The idea of promotional compromise in the termination of criminal persecution and exemption from the criminal responsibility of the minor personnel with the application of forcedive measurement measures

Full Text

Актуальность представленной идеи доказательственного компромисса при прекращении уголовного преследования и освобождения от уголовной ответственности с применением принудительных мер воспитательного воздействия обусловлена необходимостью совершенствования теоретических и практических основ защиты прав и законных интересов несовершеннолетних лиц в Российском уголовном судопроизводстве. В настоящее время общемировой является тенденция к внедрению дифференцированных и сокращенных форм расследования и разрешения уголовных дел. С введением Федеральными законами от 08 декабря 2003 г. №161-ФЗ[1], от 05 июня 2007 г. №87-ФЗ[2] института прекращения уголовного преследования с применением принудительных мер воспитательного воздействия расширилась система производств, пронизанных идеей максимального сокращения процесса доказывания и производства по делу в целом. В научной литературе нововведение вызвало дискуссии по различным аспектам, в том числе и о доказательственной природе прекращения уголовного преследования с применением принудительных мер воспитательного воздействия[3].

Однако ответы на возникающие вопросы в полном объеме не получены, научная полемика продолжается. В практической деятельности правоохранительных органов и суда реализация норм гл. 50 УПК РФ находит все большее применение. Рассматриваемый доказательственный институт получает дальнейшее законодательное развитие. В этой связи обсуждение идеи доказательственного компромисса при прекращении уголовного преследования и освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетнего лица с применением принудительных мер воспитательного воздействия является актуальным и значимым для теории и практики уголовного процесса.

Необходимо отметить, что появление в действующем Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации[4] (далее — УПК РФ) норм, закрепляющих особенности прекращения уголовного преследования и освобождения от уголовной ответственности в отношении несовершеннолетних с применением принудительных мер воспитательного воздействия, свидетельствует о последовательной идеологии внедрения приемов компромисса и реализации государственной политики в области защиты прав и законных интересов несовершеннолетних лиц[5]. Необходимость такой защиты, государство связывает, прежде всего, с такими специфическими особенностями личности несовершеннолетнего, как беспомощность и беззащитность ребенка, отсутствие определенного жизненного опыта, влияния взрослых по возрасту лиц в силу податливости и склонности к самовыражению и многие другие причины.

Свое непосредственное выражение идея использования приемов компромисса в части защиты несовершеннолетних лиц реализуется в ч. 1 ст. 427 и в ч. 1 ст. 431 УПК РФ, а именно, «если в ходе предварительного расследования уголовного дела о преступлении небольшой или средней тяжести будет установлено, что исправление несовершеннолетнего обвиняемого может быть достигнуто без применения наказания, то следователь с согласия руководителя следственного органа, а также дознаватель с согласия прокурора вправе вынести постановление о прекращении уголовного преследования и возбуждении перед судом ходатайства о применении к несовершеннолетнему обвиняемому принудительной меры воспитательного воздействия, предусмотренной частью второй статьи 90 Уголовного кодекса Российской Федерации[6], которое вместе с уголовным делом направляется руководителем следственного органа или прокурором в суд». При этом «если при рассмотрении уголовного дела о преступлении небольшой или средней тяжести будет установлено, что несовершеннолетний, совершивший это преступление, может быть исправлен без применения уголовного наказания, то суд прекращает уголовное дело в отношении такого несовершеннолетнего и применяет к нему принудительную меру воспитательного воздействия, предусмотренную частью второй статьи 90 Уголовного кодекса Российской Федерации».

Судья, получив уголовное дело с обвинительным заключением или с обвинительным актом и приняв его к своему производству, вправе единолично по своему усмотрению прекратить его, освободить от уголовной ответственности и применить к несовершеннолетнему лицу принудительные меры воспитательного воздействия в соответствии с ч. 3 ст. 427 УПК РФ.

Данный особый порядок прекращения уголовного преследования в отношении несовершеннолетнего, как нам представляется, является упрощенной, доказательственной и отчасти компромиссной формой ускоренного рассмотрения и разрешения уголовных дел по существу. Сущность исследуемой доказательственной идеи заключается в возможности, на обоюдных условиях для сторон, установить все необходимые обстоятельства по делу, подлежащие доказыванию, и законно принять решение о прекращении уголовного преследования, освободить несовершеннолетнего от уголовной ответственности и применить к нему необходимые меры воспитательного воздействия. Компромисс между заинтересованными субъектами достигается путем выполнения указанных процессуальных действий на основе взаимного понимания и уступок.

Законодательное введение в УПК РФ доказательственной формы компромиссного разрешения уголовного дела путем прекращения уголовного преследования и освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетнего лица с применением принудительных мер воспитательного воздействия вызвало положительную реакцию со стороны правоохранительных органов, поскольку позволило в короткие и разумные сроки, не нарушая, а, наоборот, обеспечивая права и законные интересы несовершеннолетних лиц, оперативно разрешать уголовные дела по существу[7].

Последствия введения подобных законодательных инициатив в Российское уголовное судопроизводство в форме компромиссного разрешения уголовного дела путем прекращения уголовного преследования и освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетнего лица с применением принудительных мер воспитательного воздействия неплохо отразились на результатах рассмотрения и разрешения уголовных дел правоохранительными органами и судами Чувашской Республики. Так, сложившаяся следственно-судебная практика в отношении несовершеннолетних лиц выглядит следующим образом. Судами Чувашской Республики в 2017 г. было рассмотрено 259 дел о преступлениях, совершенных несовершеннолетними или с их участием, что на 1,6% меньше, чем за 12 месяцев 2016 г. (в 2016 г. таких дел было рассмотрено 263). Доля дел о преступлениях несовершеннолетних от общего числа оконченных производством в 2017 г. составила 3,8% (259 из 6824), а в 2016 г. — 3,7% (263 из 7205). Из них (в скобках данные за 12 месяцев 2016 г.): 16, или 6,6% (25, или 9,5%) — освобождены от наказания, в том числе 9 — в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия[8].

При этом отдельно стоит отметить, что подобная компромиссная и доказательственная форма разрешения уголовного дела путем применения в отношении несовершеннолетнего лица принудительных мер воспитательного воздействия в целом устраивает всех участников уголовного процесса. В частности, несовершеннолетний будет освобожден от уголовной ответственности, защитник законно получит свое вознаграждение за участие в деле, а правоохранительные органы «выставят» соответствующие статистические карточки и несомненно улучшат свои показатели работы.

Несмотря на то что законодатель детально уделяет внимание указанной доказательственной процедуре компромиссного разрешения уголовного дела путем прекращения уголовного преследования и освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетнего лица с применением принудительных мер воспитательного воздействия, следует остановиться на некоторых особенностях и проблемах его правоприменения.

1. В соответствии с положениями ч. 1 ст. 427 УПК РФ, принудительные меры воспитательного воздействия применяются исключительно в отношении обвиняемого, где органами предварительного расследования вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого или обвинительный акт. В соответствии с положениями ч. 1 ст. 171 УПК РФ, указанные процессуальные документы выносятся при наличии собранных и достаточных доказательств, дающих основания для обвинения несовершеннолетнего лица в совершении преступления. Таким образом, несовершеннолетнему обвиняемому четко разъясняется суть предъявленного обвинения, акцентируется внимание, какое преступление он совершил и какими доказательствами его вина доказана органами предварительного расследования. После чего у несовершеннолетнего появляется реальная возможность определиться с предложенными ему законодательными вариантами решения возникшей проблемы, то есть согласиться на применение принудительных мер воспитательного характера или настаивать на рассмотрении уголовного дела судом по существу предъявленного обвинения.

Тем не менее, в соответствии с положениями ч. 6 ст. 427 УПК РФ, законодатель вновь упоминает о таком участнике уголовного процесса как несовершеннолетний подозреваемый. В частности, прекращение уголовного преследования с применением принудительных мер воспитательного воздействия не допускается, если несовершеннолетний подозреваемый, его законный представитель возражают против этого процессуального действия. Считаем еще раз акцентировать внимание, что применение принудительных мер воспитательного воздействия возможно лишь исключительно в отношении несовершеннолетнего обвиняемого, когда органами предварительного расследования собраны достаточные доказательства, позволяющие установить лицо и предъявить ему непосредственное обвинение в совершении преступления. С какой целью законодатель предлагает получать согласие и прекращать уголовные дела в отношении несовершеннолетних подозреваемых не совсем понятно, так как на этот момент нет достаточных доказательств полагать, что именно это лицо совершило преступление. Как нам представляется, такое законодательная конструкция выглядит не совсем правильным. По этой причине считаем необходимым в ч. 6 ст. 427 УПК РФ исключить такого субъекта уголовного процесса как несовершеннолетнего подозреваемого, оставив лишь несовершеннолетнего обвиняемого в части получение согласия на прекращение уголовного преследования и применения принудительных мер воспитательного воздействия.

2. Не совсем удачной нам представляется законодательная формулировка ч. 6 ст. 427 УПК РФ в части получения согласия у несовершеннолетнего лица на прекращение уголовного преследования и применения принудительных мер воспитательного воздействия. Во-первых, в силу своего возраста несовершеннолетнему обвиняемому сложно понять, что от него хотят правоохранительные органы. Во-вторых, в ходе производства по делу сложно выяснить позицию несовершеннолетнего, когда оно подменено особым мнением его законных представителей. В-третьих, в какой форме и каком порядке необходимо получать согласие у несовершеннолетнего обвиняемого. Ответа мы не находим и в принятом постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних»[9]. Как нам видится, такое положение дел является не совсем правильным. В целях устранения изложенного недостатка считаем необходимым получать письменные согласия только у законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого.
3. В соответствии с положениями ч. 2 ст. 427 УПК РФ, суд рассматривает поступившее к нему ходатайство и материалы дела о применении принудительных мер воспитательного воздействия в порядке, установленном чч. 4, 6, 8, 9, 11 ст. 108 УПК РФ. В соответствии с положениями ч. 6 ст. 108 УПК РФ, в начале судебного заседания судья объявляет, какое ходатайство поступило, разъясняет присутствующим их права и обязанности, после чего предоставляет слово прокурору для обоснования применения указанных принудительных мер. Выслушав все стороны, судья выносит соответствующее постановление в соответствии с ч. 8 ст. 108 УПК РФ.

Согласно проведенному экспресс-опросу судей судов Чувашской Республики[10], подобное обоснование происходит путем зачитывания ходатайства, в котором прокурор выполняет лишь требования, установленные ч. 1 ст. 427 УПК РФ, в частности говорит о возрасте несовершеннолетнего обвиняемого, категории преступления и непосредственном согласии заинтересованных лиц на применение принудительных мер воспитательного воздействия.

В этой связи возникает вопрос, а должен ли суд устанавливать виновность лица и проверять собранные по делу доказательства в отношении несовершеннолетнего, где уголовное преследование органами предварительного расследования прекращено? На наш взгляд, безусловно, обязан, как это сделано в отношении лица, к которому применяются принудительные меры медицинского характера. В целях устранения изложенного недостатка считаем необходимым включить в ч. 2 ст. 427 УПК РФ вопросы, связанные с судебным разбирательством уголовных дел о применении принудительных мер воспитательного воздействия, а именно:

«Рассмотрение уголовного дела о применении принудительных мер воспитательного воздействия производится в общем порядке с изъятиями, предусмотренными настоящей главой. Судебное следствие начинается с изложения прокурором доводов о необходимости применения к несовершеннолетнему лицу принудительной меры воспитательного воздействия. Исследование доказательств и прения сторон по делу проводятся в соответствии со ст. 274 и ст. 292 УПК РФ».

4. Не решен законодателем вопрос о том, как стоит поступить суду при поступлении ходатайства о применении принудительных мер воспитательного воздействия, если будет установлено, что вина несовершеннолетнего, обвиняемого органами предварительного расследования, не доказана собранными по делу доказательствами и уголовное преследование прекращено? К сожалению, ст. 427 УПК РФ не регламентирует, какое решение должен принять суд при поступлении подобного ходатайства от органов предварительного расследования. Единственное решение, которое может принять суд, это прекратить уголовное дело и применить меры воспитательного воздействия при условии, если дело поступило с обвинительным заключением или обвинительным актом. Как нам видится, такое положение дел является не совсем правильным. В целях устранения изложенного недостатка считаем правильным предоставить суду возможность прекращения уголовного дела при условии проверки всех обстоятельств по уголовному делу.
5. И последнее, действующий УПК РФ не предусматривает возможности производства предварительного расследования преступлений, совершенных малолетними лицами, не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность. Ежегодно таких преступлений совершается свыше 100 тысяч[11]. Кроме этого, УПК РФ не регламентирует процессуальный порядок приема, проверки заявлений и сообщений о преступлениях, совершенных малолетними и несовершеннолетними. Как нам видится, такое положение дел является не совсем правильным. В целях устранения изложенного недостатка считаем правильным закрепить в действующей главе 50 УПК РФ данные особые производства, по которым, на наш взгляд, по решению суда возможно применение приемов доказательственного компромисса и инициирование вопроса о принудительных мерах воспитательного воздействия в отношении названных лиц.

В заключение можно с уверенностью отметить, что сегодня в Российском уголовном процессе действует перспективная, бесконфликтная и в то же время доказательственная форма оперативного разрешения уголовного дела по существу путем компромиссного прекращения уголовного преследования и освобождения от уголовной ответственности несовершеннолетнего лица с применением принудительных мер воспитательного воздействия.

Перечисленные проблемы и трудности свидетельствуют о необходимости скорейшего внесения изменений и дополнений в действующий УПК РФ, что еще раз подчеркнет важность реализации государственной политики в области защиты прав и законных интересов несовершеннолетних лиц и применения приемов компромисса.

Применение указанной доказательственной формы компромиссного разрешения уголовного дела (при строгом и неукоснительном соблюдении требований УПК РФ) позволяет участникам уголовного процесса, не нарушая прав и законных интересов причастных лиц, рационализировать современное Российское уголовное судопроизводство, сделать процесс менее долгим и более эффективным и воспитательным. Кроме этого, указанная доказательственная форма компромиссного разрешения уголовного дела способствует сближению момента совершения преступления и момента применения судом мер воспитательного воздействия, что полностью соответствует требованиям современного уголовного и уголовно-процессуального законодательства.

Примечания:

[1] Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 161-ФЗ «О приведении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и других законодательных актов в соответствие с Федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации от 15 декабря 2003 г. № 50 ст. 4847.

[2] Федеральный закон от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации от 11 июня 2007 г. № 24 ст. 2830.

[3] Карягина С.А. Современные тенденции практики применения принудительных мер воспитательного воздействия // Академический юридический журнал. №1(27). 2007. С. 35–41.

[4] Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. № 174–ФЗ (в ред. Федерального закона от 27 декабря 2018 г. № 552–ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. 1) ст. 4921.

[5] Андреев В.Л. Направления реализации уголовной политики в сфере уголовно-правовой охраны интересов семьи и несовершеннолетних // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. №1(49). 2011. С. 71–75.

[6] Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 13 июня 1996 № 63–ФЗ (в ред. Федерального закона от 27 декабря 2018 г. № 569–ФЗ) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25 ст. 2954.

[7] Маркелов А.Г. Идея разумного компромисса при сокращенной форме дознания в доказывании по уголовным делам // Вестник Воронежского института МВД России. 2016. № 3. С. 132–135.

[8] Показатели работы судов Чувашской Республики в 2017 г. URL: http://usd.chv.sudrf.ru/modules.php?name=stat&id=237 (дата обращения: 11.12.2018).

[9] Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, апрель 2011 г. № 4.

[10] Данные получены в ходе экспресс-опроса 27 судей различных судов Чувашской Республики.

[11] Титова А.И. Преступность несовершеннолетних: состояние и динамика // Молодой ученый. 2018. №34. С. 64–66.

About the authors

Alexander G. Markelov

Author for correspondence.
Email: MarkelovAleksandr@yandex.ru

Associate Professor of the Department of Criminal Law Disciplines of the Law Faculty, PhD in Law, Associate Professor

References

Supplementary files