Albert Adamkiewicz. Hemiplegia pseudohysterica. Neurologiisches Centralblatt. 1908. No. 3

Abstract

The author cites a very thoroughly examined case of hemiplegia, which at first glance represents all the signs characteristic of hysterical paralysis, and, nevertheless, in his opinion, turned out to be cerebral, focal hemiplegia.

Full Text

Авторъ приводитъ весьма обстоятельно обслѣдованный случай гемиплегіи, представляющій на первый взглядъ всѣ характерные для истерическаго паралича признаки и, тѣмъ не менѣе, по мнѣнію его, оказавшійся гемиплегіей церебральной, очаговой. Для дифференцированія этого заболѣванія отъ истерическаго авторъ прибѣгаетъ къ оригинальному методу, имъ самимъ изобрѣтенному, такъ называемой sinapiskopi’и, нѣсколько аналогичной и похожей на явленіе "Transfert’a", при приложеніи нѣкоторыхъ металловъ къ анестезированнымъ областямъ, въ опытахъ практикуемыхъ въ 70-хъ годахъ прошлаго столѣтія Шарко. Для объясненія явленій своей sinapisko- рі’и онъ вводитъ допущеніе для дѣятельности нѣкоторыхъ аппаратовъ двухсторонней функціи при раздраженіяхъ (bilaterale funktion). Распознаваніе и дифференцированіе подобныхъ случаевъ важно не только въ научномъ, но и въ прогностическомъ отношеніи. Дѣло идетъ о женщинѣ 50 лѣтъ, занимающейся торговымъ предпріятіемъ, весьма дѣятельной, которая вдругъ послѣ крупной непріятности съ кредиторомъ пришла въ крайнее возбужденіе, дала волю негодованію и тутъ же почувствовала, что её какъ будто пронизалъ электрическій токъ отъ головы до лѣвой стопы. Вся лѣвая половина тѣла похолодѣла, онѣмѣла и ослабѣла. Больная должна была присѣсть, а послѣ ее принуждены были перенести въ постель: лѣвая рука и лѣвая нога парализовались. Новое, гораздо большее несчастіе уже не поразило ее, а вернуло ей полный разсудокъ и она могла распорядится своими дѣлами. На другой день послѣ инсульта увидѣлъ ее авторъ. Это полная, почти цвѣтущая женщина, вполнѣ владѣющая своими умственными способностями, такъ что всѣ подробности заболѣванія сама больная могла сообщить съ достаточной обстоятельностью. Со стороны глазъ, зрачковъ и всѣхъ черепныхъ нервовъ никакихъ разстройствъ движеній не оказалось Подвижность головы влѣво немного ограничена. Лѣвая рука и нога представляютъ только слѣды подвижности въ плечевомъ и бедреномъ суставахъ. Легкая ригидность. Колѣнный рефлексъ повышенъ. Клонусъ стопы слѣва. Почти полная потеря болевой, тактильной и температурной чувствительности на всей лѣвой половинѣ тѣла, начиная съ головы и лица до лѣвой стопы включительно. Граница довольно рѣзкая, соотвѣтствуетъ средней линіи. Способъ происхожденія гемиплегіи и полная геміанэстезія говорили за истерію; отсутствіе hemianopsi’и, hemiaugeusi’и, hemianosmi’и, такъ часто сопровождающихъ истерическую гемианэстезію, были не въ пользу признанія истеріи. Не въ пользу органической гемиплегіи, кромѣ полной рѣзко ограниченной анэстезіи, представляющей рѣдкость для такихъ гемиплегій, говорило отсутствіе какихъ-либо общихъ мозговыхъ явленій, незатронутость n. facialis и hypoglossi. Больная не была истерична. Одинъ братъ ея гемиплегикъ. Всѣ эти соображенія автору кажутся недостаточными, и онъ прибѣгаетъ въ данномъ случаѣ къ упомянутому уже своему метому изслѣдованія чувствительности sinapiskopi’eй, состоящему въ томъ, что при приложеніи горчичнаго тѣста къ какой-нибудь части тѣла, пораженной анэстезіей истерическаго характера, чувствительность въ данномъ мѣстѣ до нѣкоторой степени возстановляется, а на соотвѣтствующей части другой половины тѣла она, напротивъ, понижается, исчезаетъ въ той или другой степени, т. е., происходитъ то, что называется „Тrаnsfеrtʹомъ“. Авторъ, на основаніи этихъ опытовъ, подтвержденныхъ его учениками (Ader и Asch), примѣняетъ съ успѣхомъ горчичное тѣсто при истерическихъ анэстезіяхъ какъ діагностическое и какъ лечебное средство. При изслѣдованіи этимъ способомъ настоящей больной оказалось, что подъ вліяніемъ раздраженія горчичнымъ тѣстомъ анэстезія нѣсколько уменьшалась, но никакихъ слѣдовъ трансферта не наблюдалось, почему авторъ считаетъ вполнѣ возможнымъ исключить въ этомъ случаѣ гемиплегію истерическую и останавливается на геморрагіи въ вещество праваго полушарія. На основаніи наблюдаемыхъ явленій у больной онъ старается опредѣлить точно локализацію геморрагическаго фокуса. Въ виду того, что у больной на ряду съ двигательными разстройствами были и разстройства чувствительности, онъ предполагаетъ, что фокусъ долженъ находиться въ такомъ мѣстѣ, гдѣ двигательные и чувствительные пути проходятъ въ ближайшемъ сосѣдствѣ и, кромѣ того, быть довольно ограниченнымъ, такъ какъ разстройства чувствительности относительно неполныя и улучшались при раздраженіи горчичнымъ тѣстомъ. Такимъ мѣстомъ, по его мнѣнію, могла быть внутренняя треть внутренней капсулы по сосѣдству съ такъ называемымъ французскими авторами "Carrefour", при чемъ этотъ послѣдній (гдѣ главнымъ образомъ проходятъ чувствительные пути) только сдавленъ, а не разрушенъ. Дѣло шло, вѣроятно, о разрывѣ очень маленькой вѣточки arteriae fossae Sylvii, или вѣрнѣе сидящей на этой вѣточкѣ маленькой аневризмы, именно—arteriae lenticulo optiсае. Дальнѣйшее теченіе подтвердило діагнозъ. Чувствительность выровнялась, а двигательная способность улучшилась только отчасти. Походка осталась ясно гемиплегической, а въ лѣвой рукѣ—небольшая контрактура.

Достойны упоминанія теоретическія разсужденія автора, объясняющія его методъ изслѣдованія sinapiskopi’и. Въ этихъ явленіяхъ, какъ и въ трансфертѣ, онъ видитъ особую физіологическую функцію нѣкоторыхъ аппаратовъ (особенно изъ сферы органовъ растительной жизни), которую онъ называетъ двухсторонней функціей. Всѣ эти двустороннія функціи представляютъ ту особенность, что какъ бы онѣ не возбуждались, съ центра или съ периферіи, физическимъ или психическимъ раздраженіемъ, всегда онѣ приводятъ въ дѣятельное состояніе органы съ обѣихъ сторонъ. Сюда авторъ относитъ дѣятельность нѣкоторыхъ железъ: потовыхъ, слюнныхъ, слезныхъ; нѣкоторые виды кожной чувствительности; функціи эти раздѣляются на двѣ категоріи: въ одномъ случаѣ онѣ проявляются синэргически на обѣихъ сторонахъ тѣла, а въ другомъ, напротивъ, обѣ стороны функціонируютъ, какъ антагонисты: т. е., на одной сторонѣ функція органа падаетъ, а на другой она достаточна или повышается, но всегда функція двухсторонняя. Въ дѣятельности нѣкоторыхъ железъ авторъ тоже признаетъ эту двухсторонность подъ вліяніемъ разнаго рода раздраженій, особенно психическихъ. Авторъ увѣряетъ, что никогда не плачетъ одинъ глазъ и не выдѣляетъ слюну одна железа. Къ такой же категоріи двухстороннихъ функцій онъ относитъ и свои опыты съ раздраженіемъ кожи (кожныхъ нервовъ) горчичнымъ тѣстомъ—свою sinapiskopi’ю.