«Мягкая сила» и «цветные революции»

Полный текст

«Мягкая сила» - это способность дости- гать целей на внешнеполитической арене путем убеждения и привлечения симпатий других ак- торов. Это особый тип внешнеполитической дея- тельности, связанный с распространением влия- ния одного государства на другие через средства массовой коммуникации, популярную и высокую культуру, предоставление услуг образования, благоприятную экономическую среду, распро- странение привлекательных гуманитарных и по- литических идеалов, собственной оригинальной системы ценностей, которую хотели бы импор- тировать другие субъекты международных отно- шений. «Мягкая сила» предусматривает продви- жение интересов государства путем убеждения и привлечения симпатий к своей стране, основы- ваясь на ее ценностях, достижениях в культуре и интеллектуальной сфере. Различные технологии и инструменты, обоб- щенно обозначаемые как «мягкая сила», уходят своими корнями в тысячелетия человеческого опыта. Идея использования несиловых инстру- ментов для достижения результатов в политике не нова; ее глубинные истоки можно проследить еще в социально-философских воззрениях древ- ности. И на протяжении человеческой истории «мягкая сила» не раз оказывала существенное воздействие на ход мировых процессов. В новейшей истории концепция «мягкой силы» нашла широкое и наиболее утилитарное применение в американской политике в годы «холодной войны», а также в период админи- страции президента Б. Клинтона. На уровне пония или подачек». Особое внимание он обращал на то, что в нынешнюю эпоху информационной революции фактор привлекательности той или другой страны имеет гораздо большее значение, чем раньше1. На современном этапе «мягкая сила» ста- новится одним из ключевых факторов влияния государств на мировую политику. Как справед- ливо заметил экс-глава Россотрудничества, а ныне председатель Комитета Совета Федера- ции по международным делам К.И. Косачев, «XXI век - эпоха инструментария “мягкой силы”, и в выигрыше будет тот, кто им овладел раньше и лучше других»2. Особую актуальность исполь- зование ресурсов и инструментов «мягкой силы» приобретает на фоне изобретения новых спосо- бов, методов и технологий информационно-пси- хологического воздействия на международное сообщество, мировые элиты, национальные пра- вительства и целые общества. «Мягкая сила» уже оказала существенное влияние на развитие международных процессов и ход мировой истории, особенно в последние четверть века. Она сыграла важнейшую роль в крушении СССР, азатемпородилаконцепции «де- мократических интервенций», «ответственно- сти по защите» и «человеческой безопасности», стала ядром сценария «цветных революций»3 и «арабской весны». Целый ряд государств актив- но использует «мягкую силу» в интересах соб- ственной внешней политики и транслирования своих ценностей другим акторам международ- ных отношений. литологической концепции эта стратегия была впервые четко осмыслена, сформулирована и актуализирована в 1990 г. одним из наиболее из- вестных специалистов по проблемам междуна- родных отношений в США Джозефом Наем-мл. «Мягкую силу» Най определил как «способность добиваться желаемого на основе добровольного участия союзников, а не с помощью принужде- 1 См.: Nye J.S. Soft Power // Foreign Policy. 1990. № 8. P. 153-168. 2 Косачев К.И. России нужны новые подходы к «мягкой силе». URL: http://www.rg.ru/2012/03/01/kosachev-site.html. 3 Термин «революция» здесь и далее берется в кавычки, так как между «цветными революциями» начала XXI в. и «классическими» революциями Нового времени лежит настоящая пропасть, однако анализ данного вопроса не входит в контекст работы, так как требует отдельного полноценного исследования. Как справедливо заметил отечественный ис- следователь Г.Ю. Филимонов, «мягкую силу» как направление внешнеполитической деятельности государства необходимо рассматривать в фокусе глобальных социально-политических, экономи- ческих и культурных процессов, формирующих новую, в корне отличную от предыдущих систему мировой политики, где классические иерархи- ческие модели взаимоотношений между поли- тическими акторами начинают уступать место сетевым структурам. Необходимо учитывать контекст новых реалий мироустройства, проводя анализ актуальных инновационных механизмов реализации «мягкой силы» (сетецентричный принцип, социальные сети и блогосфера, в том числе как двигатель революций, информацион- ные и кибервойны, ненасильственное сопротив- ление, правозащитные концепции и т.д.)4. В современной науке существует немало трактовок природы «мягкой силы» и послед- ствий применения основанных на ней техно- логий на международной арене. Только в от- ечественной историографии существует целых ряд подходов к интерпретации этого феномена: силовой, инструментальный, технологический, конструктивистский, ресурсный, коммуникатив- ный, манипулятивный и др.5 В данном исследо- вании за основу берутся подходы, основанные на принципах реализма, ведь как писал осново- положник концепции Д. Най, между реализмом и «мягкой силой» нет никакого противоречия, и только упрощенная и урезанная версия реализма 4 См.: Филимонов Г.Ю. Актуальные вопросы форми- рования стратегии «мягкой силы» во внешней политике Российской Федерации. URL: http://www.georgefilimonov. com/articles/important-issues-of-soft-power-strategy-in-the- foreign-policy-of-the-russian-federation. 5 См.: Астахов Е.М. Субъективные заметки о некото- рых аспектах «мягкой силы» // Вестник МГИМО(У). 2014. № 2. С. 45-53; Давыдов Ю.И. Понятие «жесткой» и «мягкой» силы в теории международных отношений // Международ- ные процессы. 2004. Т. 2. № 4. С. 69-80; Панова Е.П. Сила привлекательности: использование «мягкой силы» в миро- вой политике // Вестник МГИМО(У). 2010. № 4. С. 91-97; Звягина Д.А. «Мягкая сила»: структурный анализ // Иници- ативы XXI века. 2012. № 3. С.135-137; Радиков И., Лексюти- на Я. «Мягкая сила» как современный атрибут великой дер- жавы // Мировая экономика и международные отношения. 2012. № 2. С. 19-26. Русакова О.Ф. Концепт «мягкой силы» (soft power) в современной политической философии // Научный ежегодник института философии и права Ураль- ского отделения РАН. 2010. № 10. С. 173-192; Ермаков Ю.А. «Мягкая сила» социально-политических манипуляций чеможет игнорировать значение «мягкой силы», относя ее исключительно к форме идеализма или либерализма6. В Концепции внешней политики РФ от 2013 г. «мягкая сила» рассматривается именно как ин- струмент реализации внешнеполитических ин- тересов государства, в основе которого лежит взаимодействие гуманитарных ресурсов страны7. Исходя из этого постулата, «мягкую силу» вполне можно рассматривать как совокупность гумани- тарных ресурсов государства, которые при помо- щи набора определенных политических техноло- гий реализуются для достижения определенных целей на мировой арене. На вопросе использования гуманитарных технологий в рамках стратегии «мягкой силы» следует остановиться подробнее. По справед- ливому мнению отечественных исследователей П.В. Клачкова и С.А. Подъяпольского, гуманитар- ные технологии используют «мягкую силу» в ка- честве ресурса, обеспечивая в то же время ее рас- ширенное воспроизводство8. По мнению другого российского специалиста О.Ф. Русаковой, «мяг- кая сила» активизирует стереотипы обществен- ного восприятия, приводя в действие архети- пичные образы и коллективные представления. Она использует психологически привлекатель- ные для субъекта инструменты влияния в целях «незаметного переформатирования в нужном направлении его ментальных структур», что «по- зволяет без усилий прямого и жесткого давления тонко и гибко осуществлять воздействие на мен- тальные структуры массового сознания - обще- ственные представления, предпочтения, увлече- ния, развлечения, удовольствия, переживания, мечты, идеалы, грезы»9. Е.П. Панова отмечает, что сущность «мягкой силы» заключается «в способности изменить систему социокультурных фильтров и “матрицу убеждений”, составляющих целостность субъективного восприятия объекта, по отношению к которому применяется данный тип воздействия»10. Ю.А. Ермаков и вовсе ставит знак равенства между понятиями «мягкая сила» и «манипуляция»11. При этом «мягкая сила» это не просто совокупность ресурсов и инструментов их трансляции во внешний мир, но и проектиру- емый результат их реализации12. Вообще, практику применения «мягкой силы» в зависимости от целей ее реализации, ловеком // Известия Уральского федерального университета. Сер. 1: Проблемы образования, науки и культуры. 2013. Т. 119. № 4. С. 215-225; Понкин И.В. Технологии «мягкой силы» как средство дисфункционализации и разрушения государства // Право и образование. 2014. № 12. С. 95-111; Харкевич М.В. «Мягкая сила»: политическое использо- вание научной концепции // Вестник МГИМО(У). 2014. № 2. С. 22-29; Леонова О.Г. Интерпретация понятия «мяг- кая сила» в науке // Обозреватель-Observer. 2014. № 3. С. 80- 89; Паршин П.Б. Два понимания «мягкой силы»: предпо- сылки, корреляты и следствия // Вестник МГИМО(У). 2014. № 2. С. 14-20; Soft Power:теория, ресурсы, дискурс / под ред. О.Ф. Русаковой. Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2015. 6 См.: Най Д. Будущее власти. М.: АСТ, 2014. С. 150. 7 Концепция внешней политики РФ. URL: http://www.mid. ru/brp_4.nsf/0/6D84DDEDEDBF7DA644257B160051BF7F. 8 См.: Клачков П.В., Подъяпольский С.А. Гуманитарные технологии и целостность государства. М.: Ленанд, 2014. С. 119. 9 Русакова О.Ф. Указ. соч. С. 190. 10 Панова Е.П. Указ. соч. С. 95. 11 См.: Ермаков Ю.А. Указ. соч. С. 221. 12 См.: Леонова О.Г. Указ. соч. С. 88. содержания и направленности применяемых технологий целесообразно разделить на два вида. В первом случае «мягкую силу» можно рассмотреть как позитивную технологию, по- зволяющую улучшать взаимопонимание между государствами и народами, как средство, спо- собствующее культурному взаимообогащению, как политику продвижения национальных ин- тересов без сопряжения с агрессивными разру- шительными действиями в отношении других акторов и навязывания собственных ценно- стей в качестве универсальных. В этом случае внешнеполитический курс государства следует характеризовать как миролюбивую политику, которая уважает ценностные различия между странами, старается учитывать не только свои узко национальные интересы, но и интересы других участников мирового сообщества. Но существует и другой вариант, когда «мяг- кая сила» применяется как орудие дестабилиза- ции государственного управления и государства в целом, как инструмент неконституционной смены власти, нанесения необратимого фаталь- ного ущерба социальному порядку государства, разрушения государства или превращения его в несостоятельное13. В данном случае государ- ства - объекты воздействия такой «мягкой силы» вполне справедливо воспринимают ее в качестве «жесткой силы», мало чем отличаю- щейся от вооруженной интервенции или эконо- мической войны. По сути, речь идет об исполь- зовании технологий «мягкой силы» для подры- ва государственного и социального устройства другой страны с помощью скрытого влияния на происходящие в этом государстве процессы, на- вязывание определенных стереотипов в обще- ственном сознании для достижения конкретных своекорыстных целей и задач. Такая «мягкая сила» содержит в основе своей технологии ин- формационно-психологического воздействия на массовое сознание и поведение, применяю- щиеся в мировой политике в двух основных ор- ганизационных формах: в форме информацион- но-психологической войны и в виде специаль- ных психологических операций14. В таком случае, по справедливому мнению отечественного дипломата А.В. Демидова, стра- тегия «мягкой силы» заключается в том, чтобы поразить системы государственного и военно- политического управления «страны-жертвы», парализовать экономическую активность, де- стабилизировать социальную и духовную жизнь страны15. Весьма оригинальную трактовку поня- 13 См.: Понкин И.В. Указ. соч. С. 96-97. 14 См.: Будаев А.В. «Мягкая сила» во внешней политике России: истоки, особенности, перспективы // Государ- ственное управление. 2015. Вып. 48. С. 194. 15 См.: Демидов А.В. От «мягкой силы» к «управляемому хаосу» // Геополитический журнал. 2014. № 4. С. 88. тию «мягкая сила» в этой связи дает С. Хелемен- дик: «Это не мягкая сила. И тем более не мягкая власть. Это американская технология взятия власти в чужой стране и ее передачи нужным в данный момент людям. Технология переворотов. Технология ненасильственная»16. Характерно, что в своей последней работе Най также под- черкивает, что, как и любая другая форма власти, «мягкая сила» может обращаться как во благо, так и использоваться с плохими целями. «Выкру- чивание мозгов, - пишет Най, - отнюдь не луч- ше выкручивания рук»17. В данном контексте уместно привести вы- держку из новой концепции внешней политики РФ: «усиление глобальной конкуренции и нако- пление кризисного потенциала ведут к рискам подчас деструктивного и противоправного ис- пользования “мягкой силы” и правозащитных концепций в целях оказания политического дав- ления на суверенные государства, вмешательства в их внутренние дела, дестабилизации там обста- новки, манипулирования общественным мнени- ем и сознанием, в том числе в рамках финанси- рования гуманитарных проектов и проектов, свя- занных с защитой прав человека, за рубежом»18. На протяжении последних десятилетий без- оговорочным лидером в реализации политики «мягкой силы» являлись Соединенные Штаты Америки. Сегодня в Китае, России и ряде других «поднимающихся» держав формируются соб- ственные подходы и форматы использования «мягкой силы», которые заметно отличаются от классических американских и в целом англосак- сонских концепций и воззрений. Однако США все еще самым активным образом продолжают использовать превосходство в технологиях «мяг- кой силы» для проведения в жизнь собственных национальных интересов и реализации проек- тов в рамках геополитической инженерии. Осо- бое значение в этой связи имеет стратегия не- насильственной смены политических режимов, которая с начала нового тысячелетия активно реализуется официальным Вашингтоном и его союзниками. *** В ходе «цветных революций», произошедших в ряде стран постсоциалистического простран- ства и арабского Магриба в начале XXI в. («буль- дозерная революция» в Сербии, «революция роз» в Грузии, «оранжевая революция» и Евро- майдан на Украине, «тюльпановая революция» 16 Хелемендик С. Soft Power - мягкая сила «made in USA». URL: http://oko-planet.su/politik/politikdiscussions/109208- sergey-helemendik-soft-power-myagkaya-sila-made-in-usa.html. 17 Най Д. Будущее власти. С.148. 18 Концепция внешней политики РФ. Утверждена Прези- дентом РФ В.В. Путиным 12.02.2013. URL: http://www.mid. ru/brp_4.nsf/0/6D84DDEDEDBF7DA644257B160051BF7F. в Киргизии, «жасминовая революции» в Тунисе и «революция 25 января» в Египте), была реа- лизована именно такая политическая техноло- гия. Она последовательно, с незначительными доработками применялась в 2000-2014 гг. в ука- занных выше странах, и во всех этих событиях был использован целый арсенал универсальных «революционных» инструментов, методик и тех- нологий, так или иначе связанных со стратегией «мягкой силы» (на более позднем этапе и «умной силы»). Отличительной их чертой стал в целом ненасильственный характер. Главным теоретиком ненасильственной борьбы против «диктаторских режимов» являет- ся американский ученый, основатель института Альберта Эйнштейна Д. Шарп. Наряду с его трех- томным трудом «Политика ненасильственных действий»19, большой интерес представляет бро- шюра «От диктатуры к демократии»20. Данная ра- бота позиционируется сегодня как практическое пособие по ненасильственному свержению авто- ритарных режимов. Основные идеи этой книги активно воплощались в жизнь оппозиционерами в ходе «цветных революций». Шарп и его последователи (в первую очередь отставной американский полковник Р.Л. Хелви, а также его более юные «коллеги» из числа лиде- ров местных молодежных протестных движений, например, сербского «Отпора») пошли по пути универсализации и инструментализации учения о ненасильственной борьбе, разработанной еще М. Ганди. Они, по сути, довели эту доктрину до уровня технологии. В их работах детально изло- жена технология осуществления ненасильствен- ной смены политических (диктаторских, по мне- нию Шарпа) режимов с использованием самых простых методов. По утверждению Шарпа, тер- мин «ненасильственная борьба» призван отгра- ничить ненасильственную борьбу от пацифизма и морального или религиозного «непротивле- ния». Речь идет о намеренном вызове власти, от- казе от повиновения. Эта технология применяет- ся в политической сфере, целью ее является по- литическая власть. Термин используется, чтобы обозначить действия, помогающие перехватить у диктатуры контроль над государственными ин- ститутами. Американский политолог подчеркивал не- обходимость инициативно-наступательных действий в ходе политического протеста и не- допустимость политического диалога и уступок со стороны протестующих правящим режимам. Шарпом были разработаны 198 методов раз- ностороннего ненасильственного политиче- ского протеста, которые он делил на 5 крупных 19 Sharp G.The Politics of Nonviolent Action. Boston, 1973. 20 Шарп Д. От диктатуры к демократии. Екатеринбург: Нов. изд-во, 2005. блоков: методы ненасильственного протеста и убеждения, методы отказа от социального со- трудничества, методы отказа от экономического сотрудничества, методы отказа от политического сотрудничества, методы ненасильственного вме- шательства. Эти блоки, в свою очередь, делятся на группы, в каждой из которых насчитывается от 1 до 30 пунктов21. По мнению Шарпа, политический успех до- стигается не выбором одного из множества ме- тодов борьбы, а комбинированным и гибким сочетанием разнообразных методов воздей- ствия. Ключевым элементом стратегии «нена- сильственных действий» выступает стремление лишить «неугодную» власть политической опо- ры в виде полиции, спецслужб, армии, аппарата управления. Именно необходимость разруше- ния веры в «недемократический режим» откры- вает возможность «смены власти». По мнению Р. Хелви, чтобы снизить эффективность репрес- сий, стратеги «ненасильственных действий» прежде всего стремятся переманить на свою сторону силовиков и иных должностных лиц, воздействовать на которых следует через их дру- зей и родственников, доводя до них мысль, что оппозиция не рассматривает стражей порядка как врагов, если те готовы содействовать сопро- тивлению22. Р. Хелви пишет: «Военная победа достигает- ся разрушением потенциала оппонента и (или) его воли продолжать бой. В этом отношении ненасильственная стратегия отличается от во- оруженного конфликта лишь тем, что применя- ются совсем другие системы вооружения <…> Так же, как артиллерия изменила природу во- йны во времена Макиавелли, технология дала нам возможности изменить способ ведения ненасильственных конфликтов. Компьютеры, доступ в Интернет, мобильные и спутниковые телефоны, программы шифрования, телевиде- ние и радио - главные орудия ненасильствен- ной борьбы»23. Сам Шарп называет свою стратегию «по- литическим джиу-джитсу», борьбой, исполь- зующей силу противника против него самого. Речь идет об особом процессе, «который может осуществляться в ходе ненасильственной борь- бы, меняя баланс сил. Негативные реакции на насильственные репрессии против ненасиль- ственно сопротивляющихся граждан полити- чески оборачиваются против оппонентов, осла- бляя их властные позиции и усиливая ненасиль- ственное сопротивление. Это может сработать, только когда насилие встречает лишь ненасиль- 21 Там же. С. 101-110. 22 См.: Helvey R.L. On Strategic Nonviolent Conflict: Think- ing About the Fundamentals. Boston, 2004. P. 10, 34. 23 Ibid. P. xi, 89. ственное неповиновение, а не насилие и не от- каз от борьбы»24. Однако Шарп подчеркивает, что в неко- торых случаях ограниченное насилие против диктатуры может оказаться неизбежным. Гнев и ненависть к режиму могут привести к взры- ву насилия. Кроме того, некоторые группы мо- гут не согласиться остановить насильственные действия, хотя и признают важную роль нена- сильственной борьбы. В таких случаях нет не- обходимости отказываться от политического неповиновения. Однако требуется как можно дальше развести насильственные действия и не- насильственные25. Методология ненасильственного сопротив- ления Шарпа и его последователей оказалась крайне эффективной. Секрет успеха кроется, на наш взгляд, в том, что эта стратегия, с одной сто- роны, является типичным воплощением «мягкой силы», а с другой - при определенных условиях позволяет умело сочетать инструменты «мягкой силы» с механизмами традиционной, «жесткой силы», то есть реализовывать технологии «ум- ной силы». Именно на основе данного теорети- ческого фундамента в США еще в 1970-е гг. был разработан и воплощен в жизнь целый ряд госу- дарственных переворотов в зарубежных странах. В начале XXI в. эта теория, модернизированная и модифицированная с учетом требований вре- мени, была апробирована на практике в ходе «цветных революций» - от «бульдозерной ре- волюции» в Сербии в 2000 г. до Евромайдана на Украине на рубеже 2013-2014 гг. *** Как и любое геополитическое явление, «цветные революции» имеют достаточно сложный и многомерный характер, обладая при этом на- бором определенных характерных признаков. В первую очередь следует заметить, что существу- ют как объективные, так и субъективные причи- ны и предпосылки этих «революций». Одной из важных причин возникновения протестного движения в рассматриваемых стра- нах стали социально-экономические проблемы. Если говорить о политических причинах и пред- посылках «цветных революций», то главной из них, пожалуй, стала нестабильность полити- ческих систем этих государств и сопутствую- щий этому явлению раскол элит. Среди других причин, приведших к «цветным революциям», следует назвать отсутствие общей идеологии и регионализм. Нельзя забывать и про нацио- нально-религиозные и клановые противоре- чия. Первые стали причинами противостояния на Украине, а вторые сыграли важную роль в на- 24 Sharp G. There Are Realistic Alternatives. Boston, 2003. P. 36. 25 См.: Шарп Д. Указ. соч. С. 46. чале «революций» в Киргизии, Грузии, Тунисе и Египте. Таким образом, необходимое условие осу- ществления «цветной революции» - наличие социально-экономической и политической не- стабильности в стране, сопровождающейся кризисом действующей власти. Безнадежность, отсутствие перспективы, «усталость терпеть» - вот основной двигатель протестного движе- ния. Как очень точно подметила О.Ф. Волоча- ева, власть в этих странах сама на протяжении долгого периода времени собирала «хворост для костров оппозиции»26. Социальной основой протестных движений всех «цветных» револю- ций стала наиболее активная часть общества - молодежь и средний класс. Именно большое ко- личество представителей среднего класса и мо- лодежи, недовольные своим экономическим и политическим положением, дали этим бунтам питательную базу. Однако не менее важную роль играет и внеш- ний, субъективный фактор. Так, очень значи- тельную роль в начале «цветных революций» сы- грали появление и распространение из-за рубе- жа программ по продвижению демократии. Это позволяет некоторым экспертам говорить о том, что «цветные революции» - это технологии, успешно маскирующиеся под стихийные процес- сы, отличающиеся почти театральным уровнем драматургии, который западные политологи ста- рательно пытаются выдать за самопроизвольное и стихийное проявление воли народа, внезапно решившего вернуть себе право управлять соб- ственной страной27. В основе сценария «цветной революции» лежит североамериканская идео- логия демократизации, предполагающая экс- порт демократии, демократических институтов и ценностей в сопредельные страны28. На наш взгляд, именно технологии «мягкой силы» США и их союзников, обрушившиеся на Сербию, Гру- зию, Украину, Киргизию, Тунис и Египет, и стали ключевыми причинами и одновременно инстру- ментами государственных переворотов, осущест- вленных в указанных странах. Во всех «цветных» революциях, к которым от- носятся и события «арабской весны», обнаружи- вается один тот же принцип действий, последо- вательность технологий и механизм протестных выступлений. По мнению исследователей вопро- 26 Волочаева О.Ф. «Ненасильственное» изменение поли- тических режимов как феномен информационного обще- ства // Теория и практика общественного развития. 2015. № 3. С. 85. 27 См.: Филимонов Г.Ю., Карпович О.Г., Манойло А.В. Технологии «мягкой» силы на вооружении США: ответ России. М.: РУДН, 2015. С. 414. 28 См.: Hale Н.Е. Democracy or autocracy on the march? The colored revolutions as normal dynamics of patronal presi- dentialism // Communist and Post-Communist Studies. 2006. Vol. 39. № 3. P. 305-329. са, эти события имеют определенную запрограм- мированную технологию. Отмечаются и особый внешнеполитический почерк, и отличительный стиль работы Запада, и строгое соответствие пла- на любой революции определенному сценарию, и то, каким образом организуется и как использу- ется молодежное протестное движение, которым управляют с помощью технологий рефлексивно- го управления, указывается на определенные по- вторяющиеся особенности в подборе и выдвиже- нии революционных лидеров. Наконец, нельзя не согласиться с тем, что в «цветных революци- ях» начисто отсутствует истинная революцион- ная идеология29. Ход и развитие «цветных революций» и «арабской весны» действительно повторяют друг друга, часто вплоть до деталей. Так, события в Египте в начале 2011 г. сильно напоминали «оран- жевую революцию» 2004 г. и Евромайдан 2013 г. на Украине. Как и на майдане Незалежности в Киеве, египетские протестующие создали пала- точный городок на площади Тахрир в центре Ка- ира. Именно там, где проходили митинги, проте- стующие организованно снабжались населением и общественными организациями водой, пищей, одеждой, одеялами и медикаментами30. Такие аналогии можно проводить и далее, но главное заключается в том, что все эти события имеют общий алгоритм действий. Практические все «революции» прошли в своем развитии несколько отчетливых фаз или этапов, что еще раз подтверждает, что они за- думывались и контролировались извне, а не были стихийными событиями. Главный идеолог ненасильственной смены власти Шарп писал: «Ненасильственная борьба является сложным инструментом социальных действий, включа- ющим множество методов, ряд механизмов из- менений, а также имеющим конкретные требо- вания к поведению. Для того чтобы стать эффек- тивным, в особенности против диктатуры, по- литическое неповиновение требует тщательно- го планирования и подготовки. Будущие участ- ники должны понимать, что от них требуется. Необходимо найти нужные ресурсы. Стратегам необходимо заранее проанализировать, каким образом наиболее эффективно применить не- насильственную борьбу». По его мнению, очень важно «определить наиболее эффективные спо- собы свержения диктатуры, определить момент, когда политическая ситуация и настроение на- рода благоприятны, и выбрать метод начала кампании»31. 29 См.: Филимонов Г.Ю., Карпович О.Г., Манойло А.В. Указ. соч. С. 416. 30 См.: Шульц Э.Э. Технологии бунта: «цветные револю- ции» и «арабская весна» // Угрозы и безопасность. 2014. № 19 (256). С. 50. 31 Шарп Д. От диктатуры к демократии. С. 53, 55. Все этапы «революционной» борьбы прош- ли в предельно сжатом, ускоренном режиме с использованием новых возможностей постин- дустриального и информационного общества, включая преимущества сетевых структур, мани- пуляцию общественным сознанием посредством мировых СМИ, Интернет-ресурсов и т.п. По сути, и в Сербии, и в Грузии, и на Украине, и в Кирги- зии, и в Тунисе, и в Египте «революция» состо- ялась в течение одного, максимум двух месяцев. Характерно, что все «цветные революции», за исключением событий «арабской весны», про- изошли после выборов, и решающую роль в на- чале «революционного» процесса сыграло голо- сование в столицах этих государств, то есть го- лосование активной части населения Белграда, Тбилиси, Киева и Бишкека. Большую роль в этом сыграли как раз созданные незадолго до этого молодежные организации. В ходе «арабской вес- ны», ввиду фактического отсутствия института демократических выборов, к классической схе- ме реализации «цветной революции» были до- бавлены механизмы «управляемого хаоса». Этот деструктивный механизм позволял применять демократические схемы и шаблоны, разработан- ные изначально для общества западного типа, в условиях традиционных восточных обществ, в своем исходном виде невосприимчивых к про- паганде демократических и либеральных ценно- стей. Это достигалось путем «атомизации» обще- ства, разрыва связей между отдельными лично- стями и общиной, внедрения в сознание граждан суррогатного индивидуализма западного типа32. Экспрессивный и молниеносный характер - ключевая особенность «цветных революций». Исследователи обычно выделяют пять-шесть этапов этих «революций»33. В ходе первой, подготовительной фазы ор- ганизаторы и технологи «цветных революций» определяли расстановку сил, классифицируя со- юзников и противников будущей «революции». Тщательно анализировались социально-эконо- мическая и политическая ситуация в стране, вы- являлись слабые места правящего режима. Осо- бое внимание уделялось уровню доверия населе- ния к политическим и социальным институтам действовавшей власти, степени популярности первых лиц государства, показателям конфликт- ного потенциала общества, уровню социальной и политической активности населения, степени доверия к правительственным СМИ и т.д. Опре- 32 См.: Филимонов Г.Ю., Карпович О.Г., Манойло А.В. Указ. соч. С. 422. 33 См., напр.: Иррегулярные конфликты: «цветные ре- волюции». Анализ и оценка форм, приемов и способов ведения операций по смене режимов в суверенных госу- дарствах / под. общ. ред. С.Н. Гриняева. М.: АНО ЦСОиП, 2015.; Филимонов Г.Ю., Карпович О.Г., Манойло А.В. Указ. соч.; Гапич А.Э., Лушников Д.А. Технологии цветных рево- люций. М.: РИОР, 2014. делялась характеристика нерешенных проблем, потребностей, ожиданий и страхов, волнующих большую часть общества; оценивались сильные и слабые стороны существовавшей власти и ее институтов. В ходе этой работы также выявля- лись активные и потенциальные лидеры обще- ственных движений и организаций, диаспор, этнических меньшинств, способные стать во- жаками будущей «революции». Одновременно происходила апробация на фокус-группах про- тестных слоганов, лозунгов, макетов плакатов, всевозможной атрибутики и т.д. Происходило формирование в стране организованного про- тестного движения - основной движущей силы будущей «революции». Причем главным крите- рием при отборе целевой аудитории являлось отношение к целям, ценностям, эталонным по- нятиям и требованиям внешней управляющей силы. Рекрутирование активистов происходило в молодежной среде, чрезвычайно подвижной и легко увлекаемой различными яркими при- зывами и лозунгами, и по сетевому признаку. Одновременно созданная оппозиция при под- держке западных СМИ и НПО начинала посто- янное информационное воздействие на населе- ние страны с целью дискредитации правящего режима. Во время второго этапа происходило рас- пределение сил уже внутри движущих сил «революции». Организаторам переворота было важно заранее выделить тех «революци- онеров», которые в дальнейшем должны будут придти к власти, и сформировать вокруг них необходимые силы. В это же время определя- лись те, кому было суждено в будущем сойти с политической арены. Огромная роль в этот момент отводилась работе с персоналиями - именно в этот момент на авансцене обществен- но-политической жизни появлялись новые по- литические движения и лидеры. По мнению западных специалистов по ненасильственной смене власти, в этом процессе внимание долж- но уделяться таким качествам, как умение пода- вать пример, знание людей, их специфических проблем, а также противника, лояльность орга- низации «сопротивления», способность нести ответственность, поддерживать успех других участников, учиться на ошибках, развивать по- лезные навыки подчиненных и т.д.34 Начало третьей фазы подготовки к «рево- люции» было ознаменовано дестабилизацией внутриполитической обстановки. Зачастую это было связано с прошедшими или приближавши- мися президентскими или парламентскими вы- борами. Происходило резкое нагнетание проти- воречий в обществе, провоцирование противо- борствующих сторон на применение насилия, 34 См.: Helvey R.L. Op. cit. P. 107-115. перевод ситуации к необратимому конфликту. В это же время на улицы выводилась заранее подго- товленная оппозиция. Как правило, протестные выступления начинались с организации локаль- ного протестного акта с небольшим количеством участником, причем тема протеста и лозунги не имели особого значения. Это могло быть несо- гласие со снижением жизненного уровня (как в Тунисе и Египте в 2010-2011 гг.), протест против фальсификации выборов (Сербия, Грузия, Укра- ина, Киргизия в 2000-2005 гг.) или требование следовать курсом на евроинтеграцию (Украина в 2014 г.). Созданная заранее сеть выходила на ули- цы крупных городов одновременно и по условно- му сигналу - обычно резонансному инциденту. Таким инцидентом могло стать любое событие, шокирующее общество и получившее мощный общественный резонанс. Ярчайшим примером стало самосожжение тунисского торговца фрук- тами М. Буазизи в одном из провинциальных го- родов страны. Быстро набиравшая численность и силу толпа выходила на улицы и начинала бессрочный митинг, требуя отставки руководи- телей правящего режима, после чего в ход шли выбранные из широкого списка в 198 наимено- ваний методы ненасильственного сопротивле- ния Шарпа. Одновременно лояльные оппозиции СМИ создавали иллюзию массовости протеста и исключительной серьезности требований, а их зарубежные коллеги обеспечивали «правиль- ную» картину и широкую информированность о протестах для международной общественности и самих жителей государств. После того как накал оппозиционной борьбы достигал определенной критической точки, на сцене появлялись специ- ально подготовленные лидеры с политическими требованиями, целью которых является перевод ситуации на новый, политический уровень, а также втягивание широких масс в политическое противостояние с властями. Четвертую фазу знаменовал апогей «рево- люции»: массовые протестные выступления и акции гражданского неповиновения достигали максимального размаха, а ядро оппозиции ак- тивно готовилось к перехвату власти у правящего режима. Как правило, в этот момент появлялись первые жертвы, что способствовало увеличению массы протестующих и радикализации антипра- вительственных требований. Начинались пер- вые серьезные стычки с органами правопорядка, деятельность оппозиции выходила из правово- го поля. Включались механизмы конфликтной мобилизации, важнейшим элементом которых становились социальные сети. Все это способ- ствовало формированию политической толпы на одной из крупнейших площадей страны. Проис- ходило полное эмоциональное слияние отдель- ных личностей с толпой, в которой для иденти- фикации «свой - чужой» использовалась яркая «революционная» символика. Для поддержания устойчивого существования и функционирова- ния такого лагеря создавались все материальные условия. Характерной чертой и обязательным ус- ловием деятельности подобных городков высту- пала слаженность и четкая внутренняя организа- ция, высокая дисциплина, а также определенная иерархия участников. Затем от имени толпы и при поддержке западных информационных и по- литических ресурсов к власти выдвигались уль- тимативные требования уйти в отставку. В ходе «цветных революций» правившие ре- жимы не смогли выдержать такого морального давления и были сметены «революционной» тол- пой. Если же власть принимала вызов и выражала готовность сопротивляться, технологи «цветных революций» пускали в ход новые инструменты, связанные уже с «жесткой силой»; в результате «революция» перерастала в вооруженный мятеж и гражданскую войну, как это произошло в Ли- вии и Сирии в 2011 г. На заключительном этапе «революционеры» брали власть в свои руки. Кульминацией «цвет- ной революции» и символом ее победы обыч- но становился захват зданий, олицетворявших прежний режим, - президентской администра- ции, парламента, радио, телевидения и т.д. В этот момент происходило разложение реальной вла- сти, разрушение государственной и политиче- ской системы управления. Новая власть получа- ла легитимность, одновременно легализуя своих внешних покровителей. Старый режим ликвиди- ровался, и победившие «революционеры» при- ступали к построению собственной вертикали власти и системы государственного управления, начинали формировать новый внешнеполити- ческий вектор. В свою очередь, Запад объявлял о «победе демократии» и обеспечивал информа- ционную поддержку нового режима, превращая собственную «мягкую силу» в источник его леги- тимности. *** Если остановиться более подробно на техно- логиях «цветных революций», то в первую оче- редь следует сказать об их ненасильственном ха- рактере. Классическая модель «цветной револю- ции» является именно ненасильственной. Шарп писал, что «ненасильственная борьба намного более сложное и разнообразное средство борь- бы, чем насилие. Вместо насилия борьба ведется психологическим, социальным, экономическим и политическим оружием, применяемым населе- нием и общественными институтами. Такое ору- жие хорошо известно - это протест, забастовка, отказ в сотрудничестве, бойкот, выражение недо- вольства и народное самоуправление»35. 35 Шарп Д. От диктатуры к демократии. С. 42-43. Важнейшим элементом в этой борьбе было привлечение на свою сторону сторонников пра- вящего режима, игравших ключевую роль в го- сударственном управлении и обеспечении без- опасности стран. «В процессе планирования и реализации политического неповиновения и от- каза от сотрудничества, - писал Шарп, - весьма важно обращать пристальное внимание на всех основных сторонников и советников диктатора, включая его внутреннюю клику, политическую партию, полицию и чинуш и в особенности его армию. Необходимо тщательно оценить степень лояльности вооруженных сил - как солдат, так и офицеров, - диктатору, сделав вывод о воз- можности влияния демократических сил на во- енщину <…> В самом начале освободительной борьбы необходимо разработать отдельную стратегию общения с войсками и чиновниками диктатуры. Демократические силы могут с по- мощью слов, символов и действий убедить во- йска в том, что освободительная борьба будет энергичной, решительной и упорной. Армия должна понять, что борьба будет носить особый характер, она направлена на подрыв диктатуры и не представляет угрозы для их жизни. Такого рода усилия будут направлены в конечном счете на моральное разложение армии диктатуры и на переподчинение ее демократическому движе- нию. Аналогичные стратегии могут применяться в отношении полиции и государственных служа- щих <…> Руководители демократического движе- ния обязаны считать стратегию подрыва лояль- ности силовых структур диктаторов исключи- тельно приоритетной»36. Претендовавшая на власть оппозиция, поч- ти буквально следуя инструкциям идеолога не- насильственной смены власти, сознательно и принципиально придерживалась мирной так- тики. Шарп отмечал: «Каковы бы ни были до- стоинства насильственных методов, ясно одно: полагаясь на средства насилия, такие люди выбирают тип борьбы, при котором угнетате- ли почти всегда имеют преимущество <…> Во- оруженное сопротивление диктатуре бьет не по самому слабому месту, а наоборот, по наиболее сильному. Избрав соперничество в области во- оруженных сил, снабжения боеприпасами, тех- нологии изготовления оружия и т.д., движение сопротивления ставит себя в весьма невыгодное положение»37. Именно поэтому приоритет отдавался не- насильственным методам борьбы. Наиболее известным эпизодом почти всех «революций» (собственно, почему они и называются «цвет- ными») стала демонстрация ненасильственно- го характера в виде дарения цветов силовикам, 36 Там же. С. 82-84. 37 Там же. С. 15, 41. стоявших в оцеплении на митингах оппозиции. Благодаря такой тактике протестующих автори- тарные лидеры опасались использовать армию или службы безопасности, чтобы подавить про- тест, лишая тем самым себя важнейшего (и, за- метим, вполне легального) рычага давления на протестующих. Надо отметить и то, что различные обще- ственные организации и СМИ, финансируемые Западом, активно способствовали внедрению идеи «о недопустимости насилия» со стороны правоохранительных органов и силовых струк- тур по отношению к безоружным демонстран- там или митингующим, чем фактически лишали действующую власть рычагов влияния на скла- дывающуюся ситуацию. На этом же настаивало и «прогрессивное» мировое сообщество, представ- ленное в основном политической элитой США и их союзников. Немаловажной составляющей «цветных ре- волюций» стала кампания неповиновения вла- сти, которая заключалась в организации масси- рованного давления на органы исполнительной власти на различных ее уровнях. Шарп указывал, что «студенты могут организовать забастовки по вопросам образования, религиозные лидеры и верующие могут сосредоточиться на проблеме свободы вероисповедания, работники желез- ных дорог могут настолько методично соблю- дать правила безопасности, что это замедлит работу железнодорожной системы, журналисты могут бросить вызов цензуре, публикуя газеты с пустыми полосами на месте запрещенных ста- тей, полиция может постоянно терпеть неудачи в нахождении и аресте находящихся в розыске членов демократической оппозиции»38. Формы такого давления действительно были очень раз- нообразны: митинги и забастовки всех видов, голодовки, представление поддельных докумен- тов, блокирование информационных линий и транспортных коммуникаций, снятие указате- лей госучреждений, бойкот выборов, отказ от уплаты налогов, отказ от должности и работы с правительством и даже демонстративный отказ от выполнения супружеских обязанностей. Но и на более высоком, политическом, уровне также предпринимались весьма эффективные меры, когда различные местные органы власти, под- держивавшие оппозицию (или оппозицией за- хваченные), отказывались признавать легитим- ность правящего режима. С кампанией неповиновения была тесно связана тактика парализации работы государ- ственных органов, что вылилось в пикетиро- вание и блокирование митингующими зданий исполнительной, законодательной и судебной власти. В итоге вопросы о форме общения с 38 Там же. С. 80. оппозицией для государственных служащих стали более важными, чем выполнение основ- ных задач государства. Убеждение властей в «недемократичности» применения мер при- нуждения ради сохранения элементарного по- рядка и безопасности фактически привело к добровольному отказу государства от права и обязанности на легитимное насилие. Важным элементом стало использование фактора пере- говоров, целью которых стало, с одной сторо- ны, создание видимости готовности лидеров демонстрантов пойти на компромисс и диалог с властью, а с другой - и это главное - выи- грывалось время, необходимое для продолже- ния дестабилизирующих действий. Практически беспроигрышной тактикой оп- позиционеров стало провоцирование силовых структур на насилие. Провозглашая мирный ха- рактер манифестаций и наращивая одновремен- но с этим «мягкое давление» на власть, «револю- ционеры» провоцировали органы правопорядка на применение силы и пытались воспользовать- ся любым предлогом для выдвижения обвине- ний в «непропорциональном насилии» режима над собственным народом. По сути, речь шла о спланированных и хорошо организованных про- вокациях против правоохранительных органов с целью применения ими против активистов, в первую очередь из молодежных оппозиционных движений, силовых приемов, которые средства- ми дружественной прессы моментально полу- чали широкий резонанс как неопровержимое доказательство преступных действий властей. При этом, несмотря на настойчивое подчерки- вание их «ненасильственного характера», в ре- альности все обстояло гораздо сложнее, потому что такие приемы, как «захват земель ненасиль- ственными методами», «снятие одежды догола в знак протеста», «грубые жесты», «насмешки над должностными лицами», «демонстративные по- хороны», «политический траур», «насмешки над выборами», «ненасильственное преследование», не говоря уже о «возведении баррикад» и «унич- тожении частной собственности», вряд ли мож- но считать инструментами ненасильственного и мирного протеста39. Еще одна черта «цветных революций» - создание территориального анклава и нена- сильственная оккупация территории. Она подразумевала формирование области внутри страны, где местные власти и/или влиятель- ные слои населения обеспечивали оппози- ционным лидерам безусловную поддержку. В дальнейшем она становилась плацдармом для 39 См.: Арешев А. Грузия: от «революции роз» до августа 2008 г. и поддержки терроризма на Северном Кавказе // Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в пост- советский период: сб. ст. / под общ. ред. В. Крашениннико- вой. М.: Кучково поле, 2014. С. 117. объявления и расширения власти протестно- го движения. Это могла быть как центральная площадь в центре столицы, (например, майдан Незалежности в Киеве или площадь Тахрир в Каире), так и отдельные регионы страны, или и то, и другое. Это место становилось эпицен- тром «революции», куда стекались подстрекае- мые оппозицией граждане, создавая массовую политическую толпу. Большое значение в ходе «цветных револю- ций» оппозиционерами уделялось созданию благоприятного информационного поля. Оп- позиционные СМИ (чаще всего финансируе- мые из-за рубежа) старались предстать в обра- зе независимых и беспристрастных участников событий, при этом методично критикуя изъ- яны правящего режима. С другой стороны, раз- личные оппозиционные шествия, флэш-мобы, «кольца», разного рода акции постоянно транс- лировались на оппозиционных каналах телеви- дения или на Интернет-ресурсах. Исключитель- но важной в этой связи стала работа с неправи- тельственными аналитическими центрами и центрами социальных исследований, способ- ствовавшая достижению необходимого инфор- мационного эффекта. Одновременно происхо- дила глубокая проработка методологической базы протестного движения, уделялось большое внимание вопросам подготовки к массовым вы- ступлениям. Стимулировался рост недоверия к государственной власти и выборной системе. Информация такого рода сопровождалась за- явлениями заинтересованных лиц либо непра- вительственных организаций, имевших опреде- ленный авторитет. Через СМИ и Интернет население, преиму- щественно молодое, воспринимало продукты «мягкой силы» Запада, рекламировавшие иде- алы западного образа жизни, которые противо- поставлялись атмосфере отсталости, нищеты, коррупции, бесперспективности и диктатуры в их собственных странах. В событиях «арабской весны» и Евромайдана особую роль сыграли новые информационные технологии - соци- альные сети Facebook, Twitter и другие. Именно они не только пропагандировали западные цен- ности, но и провоцировали и синхронизировали массовые антиправительственные выступления, выступая в качестве «спускового крючка» про- тестной активности, особенно после попыток блокирования связи или значительного ограни- чения трафика. Одним из самых эффективных приемов «цветных революций» стало использование технологии «политического спектакля», то есть создания обстановки максимально «грязных» выборов с целью вызать всеобщее ощущение их фальсификации или несправедливости, что вело к делигитимизации выборов (в более широком смысле речь шла о делегитимизации ре- жима в целом). Причем подготовка к этому на- чиналась задолго до самих выборов. После же достижения некоторой критической величины «фальсификаций» на самих выборах, которую могла спровоцировать любая из сторон, исход голосования уже не поддавался надежному вы- яснению, и разрешение возникшего конфликта выносилось на улицу. Оппозиция, как правило, апеллировала к данным экзит-полов, проводив- шихся близкими к ней социологическими служ- бами в день выборов. Разумеется, их результаты однозначно говорили о победе оппозиционного лидера, что совершенно не совпадало с данными официальных избирательных комиссий. В прак- тическом плане это лишало любого из избран- ных кандидатов легитимности, а сама функция легитимизации возлагалась на какую-либо стороннюю инстанцию, иначе говоря, превра- щалась в вопрос внешнего признания результа- тов выборов. Одной из форм продолжения по- добной деятельности, как показала практика, могло стать непризнание итогов голосования с активизацией выступлений оппозиции, увели- чением числа митингующих, а также одновре- менным объявлением того, какой результат вы- боров будет признан законным. В этой связи надо отметить и такой важный механизм «цветных революций», как воздей- ствие на чувства и эмоции. Он основывался на известном в психологии принципе ценностно- символического противопоставления («мы и они») и заключался в переносе политического смысла на чисто моральные категории, близкие и понятные обычному человеку, - справедли- вость, свобода, верность, борьба добра со злом, вера в светлое будущее. Придание «революци- онной» патетике героико-романтического и патриотического ореола способствовало эффек- ту «эпидемии чувств», что приводило в итоге к многократному увеличению числа сторонников движения. Как не дико это звучит, но порой сам факт пролития крови и гибели людей, особенно невинных, обладал исключительно сильным эф- фектом воздействия на сознание, воображение и чувства не только сторонников «революцион- ного движения», но и увеличивающегося чис- ла сочувствующих. Большую роль здесь играла технология формирования в массовом сознании уверенности в «неминуемой победе» и мысли о том, «народ победить нельзя»40. В ряде «цвет- ных революций» особый акцент был сделан на разжигании агрессивной этничности. Оно имело целью сплочение наиболее радикальных социальных групп на основе этнической или национальной принадлежности, а также прида- ние им статуса «локомотива» революционного 40 Иррегулярные конфликты: «цветные революции». С. 208. движения. В Грузии и Украине, например, отли- чительной особенностью подобных движений была их антироссийская направленность. При этом ядром актива для уличных акций подчас становились именно националисты, а в руко- водстве оппозиции тон, как правило, задавали либеральные политики, также не чуждающиеся национализма. Формирование символа протестного движе- ния также имело важное психологическое зна- чение, одновременно выступая средством об- щения и идентификации единомышленников. Для быстрого и максимально широкого охвата населения в технологиях «цветных революций» активно использовались демонстрации элемен- тарного цветового или графического знака. Так, сжатый белый кулак в круге на черном фоне был замечен в символике почти всех «революций». Большое значение имело также задействова- ние фактора цвета, который являлся принци- пиальным рычагом мобилизации протестного движения. Например, оранжевый цвет сыграл колоссальную роль в победе украинской «рево- люции». Вообще, проработка геральдической составляющей была выполнена на достаточно высоком уровне. В разрабатываемых логотипах большое внимание уделялось историческому и политическому контексту, подчеркивались национальные либо наднациональные симво- лики. Не вызывает сомнения, что над выбором цветов и символов оппозиции активно работали психологи и другие специалисты по нейропро- граммированию. Р. Хелви отмечал, что ношение похожей одежды и символов - психологиче- ские опоры, которые обеспечивают зрительную ассоциацию с другими, кто разделяет те же цен- ности и убеждения41. Зачастую человек, возглавлявший «цветную революцию», сам становился ее символом. При- чем отнюдь не случайно во главе всех «цветных революций» оказались некогда высокопостав- ленные чиновники, попавшие в опалу и пере- шедшие в оппозицию к действующей власти. «Цветные революции» часто организовывались не контрэлитой, а частью старой элиты, кото- рая в предыдущие периоды была у власти, по- том была отправлена в отставку, затем перешла в оппозицию и подняла идеологические лозун- ги. У этой оппозиции в лице бывших министров были союзники в числе министров нынешних, которые в решающий момент переходили на сторону оппозиции. М. Саакашвили в Грузии, В. Ющенко в Украине, К. Бакиев в Киргизии не являлись уличными политиками «из низов». Напротив, на момент «революций» они были узнаваемыми персонами, имели поддержку со стороны западного истеблишмента и обще- 41 См.: Helvey R.L. Op. cit. P. 104. ственного мнения, сохраняли прочные связи с политическим классом страны, что давало до- полнительные возможности для раскола правя- щей элиты. Среди лидеров «революции» часто оказывалась харизматичная женщина - Н. Бур- джанадзе в Грузии, Ю. Тимошенко в Украине, Р. Отунбаева в Киргизии. Важной технологией «цветных революций» являлось закрепление стереотипов, то есть вне- дрение в массовое сознание нескольких про- стых образов. Вся информационная и пропаган- дистская деятельность лидеров оппозиции сво- дилась к обличению противника по принципу «враги против наших». Самый яркий пример из недавних событий - пресловутый перфор- манс «Кто не скачет, тот москаль!», практико- вавшийся в ходе Евромайдана. Но главной ми- шенью, конечно, становились «диктаторы» - лидеры государств, свержением которых за- нимались «революционеры». Особое значе- ние придавалось обличению их человеческих и «общедемократических» пороков: «попира- ет свободу», «поощряет несправедливость», «лжет народу», «служит вражеским силам» и т.д. Большая роль отводилось и разработке ло- зунгов, направленность которых была проста, лаконична и понятна, например: «Он готов» (о президенте Югославии С. Милошевиче), «Гру- зия без Шеварднадзе!», «Украина без Кучмы!», «Киргизия без Акаева!», «Последний фараон» (о президенте Египта Х. Мубараке), «Зека на нары» (о президенте Украины В. Януковиче). Вместе с тем подробному и скрупулезному из- ложению собственной программы социально- экономических и политических преобразова- ний в случае прихода к власти «революционе- ры» уделяли значительно меньше внимания. Уклоняясь от изложения конкретной позиции, оппозиционные политики использовали ту- манные фразы и метафоры, сознательно или неосознанно подменяли цель планируемых «революционных» преобразований абстракт- ным политическим мифом. Для Грузии и Укра- ины, например, одним из таких основополага- ющих мифов стало скорейшее вхождение стран в евроатлантические структуры - НАТО и ЕС. Общим и едва ли ни важнейшим правилом для всех «цветных революций» была та уникаль- ная роль, которую в ней сыграло молодежное и студенческое движение. Еще Р. Хелви рекомендо- вал вовлекать в «сопротивление» все силы граж- данского общества, так как, по его мнению, почти любые организации «содержат источники силы и обеспечивают структуры для коллективных действий»42. Но именно массовое участие студен- тов создавало вокруг происходивших событий ореол «подлинной революционности», выда- 42 Ibid. Р. 18. вая студенческое движение за общенародное. В ряды оппозиции молодежь активно завлекалась инструментами «мягкой силы», в первую оче- редь посредством поп-культуры. Так, в Югосла- вии был организован концертный тур известных рок-групп под лозунгом «Время пришло!». Этот тур начался за несколько недель до дня выборов 24.09.2000 г., и в его рамках в разных городах Сербии было проведено почти 30 концертов. Фи- нальный концерт состоялся в Белграде за 3 дня до выборов и собрал 20 тыс. человек. В Украине в 2004 г. рок-концерт на майдане Незалежно- сти шел непрерывно в течение 2 недель. «Песни Майдана» в основном носили политический ха- рактер; так, гимнами «революции» фактически стали две песни - «Оранжевое небо» и «Разом нас богато!» («Вместе нас много»!). Одним из успешных инструментов политической рекламы в ходе «цветных революций» стала мультипли- кация, дополненная компьютерными играми. В полную силу эта технология была отработана на Украине. В ходе Евромайдана в Интернете и на компакт-дисках активно распространялись муль- тфильмы политического содержания, в первую очередь направленные против премьера Януко- вича43. Ключевую роль в ходе «революции» игра- ли сформированные незадолго до начала собы- тий оппозиционные молодежные структуры - «Отпор» в Сербии, «Кмара» в Грузии, «Пора» в Украине, «Кел-Кел» и «Бирге» в Киргизии, «Кифайя» и «6 апреля» в Египте - «полевые от- ряды революции», помогавшие проводить мо- билизацию и решать столь необходимые «рево- люционерам» логистические задачи, особенно на начальном этапе протестов. Кстати, именно упомянутый выше Р. Хелви являлся одним из наставником этих движений, особенно «Отпо- ра». Под его руководством члены организации проходили специальные семинары и тренинги по тактике ненасильственной борьбы с режи- мом Милошевича. Финансирование же таких организаций обеспечивали известные между- народные неправительственные организации и американские фонды. Важно отметить, что реализация указанных выше технологий не могла быть успешной без всесторонней поддержки извне. Успех «цвет- ных революций» был обеспечен именно благо- даря эффективному использованию ресурсов и инструментов «мягкой силы» США и их ев- ропейских союзников. Интересно, что глав- ный теоретик ненасильственных «революции» Шарп скептически относился к внешнему вме- шательству. «Такой сценарий может показать- ся удобным, - писал Шарп, - но надежда на спасителя извне создает серьезные проблемы. Такая надежда может оказаться совершенно на- прасной. Как правило, иностранный спаситель не появляется, а если иностранное государство и осуществляет вмешательство, ему обычно не следует доверять <…> Некоторые иностранные государства будут предпринимать действия против диктатуры лишь для того, чтобы до- биться собственного экономического, полити- ческого или военного контроля над страной». По мнению Шарпа, «основные силы борьбы должны действовать в самой стране. Степень и само наличие международной помощи только стимулируется внутренней борьбой. В качестве скромного дополнения можно приложить уси- лия к созданию негативного по отношению к диктатуре мирового общественного мнения на гуманитарных, этических и религиозных ос- нованиях. Усилия могут быть направлены на принятие правительственными и международ- ными организациями дипломатических, по- литических и экономических санкций против диктатуры. Более того, самим демократиче- ским силам может быть предоставлена между- народная помощь в виде финансовой поддерж- ки и обеспечения средствами связи»44. Однако в случае с «цветными революция- ми» их американские и европейские архитек- торы пошли гораздо дальше. Запад оказывал мощное и многомерное воздействие на ход этих «революций». В первую очередь надо ска- зать о политтехнологической и финансовой поддержке оппозиции. Именно западные по- литтехнологи разрабатывали сценарий про- ведения «цветной революции» в отдельно взятой стране, именно они искусственно соз- давали оппозицию, «независимые» СМИ и не- правительственные организации, молодежные антиправительственные движения, выбирали кандидата на роль будущего лидера, обучали активистов протестным технологиям и многое, многое другое. Наконец, именно Запад выделял финанси- рование, без которого проведение подобной «революции» и осуществление смены режима было бы просто невозможно. Внешние финан- совые вливания шли по каналам спецслужб, ди- пломатических миссий и неправительственных организаций. При подготовке свержения как режима С. Милошевича в Сербии в 2000 г., так В. Януковича на Украине в 2014 г. основным ка- налом поставки внешних денег для оппозиции являлся дипломатический канал - дипломати- ческая почта и багаж иностранных дипломатов. Помимо этого широко использовались возмож- ности финансирования представителей оппо- зиции на территории других государств. Дан- 43 См.: Иррегулярные конфликты: «цветные революции». С. 223. 44 Шарп Д. От диктатуры к демократии. С. 17-18, 67. ное финансирование осуществлялось во время встреч с представителями оппозиции, обучаю- щих семинаров и тренингов, организованных западными НПО на территории сопредельных стран. Легальным источником финансирования оппозиции стали гранты, предоставляемые за- рубежными грантодателями местным неправи- тельственным организациям, культурно-про- светительским, этническим и конфессиональ- ным сообществам. Западом был организован тотальный кон- троль за проведением предвыборной кампании, самими выборами и процедурой подсчета го- лосов. Заранее происходило навязывание соб- ственных интерпретаций легальности и леги- тимности выборов. Посылались наблюдатели, представители западных СМИ, организовыва- лись «независимые» экзит-полы и т.п. Очень важным было информационно-политическое давление из-за рубежа - многочисленные заные» лидеры, по сути, ничего не дали своим на- родам, а спустя несколько лет почти все из них канули в политическое небытие.

Об авторах

А О Наумов

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Email: anaoumov@mail.ru

Список литературы

Дополнительные файлы