New Sub-Sector of Criminal Law?

Full Text

Ответственность медицинских работников за причинение вреда здоровью пациента как самостоятельная проблема обсуждалась еще в русской дореволюционной и советской уголовно-правовой науке. На современном этапе развития российской уголовно-правовой науки необходимость формирования и совершенствования комплекса уголовно-правовых норм об уголовной ответственности медицинских работников за правонарушения в сфере осуществления профессиональных обязанностей становится все более очевидной. Обзор действующего российского уголовного законодательства позволяет сделать вывод, что оно пока еще не обеспечивает в надлежащей мере здоровье человека при получении медицинских услуг. В уголовно-правовой механизм охраны жизни и здоровья человека при получении им медицинских услуг с полным основанием можно включить ч. 4 ст. 122, ст. 124 и 235 УК РФ. Вспомогательную роль в этом механизме играют ч. 2 ст. 109 и ч. 2 ст. 118; ст. 120, 233 и 238 УК РФ. В соответствии с ч. 4 ст. 122 УК РФ уголовная ответственность наступает за заражение другого лица ВИЧ-инфекцией вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Некоторые ученые в качестве последствия этого преступления рассматривают заболевание, вызванное вирусом иммунодефицита человека, являющееся неизлечимым и неизбежно заканчивающееся смертью больного. Однако такая трактовка не соответствует законодательству. Согласно Федеральному закону от 30.05.1995 № 38-ФЗ «О предупреждении в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)» указанный вирус и вызываемое им заболевание - это различные медицинские понятия. В УК РФ речь также идет не о заражении заболеванием ВИЧ, а о заражении вирусом этого заболевания. Под ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей медицинскими работниками, контактирующими с вирусоносителями и здоровыми пациентами, следует понимать, например, несоблюдение правил при переливании крови, правил и стандартов при обеззараживании медицинских инструментов и применении медицинских приборов, небрежную проверку трансплантационного материала перед его пересадкой реципиенту, недобросовестное отношение к диагностированию лиц, подлежащих обязательному медицинскому освидетельствованию на предмет выявления у них вируса иммунодефицита, и т.п. Это преступление признается оконченным с момента фактического заражения другого лица ВИЧ-инфекцией (независимо от того, разовьется у потерпевшего болезнь или нет). Важной нормой, призванной осуществлять уголовно-правовое обеспечение своевременной и качественной медицинской помощи больному, является ст. 124 УК РФ, устанавливающая ответственность за неоказание помощи больному. В современных условиях, когда широкое распространение получило платное медицинское обслуживание, многие врачи, забыв о клятве Гиппократа, без угрызений совести отказывают в помощи больному, не способному оплатить медицинскую услугу. Между тем, Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22.07.1993 устанавливают, что первичная медико-санитарная помощь является основным, доступным и бесплатным для каждого гражданина видом медицинского обслуживания (ст. 38), и обязывают медицинские учреждения бесплатно оказывать гражданам скорую медицинскую помощь (ст. 39). Действующий российский Уголовный кодекс (ст. 124) связывает ответственность лица, обязанного оказывать медицинскую помощь в соответствии с законом или специальным правилом, за ее неоказание, во-первых, с отсутствием уважительных причин, во-вторых, с неосторожным причинением последствий в виде средней тяжести вреда здоровью больного (в квалифицированном составе - смерти или тяжкого вреда здоровью). К лицам, обязанным оказывать медицинскую помощь по закону, относятся лица, осуществляющие медицинскую или фармацевтическую деятельность в государственной, муниципальной или частной системе здравоохранения (врачи, фельдшеры, акушеры, медицинские сестры, провизоры и т.п.). Под лицами, обязанными оказывать медицинскую помощь в соответствии со специальным правилом, следует понимать тех, кто по договору или специальному полномочию добровольно принял на себя такую обязанность (сиделка, санинструктор, спасатель, руководитель туристической группы и т.д.). Понятно, что бездействие этих категорий лиц выходит за рамки поставленной проблемы. Обязательным условием наступления уголовной ответственности является отсутствие уважительных причин, по которым помощь не была оказана. Ими могут быть непреодолимая сила, болезнь самого медицинского работника, отсутствие необходимых лекарств или медицинского оборудования и т.п. Вторым необходимым условием наступления уголовной ответственности за неоказание медицинской помощь является наступление указанных в законе последствий - средней тяжести вреда здоровью. Это условие представляется излишним по следующим соображениям. Во-первых, неосторожное причинение средней тяжести вреда здоровью во всех других случаях по УК РФ ненаказуемо. Во-вторых, отказ в медицинской помощи сам по себе независимо от его последствий обладает достаточно высокой степенью общественной опасности для того, чтобы за него была установлена уголовная ответственность. Не случайно именно такое решение было закреплено в дореволюционном и советском уголовном законодательстве. В-третьих, отказ в медицинской помощи при отсутствии вреда для здоровья больного не влечет даже административной ответственности, что, разумеется, не способствует повышению социальной ответственности медицинских работников. С учетом приведенных аргументов представляется целесообразным исключение указания на последствия из ч. 1 ст. 124 УК РФ. Преступления, предусмотренные частями вторыми статей 109 (причинение по неосторожности смерти вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей) и 118 (причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей) УК РФ, адресованы не только медицинским работникам, поэтому они составляют лишь часть возможных субъектов, которые вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей по неосторожности причиняют смерть или тяжкий вред здоровью пациента. Не случайно в примерном перечне возможных субъектов преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 118 УК РФ, в специальной литературе называют тренера, инструктора, инженера, но иногда даже не упоминают медицинских работников. Ими не ограничивают и перечень субъектов преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ, порой используя более общую формулировку - лицо, получившее определенную профессию в результате специального обучения и осуществляющее функции в соответствии с данной профессией. Как видно из содержания частей вторых статей 109 и 118 УК РФ и их доктринального толкования, в них речь идет о профессиональной недобросовестности не только медицинских работников, но и многих других лиц, причем о действиях, которые в большинстве случаев не связаны с качеством лекарственных средств и медицинских услуг. По этим соображениям ч. 2 ст. 109 и ч. 2 ст. 118 УК РФ имеют весьма косвенное отношение к проблеме качества медицинского обслуживания. Точно так же с проблемой безопасного медицинского обслуживания весьма относительно связаны преступления, предусмотренные ст. 120 и 233 УК РФ: их субъектами могут быть преимущественно лица, не участвующие в медицинском обслуживании населения. В российской юридической науке проблема уголовно-правового обеспечения безопасности жизни и здоровья населения при получении медицинских услуг рассматривается главным образом в аспекте уголовно-правового статуса пациента и уголовно-правовой охраны его жизни, здоровья, прав и свобод. При этом в центре внимания ученых оказывается преимущественно проблема ответственности медицинских работников за отказ от предоставления медицинских услуг либо за их ненадлежащий уровень. Однако проблема права человека на своевременное получение качественных медицинских услуг не может рассматриваться без такой ее составляющей, как право на приобретение безопасных лекарственных средств. К сожалению, вне поля зрения законодателя до последнего времени оставалась проблема изготовления недоброкачественных медицинских лекарственных средств и реализации фальсифицированных либо просроченных лекарственных препаратов, а также оказание медицинских услуг без гарантии безопасности для жизни и здоровья пациента. В этой связи большое значение имеет уголовно-правовая норма «Незаконное занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью» (ст. 235 УК РФ), которая пришла на смену норме о незаконном врачевании (ст. 221 УК РСФСР 1960 г.). Норма российского УК о незаконном занятии частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью далека от совершенства. Во-первых, в оценке общественной опасности деяния законодатель неосновательно переместил акцент с неквалифицированного характера медицинской помощи на нелегальный (не лицензированный) характер этой помощи. Во-вторых, УК РФ незаконным занятием частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью признает их осуществление без лицензии. Поэтому по букве закона осуществление такого рода деятельности при наличии лицензии не может считаться незаконным, даже если лицензия получена без оснований (например, за взятку). В-третьих, уголовную ответственность за это деяние законодатель связывает с неосторожным причинением вреда здоровью. Тем самым преступление, которое по своей сущности является умышленным, причисляется к неосторожным. В-четвертых, последствия преступления сформулированы в законе крайне неопределенно, без уточнения степени тяжести вреда здоровью. Легкий вред здоровью здесь явно не имеется в виду, поскольку неосторожное его причинение по УК РФ вообще не наказуемо. Неосторожное причинение средней тяжести вреда здоровью Кодекс также по общему правилу не признает преступным. Если же в данном случае имелось в виду исключение из правила, то на это следовало прямо указать, как это сделано в ч. 1 ст. 124 УК РФ. Изложенные соображения позволяют предложить новую редакцию ст. 235 УК РФ: «1. Занятие частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью лицом, не имеющим медицинского образования соответствующих уровня и специальности, а равно лишенным права заниматься медицинской практикой или осуществлять фармацевтическую деятельность, -наказывается … 2. То же деяние, повлекшее по неосторожности смерть человека или тяжкий вред его здоровью, -наказывается…». Особое место в комплексе норм, обеспечивающих охрану жизни и здоровья человека (в том числе, и при получении им медицинских услуг), занимает ст. 238 УК РФ - «Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности». Предметом этого преступления могут быть товары, продукция, работы и услуги, не отвечающие требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, а также официальный документ, удостоверяющий соответствие названных товаров, работ и услуг требованиям безопасности. Как видно из текста закона, лекарственные препараты и медицинское оборудование не обозначены как самостоятельный вид товаров. В ст. 238 УК РФ ничего не говорится и об оказании не сертифицированных или небезопасных для жизни и здоровья медицинских услуг. Это существенно затрудняло борьбу с изготовлением и распространением фальсифицированных либо просроченных лекарств, применение которых представляет серьезную опасность для здоровья человека, а также с применением не сертифицированных медицинских услуг. Средства массовой информации сообщают о многочисленных фактах использования не только самозваными целителями, но и врачами не сертифицированных лекарственных средств и методов лечения больных, что приводит к плачевным последствиям. Отсутствие специальной уголовно-правовой нормы, запрещающей подобные деяния, существенно затрудняло, а порой делало практически невозможным уголовно-правовое противодействие использованию не сертифицированных лекарственных средств и методов лечения, представляющих угрозу для жизни и здоровья пациента. Между тем, в российской науке уголовного права до недавнего времени уделялось недостаточное внимание проблеме уголовно-правового противодействия незаконному обращению недоброкачественных лекарственных средств и оказанию медицинских услуг, опасных для жизни или здоровья человека. На этом фоне выделяются труды молодого ученого А.В. Суханова, который, исследуя ст. 238 УК РФ, обратил внимание на то, что данной нормой не охватываются многочисленные действия в отношении фальсифицированных или небезопасных для здоровья лекарственных средств (производство хранение, перевозка, предложение к продаже в целях сбыта, а также ввоз на территорию России либо сбыт) и предложил дополнить УК РФ самостоятельной нормой о незаконном обороте лекарственных средств, представляющих опасность для жизни и здоровья. Однако и названный ученый оставил без внимания предоставление медицинских услуг, представляющих опасность для жизни или здоровья человека. Поскольку в Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан» и Федеральном законе от 12.04.2010 № 61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» проблема незаконного обращения лекарственных средств и оказания не сертифицированных медицинских услуг не получила полной легальной регламентации, автор этих строк еще в 2014 г. предложил дополнить Уголовный кодекс РФ статьей 238.1 следующего содержания: «Статья 238.1. Незаконное обращение лекарственных средств и незаконное оказание медицинских услуг 1. Незаконные изготовление, ввоз на территорию Российской Федерации, сбыт, хранение с целью сбыта или назначение пациенту лекарственных средств, не отвечающих требованиям безопасности для жизни или здоровья человека, а равно оказание медицинских услуг, не отвечающих указанным требованиям, - наказываются… 2. Те же деяния: а) совершенные группой лиц по предварительному сговору; б) повлекшие по неосторожности тяжкий вред здоровью, ­- наказываются… 3. Те же деяния, повлекшие по неосторожности смерть человека, - наказывается … 4. Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные организованной группой либо повлекшие по неосторожности смерть двух или более лиц, - наказывается…». Однако еще до опубликования статьи с этим предложением был принят Федеральный закон от 31.12.2014 № 532-ФЗ, дополнивший УК РФ ст. 235.1, 238.1 и 327.2. В сочетании со ст.235 и 238 УК РФ эти нормы некоторыми учеными характеризуются как основы фармацевтического уголовного права России. В ст. 235.1 УК законодатель установил уголовную ответственность за незаконное производство лекарственных средств и медицинских изделий. В соответствии с этой нормой уголовно-наказуемым признается производство указанной медицинской продукции без лицензии, если она является обязательной. Достоинства данной нормы заключаются в том, что, во-первых, в ней криминализировано производство лекарственных средств и медицинских изделий, что, конечно, не охватывалось понятием фармацевтической (а тем более - медицинской) деятельности, а во-вторых, состав предусмотренного ею преступления сконструирован по типу формальных: ответственность наступает за сами запрещенные действия независимо от наличия у субъекта специального медицинского образования и от наступления вредных для здоровья человека последствий. Предмет преступления определен в ст.235.1 УК РФ как лекарственные средства или медицинские изделия. Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 235.1 УК РФ, заключается в незаконном производстве лекарственных средств или медицинских изделий. Понятие производства в соответствии с разъяснением Пленума Верховного Суда РФ означает умышленные действия, направленные на серийное получение лекарственных средств или медицинских изделий. В России запрещено производство незарегистрированных лекарственных средств (за исключением лекарственных средств, изготовленных для клинических исследований или экспорта), фальсифицированных лекарственных средств, лекарственных средств без лицензии на производство и лекарственных средств с нарушением правил организации производства и контроля качества (п. 5 ст. 45 Федерального закона «Об обращении лекарственных средств»). Из перечисленных запретов к ст.235.1 УК РФ имеет отношение только производство лекарственных средств (а также медицинских изделий) без лицензии на этот вид предпринимательской деятельности. Нарушение остальных запретов надлежит квалифицировать по ст238.1 УК РФ либо они лежат вне уголовно-правового поля. Таким образом, единственным условием наказуемости рассматриваемого деяния является (как и в ст. 235 УК РФ) отсутствие лицензии, дающей право на производство лекарственных средств или медицинских изделий. Из этого следует, что их незаконное производство представляет специальный вид незаконной предпринимательской деятельности. Таким образом, закрепленная в ст.235.1 УК РФ норма (как и ст. 235 УК РФ) по целевому назначению и месту в системе Уголовного кодекса предназначена для охраны здоровья населения, а по своему содержанию тяготеет к экономическим преступлениям. Как новый элемент основ российского фармацевтического уголовного права воспринимается и ст.238.1 УК РФ, криминализировавшая незаконное обращение фальсифицированной, недоброкачественной и незарегистрированной медицинской продукции, а также оборот фальсифицированных биологически активных добавок. К достоинствам этой нормы следует отнести прежде всего детальное описание предмета преступления: а)фальсифицированные лекарственные средства или медицинские изделия; б)недоброкачественные лекарственные средства или медицинские изделия; в)незарегистрированные лекарственные средства или медицинские изделия; г)фальсифицированные биологически активные добавки, содержащие не заявленные при государственной регистрации фармацевтические субстанции. Позитивной оценки заслуживает и дифференциация действий в зависимости от предмета преступления: если предметом преступления выступают фальсифицированные либо незарегистрированные лекарственные средства или медицинские изделия, а также фальсифицированные биологически активные добавки, то уголовная ответственность в ст.238.1 УК РФ предусмотрена за производство, сбыт или их ввоз на территорию Российской Федерации. В отношении недоброкачественных лекарственных средств или медицинских изделий ответственность по ст. 238.1 УК РФ наступает только за их сбыт или ввоз на территорию Российской Федерации. К элементам фундамента фармацевтического уголовного права относят и ст. 327.2 УК РФ. Служебная роль этой нормы аналогична роли ст. 233 УК РФ (Незаконная выдача либо подделка рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ). Хотя ст. 327.2 УК РФ помещена в главу о преступлениях против порядка управления и соседствует с нормами о подделках документов и предметов, ее целевое назначение состоит в том, чтобы препятствовать незаконному обороту лекарственных средств или медицинских изделий. Но если преступление, предусмотренное ст. 233 УК РФ, хотя бы в части незаконной выдачи рецептов совершается врачом, то субъектом преступления, предусмотренного ст. 327.2 УК РФ, по общему правилу является лицо, занимающееся бизнесом, а не медицинской или фармацевтической деятельностью. Тем не менее, обе эти нормы, в конечном счете, направлены на защиту здоровья населения, поэтому было бы более логично разместить их именно в гл. 25 УК РФ. Предметом подделки применительно к ст. 327.2 УК могут выступать: документы на медицинскую продукцию (регистрационные удостоверения, сертификаты, декларации, инструкции и иная документация) и первичная и (или) вторичная упаковка лекарственного препарата. Согласно Конвенции Совета Европы «О борьбе с фальсификацией медицинской продукции и сходными преступлениями, угрожающими здоровью населения» понятие документа, сопровождающего медицинский продукт или непосредственно относящийся к его производству и (или) распространению, охватывает упаковку. Вместе с тем следует согласиться с российским законодателем, вынесшим упаковку лекарственного препарата в отдельную часть ст. 327.2 УК для удобства ее применения. Углубление дифференциации средств правового регулирования и связанное с этим появление все новых и новых отраслей права отечественными правоведами оценивается как закономерность развития правовой системы любого современного государства, в том числе и российского. Буквально «на глазах» старшего поколения современных юристов из гражданского права возникло предпринимательское (хозяйственное) право, от которого вскоре отпочковались банковское право, конкурентное право. Из подотрасли уголовного права превратилось в самостоятельную отрасль уголовно-исполнительное право со своими специфическими предметом и методом правового регулирования. Некоторые ученые потенциальным компонентом структуры уголовного права считают его подотрасли (суботрасли). Признавая реальностью появление подотраслей уголовного права, Г.А. Есаков выделяет следующие их признаки: 1) наличие уголовной ответственности в особой сфере охраняемых уголовным законом общественных отношений или применительно к особой категорией субъектов; 2) наличие не только обособленной группы деяний в Особенной части, но и присущих им сравнительно автономных норм и институтов Общей части, уточняющих или замещающих «общеуголовные» нормы и институты; 3) определенное научное признание данной подотрасли. Представляется, что для признания определенной совокупности норм подотраслью уголовного права необходимо еще и наличие значительной регулятивной базы, регламентирующей те общественные отношения, которые поставлены под охрану совокупностью уголовно-правовых норм, образующих подотрасль уголовного права. По мнению Г.А. Есакова, в настоящее время можно говорить о существовании в уголовном праве как минимум трех подотраслей: экономического уголовного права, военно-уголовного права и международно-уголовного права. Думается, вполне обосновано выделение и такой подотрасли, как уголовно-экологическое право, да и суждения о возможности обособления антинаркотического уголовного законодательства нельзя считать безосновательными. В рассматриваемом русле интересны соображения о формировании в России фармацевтического уголовного права. Однако теоретически более обоснованным и практически перспективным представляется более широкая постановка вопроса. Дело в том, что проблема уголовно-правовой охраны жизни и здоровья граждан выходит далеко за рамки получения качественных лекарственных средств и безопасных медицинских услуг. Отмечая недостаточность уголовно-правовой охраны интересов пациента, А.Г. Блинов в своих многочисленных трудах и докторской диссертации помимо неоказания медицинской помощи пациенту предлагает установить уголовную ответственность за незаконную госпитализацию в медицинских учреждениях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, за нарушение правил проведения биомедицинского исследования, за нарушения законодательства РФ о временном запрете клонирования человека, а также за нарушение правил применения вспомогательных репродуктивных технологий. Весьма важными представляются проблемы установления уголовно-правовых ограничений в сфере медицинского экспериментирования над человеческим организмом, полного исключения медицинских экспериментов без согласия пациента, в частности, вмешательства в геном человека. Необходимо также решить уголовно-правовую проблему ответственности за эвтаназию посредством дополнения УК РФ нормой об эвтаназии как разновидности убийства при смягчающих обстоятельствах. Требует своего решения и вопрос об уголовной ответственности за нарушение установленных законом правил пересадки органов и тканей человека. В целях пресечения врачебных злоупотреблений при осуществлении посмертного и прижизненного донорства целесообразно установить уголовную ответственность за нарушение правил изъятия органов и тканей у живого донора или трупа, а также за незаконный оборот органов и тканей человека. Но исчерпывающий обзор проблем, так или иначе связанных с медициной, безопасной для жизни и здоровья человека, подводит к выводу о том, что в уголовном праве могут быть выделены в относительно автономную группу нормы об уголовно наказуемых нарушениях медицинских запретов и несоблюдении медицинских предписаний. К их числу помимо уже упомянутых уголовно-правовых норм (ч. 4 ст. 122, ст. 124, 233, 235, 235.1, 238, 238.1 и 327.2 УК РФ) следовало бы отнести и ст. 230.1 и 230.2 УК РФ. Правда, они не имеют прямого отношения не только к охране здоровья населения, но даже и к охране здоровья конкретного спортсмена, поскольку призваны обеспечивать уголовно-правовыми средствами принцип честной состязательности при проведении официальных спортивных соревнований. Тем не менее, их объективная сторона как раз и состоит в нарушении запретов, налагаемых спортивной медициной. Изложенные соображения позволяют поставить вопрос о возможности обособления относительно автономной группы норм, предусматривающих уголовную ответственность за нарушение запретов и несоблюдение предписаний, содержащихся в законодательстве о медицинском обслуживании населения, т.е. о выделении медицинского уголовного права как его новой подотрасли.

About the authors

A I Rarog

The University named O.E. Kutafin (MSAL)

Email: alek.rarog@yandex.ru

References

Supplementary files