ПРОСТАЯ АРХИТЕКТУРА НА РУБЕЖЕ XX-XXI ВЕКОВ

Аннотация

Рассматриваются причины возврата к простой архитектуре на рубеже XX-XXI вв. Выделяются три основные причины: экономический кризис, который ставит перед архитекторами задачу создания новой модели, ориентированной на простоту и экономию ресурсов, духовный кризис, как реакция общества на формальную избыточность прошлых лет и, наконец, маятниковое движение от сложного к простому и наоборот, как залог устойчивого развития. Цель работы заключается в обозначении компромиссного подхода к изучению феномена простоты в современной архитектуре.

Полный текст

На рубеже XX и XXI вв. многие западные архитекторы стали все чаще обращаться к одной из наиболее универсальных категорий в архитектуре - простоте. Иллюстрацией тому могут служить многочисленные статьи в ведущих журналах, открытие новых имен, ассоциируемых с таким течением в архитектуре, как минимализм, реабилитация среди профессионалов понятия «модернизм». Существует мнение, что возврат к простоте является своеобразной модой, однако многие исследователи склонны видеть в этом качественный переход от последних тенденций, характеризуемых неимоверной сложностью, как внешней, так и внутренней, к архитектуре «новой простоты». Ниже мы рассмотрим три основные гипотезы, касающиеся возврата к простоте в сфере архитектуры начиная с 90-х гг. прошлого века и по настоящее время [1]. По мнению Пьера Витторио Аурели, главной причиной таких изменений стал экономический кризис 2008 г., который положил конец процветанию рынка недвижимости, а вместе с ним и производству «бессмысленных иконических объектов». Возврат к простой, а как следствие к более дешевой архитектуре, понимается Аурели как универсальная реакция капиталистического сообщества, направленная на стимуляцию рынка, с целью его дальнейшего роста. Снижение издержек производства приводит к росту креативности, люди начинают достигать большего меньшими средствами. При этом этические основания обращения к простоте, которые Аурели обобщает знаменитой фразой «Less is more» (меньше значит больше), рассматриваются как своеобразная ширма, спекуляция на чувстве вины за жизнь не по средствам на протяжении прошлых лет. Например, присуждение Питеру Цумтору Притцкеровской премии в самом начале кризиса воспринимается Аурели как тактический ход по легитимизации простой архитектуры, при том что здания, построенные по проектам Цумтора, отнюдь не являются дешевыми [2]. С другой стороны, обращение к простоте может рассматриваться как следствие кризиса духовного, с которым столкнулось человечество на рубеже веков. В условиях предметного изобилия и информационной перегруженности, избыточности ненужных предметов и наружной рекламы духовная культура становится фрагментарной, мозаичной, аудиовизуальная сфера подвергается перегрузке. В этой ситуации главной задачей архитектора становится создание комфортной среды, которая способствует восстановлению баланса чувств. Обращение к простоте становится закономерным ответом на сложность и раздражающее многообразие цивилизации. Комфорт видится как сопряжение телесности человека и плоти мира, в связи с чем архитектура начинает работать с сущностными качествами пространства. Простота в архитектуре рассматривается как проявление гуманизма, а тема человека, утратившего чувство покоя и гармонии, связь с самой жизнью, становится центральной [3]. Наконец, обращение к простоте в начале XXI в. можно рассматривать как закономерный этап развития мировой архитектуры. Согласно теории М.А. Слемнева, всякое перспективное развитие основывается на процессах усложнения и упрощения. Общий вектор в абсолютном большинстве случаев направлен на усложнение. За последние годы спектр задач, которые должна решать архитектура, значительно увеличился. Функциональные программы, конструктивные решения, сама форма зданий день ото дня становятся все сложнее и сложнее, и в этом нет ничего удивительного. Однако при достижении определенного (критического) уровня сложности развитие становится невозможным без своеобразного «попятного движения». В этом случае обращение к простоте (упразднение всего лишнего и устаревшего) может рассматриваться как необходимое условие устойчивого развития современной архитектуры. «Новая простота» представляет собой плод чрезвычайной рационализации и открывает дорогу для дальнейшего движения, ведь в отличие от сложного она способна к развертыванию потенциально скрытого содержания [4]. Очевидно, что первые две точки зрения могут быть легко оспорены, ведь несмотря на общий вектор усложнения, даже в рамках постмодернистской архитектуры, мы знаем о примерах обращения к простоте (в творчестве Луиса Баррагана, Тадао Андо, Анжело Джузеппе Фронзони) задолго до рубежа веков. Последняя гипотеза также может считаться не до конца объективной, ведь она рассматривает архитектуру с точки зрения наиболее общих тенденций, не учитывая при этом комплекс важнейших факторов, влияющих на конечный результат деятельности архитектора, таких как заказчик, бюджет, контекст. Однако, определяя простоту как внутренний императив, которым руководствуются многие архитекторы современности, именно последняя точка зрения способна наиболее полно объяснить движение современной архитектуры в сторону отказа от всего лишнего и возврата к идеалам, существующим вне времени [5].