Том 9, № 2 (2022)

Стремительное развитие цифровых технологий, ставшее отличительной особенностью современности, определяет векторы эволюции общественных отношений и обусловливает модификации их регуляторов, в числе которых ключевое значение отводится как технологиям, так и праву. Транспорт, экономика, производство, энергетика, сельское хозяйство, образование, здравоохранение, финансы — вот лишь некоторые сферы, которые, являясь ключевыми для современного общества и государства, подвержены цифровой трансформации. Причины столь масштабного проникновения цифровых технологий в среду jus publicum усматриваются в эффективности инструментария, используемого для достижения поставленных целей. Большие данные, машинное обучение, нейронные сети, искусственный интеллект, виртуальная реальность, интернет вещей, роботизация и другие инструменты цифровизации позволяют достигнуть такой автоматизации в обозначенных сферах, при которой в конкретный момент получения, обработки и анализа данных с уверенностью прогнозируется текущее состояние на рынке. Это позволяет в сжатые сроки предопределить выбор наиболее эффективной модели поведения и максимизировать прибыль, особенно в бизнес-среде. Иными словами, именно цифровые технологии сегодня становятся основой поддержки конкурентоспособности, причем не только бизнес-сообщества, но, прежде всего, государства. Однако проблема состоит в том, что в основу цифровизации отмеченных общественных отношений, охватываемых jus publicum, и государственности сегодня положены решения и алгоритмы, которые не только разработаны и внедрены в практику частными компаниями, но, прежде всего, предполагают построение сервис-ориентированной архитектуры отношений, исключающей самостоятельность (цельность, завершенность) любого цифрового продукта (товара, услуги). В таких условиях значительно возрастают риски утраты независимости и верховенства власти государства, если отсутствуют какие-либо альтернативы. Статья посвящена анализу правовых механизмов защиты (цифрового) суверенитета в сравнительно-правовом аспекте.

Исследование посвящается категории правового времени, которая призвана раскрыть особенности функционирования и развития временных характеристик права как динамического явления правовой реальности.

Актуальность тематики обусловлена принципиальной спецификой правового времени в соотношении с другими проявлениями времени, необходимостью определения его места и роли в правовой реальности, с учетом восприятия всех правовых процессов как протяженных во времени и пространстве.

Авторы ставят цель — формирование научно обоснованных знаний о сущности, содержании и видах правового времени как социального конструкта.

Методологически статья основана на синтезе социологической феноменологии и интегративного правопонимания, что позволяет рассмотреть правовое время в категориальном и содержательном отношении на различных уровнях правовой реальности.

Как категория философии права, правовое время рассматривается в статье через призму правовой коммуникации, в ходе которой происходит конструирование и функционирование этой категории. Правовое время проявляется как в горизонтальной, так и вертикальной правовой коммуникации.

Как социальный конструкт, правовое время характеризуется периодом, темпом и вектором, которые раскрываются в его свойствах. Правовое время характеризуется предельностью в хронологических рамках; непрерывностью, предполагающей преемственность и изменения главным образом количественного характера; цикличностью, в сочетании с действием диалектического закона отрицания отрицания; фрактальностью, которая предполагает учет как внутренних, так и внешних факторов, включая ситуативный и стратегический анализ; неравномерностью происходящих в правовой реальности процессов; интенсивностью, определяющей темп правовой коммуникации и интенциональностью, определяющей временную направленность правовой коммуникации.

Правовое время исследуется авторами хронологически как границы соответствующих правовых актов и процессов; темпорально как восприятие и интерпретация правовых явлений с точки зрения их направления и последовательности; концептуально, с точки зрения наиболее абстрактного восприятия времени и направленности происходящих в правовой реальности процессов в контексте правового бытия в целом.

Изменения общественных отношений и высокий уровень гражданской активности привели к обновлению Конституции Российской Федерации и появлению в ее тексте таких категорий, как «гражданское общество», «институты гражданского общества». Важным результатом конституционной модернизации стало выделение и закрепление в Конституции Российской Федерации основных форм взаимодействия институтов гражданского общества и органов публичной власти. Для реализации конституционных положений необходимо дальнейшее развитие теоретических представлений о закономерностях развития и функционировании структурных элементов современного общества, об их взаимосвязях с органами публичной власти.

Правовые характеристики института гражданского общества исследуются на примере местного самоуправления. Автор полагает, что местное самоуправление не может быть отнесено к институтам гражданского общества в праве, поскольку оно не обладает качествами, характеризующими институт гражданского общества: независимостью и автономностью деятельности. В соответствии с законодательством Российской Федерации значительная часть деятельности органов местного самоуправления, включая их формирование, происходит в рамках осуществления ими публичной власти. И только отдельные элементы их деятельности, в частности реализация форм непосредственной демократии, могут быть отнесены к сфере гражданского общества. Автор предлагает рассматривать их с точки зрения правовой теории, касающейся вопросов гражданского общества, как формы взаимодействия институтов гражданского общества и органов публичной власти.

В статье исследуется характер взаимосвязи гражданского общества и местного самоуправления. Обосновывается тезис, согласно которому действующее законодательство в данной области может не обеспечивать эффективность участия граждан и их объединений в решении вопросов местного значения. Кроме того, в статье делается вывод о необходимости совершенствования регулирования правовых форм взаимодействия органов местного самоуправления и институтов гражданского общества для повышения эффективности их сотрудничества.

В статье рассматривается структура и особенности развития компетенции налогового органа в современных условиях.

Отмечается, что компетенция налогового органа является, прежде всего, специальной, т.е. компетенцией в сфере финансов, ибо налоговый орган является государственным органом, специально созданным для осуществления управления в сфере финансов. Однако, реализуя специальную компетенцию, налоговый орган проявляет себя двояко. В одних случаях он выступает в налоговом правоотношении от собственного имени и является уполномоченным государством органом. В другом случае он выступает в налоговом правоотношении от лица государства, являясь представителем государства. В то же время налоговый орган обладает общей компетенцией, что стало весьма заметно в последнее десятилетие благодаря судебной практике. Общая компетенция налогового органа проявляется в связи с его правомочиями на подачу исков, вытекающих из налоговых правоотношений, в защиту гражданско-правовых интересов публично-правовых образований. Данные правомочия должны рассматриваться именно как часть общей компетенции налогового органа, потому что такого рода полномочиями (на подачу исков) обладает фактически каждый государственный орган в своей сфере деятельности. Развитие компетенции налогового органа сегодня весьма заметно происходит как за счет расширения его общей компетенции, так и за счет «перевода» общей компетенции в специальную компетенцию.

Актуальность обращения к данной теме обусловлена растущей вовлеченностью судебных переводчиков в судопроизводство. Цель работы — исследовать особенности профессиональной деятельности переводчиков в уголовном судопроизводстве с участием мигрантов из постсоветских государств. В статье проанализированы основные характеристики поля судебного перевода, раскрыта специфика рекрутинга судебных переводчиков и их взаимодействия с процессуальными сторонами в судах различной инстанции. Теоретической рамкой исследования выступает композиция социологической концепции П. Бурдье, включая его анализ юридического поля и современных подходов антропологии профессий. В качестве основных эмпирических методов использованы полуструктурированные интервью и невключенное наблюдение. В статье сделан вывод о слабой структурированности поля судебного перевода и преобладании прекарного характера занятости акторов данного поля, выделены критерии стратификации судебных переводчиков. Согласно результатам исследования, судебные переводчики в значительной степени руководствуются неформальными правилами, сложившимися в повседневной практике взаимодействия с основными заказчиками — правоприменительными органами. Показано, как институциональный и социокультурный контексты оказывают влияние на профессиональную деятельность переводчиков. Автор анализирует формы взаимодействия переводчиков с процессуальными сторонами и судьей, демонстрируя издержки коммуникации переводчиков с различными акторами юридического поля. Исследование зафиксировало структурно и эпистемически обусловленные разногласия между юристами и переводчиками. Полученные данные свидетельствуют о том, что фактически судебные переводчики не являются полноправными акторами юридического поля, но исполняют техническую функцию. В перспективе решение выявленных проблем видится в институционализации экспертной позиции судебных переводчиков, а также в специальной подготовке юристов к работе в процессах с участием переводчика.

Уже продолжительное время ведутся разговоры о возможном отключении Российской Федерации от системы SWIFT. С одной стороны, это может быть перспективным вектором развития, ведь это позволит продвинуться РФ на цифровом рынке. Появится возможность предлагать альтернативы имеющимся зарубежным технологиям и системам, искать новые возможности внедрения финтех в деятельность общества. Но, с другой стороны, на данный момент национальная система уязвима перед зарубежными цифровыми гигантами, среди которых, конечно, США и Китай. Внешние разработки и технологии могут в ближайшем будущем навредить национальным системам, что, в свою очередь, может нарушить право РФ на цифровой суверенитет. Насколько актуален сейчас вопрос цифрового суверенитета, можно судить по тому, какое количество государств пытается всеми возможными способами ограничить влияние внешних субъектов. К таким государствам относятся Австрия, Германия и некоторые другие страны ЕС. Поэтому в настоящее время остро стоит вопрос обеспечения национальной безопасности и защиты цифрового суверенитета, который в скором будущем потребует определенного ответа.

В статье автором предпринята попытка определить роль прокуратуры Российской Федерации в обеспечении экологического правопорядка с учетом требований законодательства к целям деятельности и предназначению института прокуратуры в нашей стране. Делается вывод о том, что обеспечение правопорядка, в том числе и экологического, не относится к целевым ориентирам прокурорской деятельности, в связи с чем соответствующая обеспечительная роль прокуратуры является опосредованной и осуществляется через реализацию ею совокупности функций, важнейшей из которых является надзорная.

Коллективная монография «Сравнительное уголовное право. Функции, методы и теоретические концепции» актуально значима в период глобализации для формирования единых подходов и разработки совместных моделей или программ в области «интернализации права», для которых важную роль играет компаративистика. В научном материале представлены работы Ханс-Хайнрика Йешека, Албина Эзера, Хайке Юнга, Вальтера Перрона, Ульриха Зибера. В указанных работах отмечается особая ценность создания системы понятийного аппарата, решения задач международного сотрудничества по вопросам уголовного права. Рассматривается возможность гармонизации национального правосудия при юдикативном анализе иностранных правовых систем. Исследуются средства, методы, функции сравнительного уголовного права, его задачи на национальном, региональном и супранациональном уровнях. Уделено внимание возможности гармонизации и унификации разных уголовно-правовых систем, анализу правовой политики, вопросам оценочной и компетитивной компаративистики.

Изучение идей зарубежных авторов расширяет возможности для российской науки узнать новые подходы и методологию, что имеет не только теоретическое, но и практическое значение для совершенствования уголовного права и создания т.н. «интернационального» уголовного права, предполагая международное сотрудничество в указанной сфере.

Стремительное развитие и все более активное использование технологий искусственного интеллекта выдвигают на первый план вопросы, связанные с правовым регулированием этих технологий. В настоящее время более чем в 80 странах разработаны концептуально-программные документы и доктринальные акты, определяющие рамки, принципы регулирования и ключевые ориентиры развития цифровых технологий. В связи с этим одной из ключевых задач настоящего исследования является сравнительный анализ зарубежного опыта использования и правового регулирования цифровых технологий и, в частности, искусственного интеллекта в цифровых общественных коммуникациях. В качестве методологической основы избран компаративистский подход, который использовался для исследования правового опыта регулирования искусственного интеллекта за рубежом. Были проанализированы доктринально-политические и этические документы, действующие нормативно-правовые акты, имеющие место в правовом пространстве отдельных государств. Так как рассмотреть все имеющиеся на сегодня источники в рамках данного исследования не представляется возможным, за основу были взяты страны с наиболее высоким уровнем развития технологий искусственного интеллекта и их правового регулирования. Результаты исследования показали, что на сегодняшний день основным правовым инструментом в области регулирования искусственного интеллекта являются стратегии, концептуально-программные акты. Существенным их недостатком является ориентация на коммерческие цели, проблемы оптимизации управленческого процесса и оказание публичных услуг. Формированию институтов и комплексов, а также действенных механизмов защиты прав, свобод и законных интересов граждан и их организаций уделяется весьма малое значение. Наблюдается общемировая тенденция перехода от актов рекомендательного характера к общеобязательному законодательному регулированию данной сферы. Этическое кодирование и профессиональные социально-технологические стандарты представляются первичным вариантом социального регулирования прежде всего процессов разработки и внедрения технологий, а нормативно-правовое регулирование сегодня эффективно в сфере кодирования процессов эксплуатации данных технологий.