История и теория сциентизма как философского феномена

Аннотация

В данной работе в общих чертах исследуются исторические и теоретические обстоятельства, которые определили становление и развитие такого философского и культурного явления как сциентизм. В статье обращено внимание на специфику и значение науки как социального феномена, а также влияние сциентистских идей на современную культуру.

Полный текст

Историческое и современное развитие сциентизма может пониматься различно в зависимости от тех или иных культурных и мировоззренческих установок, от специфики эпохи, а также от меняющейся интерпретации значения науки, техники, технологии в объективной социальной реальности. Тем не менее, есть общая черта, характеризующая сциентизм как философский и культурный феномен в разные исторические эпохи, за исключением, вероятно, времени господства религии в Средние века, а именно: придание выдающегося статуса науке, а также определение ее постоянного и бесспорного превосходства по отношению к остальным культурным и общественным явлениям и процессам. Наука в целом и естествознание в частности рассматривается как своеобразный ориентир для других социокультурных феноменов, которые, не будучи научными, определяются как вторичные, недостаточно по своему значению состоятельные и потому нуждающиеся в помощи науки для своего собственного развития. Именно такое понимание сциентизма дает возможность рассматривать его в качестве идейной и мировоззренческой установки, основание которой связано с признанием абсолютного превосходства науки, должного быть ориентиром в процессе совершенствования остальных социальных и культурных форм жизни общества. Сциентистская тенденция становится особенно актуальной в Новое время, а после него, в XVIII веке, в эпоху Просвещения, оказывается определяющей и доминирующей в европейской культуре и философии. С другой стороны, данная тенденция была исторически предопределена своеобразием установок самой философии со времен античности. Философия в своем историческом генезисе начинала формироваться, ориентируясь на поиск универсальной и абсолютной истины, на поиск «окончательного ответа» не только в собственно научной области, но и в любой иной, далекой от науки. Таким образом, сциентизм по своему смыслу и содержанию идентичен самой философии, особенно в ее начальных претензиях на достижения универсально истинного знания в любой сфере исследования. Особенно актуальна стала такая тенденция в Новое время, когда уже сама философия в качестве ориентира собственной эффективности стала определять именно науки о природе, их методы и открытия. Исторически далеко не всегда сциентистские идеи были свойственны и близки содержанию философии. Средневековая философия демонстрирует как раз примеры противоположные сциентизму. Акцент на религию, которая выше науки, и веру, которая обладает вечной и абсолютной истиной по сравнению с временной и относительной истиной знания, был актуален более тысячи лет для европейской философии. Более того, не только количественные, но прежде всего качественные характеристики представлений о соотношении веры и знания, истинности первого и заблуждениях второго определяли содержание и философии и культуры того времени. Не научные методы, логика и обоснованные аргументы, могли свидетельствовать об истине, а напротив, алогичность, иррациональность, представление о сверхъестественности и чуде понимались как фундаментальные принципы, на которых основано божественно верное понимание рассматриваемых философией проблем. «Сын Божий распят, и это не стыдно, ибо достойно стыда. И умер Сын Божий, это совершено достоверно, ибо нелепо. И погребенный воскрес, это несомненно, ибо невозможно», знаменитый тезис Тертуллиана, тезис в котором иррациональное, противоречащее логике утверждение именно по причине своего иррационализма должно быть признано вечно и бесспорно истинным. Абсурд как обоснование истинности откровений веры есть свидетельство не абсурдности предмета веры, а как раз наоборот с одной стороны, доказывает его абсолютный смысл, а с другой - объясняет видимую абсурдность ограниченностью человеческих, совершенно недостаточных в данном отношении рациональных способностей (именно в них причина кажущейся нелепости рассуждений о Боге). Необычными для того времени можно считать другого рода утверждения, например доказательства бытия Бога. Хотя, с другой стороны, и это интересно и показательно с точки зрения рассматриваемого вопроса: подобные многочисленные доказательства оказались косвенным подтверждением свойственного даже религиозной философии в сугубо религиозную эпоху стремления подсознательно следовать привычной для людей традиции - объяснять, аргументировать и доказывать. Следовательно, философия того времени, сама того не желая, испытывала сциентистское влияние и реализовывала его даже в том материале и теми методами, которые не всегда логично и ожидаемо следовали господствовавшей в средневековую эпоху религиозно-философской культуре. Вновь возобновляется интерес к собственно науке, естествознанию и, следовательно, к сциентистски ориентированной философии в эпоху Возрождения, а затем в Новое время и особенно в эпоху Просвещения. Возрождение, по-своему, но, как и Средние века, также парадоксальная эпоха. Одновременная направленность философии на прежние религиозные объяснения традиционных проблем и в то же время интерес к античности, ее земным ценностям и идеалам породили многочисленные противоречия культуры. Но именно эти противоречия стали впоследствии источником все большего переноса акцентов на собственно научные, независимые от прежнего тотального влияния церкви исследования и открытия. Наиболее ярким примером такого рода стала научная деятельность великого ученого, астронома эпохи Возрождения Николая Коперника. Коперник своими исследованиями и расчетами объяснил преимущество гелиоцентризма по сравнению с доминировавшим со времен Птолемея геоцентризмом. Тем самым ученый сделал не только гениальное революционное для своего времени научное открытие, но и стал по сути одним из родоначальников развития современной науки - независимой от каких-либо внешних догм, свободной и самодостаточной. Научная деятельность великих ученых эпохи Возрождения не только способствовала росту эффективности естественнонаучных знаний, но оказала существенное воздействие на повышение социального статуса самой науки, тем самым объективно влияя на усиление в перспективе сциентистских тенденций. В Новое время эти тенденции получают еще большее развитие, которое стимулируется не только внутренним, интерналистским потенциалом и запросом самой науки, но и внешними для нее экстерналистскими обстоятельствами, то есть потребностями и социальными нуждами, стимулирующими соответствующие направления научных исследований, поощряющими ученых заниматься вопросами, отвечающими интересам самого общества. Отмеченные тенденции научного развития все более и более повышают авторитет и значение прежде всего естественных наук, тем самым усиливается сциентистская ориентация философии и культуры того времени. Особое место естествознание и сциентизм занимают в XVIII веке, в эпоху Просвещения, когда разум человека признается вполне достаточным не только для того, чтобы формулировать вопросы, которые были веками актуальны для научного сообщества, но и способным самостоятельно, без ссылок на чьи-либо авторитетные внешние идейные установки искать в своих научных пределах ответы. Именно на данном основании следует предположить прогресс сциентистской культуры как результат особого отношения к науке в эпоху Просвещения, когда открытия и достижения в области естествознания определили именно его в качестве образца для любых других исследований, в том числе, например, социальных, исторических, политических и собственно философских. В отмеченном отношении не случайными оказываются процессы все большего усиления сциентизма в последующие времена. Например, в XIX веке, который стал временем возникновения и развития позитивизма - течения в философии и культуре, специфика которого заключается не только в признании приоритета естественных наук, но допущения возможности эффективного использования их методов и достижений в сфере разнообразных общественных, гуманитарных исследований. Так, в XIX веке начинают свой путь социология, политология, геополитика. Причем многие первые, ставшие классическими разработки в этих областях чуть ли не прямо пользовались открытиями в естественных науках (физике, биологии), перенося высказанные в них идеи в сферу гуманитарного знания. Примеры такого рода разбросаны в трудах первых классиков позитивистской философии и социологии О. Конта и Г. Спенсера. В произведениях первого социология трактуется как «социальная физика», то есть как наука способная по аналогии с традиционной физикой, наукой о закономерностях природы, давать столь же аргументированные, объективные, общезначимые ответы на вопросы относительно явлений и закономерностей истории общества, этапов его развития, его современного состояния и перспектив будущего. Г. Спенсер еще более усиливает эту сциентистскую направленность философии, предполагая возможным понимать и объяснять общественные процессы по аналогии с дарвинистской теорией эволюции. Г. Спенсер стал одним из основоположников социал-дарвинизма - социологической позитивистской концепции, для которой борьба за существование, естественный отбор и выживание наиболее приспособленного свойственны не только эволюционной теории Ч. Дарвина, но и могут стать вполне научным объяснением механизма истории, ее экономических и политических процессов. На таких конкретных путях развития социально-гуманитарного, исторического и культурного знания формируется сильная позитивистская и сциентистская традиции в современной европейской и американской философии. Наиболее ярким примером такого рода стала в ХХ веке экономическая, политическая и социально-историческая теория К. Маркса. Созданная как теория в области гуманитарного знания, она несла и несет в себе черты, полностью соответствующие традиционному духу сциентизма: определение собственной строгой научности, доказательности, объективности, универсальности и безальтернативности. Так, выводы марксистской теории определяют закономерности общественного прогресса, делят историю человечества на этапы, значимые, как и предполагает строгая научность, для всех без исключения стран и народов. Заодно определяются на единственном основании пути смены общественно-экономических формаций и даже прогнозируются основные пути развития общества в различных его сферах жизни. Как уже отмечалось ранее, такие место и роль сциентизма стали следствием не только развития самой науки, но и ее внутренних и внешних механизмов прогресса - интернализма и экстернализма - обеих тенденций, каждая из которых по-своему и со своей стороны содействовала и продолжает содействовать в настоящее время увеличению авторитета науки как культурного феномена. В том же направлении влияет на сциентизм прогресс и эффективность достижений естественных наук, их открытия и реализация этих открытий в различных областях и отраслях жизни современного общества начиная от производственной сферы общества или его военной сферы и вплоть до влияния на проблемы медицины, здравоохранения, а также транспорта, коммуникации и образования. Таким образом, значимость и возрастающая роль сциентизма обеспечиваются не только самими научными открытиями, но и возможностью использования результатов научной деятельности в практической жизни, то есть в технике, технологиях - в прикладной области научных достижений, а также реализацией этой возможности.