Права интеллектуальной собственности: мотивация или заградительный барьер?

Аннотация

Статья содержит анализ тенденций технологического и социального развития, вызванных существующим положением прав на интеллектуальную собственность.

Полный текст

Введение Взгляды исследователей на проблему института прав интеллектуальной собственности (IPR) различны: последователи австрийской экономической школы базируются в своих рассуждениях на принципах свободы и справедливости, которые являются основополагающими в либертари- «Инфокоммуникационные технологии» Том 12, № 4, 2014 Трубников Д.А., Трубникова Е.И. Трубников Д. А., Трубникова Е.И. 107 анской философии. Согласно их работам, идеи и знания не могут быть защищены законом, любой экономический субъект может использовать любую технологию для модификации, разработки, производства продукции без компенсации патентообладателю [1-3]. В практике инновационных компаний имеет место несправедливая ситуация, когда изобретатель не может использовать свое собственное творение, потому что кто-то другой запатентовал идею ранее, даже при независимости исследований друг от друга. Противоположная точка зрения принята гораздо большей частью научного сообщества и нашла свое применение не только в учебниках, но и в правовых системах большинства стран мира. Основной аргумент представителей этого направления основан на гипотезе (которую многие воспринимают как аксиому), что изобретатель должен иметь стимулы для инновационной деятельности и институт прав интеллектуальной собственности выступает таким стимулом. Сторонники этого подхода говорят, что права на интеллектуальную собственность позволяют привлечь инвестиции в исследования и разработки и тем самым способствуют экономическому росту. Эта позиция приводит к огромному комплексу вопросов в области права и экономики. Многие из них касаются степени защиты прав интеллектуальной собственности: срока действия, ответственности для подражателей, правовой возможности имитации и т.д. Много вопросов возникает в связи с распространением облачных технологий, практической невозможности ограничения распространения информации через Internet. Наряду с функцией стимулирования инноватора выделяют другой положительный момент IPR: в описании патентов раскрывается инновационное знание, что способствует распространению знаний и техническому прогрессу [4-6]. С точки зрения оппонентов данного подхода, идеи витают в воздухе, технический прогресс обусловлен эндогенными факторами научного знания [7], а патенты создают монополию, закрывают рынок для потенциальных конкурентов, что, в конечном итоге, приводит к замедлению экономического роста [8]. Неправильное решение задачи нахождения баланса интересов при разработке институтов интеллектуальной собственности приводит к неэффективному распределению ресурсов, увеличивает неравенство и препятствует техническому прогрессу. В этом случае IPR становится одним из тех институтов, которые тео рия Д. Асемоглу и Дж. Робинсон называет «the extractive institutions» [9]. Проблемы современного общества в рамках института IPR Современное общество сталкивается с серьезными проблемами. В условиях, когда наблюдается монополизация высокотехнологичных отраслей, можно предположить, что компании с монопольной властью используют эту силу, чтобы подавить и содержать технический прогресс [10]. Такие компании используют права на интеллектуальную собственность, чтобы создать барьеры для потенциальных конкурентов, и, в конечном счете, монополисты могут снижать свои расходы R&D по причине отсутствия реальных угроз конкурирующих технологий. В то же время стимулы для остальных игроков в R&D в тех же сферах ограничены «угрозами мести» в случае незаконного подражания. Тем не менее можно признать, что нарушение прав интеллектуальной собственности таких монополий в некоторых случаях может быть социально желательно. За последнее десятилетие было проведено несколько громких судебных процессов, связанных с нарушением прав интеллектуальной собственности (Samsung против Apple, Alcatel-Lucent против Microsoft, AT&T против Microsoft, Google против Apple, и т.д.). «Патентные войны» стоят дорого, и не любая компания может позволить себе расходы на их ведение. Кроме того, важно отметить, что трансакционные издержки, связанные с поиском информации о существовании каких-либо прав на ту или иную идею, также могут быть непосильными для небольшой компании, однако для общества (по многим причинам) желательно наличие и активность мелких игроков на рынке. Развитие интеллектуального права позволило «технологии стать товаром», а изобретателям и правообладателям получать ренту за однажды разработанную технологию. Выделяют две основные правовые традиции: «одна представляет право собственности как некий неделимый монолит, а другая - как совокупность частичных правомочий» [11]. В соответствии с современным законодательством большинства стран наличие прав на изобретение дает авторам либо правообладателям определенную монополию на принятие решений относительно видоизменения и использования изобретения. В отличие от автора правообладатель имеет косвенное отношение к процессу создания изобретения. Чаще всего он выступает просто работодателем, который на договорной основе профинансировал и позволил реализовать какое-либо изобретение. В случае «Инфокоммуникационные технологии» Том 12, № 4, 2014 108 Трубников Д. А., Трубникова Е.И. с формированием изобретения в рамках рабочего дня нанятым сотрудником правообладатель приобретает право на получение ренты от использования данного изобретения и его модификации. В качестве исторического примера возможности мотивации инноватора вне рамок IPR можно привести изобретение радио [12]. В современных условиях известны многочисленные случаи несправедливого распределения общественного труда в качестве ренты в пользу держателя патентов, например [13]. Такие патенты создают неоправданное монопольное преимущество отдельных игроков рынка, возводят барьеры на пути научно-технического прогресса всего человечества и позволяют необоснованно обогащаться лицам, занимающимся не столько созданием благ для общества, сколько увеличением расслоения его социальной структуры. Эпоха постиндустриального общества больше становиться похожей на эпоху феодализма, где в качестве ренты появляется возможность обогащения за счет использования права первенства в информационных сервисах, доступа к манипуляции результатами поисковых запросов, монополизации применяемого программного обеспечения... В качестве основного фактора производства используется результат интеллектуальной деятельности человека, формируя при этом «нетократиче-скую» ренту, основанную на «доступе к достоверной информации и манипуляции с ней», недоступной остальным членам общества [14]. Попытаемся выделить угрозы, которые могут быть вызваны тем или иным атрибутом институциональной среды в области IPR. В современных условиях наблюдается сосредоточение контента и, как следствие, политической и экономической власти в руках небольшой группы или нескольких групп. Эту же угрозу отмечает и N. Elkin-Koren [15]. Она анализирует рынок электронных книг и приходит к выводу, что современные тенденции могут «привести к господству небольшого числа «megaplatforms». Последствия этого могут быть самые различные: мы можем навсегда потерять часть культурного наследия, которое держателями контента может рассчитываться как нежелательное или «нестоящее», часть контента может быть фальсифицирована в интересах собственников или управленцев этих мегаплатформ, потребителю может навязываться тот контент, который не будет отвечать его интересам, в то время как поиски необходимого не будут давать результатов. В данном случае представляется совершенно уместной аналогия с Министерством правды Дж. Оруэлла: только реальная проблема является еще более широкой, и ситуация вполне может стать глобальной вследствие природы виртуального пространства. Имеет место снижение качества контента и услуг вследствие отсутствия конкуренции, что впоследствии может реализоваться в целый ряд социальных проблем: отсутствие социальных лифтов, снижение качества социальных услуг в реальном пространстве, снижение уровня жизни большей части населения, увеличение разрыва между богатыми и бедными. Также наблюдается снижение стимулов и возможностей для инновационной активности для широких масс населения, не допущенных к «разделу пирога», следовательно, снижение темпов или же полная остановка научно-технического прогресса и экономического роста. В работах Маркса, Шумпетера, Асемо-глу и др. уделяется внимание такому феномену, как «креатив дистрактион». Согласно данной теории, индивидуумы, владеющие политической и экономической властью, всегда будут стараться не допустить угроз своему положению со стороны потенциальных новых технологий. В условиях, когда под контролем находятся не только средства производства, но и информация, доступная потребителю, рычагов для контроля развития научного потенциала становится больше. Существующая среда IPR таит угрозу вторжения в частную жизнь. Последние скандалы, связанные с данным вопросом, показывают, что не только государственные органы тщательно следят за жизнью отдельных граждан, но и частные компании, ведущие бизнес one line, собирают подробную информацию о жизни, привычках и увлечениях своих пользователей. Почтовые сервисы навязывают рекламу, анализируя почту своих клиентов, социальные сети отслеживают маршруты путешествий своих активных пользователей. Любая подобная информация в любой момент может быть использована против интересов пользователя. В данном случае совершенно не важно, законно ли это использование или нет, так как никакие законы не смогут физически ограничить оппортунистические действия контент-провайдеров, и, как показывает практика, веб-сервисы не склонны к соблюдению правил, касающихся user rights [16]. Однако, на наш взгляд, честность и открытость по отношению к своим клиентам вполне могли бы стать серьезным конкурентным преимуществом в рыночных условиях [17-18]. В то же время в условиях монополии или олигополии стимулов к такому поведению у производителя нет [19]. Зачастую независимое изобретение какого-то сервиса может на самом деле являться непреднамеренной имитацией уже существующего. В данном случае инноватор попадает под действие IPR, и, следовательно, ему необходимо увеличивать расходы на свою деятельность, предварительно проводя патентное расследование. «Инфокоммуникационные технологии» Том 12, № 4, 2014 Трубников Д. А., Трубникова Е.И. 109 Наделение кого-то эксклюзивными правами на знания и идеи ведет, в конечном итоге, к деградации механизма инновационного развития без этих правил. Те географические территории, научное и экономическое развитие которых оказалось в ранге отстающего в период активного внедрения в мировую практику института IPR, навсегда оказались в ранге неудачников, хотя прежде были в ранге отстающих [20-22]. Более того, IPR ведет к «конфликтам между собственностью в знаниях и усилиями человечества для создания, разработки и обмена знаниями в информационном обществе» [23]. Имеет место расширение сферы действия лидеров онлайн индустрии на другие области как в пределах онлайн рынка, так и в реальном физическом мире. Например, Google Inc, ставшая изначально монополистом на рынке поисковых систем, путем использования патента на алгоритм поиска PageRank в настоящий момент превратилась в транснациональную корпорацию, объединяющую в себе не только web-сервисы, но и промышленные производственные ресурсы. При этом компания использует свои же ресурсы в одних отраслях для формирования спроса на ресурсы других отраслей. Наблюдается зависимость развития законодательства под воздействием лобби-групп производителей. Чаще всего лоббистами авторского и патентного права выступают крупные производители, которые способны в своих рамках генерировать объекты авторского и патентного права или приобретать данные права у иных авторов. Тенденции в области стандартизации также в настоящее время являются скорее отражением интересов отдельных групп производителей, а не потребностей общества. Среди отрицательных экстерналий данного процесса можно отметить монополизацию рынка и действие коллективных проприетарных стандартов. Зачастую стандартизация сопряжена с ограничениями авторского и патентного права и - именно в силу наличия норм последнего - делает систему еще более проприетарной. Еще одним фактором, характеризующим существующие тенденции, можно назвать контент защитные технологии: приобретая контент производителя проприетария, пользователь вынужден воспринимать его только теми способами и с помощью механизмов, оговоренных производителем, более того, производитель (или продавец) контента может себе позволить не только ограничить пользователя с помощью формата, но и удалять контент при нарушении пользовательского соглашения или при других условиях, когда это затрагивает его интересы. Происходит формирование патентных блоков. Ситуация сдерживания развития научно-технического прогресса нормами авторского и патентного пра ва достаточно распространена в настоящее время. В рамках патентного законодательства, и в частности на рынке высокотехнологичных товаров, по мнению отдельных экспертов, наблюдается «настоящая война», «часто оружием компаний становятся патенты на технологии, которые они никогда не изобретали» [24]. Нередко имеющие относительно невысокую стоимость патенты фигурируют в разнообразных судебных исках и приводят к крупномасштабным финансовым компенсациям. Крупные производители выбирают стратегию формирования собственного патентного портфеля. Например, патентный портфель Google имеет тенденцию увеличения, Apple имеет около 4 тысяч патентов, Microsoft - 18 тысяч, Google - 6303 и т.д. Выводы Выделенные тенденции ставят под сомнение возможность сохранения демократических принципов в обществе, дают возможность развития цензуры определенных групп производителей, которые могут удалять «неудобный» контент, влиять на восприятие и ментальность общества. В настоящее время во многих государствах, в том числе и в РФ [20], применяется процедура Notice&Take Down (когда по запросу из полиции провайдер удаляет какой-либо контент без судебного решения) при решении вопроса об удалении какого-либо контента в Internet. Многие эксперты называют данную процедуру новой формой цензуры, при которой полиция заменяет судебные органы, а провайдеры являются исполнителями. В результате стратегии поведения индивидов формируются, не обусловливаясь врожденными склонностями и пристрастиями индивида, а под воздействием массированной информационной атаки целенаправленного контента. Потребности и желания индивида становятся все более персонифицированы и поэтому более подвержены влиянию.