The Relationship of Criminalization and Legislative Techniques when Creating Criminal Prohibitions in the Sphere of Environmental Safety

Full Text

Результативность применения уголовно-правовых мер во многом зависит от качества норм, предусматривающих ответственность за экологические преступления, которое, в свою очередь, обусловлено как содержанием уголовно-правового запрета, так и формой его выражения, т.е. непосредственно законодательной конструкцией конкретной статьи закона. Создание правовой нормы, применение которой будет максимально эффективным, невозможно без грамотной уголовной политики, реализуемой в первую очередь путем криминализации общественно опасного деяния, а также последующего изложения ответственности за его совершение в статье Уголовного кодекса РФ. В этом случае особое значение приобретает избранный законодателем способ конструирования правовой нормы. Точное и последовательное соблюдение определенных правил позволяет наиболее верно воплотить «идею» законодателя в тексте статьи, и впоследствии минимизировать разночтения при толковании подлежащего применению уголовно-правового запрета, исключить пробельность правового регулирования. Интерес к конкретным способам изложения правовых норм возник практически одновременно с появлением писаного права, поскольку законодатель был заинтересован в том, чтобы наиболее точно материализовать правовую идею, отразив в тексте нормативно-правового акта. Однако изначально это были лишь некоторые рекомендации по тому, каким образом строить фразы, какие термины следовало бы использовать и т.д. Начиная с конца XVII в., вопросы законодательной техники стали изучаться на научной основе. Данные вопросы нашли отражение в трудах Ш. Монтескье, И. Бентама, Р. Иеринга, Ваха, Штоса и др. В их работах были заложены основные подходы, используемые при создании законодательных текстов, большинство из которых не утратили актуальности и на сегодняшний день. Несмотря на то, что научные разработки проблем изложения текста закона ведутся достаточно длительное время, до настоящего времени ни в общей теории права, ни в теории уголовного права не сложилось единого мнения относительно того, что понимать под законодательной техникой и, соответственно, каковы ее компоненты. Более того, в последние годы стало появляться все больше сторонников отказа от использования данного понятия и замены его иным термином. Например, достаточно категорично на этот счет высказывался М. Ориу, отрицая саму необходимость данного понятия, поскольку оно неадекватно важности и значимости права, он считает, что отождествление последнего с техникой опошляет право. Анализируя целесообразность использования понятия законодательной (юридической) техники, В.М. Баранов пришел к выводу о том, что данный термин «неточен, глубоко противоречив и применяется лишь в силу правовой традиции». В связи с этим ученый предлагает все то, что ныне в правовой науке и практике принято обозначать понятием «юридическая техника», называть «юридическая технология», которая представляет собой совокупность принципов, приемов, процедур формирования и реализации всех видов юридической практики, образующих своего рода правовую техносферу, состояние которой определяется уровнем экономического, политического, технического и культурного развития конкретного государства». Сторонники данного подхода предлагают оперировать понятием «правовая технология» (юридическая, законодательная технология), в состав которой, по их мнению, могут быть включены как система соответствующих средств (юридическая техника), система приемов, способов и методов оптимальной юридической деятельности (тактика), так и научно обоснованные принципы, долгосрочные планы, прогнозы и методы деятельности (юридическая стратегия); сами действия и операции по разработке, принятию и обнародованию (опубликованию) правовых решений (актов); процессуальные формы деятельности (юридические стадии, производства и режимы); показатели, характеризующие качество и эффективность юридической деятельности, а также временные, финансовые и иные затраты на эту деятельность; соответствующие виды, формы, средства и методы контроля и надзора за законностью, качеством и эффективностью принимаемых юридических решений (актов). Таким образом, предлагается использовать своего рода комплексный подход, который объединил бы между собой не только разные этапы законотворческой деятельности, а также их научное обоснование, но и содержательную составляющую. Такая трактовка, на наш взгляд, имеет смысл, когда речь идет о выработке некой системы, позволяющей отразить весь законотворческий процесс, без детального учета узкоотраслевой специфики отдельных правовых норм. В науке также есть противники такого подхода. Например, А.В. Наумов небезосновательно, на наш взгляд, утверждает, что в случае замены понятия законодательной (юридической) техники термином «юридическая технология», может произойти смешение законодательной техники в ее уже традиционном понимании с правотворческим (законодательным) процессом, в отношении которого действительно уместно применение понятия «технология» (по аналогии с избирательными технологиями). Введение в научный оборот таких категорий как юридическая технология, представляется, не обязывает отказываться от понятия законодательной техники как таковой, с соответствующим инструментарием, с научно-обоснованными рекомендациями по способам, приемам и правилам, используемым при конструировании правовых предписаний. Ряд ученых в связи с этим предлагали рассматривать законодательную технику двояко - в широком и узком смыслах. Так, например, А. Нашиц рассматривала законодательную технику, с одной стороны, как науку законотворчества, законодательную политику, а с другой как технические средства и приемы построения правовых норм. Между тем, в последние годы в законодательной технике все больше усматривают прикладной характер, поскольку благодаря следованию вырабатываемым наукой рекомендациям по конструированию правовых предписаний удается максимально точно изложить волю законодателя. Именно поэтому появляется все больше сторонников того, чтобы рассматривать законодательную технику более узко, как совокупность ее элементов - методов, способов, приемов, правил. Это своего рода технико-инструментальный подход, поскольку законодательная техника рассматривается как некий набор технико-юридических средств, использование которых позволяет сформулировать содержание конкретного нормативного предписания. Например, А.С. Пиголкин под законодательной техникой понимал систему базирующихся на практике нормотворчества и теоретически обоснованных правил и приемов подготовки совершенных и целесообразных по форме и структуре проектов нормативных актов, обеспечивающих максимально полное и точное соответствие формы нормативных предписаний их содержанию, доступность, простоту, обозримость нормативного материала, исчерпывающий охват регулируемых вопросов. Аналогичные определения законодательной техники предлагали и другие авторитетные ученые. Безусловно, набор указанных элементов составляет основу законодательной техники, без их использования невозможно приступить к конструированию правовой нормы. Однако было бы не вполне справедливо говорить только лишь о составляющих законодательной техники без отражения особенностей их использования. В связи с этим в науке предлагается еще один подход к пониманию законодательной техники, который с определенной долей условности мог бы быть назван процедурно-инструментальным, в соответствии с которым она рассматривается не только как совокупность, система определенных элементов, но и сопутствующая организационно-процедурная деятельность. Такого понимания законодательной техники придерживался еще Р. Иеринг, который писал: «В первом смысле я понимаю под выражением “техника” то юридическое искусство, задачу которого составляет отделка данного правового материала…, словом, - технический метод; во втором смысле - осуществление этой задачи в самом праве, т.е. соответствующий технический механизм права». Для целого ряда ученых такая трактовка законодательной техники близка, поскольку она позволяет связать технико-юридический инструментарий с особенностями его непосредственного применения. Так, например, являясь сторонником рассматриваемого подхода, Б.В. Чигидин отмечает, что в определении законодательной техники должен присутствовать момент использования правил и приемов, а не только констатация их существования, поскольку благодаря этому проясняется природа каждого из элементов, исчезает несогласованность и путаница в их определении. Отдельные ученые, в целом придерживаясь рассматриваемого подхода, все же разделяли законодательную технику на внутреннюю, к которой относили собственно набор средств по приданию оптимальной формы правовому акту, и внешнюю, т.е. вопросы, связанные с организацией правотворческого процесса. Необходимость подобного разделения, вероятно, была вызвана слишком широким пониманием законодательной техники, поскольку в качестве составной ее части рассматривался, в том числе, законотворческий процесс. Он, безусловно, имеет важное значение при принятии нормативно-правового акта, однако в большей степени является технической, процедурной частью. К понятию законодательной техники может быть отнесена прежде всего деятельность по применению конкретных технико-юридических средств, а не особенности принятия того или иного правового акта. Но наибольшую дискуссию в научной литературе вызвал подход, сторонники которого добавили в определение законодательной техники содержательно-правовой аспект. Так, Ю.А. Тихомиров пишет, что «законодательная техника - это система правил, предназначенных и используемых для познавательно-логического и нормативно-структурного формирования правового материала и подготовки текста закона». При этом ученый делит законодательную технику на две части: содержательную, которая связана с достижением адекватности нормативных актов и реальных общественных отношений, и формально-юридическую, связанную с приданием реальным общественным отношениям оптимальной правовой формы. Необходимость использования именно такого подхода M.К. Юков обосновывал тем, что юридическая техника влияет не только на форму права, но и на его содержание. Она охватывает, во-первых, технические средства и операции - нормативное построение, юридические конструкции, отраслевую типизацию. Это своего рода типовые схемы, методики перевода воли законодателя в правовые нормы. Во-вторых, средства и операции как нематериальные субстраты. В-третьих, юридическая техника отражает классовую направленность общественного строя, когда юридические приемы придают нормам социально определенный смысл. Однако дополнение содержательно-правового аспекта в понимании законодательной техники вызвало у целого ряда ученых возражения. Так, достаточно категоричные высказывания на этот счет делает А.В. Наумов, который считает, что исключение содержательной стороны вообще является главным в подходе к определению законодательной техники. В свое время еще Р. Иеринг полагал, что вопрос о материальной пригодности права не принадлежит к технике права. А.В. Иванчин также считает, что законодательная техника имеет отношение к содержанию права, но не участвует в выработке именно существа правовой нормы. По его мнению, сущностные аспекты правотворчества, а применительно к уголовному праву - это вопросы криминализации, декриминализации, пенализации и депенализации, к которым законодательная техника не имеет никакого отношения, присущи процессу формирования законодательной воли. Существо законодательного решения формируется без помощи техники, потому что делает это законодатель, опираясь на политические, социологические и другие правотворческие факторы, а не на технические средства и приемы. На наш взгляд, форма выражения нормы права, т.е. конструкция конкретной статьи закона, неразрывно связана с его содержанием, поскольку именно в норме права находит выражение воля законодателя. Каждая отрасль права имеет присущие только ей особенности, которые обусловлены спецификой общественных отношений ей регулируемых, что находит отражение в формах нормативно-правовых актов, их структуре, юридической силе и т.д. Соответственно, и способы изложения правовых предписаний существенным образом различаются. С каждым годом объем нормативного материала увеличивается. Все чаще в науке высказываются мнения о необходимости максимальной кодификации законодательства, его систематизации, ведется речь о выделении новых отраслей права, обладающих своей спецификой не только в сфере правового регулирования, но и по способам законодательного закрепления нормативного материала. В таких условиях попытки ученых сформулировать универсальные правила законодательной техники, которые являлись бы исчерпывающим для всех отраслей права, на наш взгляд, далеко не всегда результативны. Наибольшую актуальность в настоящее время приобретает разработка как самого понятия, так и соответствующих правил законодательной техники не только и не столько для законодательства, имеющего конкретную отраслевую принадлежность, сколько для законодательства, регламентирующего определенный круг общественных отношений. Так, в рамках уголовного права речь должна идти о законодательной технике, используемой при конструировании условно выделяемых групп преступлений, обладающих спецификой, обусловленной объектом посягательства, способами совершения уголовно-наказуемых деяний, наступающими последствиями и т.д. В связи с этим следует вести речь отдельно о законодательной технике применительно к конструированию уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за экологические преступления. Безусловно, право представляет собой определенную систему взаимосвязанных норм, поэтому эффективность их применения во многом будет зависеть от того, насколько верно определено их место в данной системе, не будут ли они противоречить смежным с ними правовым нормам. Правильному решению этих задач могут способствовать научно-обоснованные правила конструирования уголовно-правовых норм, регулирующих определенную группу общественных отношений. Кроме того, содержание понятия законодательной техники, на наш взгляд, не следует ограничивать лишь применением неких правил, средств и приемов для того, чтобы сформулировать уголовно-правовую норму. Процесс создания уголовно-правовой нормы представляет собой криминализацию и начинается с выявления потребности в уголовно-правовом регулировании конкретных общественных отношений, признания допустимости, возможности и целесообразности применения уголовно-правовых мер по противодействию совершению общественно опасных деяний и заканчивается фиксацией их в законе в качестве преступных и уголовно-наказуемых. Поскольку в тексте уголовно-правовой нормы должна быть отражена истинная воля законодателя, разделять такие процессы как формирование этой воли и техническое ее закрепление (которое подчиняется определенным правилам), представляется, было бы неправильно. Два этих этапа не только взаимосвязанные, но и взаимообусловленные. С одной стороны, основная задача законодательной техники заключается в том, чтобы максимально точно изложить суть правовой идеи, что позволит добиться эффективного применения уголовно-правовой нормы, а с другой - при формировании правовой идеи должны учитываться возможности ее законодательного закрепления, эффективности регулирования общественных отношений нормами конкретной отрасли права и т.д. В противном случае выполнение поставленной перед законодательной техникой задачи будет невозможно. Именно поэтому, на наш взгляд, вряд ли можно согласиться с ранее приведенным мнением А.В. Иванчина о том, что к вопросам криминализации, декриминализации, пенализации и депенализации законодательная техника не имеет никакого отношения, поскольку они присущи процессу формирования законодательной воли. Как справедливо отмечается в научной литературе, «создание закона - творческий процесс, охватывающий как познавательные и содержательные, так и процессуальные и технико-юридические аспекты». При этом основную сложность, писал В.Н. Кудрявцев, представляет поиск правильного научного перехода от общих социальных процессов к конкретным правовым нормам и институтам. Процесс создания уголовно-правовой нормы, т.е. фактически криминализации конкретной формы общественно опасного поведения, невозможен без использования основ законодательной техники с ее набором технико-юридических средств, а также приемов и правил, которые позволяют изложить уголовно-правовой запрет в статье уголовного закона, точно также как и конкретный инструментарий законодательной техники применяется в зависимости от той правовой идеи, которая должна будет найти отражение в статье уголовного закона. Именно в области пересечения применения данных взаимозависимых и взаимообусловленных понятий и создается уголовно-правовая норма. Таким образом, для того, чтобы криминализировать общественно опасные деяния, ставящие под угрозу экологическую безопасность, необходимо не только выявить и криминологически обосновать потребность в наличии именно уголовной ответственности за такие действия, определить общественно опасные формы такого поведения, но и максимально точно сформулировать непосредственно текст уголовно-правового запрета, что невозможно без использования соответствующего инструментария, которым располагает законодательная техника.

About the authors

Yu A Timoshenko

The Russian Federation Prosecutor General’s Office

Email: yuliana-l@yandex.ru

References

Supplementary files