов» становится важнее роли «источников ресурсов». [12].

У всех этих определений региональной ренты есть один общий недостаток – они не учитывают отношения территории с федеральным центром. А именно в рамках этого отношения и возникает собственно рента региона, т. е. во-первых, та ее часть, что остается в его распоряжении, и, во-вторых, детерминирована просто самим существованием региона.

Регион – субъект присвоения рент

Регион как субъект присвоения – это административная система, посредством которой общество осуществляет коллективное или частное владение хозяйственными активами.

В случае «региона-собственника» ресурсы могут разрабатываться частным сектором, что способствует увеличению регионального богатства и занятости жителей региона. Демократически избранное правительство региона управляет развитием крупных корпораций, которые эксплуатируют ресурсы, находящиеся в общественной собственности, а часть доходов от их использования справедливо распределяется среди жителей. Предполагается, что ресурсы находятся в региональной собственности, добыча является частным бизнесом, а распределение ренты осуществляется под контролем региональной выборной власти местному сообществу. Примерно так выглядит схема региона-собственника в случае штата Аляска.

Прямо противоположная ситуация складывается в «регионе-колонии», в котором действуют многочисленные механизмы отчуждения местного сообщества от основных ценностей территории. Экономическое поведение власти региона-колонии, как правило, рассчитано на присвоение ренты от общественных ресурсов узкой группой высших менеджеров или центром. Отчуждение местного сообщества от активов территории, отсутствие у него прав контроля над их использованием влияет на его экономическое поведение. Жители аграрных республик начинают отказываться от собственности на земельные доли, которой они активно добивались ранее. Муниципальные власти нефтегазовых территорий тормозят выделение участков добычи для ресурсных корпораций [20].

Это два крайних случая не очень распространены в демократическом обществе. Чаще всего в условиях развитых институтов имеется совокупность компромиссных процедур распределения произведенных на территории рент между регионами и центром. Особая тщательность и разработанность имеет место в случае распределения природно-ресурсной ренты.

В литературе по вопросам использования ренты и природных ресурсов, признаётся, что наилучшим решением является централизация рентных доходов и продуманная система их распределения между всеми регионами страны. В идеале желательно прямое распределение ренты между всеми жителями. Но для этого государство должно создать систему институтов противодействия коррупции и другим формам рентоориентированного поведения [16].

Критика современной системы институционализации природной ренты сопровождается различными предложениями по ее преобразованию, которые чаще всего касаются процедур перераспределения ренты между регионами страны.

В соответствие с одной концепцией на федеральном уровне нужно концентрировать экспортно-сырьевую ренту, т. е. сверхдоходы от экспорта сырья, а на региональном – ренту территориальную. Предполагается, что у местных властей есть право брать плату со всех, кто зарабатывает на подведомственной им территории. Региональной рентой предлагается считать доход от имеющейся дифференциации условий хозяйствования: географического положения, состава природных ресурсов, культурно-исторических особенностей т. д. Помимо этого региональным органам власти должно быть дано право «региональной транзитной ренты», которая представляет собой плату за инфраструктурное обеспечение экономической деятельности на подведомственной им территории и предназначается для сглаживания различий в условиях производства и сбыта по территории страны. Это сглаживание в целом есть перераспределение, которое должно идти в направлении изъятия рентных доходов у регионов высокой ресурсной оснащенности, с развитой инфраструктурой в регионы, обеспечивающие транспортировку ресурсов (нефтепроводы, газопроводы, проводы химических веществ) [13].

В другой концепции отмечается, что неравенство рентной природы не только несправедливо, чревато конфликтами и борьбой за ренту между территориями, но и порождает неэффективность в распределении человеческих и других ресурсов по территории страны, в частности, разновидность рентоориентированного поведения – «миграцию в поисках ренты». Такая миграция может лишь смягчить неравенство доходов между регионами, но ухудшает распределение ресурсов в экономике. Поэтому природная рента должна перераспределяться через федеральный бюджет. Исключение должна составить та ее часть, которая необходима для компенсации местному населению его издержек, связанных с добычей, вложений в процессы воспроизводства и охраны природных ресурсов [16; 23].

Доля региона должна определяться в зависимости от количества капитала, требуемого для вложения в восстановление природного потенциала территории, возмещающего ущерб от истощения эксплуатируемых месторождений и от уничтожения природных ресурсов в результате изъятия земельных участков в целях недропользования [22].

Рента и административный ресурс региона

Собственно рента региона формируется как реализация административного ресурса, контроль над которым имеют чиновники и политики.

Незавершённость институциональных преобразований создает непродуктивные формы рентоориентированного поведения. Это проявляется масштабным теневым изъятием ренты и её присвоением ограниченной частью территориальной общности. Рентоориентированность региональных воспроизводственных систем проявляется как существенная зависимость последних от извлечения и перераспределения рентных доходов. Факторами рентоориентированности являются ресурсный потенциал региона, специфика межрегиональных отношений по поводу получения и распределения различных видов ренты к др. [2].

Известно, что важным условием получения ресурсной ренты является контроль доступа к ресурсам на основе четко специфицированных и защищенных прав собственности. Источником административной ренты выступают различного рода барьеры и ограничения. При этом акцент смещается с контроля доступа к редким ресурсам к контролю доступа к сделке или полю взаимодействий как совокупности транзакций, имеющих чёткие границы в физическом и институциональном пространстве.

Если на территории расположены ресурсы с ограниченной мобильностью, то есть активы, специфичные по месту расположения, тогда доступ к ним предполагает предварительное вхождение на саму территорию. А в таком случае два варианта контроля доступа (к ресурсам и к полю взаимодействия) пересекаются. Эта конфигурация создает благоприятные предпосылки для одновременного присвоения и ресурсной, и административной ренты. Региональная элита напрямую извлекает административную ренту и косвенным образом – ресурсную ренту (административная рента включает в себя часть ресурсной ренты) [18].

Следует отметить, что конфликты между различными группировками региональной элиты чаще всего имели и имеют не идейно-политический характер. Борьба идет за власть и привилегии для себя, за монополию и связанную с ней ренту. Именно последняя является содержанием социально-групповых, клановых интересов и целью административного предпринимательства. Возникает тенденция превращения региона в некую «корпорацию» под административным контролем элиты [1].

Одним из проявлений административного предпринимательства можно считать рентные сверхдоходы Москвы. Столичная рента появляется вследствие использования административного ресурса, в том числе и для контроля и перераспределения нефтегазовой ренты. Российская власть всегда была сверхцентрализованной в силу масштабности, экономической и этнической многоукладности страны. Но никогда столичная рента не приобретала таких размеров и не была столь непродуктивной. Очевидно, что простой децентрализацией власти и управления проблема не решается. А пока дальше косметических мер дело не идет [8].

В целом административный ресурс является основанием институционального монополизма региона, который выступает важнейшим условием формирования рентных доходов, которые приобретают форму статусно-административной и политической квазиренты [14]. Природа этой квазиренты связана с использованием политическими акторами, государственными и муниципальными служащими особого вида ресурса, который состоит в возможности использования их функций для извлечения дополнительного дохода.

Другой подход состоит в разделении и соотнесении видов квазиренты, институционального монополизма, рентных ресурсов и субъектов присвоения рентного дохода. При этом политический ресурс (законодательная власть) формирует политический монополизм и политическую квазиренту. Административный монополизм (право выдачи разрешения или доступа к ресурсу) обеспечивает квазиренту соответствующим чиновникам. Статусный монополизм (положение в организационной структуре) создает квазиренту занимающим государственные, муниципальные и иные организационные должности [21].

В работах некоторых отечественных исследователей именно региональный монополизм рассматривается в тесной взаимосвязи со структурными диспропорциями между российскими регионами (рисунок). В свою очередь, межрегиональные структурные диспропорции способствовали формированию предпосылок для межрегиональных противоречий, а также противоречий в системе социально-экономических отношений [15].

Более того, запаздывание институциональных преобразований во многом связано с тем, что в рентоориентированной экономике они наталкиваются на сопротивление узких групп получателей ренты, которые перераспределяют ресурсы в свою пользу, опираясь на близость к властям разных уровней и пользуясь слабостью институтов политической конкуренции и правового государства. Институциональные реформы, скорее всего, приведут к масштабному перераспределению ресурсов от этих групп получателей ренты в пользу среднего класса и других массовых слоев населения [5].

Рента и этноэкономика

Спецификой регионального устройства России является наличие этноэкономической составляющей, т. е. системы устойчивых формальных норм (правил), возникающих внутри региональной хозяйственной системы под воздействием традиционного хозяйственного уклада автохтонного этноса, которая обеспечена соответствующими механизмами принуждения.

Политическая элита этнических регионов активно участвует в производстве, распределении и перераспределении природной ренты. Регионы с преобладанием этноэкономического сегмента становятся получателями следующих видов рентных доходов:

• природно-сырьевая рента, включая ее важнейшую топливно-энергетическую компоненту;
• рента, возникающая на локальных рынках алкоголя, табачных изделий, наркотиков;
• земельная рента, особо существенная для регионов с выраженным дефицитом сельскохозяйственных угодий в горных районах юга России;
• геополитическая рента обусловлена геостратегическим положением территории либо наличием в регионе явного или латентного очага конфликта – политического или военного;
• социально-гуманитарная рента, которая возникает при финансировании таких приоритетов национальной политики, как социально-экономическое «выравнивание» уровней территориального развития и «гуманитарная помощь».

Эти регионы интегрируются в своеобразную экономическую систему, в рамках которой формируется установка как на максимально полное извлечение «внутренней» ренты, так и на перераспределение в пользу конкретного региона рентного дохода, продуцируемого за его пределами (налоги, трансферты, «ценовые ножницы» и др.). При этом активность региона в этой конкуренции не в последнюю очередь зависит от удельного веса этноэкономических отношений [19; 17].

Итак, продуцируемая и перераспределяемая по бюджетным, налоговым, внутрикорпоративным и иным каналам, рента выступает важнейшим фактором структурирования общенационального экономического пространства и оказывает кардинальное воздействие на все без исключения регионы современной России. Современные регионы, по сути, конкурируют в борьбе за получение, перераспределение и присвоение ренты. А дополнительный доход – собственно рента региона представляет собой статусно-административную, политическую и этническую квазиренту.