Central and humoral mechanisms for arterial hypertension in women

Full Text

Д о 40 лет распространенность артериальной гипер- тензии (АГ) преобладает среди мужчин, в то время как у лиц более старших возрастных групп отмечается существенное увеличение заболеваемости АГ среди женщин [1-4]. Так, в возрасте от 40 до 49 лет распростра- ненность АГ у женщин составляет 34,7%, в 2 раза превы- шая показатели у молодых женщин, а в 50-59 лет - 57%, что значительно выше, чем в аналогичной мужской по- пуляции. После 65 лет распространенность АГ у женщин составляет уже более 60% [5]. В России за последние деся- тилетия отмечается рост смертности от ишемической бо- лезни сердца и инсульта, основным фактором риска раз- вития которых является АГ. Сердечно-сосудистые заболе- вания (ССЗ) становятся основной причиной смертности мужчин и женщин [6], причем с учетом разницы в средней продолжительности жизни, составляющей примерно 6-12 лет, абсолютное число смертей от ССЗ у женщин оказывается значительно выше, чем среди мужчин [7]. Современная женщина почти 1/3 жизни проводит в постменопаузе. За последние 30 лет доля женщин в возрас- те старше 60 лет возросла с 11,6 до 15,0%; на сегодняшний день 90% женщин в мире переступают рубеж менопаузы и 55% достигают возраста 75 лет [8]. Высокая распространен- ность ССЗ у женщин старше 50 лет свидетельствует о не- обходимости изучения особенностей течения АГ в периме- нопаузе, поскольку именно в этом возрастном периоде формируются нейрогуморальные и метаболические сдви- ги, которые способствуют значительному увеличению рис- ка развития сердечно-сосудистых осложнений [9, 10]. Основу патогенетических особенностей формирования АГ у женщин в перименопаузе составляет изменение гормо- нального статуса: 1) дефицит эстрогенов; 2) дефицит проге- стерона; 3) избыток кортизола; 4) избыток андрогенов; дефицит дегидроэпиандростерон сульфата (ДГЭА-С); снижение уровня соматотропного гормона (СТГ); 7) ин- сулинорезистентность и гиперинсулинемия; 8) гиперлеп- тинемия; 9) активация ренин-ангиотензин-альдостероно- вой системы (РААС); 10) активация симпатической нервной системы (СНС); 11) нарушение обмена биогенных аминов. Эстрогены Эндогенные эстрогены способствуют улучшению эласти- ческих свойств сосудистой стенки [11], системной вазоди- латации за счет активации синтеза оксида азота [12], повы- шению активности эндотелийзависимого ответа на эндо- генный ацетилхолин [13, 14], подавлению пролиферации гладкомышечных клеток (ГМК) сосудистой стенки [1-17] и предотвращению активации коллагена I и IV типа, связан- ной с трансформирующим фактором роста β (ТФP-β) [15, 18], снижению активности циркулирующего ангиотензин- превращающего фермента (АПФ) за счет подавления пре- вращения ангиотензина (АТ) I в АТ II, снижения чувстви- тельности рецепторов АТ II [19], а также активации кальцие- вых каналов в клеточных мембранах ГМК [20-21]. Помимо этого, подавляя синтез тромбоксана A2 (TxA2), эстрогены блокируют агрегацию тромбоцитов [22], увеличивают син- тез простациклина [23] и повышают чувствительность к ин- сулину [24]. Дефицит эстрогенов в постменопаузе приводит к нарушению указанных механизмов регуляции артериаль- ного давления (АД), а также снижению активности липо- протеиновой липазы подкожной жировой клетчатки бед- ренно-ягодичной области, что может влиять на процессы перераспределения жировой ткани и способствовать фор- мированию висцерального ожирения у женщин в постме- нопаузе [25]. Многочисленными исследованиями было показано, что заместительная терапия эстрогенами, нача- тая в ранней постменопаузе, может замедлять процессы кальцификации атеросклеротических бляшек [26]. Прогестерон Блокируя вход ионов кальция в ГМК сосудов, прогесте- рон оказывает вазодилатирующий эффект [27], а являясь антагонистом альдостерона, уменьшает реабсорбцию натрия в дистальном сегменте нефрона [28-30]. В связи с этим снижение уровня прогестерона приводит к усиле- нию реабсорбции натрия, его накоплению в стенках ар- терий и повышению АД. Считают, что именно задержка и перераспределение натрия в организме становятся од- ним из важнейших механизмов повышения АД у женщин в постменопаузе [31]. Возможно, что усиление реабсорб- ции натрия обусловлено и гиперинсулинемией, харак- терной для пациенток с андроидным типом ожирения, развивающимся в постменопаузе [32-33]. Андрогены Результаты исследований, посвященных изучению уров- ня андрогенов в перименопаузе, противоречивы. В ряде экспериментальных и клинических работ показано разви- тие гиперандрогении в период постменопаузы [34, 35]. Так, в исследовании M.Jiroutek и соавт. выявлено повышение уровня тестостерона и андростерона у женщин в постме- нопаузе с постепенным снижением концентрации эстра- диола на протяжении 10 лет наблюдения [34]. Сходные ре- зультаты были получены и в экспериментальном исследо- вании на примере самок крыс со спонтанной гипертензи- ей в период менопаузы. Было обнаружено повышение уровня тестостерона в 4 раза по сравнению с контрольны- ми особями в репродуктивном периоде [35]. В противопо- ложность этому в исследовании G.Laughlin и соавт. установ- лены снижение концентрации тестостерона в первые годы постменопаузы, а затем постепенное нарастание с дости- жением пременопаузальных уровней к 70 годам [36]. Ре- зультаты других работ [37, 38] свидетельствуют об отсут- ствии влияния наступления менопаузы на уровень андро- генов. Тем не менее результаты исследования SWAN (Study of Women's Health Across the Nation) свидетельствуют о том, что повышение уровня тестостерона у женщин в периме- нопаузе имеет существенно большее значение для разви- тия метаболических нарушений, нежели дефицит эстра- диола [39, 40]. К неблагоприятным эффектам андрогенов относят способность стимулировать синтез АТ в почках [41, 42], что приводит к активации РААС [42, 43], увеличению синтеза эндотелина (ЭТ)-1 и стимуляции оксидативного стресса [44]. Помимо этого у женщин с синдромом полики- стозных яичников методом микронейрографии было об- наружено, что уровень тестостерона - сильный независи- мый предиктор высокой активности СНС у женщин [45]. Источником ДГЭА-С является сетчатая зона надпочеч- ников. С возрастом у женщин отмечается более выражен- ное снижение уровня ДГЭА-С, чем у мужчин сопостави- мой возрастной группы [46, 47]. Показано, что снижение уровня ДГЭА-С способствует развитию инсулинорези- стентности [48, 49] и является неблагоприятным факто- ром повышения риска развития ССЗ [50]. Кортизол По мнению некоторых исследователей, процесс старе- ния сопровождается нарушением механизма обратной от- рицательной связи, что приводит к длительной гиперпро- дукции глюкокортикоидов в ответ на стресс [51]. Гиперкор- тизолемия в свою очередь способствует развитию андро- идного ожирения за счет влияния на центры, регулирую- щие аппетит, экспрессии генов, ответственных за адипоге- нез и трансформацию фибробластов в адипоциты [52, 53]. Соматотропный гормон Известно, что СТГ имеет множественное влияние на жировую ткань. В частности, под действием СТГ усилива- ется синтез инсулиноподобного фактора роста-1 как пе- ченью, так и адипоцитами. Процесс старения характери- зуется прогрессирующим снижением продукции СТГ: после 40 лет его содержание уменьшается на 14% каждые 10 лет. К 65 годам спонтанная секреция снижается на 50- 70%. Это способствует формированию висцерального ожирения, повышению уровня триглицеридов, холесте- рина, липопротеинов низкой плотности, нарушению то- лерантности к глюкозе [25]. Инсулин Обследование больных АГ показало, что наиболее тес- ная связь между концентрацией инсулина и уровнем АД выявляется у белых мужчин, а также женщин в постмено- паузе. Было показано, что при эссенциальной АГ наблю- даются не только повышение уровня инсулина плазмы, но и снижение периферической чувствительности тканей к инсулину, причем показатели АД прямо коррелируют с показателями инсулинорезистентности и гиперинсули- немии [8]. Как известно, для женщин в пери- и постмено- паузе характерно нарастание массы тела с перераспреде- лением подкожно-жировой клетчатки по висцеральному типу. Избыточная масса тела у женщин старшего возраст- ного периода ассоциируется с ранними первыми родами, отсутствием или малым количеством родов, выраженной прибавкой в массе тела в период беременности, коротким периодом грудного вскармливания [54]. В период мено- паузы происходит снижение уровня анорексигенных факторов, таких как холецистокинин, лептин, дофамин, а содержание норадреналина, нейропептида Y и галанина, обладающих орексигенным эффектом, повышается, что вносит весомый вклад в нарастание массы тела. Причи- ной перераспределения жировой ткани наиболее веро- ятно являются перечисленные возрастные гормональные изменения: дефицит эстрогенов, снижение ДГЭА-С, секре- ции СТГ. Кроме того, в данный период происходит умень- шение чувствительности тканей к инсулину с развитием гиперинсулинемии [25]. В исследовании DECODE (Diabe- tes Epidemiology Collaborative Analysis of Diagnostic criteria in Europe) установлена высокая частота выявления мета- болического синдрома (МС) у женщин в постменопаузе, которая составляет от 38 до 49% [55]. В ряде работ также была подтверждена связь наступления менопаузы с разви- тием МС. Так, в работе А.Miller и соавт. [56] было показано, что постменопауза является независимым предиктором развития МС. F.Tremollieres и соавт. установили, что андро- идное ожирение, являющееся компонентом МС, обуслов- лено наступлением менопаузального периода [57]. Инсу- линорезистентность и длительная гиперинсулинемия, ко- торые рассматриваются в качестве патофизиологической основы МС, вызывают активацию РААС, СНС [58-60], уве- личение объема циркулирующей крови (ОЦК) за счет уве- личения реабсорбции ионов натрия и воды в дистальных канальцах нефронов. Кроме того, гиперинсулинемия сама по себе стимулирует пролиферацию сосудистых ГМК, по- вышает чувствительность ГМК артериол к прессорному влиянию катехоламинов и АТ II, в результате чего приво- дит к увеличению общего периферического сопротивле- ния сосудов (ОПСС) [61-64]. Лептин Как известно, уровень одного из важнейших гормонов жировой ткани лептина у женщин выше, чем у мужчин. Это связывают с более высокой амплитудой секреции леп- тина жировой тканью, которая превышает мужскую в 2-3 раза, а также особенностями распределения жировых депо [65]. Лептин преимущественно секретируется в под- кожной жировой клетчатке, количество которой у жен- щин превалирует над висцеральным. Более того, уровень лептинсвязывающего белка у женщин ниже, чем у мужчин. Также предполагают, что у женщин жировая ткань чув- ствительнее к инсулину, глюкокортикоидам и другим суб- станциям, которые стимулируют продукцию лептина. Известно, что синтез лептина находится под влиянием эстрогенов, при этом его уровень у женщин выше, чем у мужчин [66]. По данным V.Luukkaa и соавт., концентрация лептина у мужчин обратно пропорциональна уровню тестостерона [70]. Данные литературы свидетельствуют о противоречивости результатов исследований, посвящен- ных изучению концентрации лептина у женщин в постменопаузе. Возникновение в этот период андроид- ного ожирения [67] вследствие повышения концентра- ции кортизола [68] сопровождается гиперлептинемией, однако дефицит эстрогенов способствует снижению уровня данного гормона [69]. В ряде исследований [71- 73] показана особая роль лептина, гормона жировой тка- ни, обладающего широким спектром неблагоприятных эффектов. Так, описано, что лептин индуцирует пролифе- рацию ЭТ и ГМК сосудов, стимулирует экспрессию ТФР-β и функциональную активность локальной РААС, а также способствует развитию почечной гиперфильтрации с последующим формированием стойкого снижения по- чечного кровотока, гломерулосклероза, протеинурии и хронической болезни почек и активации СНС [74-77]. Ренин-ангиотензин-альдостероновая система Таким образом, все известные и обсуждаемые гормо- нальные сдвиги, характерные для менопаузального пе- риода, способствуют активации нейрогуморальных меха- низмов формирования АГ, и в особенности РААС. Как из- вестно, РААС является одним из основных патогенетиче- ских механизмов ремоделирования сердечно-сосудистой системы (CCC), отражающих суть кардиологического и почечного континуума [78, 79]. Большинство нежелатель- ных эффектов АТ II реализуется через рецепторы АТ 1-го типа (АТ1-рецепторы), в то время как эффекты активации АТ2-, АТ3- и АТ4-рецепторов менее изучены (рис. 1). На клеточном уровне посредством активации АТ1-рецеп- торов АТ II выступает в качестве индуктора синтеза ТФP-β, который в свою очередь стимулирует хемотаксис макрофа- гов и фибробластов, индуцируя воспаление и активируя миофибробласты. Последние начинают синтезировать в избыточном количестве компоненты экстрацеллюлярного матрикса (ЭЦМ) [84-87], что приводит к ускорению фиб- розной перестройки ССС. Структурные изменения стенок артерий, главным образом мелкого калибра и артериол, под воздействием АТ II заключаются в пролиферации ГМК и синтезе соединительнотканного матрикса. Структурная пе- рестройка сосудистого аппарата реализуется повышением ОПСС, что впервые было показано в работах B.Folkow [88]. Повышение ОПСС приводит к снижению почечного крово- тока и стимуляции секреции ренина и усугубляет патологи- ческий каскад, обусловленный активацией РААС. Кроме этого, имеются данные о том, что АТ II способ- ствует выработке ЭТ-1 [89], обладающего помимо мощно- го вазоконстрикторного действия [90, 91] свойством сти- мулировать окислительный стресс за счет активации ок- сидазы никотинамидадениндинуклеотид-фосфата и увеличения уровня супероксида [92]. Так, в исследовании S.Komatsumoto и соавт. показано, что уровень ЭТ-1 в плаз- ме у женщин возрастает в период менопаузы [93]. Поми- мо этого, АТ II, связываясь с рецепторами интерстициаль- ных фибробластов, индуцирует их пролиферацию и син- тез ими компонентов ЭЦМ [73]. Помимо этого, АТ II принимает непосредственное уча- стие в активации оксидативного стресса [94, 95], что в со- четании со стимуляцией выработки интерлейкина-6 и гиперпродукцией вещества мезангиального матрикса приводит к истощению депрессорной системы почек и повышению АД. АТ II представляет собой не только мощ- ный эндогенный вазоконстриктор, но и важнейший фак- тор гуморальной регуляции сосудистого тонуса и струк- туры, реализующий через АТ1-рецепторы стимуляцию СНС, а также синтез и секрецию альдостерона, который посредством специфических минералкортикоидных ре- цепторов приводит к ускоренному синтезу коллагена и ремоделированию миокарда [96]. Таким образом, активация РААС формирует каскад па- тологических процессов, проявляющихся повышением ОПСС, стимуляцией окислительных, профибротических процессов, дисфункцией эндотелия, что реализуется по- вышением АД, прогрессивным поражением органов-ми- шеней и как следствие - нефроангиосклерозом, кардио- склерозом и периваскулярным фиброзом (рис. 2). Результаты современных исследований, изучающих со- стояние РААС у женщин в перименопаузе, противоречивы. В ряде исследований выявлена зависимость активности ренина плазмы (АРП) от функционального состояния по- ловых желез. Так, в работе G.James и соавт., в которой АРП измерялась в динамике на протяжении 9 лет, АРП у жен- щин была выше после менопаузы. При этом у здоровых лиц АРП была на 27% выше у мужчин по сравнению с жен- щинами [97]. В эксперименте у женских особей крыс ли- нии SHR более высокая АРП регистрировалась после пре- кращения циклической функции яичников. При этом уве- личение АД у животных сопровождалось развитием сер- дечно-сосудистых изменений, подобных тем, что описаны у женщин в постменопаузе [98]. В исследовании J.Reckel- hoff показано, что АРП у женщин ниже, чем у мужчин, од- нако она повышается после наступления менопаузы [99]. В работе I.De Nuccio и соавт. доказано наличие РААС в яич- никах [100], которые являются наиболее важным внепочеч- ным источником проренина и АТ II [101]. Установлено, что у женщин в период менопаузы активность АПФ в яичниках с возрастом повышается, в то время как концентрация в плазме остается неизменной, что позволяет предположить локальную активацию синтеза АТ II в яичниках [102]. В противоположность этому имеется ряд работ [103-106], свидетельствующих о достоверно более низ- Рис. 1. Рецептор-опосредованные эффекты АТ II [80-83]. АT II АТ1-рецептор АТ2-рецептор АТ3-рецептор АТ4-рецептор Вазоконстрикция (↓ NO, ↑ внутриклеточного кальция, ↑ супероксид аниона) ↑ TФР-β, ↑ ЭЦМ ↑ СНС ↑ альдостерона ↑ ЭТ-1 ↑ ПАИ-1 ↑ реабсорбции натрия и воды ↑ пролиферации ГМК ↑ внутриклубочкового давления ↓ почечного кровотока Вазодилатация (↑ NO и брадикинина) Воспаление Антифибротический эффект ↑ деградации ЭЦМ ↓ клеточной пролиферации Апоптоз ПГЕ2→ПГF2α Эффекты стимуляции рецепторов в настоящее время изучаются ↑ ПАИ-1 Рис. 2. Нейрогуморальные сдвиги в постменопаузе. Постменопауза ↓ прогестерона ↓ ДГЭА-С ↑ кортизола ↓ эстрогенов ↑ уровня тестостерона ↓ активности метаболизма ↑ ЭТ-1,ТхA2↓ NO,простациклина,ПГЕ2 Андроидное ожирение ↑ лептина;↓ адипонектина ↑ тока Са2+ через клеточные мембраны ↑ превращения АТ I в AT II ↑ экспрессии рецептора к АТ II на поверхности эндотелия 2 ↑ реабсорбции Na+ и H O Активация СНС Инсулинорезистентность ↑ OЦК ↑ ОПСС ↑ РААС Активация ТФР-β Стимуляция оксидативного стресса Нефроангиосклероз Кардиосклероз Периваскулярный фиброз ↑ АД ↑ синтеза АТ в почках кой АРП у здоровых женщин в постменопаузе по сравне- нию с сопоставимыми группами мужчин и женщин ре- продуктивного возраста. При этом авторами обнаружена обратная зависимость АРП от возраста пациенток. Наи- более высокие показатели зарегистрированы АРП у жен- щин в возрасте до 41 года, а самые низкие показатели АРП - в возрастной группе старше 50 лет. При этом в дан- ных работах показано, что функциональная активность половых желез является более существенным фактором, определяющим АРП, чем возраст [103-106]. По данным отечественных исследователей, частота низкорениновой формы АГ у женщин репродуктивного возраста и мужчин сопоставимого возраста достоверно не различается, в то время как у женщин в постменопаузе этот показатель достоверно выше, чем у мужчин [103]. Ав- торы показали, что отношение концентрации альдосте- рона и прогестерона достоверно выше у женщин с АГ в постменопаузе, чем в репродуктивном периоде. Помимо этого, у больных АГ женщин в постменопаузе соотноше- ние концентрации альдостерона и АРП также нарушено в пользу преобладания альдостерона, в связи с чем, по мне- нию исследователей, сравнительно высокую концентра- цию альдостерона у этой категории пациенток нельзя объяснить активацией РААС. Авторами высказывается предположение о развитии альдостеронизма вследствие дефицита прогестерона [103]. Кроме этого, формирова- ние низкорениновой формы АГ связывают с уменьшени- ем активности СНС. Косвенным подтверждением этому могут служить данные, полученные S.Stanosz и D.Kuligow- ski, о снижении экскреции катехоламинов с мочой у жен- щин в постменопаузе [107]. Симпатическая нервная система Несмотря на подобные предположения, существует значительное количество данных о том, что изменения гормонального статуса у женщин в перименопаузе сопро- вождаются гиперактивностью СНС и повышением возбу- димости гипоталамо-гипофизарных структур c нарушени- ем центральной и периферической регуляции сосудисто- го тонуса [108-115]. Повышение активности СНС про- является увеличением базальной секреции норадреналина и бóльшим приростом его концентрации в ответ на стресс [116, 117]. Подобные изменения особенно характерны для пациенток на раннем этапе инволютивных изменений, со- провождающихся вегетососудистыми симптомами кли- мактерического синдрома. Высказывается мнение о том, что гиперактивность СНС обусловлена дефицитом эндо- генных эстрогенов, которые обладают симпатолитически- ми свойствами, вызывая снижение выброса норадренали- на из периферических нервных окончаний [118], умень- шение концентрации катехоламинов в крови [119]. Нарушение обмена биогенных аминов Инволютивные изменения в гипоталамусе вызывают нарушения синтеза и выброса нейропептидов (люлибе- рина, тиреолиберина, кортиколиберина и др.), что спо- собствует вегетативно-гуморальной перестройке орга- низма в виде вегетососудистых и психоэмоциональных кризов, которые определяют климактерический симпто- мокомплекс и способствуют активации СНС [120, 121]. Появление приливов жара и пароксизмального расшире- ния сосудов кожи связывают с повышением тонуса нор- адренергических и дофаминергических структур. Так, об- следование женщин после гистерэктомии свидетельству- ет о достоверном повышении в течение 1-5 лет после операции концентрации биогенных аминов (серотони- на и гистамина) как по сравнению с группой контроля, так и с нормальными значениями [122]. Помимо этого, у женщин после вмешательства было выявлено достовер- ное повышение уровня пролактина по сравнению с конт- ролем. Сходные нарушения обмена серотонина и гиста- мина, а также гиперпролактинемия описаны рядом авто- ров: у пациентов с нейроциркуляторной дистонией по гипертоническому типу [123], у мужчин на начальных этапах формирования гипертонической болезни [124], у женщин с гипертонической болезнью [125]. Подобные нарушения могут свидетельствовать о дис- функции гипоталамуса и продолговатого мозга, отвечаю- щих за автономную регуляцию деятельности ССС. Туберо- мамиллярное ядро (TMN) заднего гипоталамуса является средоточием всех тел гистаминсодержащих нейронов центральной нервной системы [126], а сама гистаминерги- ческая система напрямую воздействует на СНС, повышает концентрацию норадреналина, вазопрессина и АТ II в плазме и влияет на уровень частоты сердечных сокраще- ний [127]. Центральные рецепторы серотонина преиму- щественно локализуются в ростальной вентролатераль- ной области продолговатого мозга (RVLM), обладая сум- марно прессорным действием, реализуют двоякий эффект на уровень АД и активность СНС. При активации рецепто- ров 2А типа серотонин повышает АД и тонус СНС, а при ак- тивации рецепторов 1А типа - снижает их [128]. Немало- важным эффектом серотонина является его участие в регу- ляции секреции пролактина наряду с эстрогенами и дофа- мином. Существуют данные о стимулирующем действии серотонина на выделение пролактина как у животных, так и у человека [129]. Известно, что гиперпролактинемия яв- ляется маркером снижения центральной дофаминергиче- ской активности [130]. Дефицит дофамина обнаруживает- ся как на начальных этапах формирования гипертониче- ской болезни у мужчин [124], так и у женщин с АГ, разви- вающейся в перименопаузе [32]. Дофамин ингибирует сек- рецию не только пролактина, но и норадреналина и альдо- стерона [130], в связи с чем дефицит дофаминергической активности сопровождается гиперальдостеронизмом, раз- витием отечного синдрома и повышением АД [131]. Выска- зывается предположение о том, что женские половые гор- моны также могут оказывать влияние на секрецию альдо- стерона путем изменения дофаминергической передачи или обмена дофамина [132]. Описаны и другие эффекты дофамина, связанные с формированием МС. Так, мезолимбическая дофаминер- гическая система, локализующаяся в паравентрикулярном ядре гипоталамуса, является важнейшей морфофунк- циональной основой системы регуляции пищевого пове- дения и тесно связана с каннабиноидной системой, в ка- честве субстрата которой также рассматривается гипота- ламус [133]. Нарушения в сфере пищевого поведения тес- но связаны с развитием абдоминального ожирения и МС. Исходя из современных представлений о роли биоген- ных аминов, можно предположить, что повышение кон- центраций серотонина, гистамина и пролактина может свидетельствовать о комплексной дисфункции гипотала- мических структур и продолговатого мозга, проявляю- щихся нарушениями центральной регуляции пищевого поведения и вегетативной регуляции деятельности ССС, которые лежат в основе развития синдрома вегетативной дисфункции, АГ и МС. Таким образом, несмотря на то что в настоящее время активно обсуждаются вопросы особенностей функцио- нирования нейрогуморальных систем у женщин в период инволютивных изменений репродуктивной системы, на- копленные данные весьма противоречивы. В то же время четкое представление о гуморальных изменениях в постменопаузе, предопределяющих особенности тече- ния АГ у женщин, позволит разработать патогенетически оправданную терапию. В связи с этим представляется це- лесообразным дальнейшее проведение комплексных клинических исследований, результаты которых будут способствовать детальному пониманию патологических процессов в постменопаузе и обоснованной тактике лечения женщин с АГ.

About the authors

V I Podzolkov

I.M.Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

119991, Russian Federation, Moscow, ul. Trubetskaya d. 8, str. 1

A E Bragina

I.M.Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

Email: anna.bragina@mail.ru
119991, Russian Federation, Moscow, ul. Trubetskaya d. 8, str. 1

J N Rodionova

I.M.Sechenov First Moscow State Medical University of the Ministry of Health of the Russian Federation

119991, Russian Federation, Moscow, ul. Trubetskaya d. 8, str. 1

J A Koloda

Russian Medical Academy of Post-diplom a Education of the Ministry of Health of the Russian Federation

123995, Russian Federation, Moscow, ul. Barrikadnaya, d. 2/1

References

Supplementary files