Intellectual characteristics of adolescents with chronic gastroduodenitis

Full Text

Введение

В современных условиях интеллектуальный потенциал является одним из важнейших факторов прогрессивного развития общества. Общеизвестно, что интеллектуальное творчество является неотъемлемой стороной культуры и духовности человека, гарантией личной свободы и самодостаточности индивидуальной судьбы [13, 14].

Для детей интеллект рассматривается как интегральный показатель, характеризующий оптимальность возрастного развития, успешность адаптации в обществе и качество жизни ребенка на каждом этапе постнатального онтогенеза. Являясь одним из основных показателей здоровья детей в целом, интеллект неразрывно связан с последующими возможностями социальной адаптации и выполнением социальных функций как основы процветания общества [5, 8, 12].

Однако на сегодняшний день можно отметить взаимосвязанные негативные тенденции в виде снижения интеллектуального потенциала нации и ухудшения состояния здоровья детского населения. Особую тревогу вызывают показатели здоровья подростков, что обусловлено ростом хронической патологии, которая выявляется у 70 % детей, и сохраняющейся тенденцией к повышению общей заболеваемости ежегодно на 4–5 % [10]. В резолюции XVI съезда педиатров России «Актуальные проблемы педиатрии» подчеркивается значимость медико-социальных последствий высокой распространенности хронической патологии в виде затруднения освоения школьной программы в полном объеме (справляется не более 10–20 % детей), последующей социальной и психологической дезадаптации, различных ограничений в выборе профессии и трудоустройстве (около 30 % детей) [10]. Причиной систематической школьной неуспеваемости более чем в 80 % случаев являются различные проявления интеллектуальных нарушений вследствие изменения скорости умственных реакций, оперативного и абстрактного мышления и когнитивных функций [2]. В большинстве случаев речь идет о функционально-динамических изменениях, связанных со снижением продуктивности интеллектуальной деятельности. Наиболее частой причиной быстрой истощаемости когнитивных функций является астенизация организма ребенка вследствие хронических заболеваний, нутриентной недостаточности, дефицитного питания по эссенциальным минорным компонентам в периоды интенсивного роста и развития, к которым относится подростковый период [6, 8, 17].

Принимая во внимание сложившуюся тревожную ситуацию, для проведения комплекса профилактических мероприятий необходимо определить факторы риска, влияющие на соматическое и интеллектуальное здоровье. При этом значимость факторов меняется с возрастом ребенка. По мере взросления усиливается роль медико-социальных воздействий окружающей среды, включающих «школьные факторы», характер и качество питания, уровень физической активности и наличие вредных привычек, формирующих образ жизни ребенка [1, 16]. Соответственно, высокая распространенность хронической патологии желудочно-кишечного тракта (ЖКТ), превышающая 100 случаев на 1000 детского населения, и прежде всего ХГД, как наиболее частая патология в структуре гастроэнтерологических заболеваний (со стабильно высоким уровнем заболеваемости в пределах 153–235 o/oo), может быть одной из причин, влияющих на интеллектуальный статус детей [7, 11]. Помимо того, что любое хроническое заболевание приводит к астенизации организма и вегетативной дисфункции, дети с хронической патологией ЖКТ входят в группу риска по развитию белково-энергетической и микронутриентной недостаточности, нарушений микробиоты кишечника и развития синдрома нарушенного всасывания вследствие применения ограничительных диет, проведения эрадикационной и патогенетической терапии ХГД [12, 15]. Кроме того, необходимо учитывать особенности состояния психоэмоциональной сферы в подростковом возрасте: преобладание реакций аффективного типа на фоне недостаточной зрелости мышления с резкими перепадами настроения, вызванных отчетливым доминированием отрицательных эмоций и низкой самооценкой, составляющих основу эмоционального напряжения (стресса) [4]. Данные особенности, усугубляясь на фоне хронического заболевания, в свою очередь, усиливают поведенческую дезадаптацию, поддерживая порочный круг при ХГД [4].

Целью нашего исследования было оценить показатели интеллектуальных функций у детей подросткового возраста с ХГД и выявить психосоциальные аспекты факторов риска, влияющих на интеллектуальный статус.

Методы

Нами было проведено исследование случай — контроль, в которое вошли 60 детей подросткового возраста с ХГД, вне периода обострения (основная группа). Средний возраст детей составил 13 лет (13,06 ± 1,2), соотношение девочек и мальчиков было 1,3 : 1. В качестве группы сравнения были взяты 22 школьника с I группой здоровья, сопоставимых по возрасту и половому составу с основной группой. Анамнез болезни в основной группе был больше одного года (в среднем 31,4 ± 7,4 месяца), количество обострений составило в среднем три эпизода в год (3,1 ± 1,5). Способ формирования групп больных и распределение по полу носили характер стратифицированного отбора. Критериями включения детей в исследование были морфологически доказанный ХГД, хеликобактер-негативный статус на момент обследования (в анамнезе у 76,6 % детей была выявлена хеликобактерная инфекция и проведено ее лечение), согласие родственников пациентов на проведение обследования. Критерии исключения: язвенная болезнь, тяжелые органические заболевания ЖКТ, тяжелые сопутствующие соматические заболевания, острые инфекционные заболевания на момент исследования, целиакия и другие заболевания, проявляющиеся синдромом мальабсорбции, резидуально-органические поражения нервной системы, последствия сотрясения головного мозга, судорожный синдром и другая неврологическая патология.

Для изучения факторов риска нами осуществлялся сбор информации о ребенке в виде совокупности сведений медицинского, психологического, социального и педагогического характера. Данные вносились родителями ребенка в специально разработанную анкету, включающую общие сведения о ребенке, сведения об особенностях антенатального периода, течении родов, раннем развитии ребенка, характере питания и пищевых предпочтениях.

Для оценки уровня стресса применялся опросник из 39 вопросов, касающихся основных психотравмирующих событий в жизни подростка. Положительные ответы переводились в баллы: 70 баллов — обычный уровень стресса, 70–200 — повышенный уровень стресса, свыше 200 — высокий [9]. Социальная адаптированность, отражающая индивидуальные особенности реагирования на различные средовые воздействия, оценивалась с помощью личностного двухфакторного опросника М. Гавлиновой (Чехословакия), утвержденного Европейским союзом школьной и университетской гигиены и медицины (1988) [8].

Для оценки состояния интеллекта применялся используемый в медицинской практике тест Д. Векслера WISC (детский вариант от 5 до 16 лет), адаптированный А.Ю. Панасюком в 1973 г. Достоинствами теста являются возможность комплексной оценки вербального и невербального интеллекта, хорошая стандартизированность, надежность и валидность [2]. Полученные в результате тестирования предварительные баллы суммировались отдельно для оценки вербального и невербального интеллекта с последующим переводом их в шкальную оценку на основании соответствующих таблиц с учетом возраста ребенка. По результатам шкальной оценки осуществлялся перевод полученных баллов в итоговые показатели вербального, невербального и общего IQ [2].

Анкетные данные были адаптированы для математической обработки и изучались с использованием методов многомерного статистического анализа с помощью статистического пакета SSPS 13.0 для Windows. Полученные в результате исследования данные проанализированы с помощью описательной статистики с определением средней арифметической (М) и стандартного отклонения (SD). Нормальность распределения оценивалась с применением критерия Шапиро – Уилка. Оценка статистической значимости различий для данных, имеющих нормальное распределение, проводилась с использованием t-критерия Стьюдента для зависимых выборок, для сравнения качественных данных в двух группах рассчитывался доверительный интервал (ДИ) для отношения шансов (ОШ). Сравнение количественных параметров в обеих группах проводилось с помощью U-критерия Манна – Уитни. Полученные результаты оценивались как статистически значимые при уровне вероятности р < 0,05.

Результаты

Анализ данных родительской анкеты детей основной группы и группы сравнения показал следующие особенности. Так, у матерей детей с ХГД случаи осложненного течения беременности и родов выявлялись в 70 % случаев против 28 % в группе сравнения (95 % ДИ, ОШ 1,55; 2,63; р = 0,001). Указанная тенденция касалась всех трех триместров беременности, при этом в качестве наиболее частого осложнения отмечалась угроза прерывания (у 20 женщин — 33,3 %, тогда как в группе сравнения подобное осложнение не было зафиксировано). В 55 % случаев у матерей детей основной группы в интранатальном периоде проводилась стимуляция родовой деятельности, потребовавшаяся только в 13,6 % в группе сравнения (95 % ДИ, ОШ 1,79; 2,99; р = 0,0011). Кроме того, в основной группе в 20 случаях (33,3 %) было подтверждено развитие асфиксии в родах вследствие тугого обвития пуповины, тогда как в группе сравнения подобные данные не были отмечены ни в одном случае.

Одним из ключевых факторов гармоничного роста и развития всех систем организма, включая ЖКТ, на первом году жизни является питание, особенности которого представлены по результатам анкетирования в табл. 1.

 

Таблица 1. Особенности вскармливания детей на первом году жизни

Показатель	Основная группа, (М ± SD)	Группа сравнения, (М ± SD)	χ2	р
Первое прикладывание к груди (дни)	2,97 ± 1,8	1,47 ± 0,83	6,78	0,092
Длительность грудного вскармливания (мес.)	5,7 ± 5,3	9,07 ± 7,6	19,22	0,026
Сроки введения коровьего молока (мес.)	5,9 ± 3,6	9,33 ± 6,68	21,13	0,0125

 

Среди значимых различий между двумя группами обращали на себя внимание большая продолжительность грудного вскармливания и, соответственно, более позднее введение в питание коровьего молока у детей группы сравнения. Последствием меньшей продолжительности грудного вскармливания у детей основной группы можно считать частые аллергические реакции на введение прикормов — у 25 детей (41,6 %) против 4 детей (6,6 %) в группе сравнения (95 % ДИ, ОШ 1,98; 3,5; р = 0,04).

Характер и особенности режима питания с началом школьного обучения имели ряд различий между интересующими нас группами. Кратность питания в основной группе характеризовалась преобладанием трехкратного приема пищи — 47 (78,3 %) участников опроса, питание 4 и 5 раз в день подтвердили соответственно 13 (21,6 %) и 1 (1,6 %) пациент. Анкетирование здоровых школьников показало следующие результаты: 3 раза в день питались 19 детей (86,3 %), 4 раза — 12 детей (54,5 %), 5 раз в день — ни одного человека. Кроме того, в основной группе дети достоверно чаще обходились без завтраков — 81,6 % (49 детей) против 36,3 % в группе сравнения (95 % ДИ, ОШ 1,8; 2,42; р = 0,002). В связи с нарушением режима питания перерыв между приемами пищи 5 часов и более отмечался у 76,6 % детей основной группы и 72,7 % детей группы сравнения.

Оценка уровня стресса у детей обеих групп выявила, что суммарный показатель уровня стресса у детей основной группы составил 173,03 ± 82,69 балла, что достоверно выше уровня стресса у детей группы сравнения — 96,34 ± 38,5 балла (Uэмп 258,5 < Uкрит 437, р < 0,01). Распределение детей в зависимости от выраженности стресса показано на рис. 1.

 

Рис. 1. Распределение детей основной группы и группы сравнения в зависимости от уровня стресса (* различие статистически значимо, р < 0,01)

 

При оценке уровня стресса показано, что в группе сравнения у большего числа детей уровень стресса расценен как низкий (63,6 %/14, 95 % ДИ 46,02–81,9 против 20 %/12, 95 % ДИ 13,4–26,6; р < 0,01), тогда как в основной группе достоверно чаще встречаются дети с высоким уровнем стресса (31,6 %/19, 95 % ДИ 25,01–38,19 против 1,8 %/4, 95 %  ДИ 0,1–19,78; p < 0,01). В качестве стрессорных событий дети из группы сравнения выделяли такие, как смерть одного из родственников, развод родителей, появление отчима в семье, госпитализацию родителей. У детей основной группы круг психотравмирующих событий был значительно шире и включал, наряду с вышеперечисленными, такие ситуации, как изменение финансового положения родителей, изменение отношения сверстников, неучастие в том, в чем хотелось бы участвовать, ссоры с другом (подругой).

Средние показатели социальной адаптированности, полученные с помощью опросника М. Гавлиновой, выявили худшие балльные результаты у детей основной группы — 7,88 ± 1,98 против 10,31 ± 2,35 в группе сравнения (Uэмп = 488,2 > Uкритич = 437, р > 0,05). При распределении детей по набранным баллам, соответствующим низкой, хорошей и высокой адаптированности, были получены следующие показатели, отраженные на рис. 2.

 

Рис. 2. Социальная адаптированность детей с хроническим гастродуоденитом (основная группа) и здоровых детей (группа сравнения) (* различие статистически значимо, р < 0,05)

 

В основной группе по сравнению с контролем чаще встречались дети с низкой адаптированностью, значимо реже дети со средним уровнем адаптированности (34,8 %/21, ДИ 27,4–41,4 % против 55,3 %/12, ДИ 42,32–63,28, р < 0,05) и отсутствовали дети с высоким уровнем адаптированности.

Результаты оценки интеллектуальных функций детей основной группы выявили несколько худшие показатели по всем субтестам, а также, по суммарной оценке, вербального, невербального и общего интеллекта по сравнению со здоровыми сверстниками (рис. 3).

 

Рис. 3. Интеллектуальный профиль у детей основной группы и группы сравнения, где по шкале x представлены субтесты, а по шкале y — шкальная оценка в баллах (* различие статистически значимо, р < 0,05)

 

При оценке состояния вербального интеллекта наибольшие различия выявлены при выполнении субтестов «Арифметический», «Сходство» и «Словарный запас». Перечисленные субтесты оценивали способности к концентрации активного внимания, оперированию числовым материалом, логическому обобщению, абстрагированию и классификации и, наконец, общий уровень образования. Анализ результатов позволил выявить некоторые общие закономерности, характерные для испытуемых обеих групп, заключающиеся в сложностях при определении абстрактных понятий и уменьшении количества детей, давших правильный ответ по мере усложнения задания. В то же время в основной группе процент детей, не справившихся с наиболее сложными заданиями, был выше. Лучшие суммарные показатели вербального интеллекта были у детей группы сравнения (75,08 ± 4,29 шкальных балла против 61,0 ± 12,47), что при определении итоговых показателей составило 131,5 ± 5,68 и 119,75 ± 6,34 балла соответственно (р = 0,002).

Анализ результатов субтестов для оценки невербального интеллекта выявил худшее выполнение детьми основной группы в отличие от группы сравнения тестов на пространственное воображение («Кубики Косса») и тестов на составление из отдельных фрагментов единого смыслового целого («Складывание фигур»). При работе с невербальными тестами отмечены те же закономерности, что и с вербальными тестами. Последнее наиболее сложное задание, оценивающее пространственное воображение, выполнило 46,6 % детей группы сравнения, тогда как в основной группе с ним справилось только 17,8 % детей. Результирующая сумма невербальных оценок выявила статистически значимые различия в виде лучших показателей у детей группы сравнения: по шкальным и итоговым баллам — 52,75 ± 4,0 и 97,41 ± 9,54, тогда как дети основной группы набрали 40,17 ± 7,08 шкальных и 89,17 ± 11,85 итоговых балла (р = 0,009). Суммарная оценка, вербальный IQ, невербальный IQ и общий IQ оказались достоверно выше у детей группы сравнения. Их интеллект по результатам оценки общего IQ соответствует хорошей норме интеллекта (117,91 ± 3,96). У детей основной группы оценка интеллекта соответствует средней норме интеллекта (100,92 ± 12,29) (р = 0,0018).

Обсуждение результатов

На основании полученных результатов можно сделать заключение, что дети основной группы рассматривали большее количество жизненных событий как психотравмирующие, что снижало их стрессоустойчивость и ухудшало социальную адаптированность.

Результаты психологической оценки интеллекта детей с ХГД по методу Векслера WISC (для детей 5–16 лет) выявили несколько худшие показатели вербального, невербального и общего IQ по сравнению со здоровыми сверстниками. При оценке вербальной части методики можно отметить у детей с ХГД меньший общий объем знаний и широту познавательных интересов (субтест «Осведомленность») при хорошей бытовой ориентированности, самостоятельности и достаточной социальной зрелости суждений (субтест «Понятливость»). Вместе с тем наименьшее количество баллов в вербальной части методики Векслера у испытуемых с ХГД было получено за субтест «Словарный». При оценке невербальной части теста Векслера хуже всего были выполнены субтесты «Кубики Косса» и «Складывание фигур». Полученные результаты свидетельствуют, что дети с ХГД хуже справлялись с заданиями на установление сходства, выделение существенных признаков, которые требуют развитых способностей к логическому обобщению, высокой степени абстрагирования и классификации. Также эти дети испытывали больше трудностей в конструировании объектов за счет хуже развитого пространственного воображения. Таким образом, можно заключить, что у детей основной группы в большей мере страдают абстрактное мышление (аналитико-синтетическая деятельность) и пространственное воображение.

На основании изучения родительской анкеты можно выделить ряд факторов, неблагоприятно влияющих на познавательные функции. Среди них наибольшее значение имеют: 1) неблагоприятное течение перинатального периода (осложненное течение беременности и родов); 2) характер вскармливания на первом году жизни (продолжительность грудного вскармливания, раннее введение в питание коровьего молока); 3) несбалансированное питание в последующие периоды жизни со сниженным потреблением жиров растительного происхождения, белков животного происхождения; 4) нарушение режима питания в виде нерегулярного приема пищи с интервалами более 5 часов.

Практическое значение полученных данных по оценке уровня интеллекта определяется требованиями современной школы, где для успешного обучения уровень IQ должен быть не менее 95 баллов [2], поэтому дети с хронической патологией (ХГД) и дополнительными факторами риска (средний IQ — 100,92 ± 12,29) могут испытывать различные трудности при овладении школьной программой. В результате негативные воздействия на интеллектуальный статус могут сопровождаться появлением вторичных изменений в виде деформации личности, различных психосоматических и психоневрологических заболеваний, приводящих в конечном счете к социальной дезадаптации ребенка [3, 7].

Выводы

Полученные результаты позволяют заключить, что на интеллектуальный статус детей влияет целый комплекс факторов, включающих осложненное течение беременности и родов, нарушения питания (как на первом году жизни, так и в последующие возрастные периоды), уровень стресса, а также наличие хронической патологии. При этом социальная адаптированность, значения общего, вербального и невербального интеллекта (IQ), соответствуя нормальным показателям, у детей с хроническим гастродуоденитом оказались несколько ниже, чем у здоровых детей. В связи с этим своевременная оптимизация нервных функций и соматического здоровья позволит положительно воздействовать не только на процессы физического созревания в подростковом периоде, но и на психоэмоциональное состояние и интеллектуальные характеристики.

About the authors

Margarita M Gurova

Belgorod National Research Institute

Author for correspondence.
Email: itely@mail.ru

MD, PhD, Dr Med Sci Professor. Department of Pediatrics with the Сourse of Сhildren’s Surgical Diseases

Russian Federation, Belgorod, Russia

Yury P Uspenskiy

St Petersburg State Pediatric Medical University, Ministry of Healthcare of the Russian Federation

Email: uspenskiy65@mail.ru

MD, PhD, Dr Med Sci Professor, Head Department of Faculty Therapy them. Professor V. Waldman

Russian Federation, Saint Petersburg, Russia

References

Supplementary files