Soviet Union and Australia in the second half of the 1940s: each other’s provincial images

Толық мәтін

ВВЕДЕНИЕ В конце ХХ-XXI вв. в российской исторической науке стали весьма популярны имагологические исследования. Наряду с анализом образов Японии, США и ряда других стран, пожалуй, к числу наиболее значимых относятся труды, посвященные изучению образа Британии в России. Начало им во многом положила книга крупнейшего в СССР специалиста по истории Англии и Великобритании Н. А. Ерофеева [3]. Интерес к этой проблематике неслучаен: к сожалению, отношения между нашей страной и Великобританией исторически складывались весьма непросто. Геополитические противоречия между странами оказывали существенное влияние на их взаимовосприятие в общественном сознании, приводили к формированию негативных стереотипов страны-партнера. С конца XVIII в. в состав огромного «британского мира» вошла и Австралия. В российской исторической науке уже были предприняты серьезные шаги по изучению образа нашей страны в Австралии. Здесь следует выделить книгу одного из крупнейших специалистов по истории культуры Австралии, недавно ушедшей из жизни А. С. Петриковской [9]. В своем исследовании она сосредоточилась на отражении образа России и русской культуры в творчестве ведущих австралийских литераторов XIX - середины ХХ вв. (Г. Лоусона, В. Палмера, Р. Робинсона и др.). Вместе с тем, на наш взгляд, большое значение имеет изучение того, как воспринимали страну-партнера те австралийцы и россияне, которые проживали в «провинции». Здесь существенно меньшую роль играли внешние факторы, меньшей была прослойка интеллектуалов (обычно более ориентированных на восприятие иной культуры и ее ценностей). Традиционалистские установки в «глубинке» были выражены более рельефно, что помогает лучше понять специфику взаимовосприятия России и Австралии. Неслучайно и то обстоятельство, что данная статья посвящена эпохе холодной войны. Именно в те годы вопросы формирования «образа врага» в массовом сознании начали становиться особенно значимыми. Вторая мировая война существенно усилила влияние США на политику правительства Австралии, что не могло не сказаться на атмосфере в австралийском обществе. Именно анализ того, как формировались стереотипы взаимовосприятия СССР и Австралии в провинциальных центрах двух стран в начальный период холодной войны является целью данной статьи. ФОРМИРОВАНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ЮЖНОТИХООКЕАНСКОМ РЕГИОНЕ У НАСЕЛЕНИЯ СССР ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (НА МАТЕРИАЛАХ УРАЛА) Первые послевоенные годы, как известно, были очень тяжелым временем для нашей страны. Трудности послевоенного восстановления, трагические события, связанные с голодом в СССР в 1946-1947 гг., уже многократно были проанализированы в исследованиях отечественных историков. Вместе с тем, Уральский регион имел свою специфику, связанную с тем, что туда были эвакуированы в годы войны из западных районов СССР многие промышленные предприятия. Как было отмечено в известном труде под редакцией Б.В. Личмана и В. Д. Камынина, «с этого периода Уральский регион сохраняет и укрепляет свою роль как одного из центров военно-промышленного комплекса страны» [5, с. 191]. Как и в других регионах СССР, на Урале советский пропагандистский аппарат предпринимал серьезные усилия по формированию «идеологически правильного» образа стран Запада. Что касается Австралии и стран Южнотихоокеанского региона в целом, то первоначально ситуация там освещалась преимущественно в связи с событиями заключительного этапа Второй мировой войны. При этом важно то обстоятельство, что, как показывают, например, документы Чкаловского обкома ВКП (б), хранящиеся в Центре документации новейшей истории Оренбургской области (ЦДНИОО), соответствующая работа была организована еще до начала Советским Союзом боевых действий против Японии. Уже в конце мая - начале июня 1945 г. началась идеологическая подготовка к советско-японской войне. 2 июня 1945 г. Книжная экспедиция Управления делами ЦК ВКП (б) сообщила секретарю по пропаганде Чкаловского обкома партии А. Я. Жукову, что в каждый парткабинет горкомов и райкомов по разверстке была направлена лекция известного советского японоведа Х. Т. Эйдуса «Япония в войне» [6, л. 77]. Материалы данной лекции во многом представляли собой краткий очерк выпущенной в следующем, 1946 г., книги Х.Т. Эйдуса «Япония от Первой до Второй мировой войны». В ней Южнотихоокеанский регион представал как объект агрессивной политики Японии. Отмечая, что Япония «непосредственно угрожала Австралии» [16, с. 225], Х. Т. Эйдус писал также о японских бомбардировках островов Уэйк и Гуам, поражении японских войск в боях у атолла Мидуэй, уничтожении японских гарнизонов на Соломоновых островах и островах Гилберта, высадке американского десанта на Каролинских, Марианских и Маршалловых островах. Важно отметить, что эта книга находилась в ведущих библиотеках Урала, во многом формируя представления местной интеллигенции о ситуации в Южнотихоокеанском регионе. Она не была нацелена на конструирование «образа врага» в лице Австралии: напротив, эта страна, как и Советский Союз, выступала здесь как жертва агрессивной политики держав «оси». Во многом на основе этого региональные идеологические структуры составляли материалы, которые затем рассылались по низовым органам. Так, уже в ходе ведения боевых действий против Японии 17 августа 1945 г. отдел пропаганды и агитации Чкаловского обкома ВКП (б) разослал в райкомы партии материал к докладу «Японский агрессор будет разгромлен», подготовленный лектором обкома Коротковым[4, л. 22]. В свою очередь, окончание войны с Японией было ознаменовано директивой обкома партии, где было дано указание ознакомить население с речью И. В. Сталина от 2 сентября 1945 г. и организовать 3 сентября 1945 г. в городах области народные гуляния[2, л. 28]. Австралия и ее соседи продолжали фигурировать как жертвы японской агрессии в акциях советского пропагандистского аппарата и в дальнейшем. Так, в 1947 г. лектор Чкаловского обкома ВКП (б) И. А. Ломакин разработал лекцию «Война на Тихом океане и разгром Японии» [12, л. 9]. Вместе с тем, постепенно международное положение менялось. В условиях начавшейся холодной войны актуальными становились уже новые проблемы, которые и фигурировали в деятельности идеологических структур СССР. Австралия занимала в них весьма скромное место, поскольку ключевые события противостояния между двумя сверхдержавами в эти годы происходили в Европе. Она фигурировала в основном среди доминионов Великобритании - одной из ключевых держав Западного блока в холодной войне. Советские идеологические структуры подчеркивали, что Лондон не собирается терять контроль над ситуацией в этом регионе. Именно таков был подтекст опубликованной органом Свердловского обкома ВКП (б) газетой «Уральский рабочий» летом 1947 г. информации о поездке по Австралии и Новой Зеландии начальника британского Генерального штаба Б. Монтгомери[13]. Тема «Англия и Британская империя» значилась в учебных планах курсов переподготовки районных пропагандистов[15, л. 9]. Лекторы обкомов партии читали отдельные лекции, посвященные внутренней и внешней политике лейбористского правительства Великобритании[12, л. 78]. Каков был отклик слушателей на эти лекции? Сами лекторы обкомов Урала признавали: даже многие коммунисты, особенно на селе, слабо разбирались в международном положении, не все читали газеты. Безусловно, большинство советских людей в первые послевоенные годы мало интересовались ситуацией в столь далекой стране, как Австралия. Тем не менее, если верить официальным документам, то были и отдельные советские люди, которые интересовались международным положением. Так, например, согласно отчету лектора Одуева, посетившего Гавриловский райком ВКП (б) в Чкаловской области в 1946 г., начальник местного отдела милиции Панфиленко дал «хороший, полный ответ» на вопрос «Какова внешняя политика лейбористского правительства?»[8, л. 18]. Более того: согласно отчету лектора Г. Е. Кувшинова, некоторые жители сельских районов области задавали ему вопрос: «Какова наша позиция к Тихоокеанской проблеме?» [7, л. 44]. Однако, безусловно, необходимо учитывать особенности создания в СССР такого рода документов как отчеты лекторов обкомов партии. Формально-бюрократический характер написания подобных отчетов ставит проблему верификации данных этого исторического источника. В региональной прессе Австралия и ее соседи во второй половине 1940-х гг. фигурировали как объект внешней политики не только Великобритании, но и США. Так, например, «Уральский рабочий» летом 1947 г. сообщал о подписании президентом США Г. Трумэном закона, одобрявшего опеку над Каролинскими, Марианскими и Маршалловыми островами. Одновременно из сообщения ТАСС можно было узнать, что Г. Трумэн обратился к Конгрессу с предложением разрешить гражданское управление на Гуаме и Восточном Самоа[14]. Уральскому интеллигенту, читавшему подобную информацию, было ясно: в Южнотихоокеанском регионе господствуют американцы - противники СССР в холодной войне. Были ли у некоторых жителей советской «провинции» какие-то иные, альтернативные официальным, источники информации о Южнотихоокеанском регионе? В 1947 г. «Уральский рабочий» сообщал о том, что старейший радиолюбитель Урала К. Козловский установил коротковолновые связи с коллегами из Новой Зеландии[11]. Очевидно, что это обстоятельство не оставалось без внимания советских спецслужб. Тем не менее, общение этого человека с жителями далекой страны расширяло его кругозор, несколько выводило его за жесткие идеологические рамки, в которых находились советские люди эпохи «позднего сталинизма». Тем более, что прошло всего несколько лет, как минула Вторая мировая война, когда СССР и Австралия были союзниками по антигитлеровской коалиции. В 1944 г. посол Австралии в Москве Дж. Мэлони посетил Свердловск, совершив при этом визит на Уралмашзавод. В книге отзывов почетных посетителей он записал: «Сегодня я провел наиболее интересный день с тех пор, как я приехал в СССР. Я считаю, что этот завод стал одним из самых передовых производственных предприятий в мире»[1]. Кроме того, советские СМИ подчеркивали: наряду с официальной Австралией существует и другая - рабочая, левая, прогрессивная, с которой советские люди всегда могут найти общий язык. Именно в этом контексте понятна публикация «Уральским рабочим» летом 1947 г. информации о протесте Австралийской федерации профсоюзов портовых рабочих против действий Голландии в Индонезии [14]. Такого рода материалы формировали у простого советского человека представление о том, что рабочее и национально-освободительное движение - это два взаимосвязанных отряда «прогрессивных сил», которые во всем мире развиваются в одном направлении. В данном случае, безусловно, советский пропагандистский аппарат существенно упрощал реальную ситуацию. Тем не менее, это несколько корректировало негативный образ стран Запада (включая Австралию), делало его более сложным, уже в годы «позднего сталинизма» во многом готовя почву для того расширения международных гуманитарных связей, которое произойдет в условиях хрущевской «оттепели». ПРЕССА ЗАПАДНОЙ АВСТРАЛИИ О СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ (НА ПРИМЕРЕ ГАЗЕТЫ «ВЕСТ ОСТРЭЛИАН») Западная Австралия традиционно считается на Зеленом континенте периферийным регионом. Освоенная европейскими переселенцами значительно позже, чем восточное побережье, она в XIX-XX вв. существенно отставала в своем развитии. Ключевые политические, финансовые и культурные центры страны находились в Новом Южном Уэльсе, Виктории и Квинсленде, именно там традиционно концентрировалось основное население, там всегда жила и интеллектуальная элита страны. Западная Австралия и ее главный город Перт - это настоящая австралийская «провинция». Поэтому изучение того образа СССР, который формировался ведущей газетой штата - «Вест Острэлиан» - имеет большой интерес. Первые послевоенные годы были весьма противоречивым периодом в истории Австралии. С одной стороны, именно в эти годы правительство Дж. Чифли начало строительство «государства всеобщего благоденствия», что сопровождалось активной социальной политикой и закладывало фундамент для существенного повышения уровня жизни в стране в 1950-е гг. Интересно, что одним из «отцов» австралийского «государства всеобщего благоденствия» считается уроженец Перта крупный экономист Г. Кумбс. С другой стороны, новая иммиграционная политика, ориентированная на привлечение молодых трудоспособных переселенцев из Европы, привела к тому, что в Австралии оказалось около 170 тыс. «перемещенных лиц», в том числе те, кто сотрудничал с нацистами в годы войны. Как отмечает современный австралийский историк Дж. Першен, появление этих людей, бесспорно, способствовало ухудшению отношений между СССР и Австралией [21, p. 165]. Многие из «новых австралийцев» направлялись на работы именно в Западную Австралию, участвуя в освоении этой территории. Известно, например, что в начале 1950-х гг. на строительных работах в Западной Австралии было занято 36% проживавших здесь «перемещенных лиц» и лишь 6% «коренных» австралийцев (последние считали подобную трудовую деятельность непрестижной) [10, c. 182]. Как уже отмечалось, Вторая мировая война усилила влияние США на внешнюю политику Австралии. Именно вторая половина 1940-х гг. стала временем, когда происходило постепенное формирование нового военного союза, что завершилось в 1951 г. подписанием договора об АНЗЮС. Безусловно, это сказывалось на содержании публикаций «Вест Острэлиан», посвященных Советскому Союзу. Чаще всего газета публиковала заявления официальных американских и британских политиков, которые возлагали на СССР ответственность за эскалацию напряженности в мире. Читая материалы «Вест Острэлиан», житель Западной Австралии мог ясно понять: между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции усиливаются разногласия. Так, он узнавал о том, что Советский Союз, по словам американцев, срывал оплаты поставок по ленд-лизу [18]. Как показывали публикации газеты, СССР и страны Запада занимали разные позиции едва ли не по всем вопросам. Речь шла о конфликтах СССР и Великобритании относительно поиска военных преступников в Австрии, о разногласиях между советской и американской комендатурами по вопросу о проведении выборов ЦК федерации профсоюзов Берлина и т.д. [17; 23].Везде СССР и Запад имели разные подходы к решению проблемы. При этом каждый раз речь шла, казалось бы, о частных моментах, конкретных механизмах решения проблемы, но сложенные воедино, они формировали в сознании читателя из австралийской «провинции» картину обострения международной напряженности. Одним из ключевых вопросов было, конечно, разоружение Германии. В марте 1947 г. «Вест Острэлиан», казалось, давала своим читателям надежду на то, что этот важный вопрос будет решен положительно, приводя слова министра иностранных дел Великобритании Э. Бевина о возможности подписания соглашения [20]. Но уже в апреле был опубликован материал под броским заголовком «Маршалл обвиняет Молотова в саботаже» [19], где вина за срыв соглашения возлагалась на Советский Союз. Бесспорно, нельзя не обратить внимания на статью «Сталинский режим», которая была опубликована в австралийской газете в феврале 1947 г. Она рассказывала о книге австралийского журналиста Г. Бландена, работавшего в Москве в 1942-1943 гг. «Вест Острэлиан» подчеркивала, что г. Бланден разоблачал И. В. Сталина за «предательство большевистской революции, создание террористической и жестокой полицейской системы, подавлявшей инакомыслие» [26]. Бесспорно, такие материалы рисовали перед австралийскими читателями самый негативный образ СССР как врага западных демократий, подчеркивали, что заявления политиков США и Великобритании о «советской угрозе» отнюдь не беспочвенны. Безусловно, публикация высказываний Г. Бландена была нацелена и на то, чтобы опровергнуть заявления австралийских коммунистов. Как и в других странах мира, в Австралии компартия в первые послевоенные годы резко активизировалась. Среди тех людей, кто поддерживал ее идеи, выступая в качестве пропагандистов достижений социализма в СССР, были и такие известные деятели культуры, как, например, писатель К. С. Причард (посещавшая Советский Союз в начале 1930-х гг.). Редакция «Вест Острэлиан» не разделяла подобные взгляды, о чем, в том числе, свидетельствовало и помещение на страницах газеты статьи о книге Г. Бландена. Вместе с тем, хотелось бы подчеркнуть: сказанное не означает, что все материалы «Вест Острэлиан» о Советском Союзе носили антисоветский характер. Австралийская пресса иногда предоставляла возможность и советским официальным лицам донести до читателя свою точку зрения. Это в известной степени отражало общую линию МИД Австралии тех лет: как отмечает ведущий российский австраловед Н. С. Скоробогатых, австралийские дипломаты-лейбористы в первые послевоенные годы «пытались сохранить с советскими коллегами прежние союзнические отношения, видя в СССР еще одну опору в борьбе за права средних держав и могущественного партнера по АТР» [10, c. 187]. Так или иначе, но «Вест Острэлиан» вполне объективно излагала дебаты в Верховном Совете СССР, публикуя выступления советских министров; она перепечатывала заявление «Правды» о срыве Западом Потсдамских соглашений и т.д. [22; 24]. Из публикаций данной газеты австралийский читатель мог составить достаточно полное представление о советских предложениях, касавшихся атомного разоружения [25]. В статье «Женщины России» без редакционных комментариев излагалась информация «Правды» о количестве женщин в органах власти СССР [27]. Очевидно, иногда подобные публикации отражали и логику межпартийной борьбы в Австралии. Тем не менее, важным представляется то обстоятельство, что формируемый австралийской прессой образ СССР в первые послевоенные годы не был однозначно негативным: он давал возможность местному читателю сформировать достаточно объективное представление о Советском Союзе. ВЫВОДЫ Таким образом, анализ источников показывает, что взаимовосприятие советских людей и австралийцев в провинциальных центрах двух стран в начальный период холодной войны имело свои особенности. Безусловно, роли СССР и Австралии в мировой политике были несопоставимы, что оказывало существенное влияние на то, как формировался образ страны-партнера в сознании населения. Внутренней и внешней политике Советского Союза уделялось большое внимание даже на страницах провинциальной австралийской прессы, к которой относилась газета «Вест Острэлиан». В результате образ СССР в сознании населения Западной Австралии был достаточно отчетливым, хотя и не одномерным, а противоречивым. Как показывают источники, он был предметом ожесточенных дискуссий (нередко доходивших до рукоприкладства) среди простых австралийцев: ведь в рабочих коллективах Западной Австралии, наряду со сторонниками лейбористов и коммунистов, были и приехавшие из Европы «перемещенные лица» - представители стран Восточной Европы, бежавшие от советизации режимов у себя на Родине. Совершенно иной была ситуация в советской «провинции». Здесь Австралия была далекой страной, о которой почти ничего не знала даже местная интеллигенция. В данном случае трудно говорить о формировании целостного образа, скорее, речь шла лишь о неких представлениях об Австралии и регионе в целом. В сознании населения во многом господствовали идеологизированные оценки ситуации в Южнотихоокеанском регионе, стереотипы, сформированные пропагандистским аппаратом СССР и прессой. Лишь у отдельных людей, имевших возможность получать какую-либо альтернативную информацию, мог начать формироваться более целостный и объективный образ далекой Австралии.

Авторлар туралы

Alexey Antoshin

Ural Federal University

Email: alex_antoshin@mail.ru
Dr. Sci. (Hist.), Associate Professor, Professor of Chair of Oriental Studies Russian Federation

Әдебиет тізімі

Қосымша файлдар