Psychosis as a consequence of trauma

Abstract

The role of trauma in the origin of nervous diseases is beginning to be defined more or less precisely. So, Mendel, on the basis of a large proven material and a thorough study of their own cases, it comes to the conclusion that only meningitis, myelitis, apoplexy and epilepsy can be purely traumatic (rein traumatisch); polyneuritis and brain abscess can also be directly caused by trauma, especially with the help of infection; all the same other diseases of the nervous system: tabes, brain tumor, syringomyelia, Graves disease, paralysis agitans and others, if not with complete certainty, then with the greatest likelihood, how purely traumatic diseases can be considered non-existent.

Full Text

Роль травмы въ происхожденіи нервныхъ болѣзней начинаетъ опредѣляться болѣе или менѣе точно. Такъ, Mendel, на основаніи большаго провѣреннаго матеріала и обстоятельнаго изученія собственныхъ случаевъ приходитъ къ заключенію, что чисто травматическими, (rein traumatisch) могутъ быть только менингитъ, міэлитъ, апоплексія и эпилепсія; полинейритъ и абсцессъ мозга могутъ также непосредственно вызываться травмой, особенно съ помощью инфекціи; всѣ же прочія заболѣванія нервной системы: tabes, опухоль мозга, сирингоміэлія, Базедова болѣзнь, paralysis agitans и другія, если не съ полной увѣренностью, то съ наибольшей вѣроятностью можно, какъ заболѣванія чисто травматическія,—считать не существующими.

По вполнѣ понятной причинѣ, роль травмы въ генезѣ душевныхъ болѣзней представляется до сихъ поръ значительно менѣе ясной.

Причина эта въ томъ, что въ душевныхъ болѣзняхъ болѣе, чѣмъ во всякой другой области, всегда при оцѣнкѣ вліянія травмы, остается открытымъ вопросъ о той или другой степени индивидуальнаго или наслѣдственнаго предрасположеніи организма къ заболѣванію. Однако и здѣсь можно считать болѣе или менѣе принятымъ взглядъ, что травма, точнѣе—сотрясеніе мозга можетъ у дотолѣ вполнѣ здороваго человѣка вызвать лишь ограниченное число душевныхъ заболѣваній. Такъ, относительно группы, т. наз. эндогенныхъ заболѣваній, неизвѣстны внѣшнія причины ихъ вызывающія: Paranoia, dementia simplex, Katatonia, Mania, melancholia; и если передъ началомъ подобнаго заболѣванія отмѣчается травма—то ее принято считать лишь поводомъ къ проявленію уже существующей въ потенціи болѣзни.

Гораздо болѣе значительныя разногласія существуютъ относительно другихъ психозовъ и главнымъ образомъ, относительно прогрессивнаго паралича: Mendel, Hirschl, Ziehen и Binswanger, напр., рѣшительно отвергаютъ травматическій прогрессивный параличъ, а Meschede совершенно опредѣленно описываетъ его; Joffroy оставляетъ пока вопросъ открытымъ.

Таковы же, если не больше, разногласія и по вопросу о травматическомъ психозѣ. Одни (Wende) различаютъ психическую травму, могущую дать психозъ только у предрасположенныхъ субъектовъ, и травму механическую —сотрясеніе мозга, которое единственно и можетъ дать типичный травматическій психозъ. Такъ же и Reichardt, Ziehen, Kraepelin, Viedenz. Другіе крупные авторитеты (Sommer) совершенно отрицаютъ травматическій психозъ, какъ отдѣльную клиническую форму; третьи (Leer) сводятъ травматическій психозъ къ артеріосклерозу мозга; Koppen же стремится къ созданію подвида травматическаго психоза — dementia posttraumatica, а Schule дѣлитъ травматическіе психозы на первичные и вторичные, въ то время какъ Werner даетъ еще болѣе дробное ихъ дѣленіе. Наконецъ, авторы, выдѣляющіе травматическій психозъ въ отдѣльную клиническую единицу (Binswanger, Bruns и др.), описываютъ его въ необычайно разнообразной формѣ, при чемъ разнообразіе и пестрота клинической картины чрезвычайно усугубляется тѣмъ обстоятельствомъ, что въ категорію травматическихъ психозовъ часто вносятся заболѣванія, происшедшія лишь послѣ травмы, а не вслѣдствіе ея.

Послѣтравматическія же душевныя заболѣванія, какъ показываютъ наблюденія многихъ авторовъ—необычайно сложны и разнообразны.

Такъ, Hasche-Klünder описываетъ травматическую эпилепсію, не сопровождавшуюся дефектами со стороны интеллекта; черезъ 16 лѣтъ—психозъ съ припадками одновременно частью параноическаго, частью кататоническаго, частью эпилептическаго характера.

У другого больного травматическая эпилепсія перешла въ психозъ съ характерными физическими и психическими явленіями прогрессивнаго паралича и эпилептическими припадками; затѣмъ явленія прогр. паралича исчезли и послѣдовало слабоуміе. Тотъ же авторъ описываетъ больного, у котораго ступорознодепрессивныя состоянія смѣнились внезапно, какъ въ циркулярномъ психозѣ, субманіакальнымъ состояніемъ, снова смѣнившимся внезапнымъ возбужденіемъ съ насильственными дѣйствіями, которыя опять перешли въ ступоръ. Отдѣльныя фазы этого психоза сопровождались яркими галлюцинаціями.

Описанъ (тѣмъ же авторомъ) психозъ періодически протекавшій, возникшій послѣ травмы; съ одной стороны сходный съ маніакально-депрессивнымъ помѣшательствомъ, въ нѣкоторыхъ стадіяхъ давалъ картину прогрессивнаго паралича, но съ явленіями ступора, какъ при кататоніи; въ другихъ стадіяхъ получалась картина глубокаго слабоумія, быстро смѣнявшаяся, однако, состояніями съ совершенно правильно функціонировавшимъ интеллектомъ.

Необычайная пестрота клинической картины послѣ травматическихъ психозовъ и побуждаетъ нѣкоторыхъ авторовъ выдѣлить въ особую группу, чисто травматическіе психозы т. е. психозы, связанные съ травмой этіологически, а не по времени возникновенія только. Въ виду этого Stadelmann и др. авторы, какъ Koppen, Werner—ставятъ для діагностики чисто травматическаго психоза слѣдующія требованія: 1) предварительное здоровье больного—безъ слѣдовъ заболѣванія сосудовъ, сифилиса, нефрита, potus; всѣ эти заболѣванія должны быть исключены такъ же, какъ старческій возрастъ, при которомъ, естественно, чаще всего встрѣчается артеріосклерозъ. 2) Вторымъ требованіемъ ставится непродолжительность времени и непосредственное наблюденіе врача за періодъ между травмой и болѣзнью.

Удовлетворяющій этимъ требованіямъ травматическій психозъ считается явленіемъ довольно рѣдкимъ (по Stolper’у 1 на 700 душевныхъ больныхъ, по другимъ (Edel) — 2 ¹/₂ %.

Но и въ этой болѣе тѣсной рамкѣ чисто травматическихъ психозовъ мнѣнія авторовъ, какъ относительно клинической картины, такъ и патогенеза, расходятся.

Edel считаетъ хроническіе психозы послѣ травмы дегенеративными, ведущими къ духовному и этическому паденію личности, иногда съ параличными явленіями.

Werner характеризуетъ ихъ такъ: преобладаніе психической слабости съ тенденціей къ вырожденію и слабоумію, часто съ раздражительной слабостью и наклонностью къ аффектамъ; состоянія эти часто осложняются сосудодвигательными разстройствами, то съ характеромъ слабости. то съ характеромъ, раздражительности. Онъ раздѣляетъ психозы на 1) Delirium traumaticum 2) Dementia traumatica, и 3) травматическое эпилептическое помѣшательство.

Bruns считаетъ пріемлемой особую форму травматическаго прогрессирующаго слабоумія съ разстройствами интеллекта вслѣдствіе депрессіи.

Разнообразны и мнѣнія о патологоанатомическомъ субстратѣ травматическаго психоза, (посколько его связываютъ съ commotio cerebri) и взгляды на патогенезъ болѣзни.

Koppen находилъ въ старыхъ случаяхъ dementiae posttraumaticae болѣе или менѣе распространенныя кровоизліянія въ корѣ, инфильтрацію и энцефалитъ. Онъ считаетъ особенно характернымъ явленіемъ—мелкіе рубцы съ многочисленными слѣдами крови и дефекты наружныхъ слоевъ коры въ видѣ ямочекъ и втяженій; особенно характерны эти рубцы и ямки, когда они обнаруживаются на основаніи мозга.

Микроскопически: гіалиновое перерожденіе, круглоклѣточковая инфильтрація, анейризматическія и лакунарныя расширенія капилляровъ, преждевременное развитіе облитерирующаго эндартеріита и т. д.

Вторично, на почвѣ разстройства питанія происходятъ регрессивныя измѣненія нейроглійныхъ и гангліозныхъ клѣтокъ: хроматолизъ, вакуолизація клѣтки, гомогенизація ядра и варикозная атрофія.

По Ваller’у—вскрытіе даетъ очаги размягченія въ мозгу, а микроскопъ—объизвествленныя клѣтки, измѣненія сосудовъ, лепто и пахименингитъ.

Отсюда ясно, что одними молекулярными измѣненіями клѣтокъ мозга (шокъ) объяснить болѣзненныхъ явленій— нельзя. Въ основу такихъ явленій, видимо, должно принять болѣе важныя, чѣмъ молекулярныя измѣненія; естественнѣе предположеніе что въ основѣ процесса „сотрясенія мозга“ лежитъ сдавленіе вещества мозга, всей его массы, вызванное передвиженіемъ самой массы и цереброспинальной жидкости; отсюда всѣ вышеописанныя явленія болѣзни, въ случаяхъ, въ которыхъ грубыхъ кровоизліяній въ вещество мозга не было.

Schmaus и Schäffer указываютъ, что и безъ кровоизліянія въ спинной мозгъ—можно наблюдать очаги размягченія.

Таково въ общихъ чертахъ состояніе нашихъ знаній въ настоящее время о травматическомъ психозѣ.

Вышеуказанная пестрота клинической картины, которая объясняется, повидимому, включеніемъ въ группу травматическихъ психозовъ—заболѣваній послѣ травматическихъ, гдѣ этіологія болѣзни оставалась спорной—такое положеніе вопроса дѣлаетъ интересными для описанія случаи, въ которыхъ причинная связь между болѣзнью и травмой неспорима, и исключено наслѣдственное и индивидуальное предрасположеніе къ болѣзни.

Таковъ именно случай, наблюдавшійся нами въ 1908— 1909 году въ Казанской Окружной Лѣчебницѣ и послужившій предметомъ одной изъ клиническихъ лекціи проф. В. IL Осипова въ весеннемъ семестрѣ 1909 г.

Больной А. В. Симбирскій мѣщанинъ 38 лѣтъ, женатъ, имѣетъ 3 дѣтей; учился въ городскомъ училищѣ; по профессіи машинистъ, служилъ въ послѣднее время до болѣзни машинистомъ при паровомъ шоссейномъ каткѣ въ Симбирской Губернской Земской управѣ.

Родители больного совершенно здоровые люди, такъ же, какъ всѣ другіе родственники по восходящей и боковымъ линіямъ. Отцу 70 лѣтъ; онъ въ возрастѣ 60 лѣтъ женился вторично и имѣетъ 5 дѣтей отъ второго брака; человѣкъ спокойный, уравновѣшенный, заботливый. Мать больного имѣла 14 дѣтей, изъ которыхъ нѣсколько умерли въ дѣтствѣ отъ эпидемическихъ заболѣваній; мать была убита лошадью. Братья отца такъ же очень крѣпкіе люди; одинъ умеръ 80 лѣтъ. Ихъ отецъ (дѣдъ больного) умеръ 105 лѣтъ отъ роду. Туберкулеза, сифилиса, душевныхъ болѣзней, алкоголиковъ во всей роднѣ, не было.

До 1-го сентября 1907 года В. былъ совершенно здоровъ, никогда ничѣмъ не болѣлъ и не лѣчился; удивлялся, какъ много лѣчатся его товарищи; спиртныхъ напитковъ не употреблялъ.

Всегда былъ человѣкомъ спокойнымъ, добродушнымъ, правдивымъ, любилъ деревенскій образъ жизни, много читалъ, особенно по своей спеціальности, которой онъ очень интересовался; (машинистомъ сталъ почти самоучкой). Былъ хорошимъ, энергичнымъ работникомъ, которымъ вездѣ на службѣ дорожили; жизнь велъ нормальную, не переутомлялся на службѣ, въ семьѣ чувствовалъ себя хорошо, прекрасно относился къ женѣ и дѣтямъ. Тѣлосложенія былъ крѣпкаго, съ нѣкоторой наклонностью къ полнотѣ. Ѣлъ и спалъ всегда хорошо. Заботъ, потрясеній не было; во время войны служилъ въ Кіевѣ, очень спокойно и хорошо.

1-го сентября 1907 года больной поѣхалъ на паровомъ каткѣ изъ Симбирска укатывать шоссе. Въ 6 часовъ вечера ему пришлось переѣзжать чрезъ рѣку по мосту, который рухнулъ подъ тяжестью 700 пудоваго катка; во время крушенія на больного упала, по словамъ свидѣтелей, балка, ударившая его по головѣ, и ноги были прижаты каткомъ; на водѣ онъ пробылъ, какъ говорятъ, отъ 10 до 15 минутъ, очевидно, удержавшись за балки. Вытащеннаго изъ воды больного повели въ ближайшую деревню, но, неожиданно вырвавшись, онъ снова бросился въ воду, откуда его снова пришлось вытаскивать силой; къ 9 часамъ вечера его привезли въ Симбирскъ; во время пути онъ сильно стоналъ и сказалъ только одну фразу: „домой хочу, ребятъ посмотрѣть“. Привезенный во дворъ своего дома, больной на вопросы не отвѣчалъ, такъ же какъ въ первые часы пребыванія въ больницѣ; въ хирургическомъ отдѣленіи больницы найденъ: „ушибъ мягкихъ частей правой половины груди и правой голени; означенныя части слабо припухли. 3/IX Кровотеченіе носовое. Состояніе больного угнетенное. Жалуется постоянно на испугъ, а такъ же на разнаго рода нервныя боли. Сонъ безпокойный, прерывистый; въ послѣдующіе дни больной постоянно говоритъ со всѣми о бывшемъ съ нимъ происшествіи, жалуется на сильныя нервныя боли во всей правой верхней конечности; 7/IX t° 36,5 утромъ; 37,7 вечеромъ, 8го лихорадки нѣтъ; 14/IX больной жалуется на сильныя ревматическія боли во всемъ организмѣ, заговаривается. Бредъ преслѣдованія. Выписанъ“. Свѣдѣній о состояніи пульса за время пребыванія въ больницѣ нѣтъ. 15—20/IX. Ходилъ въ управу, гдѣ сослуживцы замѣтили, что у него мутные глаза и безсвязная рѣчь; больной пересталъ ѣсть, пить и спать, вскакивалъ съ постели, жаловался, что слышитъ трескъ проваливающагося моста; былъ очень угрюмъ, мраченъ, грубъ. Доставленный женой въ Карамзинскую колонію для душевнобольныхъ, на вопросы не отвѣчалъ, толкался; сознаніе помрачено; говорилъ о войнѣ, о каткѣ, не узнавалъ окружающихъ; (изъ колоніи исторіи болѣзни получить не удалось); въ такомъже состояніи, очень слабый физически, пробылъ 1 1/2 мѣсяца дома: самъ не просилъ пищи, былъ пассивенъ, чтото бормоталъ, на вопросы не отвѣчалъ, иногда сильно перегибался назадъ, рвалъ бѣлье, галлюцинировалъ. Припадковъ не было; замѣчалась опухоль голени. 15/III 1908 г. поступилъ въ Казанскую Окружную Лечебницу, Отмѣчена вялая реакція зрачковъ; лѣвый зрачекъ шире; во времени не разбирается, въ пространствѣ также, молчаливъ, апатиченъ, плохо соображаетъ, память ослабла. Къ концу апрѣля сознаніе нѣсколько прояснилось; больной сталъ оріентироваться въ пространствѣ и времени, лучше спалъ и ѣлъ. Временами являлась раздражительность и бредъ преслѣдованія: его отравляютъ, подмѣшиваютъ въ пищу ядъ, два дня отказывался отъ пищи, затѣмъ сталъ ѣсть самъ. 31 мая выписанъ. Дома—безъ перемѣнъ. 7/ѵп 1908 г. снова поступаетъ въ Лечебницу; считаетъ себя здоровымъ; въ Лечебницу отправили будто бы по проискамъ жены. Сознаніе довольно ясное; жалобы на тяжесть и чувство давленія въ головѣ, а также сжиманія; вялъ; настроеніе пониженное; соматическая жизнь въ порядкѣ. Сознанія болѣзни нѣтъ. 20/VI увезенъ на кумысъ.

Въ третіи разъ больной поступаетъ 25/X 1908 г. въ безсознательномъ состояніи; на вопросы не отвѣчаетъ, говоритъ что то про себя, онъ находится въ Уфѣ; жалуется на сильное давленіе въ вискахъ и темени. Память разстроена, плохо разбирается въ окружающемъ, во времени и пространствѣ. Иногда видитъ передъ собой катокъ; слышитъ трескъ падающаго моста; жалуется на затрудненіе при жеваніи пищи. Въ дальнѣйшемъ сознаніе нѣсколько яснѣе, походка медленная; плохой сонъ и аппетитъ, плохо разжевываетъ пищу. Мимика ослабла, рѣчь вялая; плохо соображаетъ. Запоры. Иногда спутанъ, собирается ѣхать на паровозы. „Иногда говоритъ, что видитъ катокъ, но сознаетъ, что это ему кажется“ (изъ исторіи болѣзни).

Въ настоящее время: больной средняго роста, правильно сложенъ, костно-мышечная система развита правильно; общее питаніе ослаблено, подкожный жиръ почти отсутствуетъ, кожа чиста, на груди и животѣ значительная волосатость. Сзади угла нижней челюсти—рубецъ послѣ разрѣза нарыва. Слизистая оболочка окрашена слабо; железы не прощупываются. Типъ черепа Subdolichoceph. Index 76,5. Лицо симметрично; лицевой уголъ (Ж. Брока) 72. Ушныя мочки прирощены, не доразвиты, твердое небо глубокое; пульсъ 90; тоны сердца глухи, чисты. Внутренніе органы нормальны; наблюдаются постоянно запоры. Моча не содержитъ бѣлка. t° нормальна. Нервная система: Движенія глазъ правильны; движенія лицевыхъ мышцъ ослаблены, замедлены; зажмуриваніе глазъ неполное, жевательныя движенія рѣзко ослаблены, больной не можетъ какъ слѣдуетъ открыть рта, сжать челюстей, не можетъ откусить хлѣбной корки, даже мягкой. Слегка открытый ротъбольной не можетъ закрыть, и дѣлаетъ это: поднимая нижнюю челюсть рукой. Языкъ высовывается съ трудомъ, фибриллярно сокращается. Движенія небной занавѣски правильны. Движенія головы нормальны, движенія рукъ ослаблены, сопровождаются дрожаніемъ. Движенія туловища также очень ограничены, особенно кзади; больной не можетъ сохранить равно вѣсія, при нагибаніи падаетъ; движенія нижнихъ конечностей ослаблены очень рѣзко; больной съ трудомъ поднимаетъ ногу, вытягиваетъ ее, вслѣдствіе главнымъ образомъ мышечной слабости, выраженной рѣзко въ мускулатурѣ всего тѣла, и особенно, въ правой половинѣ. По динамометру сила правой руки 30, лѣвой 50.

Координація движеній рѣзко нарушена; больной съ трудомъ сохраняетъ равновѣсіе; при стояніи вынужденъ держать ся за столъ, сильно пошатывается и съ открытыми глазами; съ закрытыми глазами падаетъ назадъ („голова кружится“). При ходьбѣ покачивается, наклоняетъ голову впередъ, балансируетъ руками. Руки сильно дрожатъ. Рѣчь заикающаяся, замедленная, тихая, прерывистая. Писать совершенно не можетъ, проводя по бумагѣ лишь извилистую, дрожащую линію (до болѣзни В. писалъ хорошо) нервные стволы при давленіи безболѣзненны.

Чувствительность: болевая отсутствуетъ по всему тѣлу, кромѣ области II вѣтви n. trigemini слѣва и, отчасти, въ области всей лѣвой верхней конечности, гдѣ она лишь рѣзко понижена.

Чувство прикосновенія въ правой половинѣ совершенно отсутствуетъ, слѣва ослаблено; сильное давленіе двумя разставленными широко пальцами ощущается какъ одно давленіе; давленіе стеклянной крышки ощущается какъ давленіе пальцемъ—въ правой половинѣ; въ лѣвой половинѣ—остатки чувства давленія налицо.

Температурное чувство справа совершенно отсутствуетъ и едва констатируется въ лѣвой половинѣ тѣла: больной не различаетъ ощущеній отъ рядомъ приложенныхъ къ кожѣ правой половины тѣла пробирокъ съ нагрѣтой до 80° водой и со снѣгомъ.

Мышечное чувство сохранено для грубыхъ пассивныхъ движеній и сопротивленія; чувство положенія своихъ членовъ рѣзко ослаблено.

Поле зрѣнія для бѣлаго цвѣта сильно сужено; въ правомъ глазу съуженіе сравнительно съ нормой сильнѣе чѣмъ въ лѣвомъ; тоже самое, въ болѣе рѣзкой степени относительно краснаго цвѣта (также сравнительно съ нормой). Слухъ справа почти отсутствуетъ, слѣва сильно пониженъ; костная проводимость звука также; обоняніе разстроено; запаховъ не различаетъ; вкусъ также. Рефлексы: нижнечелюстной справа получается, слѣва нѣтъ, акроміальные отсутствуютъ, локтевые сгибательный и разгибательный слѣва вызываются, справа повышены; запястно-пальцевые слѣва слабы, справа ясно выражены; дотрогиваніе до задней стѣнки глотки не вызываетъ рефлекса; пателлярные и Ахилловы повышены. Подошвенные: слѣва есть, справа слабѣе. Babinski отсутствуетъ; то же съ corneae; рефллексъ съ cremaster'a выраженъ справа, отсутствуетъ слѣва; съ покрововъ живота слѣва налицо, справа отсутствуетъ; зрачки слегка неправильны, лѣвый шире; на конвергенцію реагируютъ, на свѣтъ слабѣе. Тазовые органы въ порядкѣ.

Больной мало подвиженъ, апатиченъ, вялъ; обычно сидитъ слегка согнувшись на стулѣ, кудато устремивъ глаза, съ грустнонеподвижнымъ лицомъ, по которому временами пробѣгаетъ слабая, жалкая улыбка; иногда онъ шепчетъ чтото губами, временами жестикулируетъ.

При разспросахъ больной временами обнаруживаетъ пониманіе мѣста; во времени не оріентируется; предоставленный же самому себѣ больной погружается въ свои размышленія и, видимо, переносится всецѣло въ прошлое, которое онъ въ эти моменты принимаетъ за настоящее и дѣйствительное; вопросъ, къ нему обращенный заставляетъ его вздрогнуть и въ такой моментъ больной обнаруживаетъ содержаніе своего сознанія: „Павелъ унесъ ключи отъ люка и вотъ 4й день не несетъ, а мнѣ нужно котелъ промывать“. Затѣмъ больной понемногу приходитъ въ себя, опредѣляетъ гдѣ онъ, но не сразу, а продолжаетъ разсказывать, что сейчасъ пріѣхалъ Павелъ, его помощникъ; онъ велѣлъ ему принести ключъ, и тотъ обѣщалъ къ вечеру это сдѣлать; утромъ они поѣдутъ укатывать шоссе по приказу инженера Михаила Аркадьевича; Павла онъ хорошо видѣлъ; онъ одѣтъ въ пиджакѣ; на вопросъ не холодно ли Павлу—отвѣчалъ: да вѣдь теперь тепло (разговоръ происходитъ въ январѣ). Черезъ 2—3 минуты бесѣды больной устанавливаетъ, что катокъ разбитъ, что онъ давно боленъ, находится въ III хроническомъ отдѣленіи Окружной Лѣчебницы, приходитъ въ себя, начиная сознавать окружающее; сознаніе больного обычно заполнено представленіями прошлаго; галлюцинируетъ онъ часто, и почти всегда одними и тѣми же образами: ему представляется очень ярко паденіе моста, слышенъ трескъ балокъ, и т. д. Больной считаетъ, что у него въ вискахъ, въ мозгу, лягушка, которая при людяхъ молчитъ, а безъ людей, въ тишинѣ, начинаетъ кричать; она постоянно ростетъ, и ее необходимо вырѣзать. Въ этомъ кругѣ идей и ощущеній протекаетъ сознаніе больного; говоритъ часто безсвязно, вслѣдствіе, очевидно, появленія противорѣчащихъ мыслей и образовъ, которыхъ сочетать онъ не можетъ; больной плохо считаетъ, не знаеть хорошо азбуки, не можетъ вычислить, сколько мѣсяцевъ онъ боленъ. Память разстроена (ретроантероградное разстройство). Больной помнитъ событія непосредственно до заболѣванія, (травмы) довольно хорошо помнитъ самый день, въ который произошло несчастье: на вопоросъ не было ли съ нимъ несчастья, травмы, отвѣчаетъ: „нѣтъ... не помню; слышалъ я, какъ затрещалъ мостъ... а больше ничего не было“, не можетъ вспомнить достаточно быстро и легко имена своихъ дѣтей, путаетъ ихъ возрастъ; но помнитъ, что служилъ въ 1904—5 году въ Кіевѣ, въ 1906 г. были выборы въ 1-ую Государственную Думу, за кого голосовалъ на выборахъ.

Значительно сильнѣе выражено разстройство памяти относительно событій послѣ начала болѣзни: больной не помнитъ, сколько разъ поступалъ въ Лѣчебницу, когда, въ какомъ мѣсяцѣ ѣздилъ на кумысъ; обычно, больной считаетъ, что теперь 1908 г. и у него выпадаетъ изъ памяти 10 — 12 мѣсяцевъ. Разстроено и запоминаніе: Онъ не можетъ повторить сказанныя пять цифръ, пять именъ. Чрезвычайно рѣзко выражена у больного утомляемость вниманія: самыя простыя логическія операціи быстро утомляютъ его, также, впрочемъ, какъ малѣйшее физическое напряженіе, особенно, глазъ. Кромѣ того, вниманіе больного быстро и властно отвлекается галлюцинаціями.

Самочувствіе понижено главнымъ образомъ, повидимому, вслѣдствіе болѣзненныхъ ощущеній отъ головы и отъ бока, на что больной постоянно жалуется; тѣмъ не менѣе больной считаетъ себя окрѣпшимъ, здоровымъ и работоспособнымъ, не отдавая себѣ отчета въ своемъ состояніи Настроеніе безразличнодепрессивное; по ночамъ страхи, давитъ катокъ: душевная чувствительность ослаблена, притуплена. Воля ослаблена.

Такимъ образомъ мы имѣемъ дѣло съ человѣкомъ совершенно нормальнымъ и здоровымъ до травмы, безъ всякихъ слѣдовъ сифилиса, алкоголизма, заболѣванія почекъ, сердца и сосудовъ, въ цвѣтущемъ возрастѣ, съ отличной наслѣдственностью, ведущаго совершенно нормальный, трудовой (безъ переутомленія) образъ жизни.

Черезъ нѣсколько минутъ послѣ комбинированной механически-психической травмы при паденіи въ воду —обнаруживается явное психическое разстройство, продолжающееся до сего времени. Важно отмѣтить, что болѣе или менѣе грубаго поврежденія головы больной не получилъ, ушибъ касался лишь мягкихъ частей правой половины груди и правой голени. Извлеченный изъ воды, больной въ состояніи патологическаго аффекта, въ безсознательномъ состояніи снова бросается въ воду; по минованіи аффективнаго состоянія, сознаніе, на короткое время, возвращается и наступаетъ реакція— состояніе угнетенія; затѣмъ снова, повидимому, потеря сознанія; все это съ очевидностью указываетъ на явленія сотрясенія мозга, хотя намъ и неизвѣстно состояніе пульса въ то время. На слѣдующій день новое явленіе, указывающее на разстройство въ сосудистой системѣ мозга—именно: носовое кровотеченіе, которое хирурги считаютъ патогномоничнымъ для тромбоза sinus longitudinalis superior послѣ травмы головы. Послѣ нѣсколькихъ дней полусознательнаго состоянія съ небольшой лихорадкой взрывъ бреда преслѣдованія и ясно выраженное измѣненіе характера; дальше—аментное состояніе съ характеромъ депрессіи и галлюцинаціями, и постепенно надвигающееся слабоуміе при неясномъ сознаніи, безразличномъ настроеніи, слабости психическихъ процессовъ, рѣзко выраженной ретроградной амнезіи, ложными воспоминаніями и разстройствомъ памяти ближайшихъ событій; изъ физическихъ явленій бросается въ глаза почти тотальная анестезія, сильнѣйшія головокруженія, дрожаніе, пораженіе органовъ чувствъ, парестезіи, слабость нижней челюсти, измѣненіе сердечной дѣятельности и пульса.

Въ общемъ настоящее состояніе больного довольно близко напоминаетъ описанное Корреn’омъ посттравматическое слабоуміе. Дифференціальная діагностика легка; здѣсь нѣтъ сифилиса мозга, ибо нѣтъ гнѣздныхъ симптомовъ и lues’a въ анамнезѣ. Здѣсь не прогрессивный параличъ, такъ какъ нѣтъ его характерныхъ чертъ и, наоборотъ, имѣются налицо необычныя для прогрессивнаго паралича разстройство памяти, чувствительности, суженія поля зрѣнія и т. п.

Картина болѣзни составляется, такимъ образомъ, изъ характерной для травматическаго нейроза группы истеронейрастеническихъ симптомовъ (Oppenheim и друг.) и явленій глубокаго прогрессирующаго ослабленія умственныхъ способностей, которымъ характеризуется dementia posttraumatica (Koppen).

Мы имѣемъ здѣсь, слѣдовательно, случай органическаго душевнаго заболѣванія, возникшаго въ совершенно здоровомъ мозгу, вслѣдствіе сотрясенія мозга при паденіи въ воду.