Mechanisms of low-temperature rehabilitation technologies. Local deep hypothermia in patients with arthritis

Cover Page

Cite item

Full Text

Abstract

Among all pathologies of the musculoskeletal system, osteoarthritis and rheumatoid arthritis are the two most common diseases the course of which is caused by a chronic inflammatory process. The leading clinical manifestations of osteoarthritis and rheumatoid arthritis are pain and synovitis.

This review analyzes the recent data on the pathogenesis of pain syndrome and synovitis, as well as the most commonly used surgical or conservative treatment and rehabilitation methods. The technologies of use of low-temperature effects in the rehabilitation of patients with arthritis are considered. The original concept of a new method for the relief of pain and synovitis in the knee joint by using local deep hypothermia and a hypothesis of mechanisms of its action are presented.

The purpose of the review is to provide a comparative analysis of the effectiveness of various methods of therapy and rehabilitation in patients with osteoarthritis and rheumatoid arthritis, as well as to evaluate the mechanisms of local deep hypothermia in the relief of synovitis and knee pain.

Full Text

Список сокращений

ОА ― остеоартрит, остеоартроз

РА ― ревматоидный артрит

ЭАКТ ― экстремальная аэрокриотерапия

ВВЕДЕНИЕ

Болезни костно-мышечной системы занимают ведущее место среди всех заболеваний взрослого населения страны. По данным 2016 года, в России проживало 19,2 млн людей с заболеваниями опорно-двигательный аппарата, большую часть которых составляли пациенты с остеоартритами/остеоартрозами (ОА) [1]. Хронические поражения суставов сопровождаются значительным снижением качества жизни и утратой трудоспособности многих миллионов жителей нашей страны и всего мира [2, 3]. По данным Всемирной организации здравоохранения, ОА с преимущественным поражением коленных суставов занимает первое место среди причин нетрудоспособности у лиц старше 60 лет [4–6], а в патогенезе заболевания лежит хронический воспалительный процесс.

При ревматоидном артрите (РА) значительный вклад в патогенез поражения суставов вносит аутоиммунный конфликт, лежащий в основе развития хронического эрозивного артрита, синовита, выпота и формирования болевого синдрома [7, 8]. Распространённость РА составляет приблизительно 1% среди взрослого населения земного шара [9–11].

В настоящее время используют разнообразные консервативные лекарственные, хирургические интервенционные и физиотерапевтические методы терапии и реабилитации пациентов с ОА и РА, среди которых заметное место занимают низкотемпературные реабилитационные технологии [12].

КОНСЕРВАТИВНОЕ И ХИРУРГИЧЕСКОЕ ЛЕЧЕНИЕ ПРИ ОСТЕОАРТРИТЕ/ОСТЕОАРТРОЗЕ

Частота синовита при ОА составляет от 20 до 80%, а при РА ― от 42 до 96% [13–15]. Частота встречаемости нетравматического синовита у здоровых лиц может достигать 27% случаев [16]. Обострение синовита и формирование выпота ассоциированы с частыми и сильными болями в суставах [17, 18].

Тактика купирования синовиального воспаления в коленном суставе связана с длительностью течения локального патологического процесса, эффективностью предшествующей терапии и определяет направления использования фармакологических, хирургических и физиотерапевтических методов лечения и реабилитации [19]. Препаратами первой группы, наиболее широко используемыми для купирования боли и синовита у больных ОА и РА, являются нестероидные противовоспалительные средства. Известно, что мишенью для них является фермент циклооксигеназа, представленный двумя изоформами ― циклооксигеназа-1 и циклооксигеназа-2, определяющими эффективность действия препаратов. Однако приём препаратов этой группы приводит к увеличению риска формирования ульцерогенных поражений желудочно-кишечного тракта и развития побочных эффектов со стороны сердечно-сосудистой системы, почек и печени [20, 21].

Современная терапия боли и синовита включает использование внутрисуставных инъекций с глюкокортикоидами и является высокоэффективным средством купирования синовита, позволяя быстро достичь клинического улучшения. Однако у части больных вырабатывается резистентность, которая в ряде случаев служит побудительной причиной к неоправданно частому применению глюкокортикоидов, финалом чего могут стать развитие осложнений и побочных эффектов, таких как артропатия, гнойно-септические осложнения, асептический некроз [22–24].

Среди средств с противовоспалительным действием у пациентов с эрозивным ОА или частыми обострениями синовита обсуждается применение длительных курсов гидроксихлорохина и колхицина. Однако однозначного подтверждения их эффективности в крупных контролируемых исследованиях в настоящее время не получено [25, 26].

Достаточно широко обсуждается применение медицинского озона, позволяющего снижать активность воспаления и выраженность синовита в суставе, что позволяет ряду авторов рассматривать его как альтернативу локальной терапии глюкокортикоидами [27, 28]. По мнению J.D. Vaillant и соавт. [29], внутрисуставное введение озона в концентрации 20 мкг/мл способствует уменьшению активности хронического артрита. Другие авторы отмечают, что очень низкие или высокие дозы медицинского озона могут быть либо неэффективными, либо обладать повреждающим ткани действием [30].

Для купирования хронического синовита у больных РА в целом ряде исследований были использованы активные реагенты, вызывающие химическую или физическую синовэктомию (эндоксан, осмиевая кислота, препараты йода, золото-198, иттрий-90) [31, 32]. Локальная лучевая терапия, основанная на использовании радиоактивных изотопов, позволяет воздействовать на клеточные элементы, участвующие в развитии хронического воспалительного процесса, но способна привести к развитию лучевого синовита. При этом, как отмечают авторы, суставной хрящ остаётся интактным. В дальнейшем в синовиальной оболочке развивается субсиновиальный склероз, и запускаются процессы регенерации в покровном слое синовия [33]. Использование метода лучевой терапии требует пребывания пациентов в специализированных условиях, повышается риск облучения пациента и медицинского персонала. Могут увеличиться экссудативные изменения, усиливаются боли, развиваются лихорадочные реакции, отёк тканей, обострение сопутствующий заболеваний [34].

Ряд публикаций посвящён купированию синовита коленного сустава методом артроскопического лаважа. Этот метод позволяет купировать синовит за счёт удаления продуктов деградации протеогликанов, воспалительных клеток, цитокинов, коллагеновых волокон и других хрящевых частиц [35, 36]. По данным Л.Н. Долговой и соавт. [37], длительная перфузия суставов у больных ОА приводит к снижению выраженности синовита в коленном суставе, улучшает его функцию. Авторы также отмечают, что купирование синовита сопровождается положительной динамикой биохимических показателей и клеточного состава синовиальной жидкости.

Для купирования длительного часто рецидивирующего воспалительного процесса в синовиальной оболочке, невосприимчивого к методам консервативного лечения, применяют хирургическую (артроскопическую) синовэктомию [38–41]. После удаления синовиальной оболочки по всей площади сустава запускается процесс регенерации синовиальной ткани, но уже через 2 мес после операции во вновь сформировавшейся синовии нередко можно обнаружить признаки воспаления и трансформации в субклиническую латентную форму течения [42, 43]. При длительном течении синовита и формировании хронического болевого синдрома изменения в синовиальной оболочке становятся стойкими и резистентными к целому ряду лечебных методик (консервативных и хирургических), что диктует необходимость поиска новых эффективных альтернативных методов купирования синовита и боли, а также разработки новых подходов к реабилитации пациентов с ОА и РА.

НИЗКОТЕМПЕРАТУРНЫЕ РЕАБИЛИТАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ

В настоящее время наряду с разработкой новых фармакологических и хирургических методов лечения заболеваний опорно-двигательного аппарата существенное значение уделяется медицинской реабилитации, направленной на накопление резервных ресурсов и стимуляцию собственных защитных сил организма [44–46]. В современной медицинской реабилитации используется целый ряд известных методов, таких как магнитотерапия, лазеротерапия, ультразвуковая терапия, электронейромиостимуляция, кинезитерапия, акупунктура, мануальная терапия, массаж, лечебная физкультура, ортезирование и др. [47–49]. Одними из перспективных направлений медицинской реабилитации, применяемых в восстановительной терапии многих заболеваний опорно-двигательного аппарата, являются низкотемпературные технологии [50–52].

При ОА и РА с поражением коленных суставов используют локальные низкотемпературные технологии, основными характеристиками которых являются уровень понижения температуры тканей, длительность периода охлаждения и объём ткани, вовлекаемой в гипотермический процесс. Воздействия осуществляют с использованием газообразных или твёрдых теплоносителей в широких пределах действующих температур ― от умеренно низких (от +10° до -30°С) до экстремально низких (от -30° до -180°С) [53–55].

Выделены основные терапевтические эффекты низкотемпературных технологий: анальгезирующий, противовоспалительный, противоотёчный, гемостатический, спазмолитический, миорелаксирующий [56, 57].

Родоначальником применения экстремально низких температур (экстремальная аэрокриотерапия, ЭАКТ) при ОА и РА явился Тосимо Ямаучи (Toshio Yamauchi). В середине 70-х годов прошлого века японский учёный впервые использовал в терапевтических целях орошение поверхности кожи над коленными суставами парами сжиженного воздуха при температуре 100–180°С ниже нуля. В последующем это направление развил немецкий исследователь профессор Рейнхард Фрике (Reinhard Fricke), который также использовал в терапии больных, страдающих РА, сверхнизкие температуры [58–60].

В одном из обзоров был проведён анализ рандомизированных контролируемых исследований эффективности ЭАКТ в терапии воспалительных ревматических заболеваний [61]. В обзор вошли 6 исследований, включавших 257 пациентов с РА. Было установлено, что локальная ЭАКТ индуцирует снижение околосуставной и внутрисуставной температуры, влияет на снижение провоспалительных медиаторов, цитокинов и протеолитических ферментов в синовиальной жидкости, участвующих в воспалении и разрушении суставного хряща. Были даны рекомендации о включении ЭАКТ наряду с глюкокортикоидами и нестероидными противовоспалительными препаратами в терапевтические схемы лечения и реабилитации пациентов с РА.

Характер локальных физиологических эффектов ЭАКТ зависит от длительности охлаждения и действующей температуры. Первично локальное экстремальное охлаждение вызывает быстрое и значительное падение температуры на поверхности кожи. При температуре газовой среды около -160°С уже через 60–90 сек температура поверхности кожи достигает 8–7°С, а в отдельных областях ― субтерминальных значений (около -2°С). Далее происходит медленное и умеренное снижение температуры в околосуставных тканях. Понижение температуры вызывает сужение кровеносных сосудов с последующим расширением при спонтанном согревании, причём не только действующих, но и резервных капилляров, что значительно усиливает приток крови в области криовоздействия, приводя к уменьшению локального отёка и купированию боли [62]. В ответ на ЭАКТ компенсаторно и/или рефлекторно при согревании активируются сосудистые, нейроэндокринные и иммунные системы регуляции гомеостаза [63]. Терминальные значения температуры ограничивают длительность процедуры и мало влияют на температуру внутрисуставных тканей.

В исследовании F.G. Oosterveld и J.J. Rasker [64] было изучено влияние двух методик охлаждения (ледяная крошка и ЭАКТ) на уровень понижения температуры в околосуставных тканях и в суставах больных ОА коленного сустава. Изменение температуры регистрировали инвазивно с помощью температурного зонда на протяжении всего периода криовоздействия. Было показано, что охлаждение при использовании пузыря с ледяной крошкой (температура около 0°С) быстро снижает температуру поверхности кожи с 32,2° до 16,0°С, а внутрисуставную температуру через 3 ч охлаждения ― с 35,5° до 29,1°С. Применение ЭАКТ за короткий период приводило к понижению температуры на поверхности кожи с 32,6° до 9,8°С, а внутрисуставной ― с 35,8° всего лишь до 32,5°С. Проведённые исследования показали, что одной из целей ЭАКТ при артритах должно быть снижение околосуставной и внутрисуставной температуры, что положительно влияет на основные клинические проявления воспаления [65].

Холодовая анальгезия способствует разрушению порочного круга боль–мышечный спазм–боль. Обезболивающий эффект развивается в период, когда температура кожи понижается до 15°C, и может продолжаться 15–30 мин после процедуры [66, 67]. Противовоспалительное действие охлаждения реализуется за счёт угнетения продукции медиаторов воспаления, провоспалительных цитокинов и усиления биосинтеза их антагонистов, нарушая общую воспалительную реакцию.

О влиянии разных методов охлаждения на уровни провоспалительных факторов в синовиальной жидкости (фактор некроза опухоли, TNF-α; интерлейкин-6, IL-6) у пациентов с активным РА сообщают R. Jastrząbek и соавт. [68]. В исследование были включены 40 пациентов с активным РА. Применяли ЭАКТ парами жидкого азота температурой -160°C и умеренную гипотермию с помощью потока холодного воздуха температурой -30°C. После десятидневного курса терапии при использовании обоих способов охлаждения наблюдали близкие по выраженности позитивные результаты, но значимых отличий в снижении уровня TNF-α и IL-6 не наблюдали.

Сочетание различных физиотерапевтических процедур и низкотемпературных технологий показало, что лучшие результаты были достигнуты у пациентов при использовании методик ЭАКТ + ультразвук в сравнении с ЭАКТ + амплипульстерапия, ЭАКТ + переменное магнитное поле и ЭАКТ + чрескожная электронейростимуляция [69, 70].

В своём исследовании Е.В. Орлова и соавт. [71] подчёркивают, что индивидуальная программа реабилитации с применением локальной воздушной криотерапии достоверно улучшает функциональные возможности, двигательную активность и качество жизни у пациентов с ОА. Эффективность воздушной криотерапии (-60°С по 15 мин, на курс 10 процедур) в восстановительном лечении и реабилитации больных РА отмечена после завершения стационарного этапа [72]. Положительное влияние гипербарической газовой криотерапии на течение клинических симптомов у больных ОА коленных и тазобедренных суставов в комплексном восстановительном лечении проявлялось значительным уменьшением общей воспалительной активности в суставах [73]. Заслуживает также внимания исследование Т.А. Дашиной и Л.Г. Агасарова [74]. В рандомизированном открытом сравнительном исследовании авторы оценили эффективность аппликации льда, воздушной криотерапии и гипербарической газовой криотерапии. Как показывают приведённые исследования, все виды низкотемпературных технологий являются эффективными методами в лечении ОА и РА и демонстрируют преимущества перед применением нестероидных противовоспалительных препаратов, а также интервенционных методов терапии. В то же время потенциал низкотемпературных технологий нельзя считать исчерпанным, а резервы повышения реабилитационной эффективности заключены в многофакторном действии холода.

ЛОКАЛЬНАЯ ГЛУБОКАЯ ГИПОТЕРМИЯ ПРИ ОСТЕОАРТРИТЕ, ОСТЕОАРТРОЗЕ И РЕВМАТОИДНОМ АРТРИТЕ

Понижение температуры тканей приводит к развитию в них состояния гипобиоза (гибернации) ― обратимого торможения всех проявлений жизнедеятельности, в основе чего лежит депрессия метаболизма и зависимых синтетических, афферентно-эфферентных и гуморальных взаимодействий. Глубина гипотермии определяет степень выраженности гипобиоза. Эти известные положения позволили сформулировать рабочую гипотезу механизмов действия локальной глубокой гипотермии на основные звенья патогенеза развития ОА и РА коленного сустава.

Основную суть гипотезы составляет предположение о том, что достаточно глубокая локальная гипотермия, вызывая резкое угнетение всех видов обмена в тканях сустава, приводит к значимому снижению продукции и активности действия провоспалительных факторов. Тормозятся афферентные реакции и все виды чувствительности, ограничиваются нисходящие влияния. Подвергаются глубокой депрессии локальный кровоток и лимфоток, тем самым блокируются гуморальные влияния, уменьшаются выпот и внутрикостное давление. Затрудняются синтез и взаимодействия сигнальных молекул, в том числе фиксация иммунных комплексов на мембранах клеток синовия. Иначе говоря, на период создания достаточно глубокой локальной гипотермии формируется состояние холодовой денервации тканей, обратимого нейрогуморального, эндокринного и иммунного «выключения» органа из систем регуляции организма, которую с определённой степенью допущений можно определить как состояние обратимой «деартикуляции» коленного сустава на период локальной глубокой гипотермии. Подавляются основные звенья патогенеза, разрушаются порочные круги развития патологии. Данная гипотеза может оказаться продуктивной при условии достижения максимально низких температур внутри сустава, а не только периартикулярных тканей, однако не несущих в себе опасности локального холодового повреждения и значимого влияния на общий температурный гомеостаз.

Устойчивость различных тканей к низкотемпературным воздействиям различна. Наиболее устойчивы ткани органов с относительно низким уровнем метаболической активности, которые, в отличие от органов с высокими метаболическими потребностями (сердце, головной мозг и другие органы теплового центра организма), способны пережить значительное понижение их температуры. К органам с высокой криотолерантностью правомочно отнести эпидермис, подкожные ткани, соединительную ткань, переживающие кратковременное снижение температуры до -2°С, как это было показано при описании методик локальной ЭАКТ. Для тканей суставов также характерен низкий уровень метаболизма, а наиболее анатомически подходящим для низкотемпературных воздействий является коленный сустав. В частности, анатомические особенности компактно расположенного в подколенной ямке сосудисто-нервного пучка обеспечивают его защиту от негативного воздействия низких температур при условии локального охлаждения кожи в проекциях сустава со стороны заворота и мыщелков.

Возможность достижения максимально низкой температуры внутрисуставных тканей при локальной глубокой гипотермии требует доказательств, которые были получены с использованием неинвазивной технологии при помощи микроволновой радиотермометрии. Данная технология измерения температуры основана на регистрации мощности собственного электромагнитного излучения глубоких тканей сустава в СВЧ-диапазоне (1–7 ГГц) [75]. По данным ряда исследований, у здоровых людей температура в коленном суставе находится в пределах от 28° до 31°С. При развитии синовита у больных ОА и РА внутрисуставная температура повышается, достигая 35,8°С и более, отражая активность воспалительного процесса [76, 77].

В клиническом исследовании с применением радиотермометрии, в котором определяли степень влияния локальной глубокой гипотермии на температуру внутрисуставных тканей, было показано, что понижение температуры кожи в области проекции коленного сустава (заворот, внутренний и наружный мыщелки) до 4–5°С через 35–40 мин охлаждения приводит к проградиентному понижению температуры в полости сустава, достигая к 60-й минуте 10–14°С. При длительности процедуры до 120 мин внутрисуставная температура более не понижалась. Существенно, что процедура ЭАКТ, по данным радиотермометрии, обеспечивала понижение внутренней температуры сустава до 25–27°С, тогда как температура кожи опускалась до 7–9°С. Скорость метаболизма, измеренная как потребление кислорода в зависимости от температуры тела, снижается более чем на 90% при достижении температуры тканей 15°С. Другими словами, предложенная технология охлаждения при 120-минутной процедуре позволяет достичь состояния, которое условно было определено как обратимая «деартикуляция» коленного сустава, что предполагает практически полную блокаду метаболизма и сопряжённых других физиологических и патологических процессов.

Этот метод терапевтической гипотермии использовали как монотерапию, так и в комбинации с другими методами, обладающими противовоспалительным эффектом. В проведённых исследованиях авторы пришли к выводу, что поэтапное сочетание локальной глубокой гипотермии и фармакотерапии позволяет купировать синовит, уменьшить боль и значительно улучшить амплитуду движения в поражённом суставе [78–81]. В исследование было включено 670 пациентов с ОА и РА, которые получали локальную глубокую гипотермию (220 пациентов), локальную ЭАКТ (220 пациентов) и внутрисуставное введение глюкокортикоидов (дипроспан или гидрокортизон; 230 пациентов). Пациенты также получали нестероидные противовоспалительные препараты при усилении боли. Значимое уменьшение выпота и уменьшение толщины синовиальной оболочки регистрировали только у пациентов, получавших локальную глубокую гипотермию, но не у пациентов, в терапии которых использовали ЭАКТ и глюкокортикоиды. Выявлено статистически значимое снижение боли по визуальной аналоговой шкале, а по данным магнитно-резонансной томографии и ультразвукового исследования суставов наблюдали значительное снижение объёма синовиального выпота в полости поражённого коленного сустава, более выраженное, чем в группах пациентов с использованием ЭАКТ и глюкокортикоидов [82, 83]. Это касалось и увеличения объёма движений в суставе, длительности ходьбы. Наиболее важным показателем клинической эффективности являлась длительность ремиссии, которая составила более 6 мес у пациентов, получавших локальную глубокую гипотермию, тогда как у пациентов после курса глюкокортикоидов и ЭАКТ она не превышала 60–90 дней.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Аналитический обзор отечественных и зарубежных литературных источников позволяет утверждать, что низкотемпературные технологии становятся всё более распространёнными, востребованными и эффективными методами восстановительного лечения при травмах и заболеваниях опорно-двигательного аппарата. На наш взгляд, одним из перспективных подходов к применению холода в терапии и реабилитации больных ОА и РА с поражениями коленных суставов является локальная глубокая гипотермия.

Наиболее распространённые низкотемпературные технологии направлены на понижение температуры околосуставных тканей и малозначимо влияют на температуру внутри сустава. Мягкое и недостаточно длительное гипотермическое воздействие на области кожи не способно прервать патогенетические реакции, протекающие непосредственно в полости сустава, и вызвать развитие обратимого выключения из всех процессов жизнедеятельности организма. Предположительно, именно с этим мы связываем более высокую эффективность локальной глубокой гипотермии по сравнению по крайней мере с ЭАКТ и внутрисуставным введением глюкокортикоидов. Тем не менее при использовании всех перечисленных методик низкотемпературного воздействия получен позитивный результат, проявляющийся уменьшением болевого синдрома, купированием синовита, увеличением амплитуды подвижности, снижением отёчности. Дальнейшие исследования должны быть направлены на изучение терапевтических механизмов низкотемпературных технологий, оптимизацию методов криовоздействия и совершенствование их аппаратурного обеспечения.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Источник финансирования. Поисково-аналитическая работа проведена на личные средства авторского коллектива.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Вклад авторов. В.П. Терешенков, Н.В. Загородний, Н.А. Ходорович, А.М. Ходорович, М.А. Жданова, Э.М. Менгисту, И.З. Костенкова, Е.О. Шевелева ― анализ данных, написание статьи; О.А. Шевелев, М.В. Петрова ― кураторство работы, рецензирование и одобрение статьи для публикации. Все авторы подтверждают соответствие своего авторства международным критериям ICMJE (все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией).

ADDINIONAL INFORMATION

Funding source. This study was not supported by any external sources of funding.

Competing interests. The authors declare that they have no competing interests.

Author contribution. V.P. Tereshenkov, N.V. Zagorodny, N.A. Khodorovich, A.М. Khodorovich, M.А. Zhdanova, E.M. Mengistu, I.Z. Kostenkova, E.O. Sheveleva ― data analysis, manuscript writing; O.A. Shevelev, M.V. Petrova ― curating the work, reviewing and approving the manuskript. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the work.

×

About the authors

Vasily P. Tereshenkov

Peoples' Friendship University of Russia; Priorov Central institute for Trauma and Orthopedics

Email: bizuy105@rambler.ru
SPIN-code: 6364-5445

MD, Cand. Sci. (Med.)

Russian Federation, Moscow; Moscow

Oleg A. Shevelev

Peoples' Friendship University of Russia; Federal Research and Clinical Center of Intensive Care Medicine and Rehabilitology

Author for correspondence.
Email: shevelev_o@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6204-1110
SPIN-code: 9845-2960

MD, Dr. Sci. (Med.), Professor

Russian Federation, Moscow; Moscow

Nikolay V. Zagorodniy

Peoples' Friendship University of Russia; Priorov Central institute for Trauma and Orthopedics

Email: zagorodniy51@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6736-9772
SPIN-code: 6889-8166

MD, Dr. Sci. (Med.), Professor, Correspondent Member of Russian Academy of Sciences

Russian Federation, Moscow; Moscow

Nadezhda A. Khodorovich

Peoples' Friendship University of Russia

Email: khodorovich_na@rudn.university
ORCID iD: 0000-0002-1289-4545
SPIN-code: 6237-9153

MD, Dr. Sci. (Med.), Professor

Russian Federation, Moscow

Alexander M. Khodorovich

Peoples' Friendship University of Russia

Email: Khodorovich@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-2049-5015
SPIN-code: 8781-1320

MD, Cand. Sci. (Med.)

Russian Federation, Moscow

Marina V. Petrova

Peoples' Friendship University of Russia; Federal Research and Clinical Center of Intensive Care Medicine and Rehabilitology

Email: mpetrova@fnkcrr.ru
ORCID iD: 0000-0003-4272-0957
SPIN-code: 9132-4190

MD, Dr. Sci. (Med.)

Russian Federation, Moscow; Moscow

Maria A. Zhdanova

Federal Research and Clinical Center of Intensive Care Medicine and Rehabilitology

Email: mchubarova@fnkcrr.ru
ORCID iD: 0000-0001-6550-4777
SPIN-code: 4406-7802
Russian Federation, Moscow

Elias M. Mengistu

Peoples' Friendship University of Russia; Federal Research and Clinical Center of Intensive Care Medicine and Rehabilitology

Email: drmengistu@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6928-2320
SPIN-code: 1387-7508
Russian Federation, Moscow; Moscow

Inna Z. Kostenkova

Federal Research and Clinical Center of Intensive Care Medicine and Rehabilitology

Email: kostenkovaie@mail.ru
SPIN-code: 1433-1690
Russian Federation, Moscow

Ekaterina O. Sheveleva

Peoples' Friendship University of Russia

Email: sheveleva_eo@rudn.university
ORCID iD: 0000-0002-7024-8875
SPIN-code: 2593-2995

MD, Cand. Sci. (Med.)

Russian Federation, Moscow

References

  1. Federal State Statistics Service (Rosstat). Healthcare in Russia. Statistical collection. Moscow; 2017. 170 p. (In Russ).
  2. Nasonov EL. Rheumatology: Russian clinical guidelines. Moscow: GEOTAR-Media; 2017. 446 p. (In Russ).
  3. GBD 2015 DALYs and HALE Collaborators. Global, regional, and national disability-adjusted life-years (DALYs) for 315 diseases and injuries and healthy life expectancy (HALE), 1990–2015: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2015. Lancet. 2016;388(10053):1603–1658. doi: 10.1016/S0140-6736(16)31460-X
  4. Alekseeva LI, Taskina EA, Kashevarova NG. Osteoarthritis: epidemiology, classification, risk factors, and progression, clinical presentation, diagnosis, and treatment. Modern Rheumatology. 2019;13(2):9–21. (In Russ). doi: 10.14412/1996-7012-2019-2-9-21
  5. Comas M, Sala M, Romаn R. Impact of the distinct diagnostic criteria used in population-based studies on estimation of the prevalence of knee osteoarthritis. Gac Sanit. 2010;24(1):28–32. doi: 10.1016/j.gaceta.2009.06.002
  6. Pereira D, Peleteiro B, Araujo J. The effect of osteoarthritis definition on prevalence and incidence osteoarthritis definition on prevalence and incidence estimates: a systematic review. Osteoarthritis Cartilage. 2011;19(11):1270–1285. doi: 10.1016/j.joca.2011.08.009
  7. Nasonov EL, Karateev DE, Balabanova RM. Rheumatoid arthritis. In: Rheumatology. National leadership. Moscow: GEOTAR-Media; 2008. Р. 290–331. (In Russ).
  8. Harris ED. Rheumatoid arthritis: pathophysiology and implications for therapy. N Engl J Med. 1990;322(18):1277–1289. doi: 10.1056/NEJM199005033221805
  9. Folomeeva OM, Nasonov EL, Andrianova IA. Rheumatoid arthritis in rheumatology practice in Russia: the severity of the disease in the Russian patient population. Single-stage (cross-sectional) epidemiological study (Raiser). Sci Pract Rheumatol. 2010;48(1): 50–60. (In Russ).
  10. O’Dell JR. Rheumatoid arthritis. In: Arend WP, Armitage JO, Clemmons DR, et al, editors. Goldman’s Cecil Medicine. New York: Elsevier; 2012. Р. 1681–1689.
  11. Firestein GS, McInnes IB. Immunopathogenesis of rheumatoid arthritis. Immunity. 2017;46(2):183–196. doi: 10.1016/j.immuni.2017.02.006
  12. Vasil’eva LV, Evstratova EF, Nikitin AV, Burdina NS. A study of the effectiveness of different formulations and schemes of pathogenetic therapy on back pain and joints have comorbid patients with osteoarthritis. Consilium Medicum. 2019;21(2):69–73. (In Russ). doi: 10.26442/20751753.2019.2.190244
  13. Simon RR, Sherman SS, Koenigsknecht SJ. Emergency traumatology and orthopedics. Upper and lower limbs. Translated from English. Moscow; Saint Petersburg: Binom; Dialect; 2014. 576 p. (In Russ).
  14. Trufanov GE, Pchelin IG, Fokin VA. Radiation diagnosis of diseases of the knee joint. Synopsis of the radiation diagnosis. Saint Petersburg: ALBI-SPb; 2014. 304 p. (In Russ).
  15. Roemer FW, Kassim JM, Guermazi A. Anatomical distribution of synovitis in knee osteoarthritis and its association with joint effusion assessed on non-enhanced and contrastenhanceed MRI. Osteoarthritis Cartilage. 2010;18(10):1269–1274. doi: 10.1016/j.joca.2010.07.008
  16. Astete GC, Iglesias LA, Canamero BM. Asymptomatic lupus arthropathy: comparison of ultrasonographic findings with healthy people. Ann Rheumatic Dis. 2012;71(3):605.
  17. Zhang Y, Nevitt M, Niu J. Fluctuation of knee and changes in bone marrow lesions, effusions and synovitis on magnetic resonance imaging. Arthritis Rheumatol. 2011;63(3):691–699. doi: 10.1002/art.301-48
  18. Eitner A, Pester J, Vogel F. Pain sensation in human osteoarthritic knee joints is strongly enhanced by diabetes mellitus. Pain. 2017;158(9):1743–1753. doi: 10.1097/j.pain.0000000000000972
  19. Karateyev AE. Treating osteoarthrosis in terms of the safety of pharmacotherapy. Modern rheumatology. 2009;3(1):51–57. (In Russ). doi: 10.14412/1996-7012-2009-524
  20. Nasonov EL, Karateev AE. The use of non-steroidal anti-inflammatory drugs. Clinical recommendations. Russ Med J. 2006; 14(25):1769–1777. (In Russ).
  21. Helin-Salmivaara A, Virtanen A, Vesalainen R. NSAID use and the risk of hospitalization for first myocardial infarction in the general population: a nationwide case-control study from Finland. Eur Heart J. 2006;27(14):1657–1663. doi: 10.1093/eurheartj/ehl053
  22. Pilyaev VG, Tereshenkov VP, Titov SY. Intraarticular drug injection in the treatment of joint diseases. Russ Med J. 2013;19(6):30–33. (In Russ). doi: 10.17816/rmj38159
  23. Geraets SE, Gosens T. The intra-articular glucocorticoid injection; short-term success with potential side effects. (In Dutch). Ned Tijdschr Geneeskd. 2016;160:D814.
  24. Ma L, Zheng X, Lin R. Knee osteoarthritis therapy: recent advances in intra-articular drug delivery systems. Drug Des Devel Ther. 2022;16:1311–1347. doi: 10.2147/DDDT.S357386
  25. Detert J, Klaus P, Listing J. Hydroxychloroquine in patients with inflammatory and Erosive osteoarthritis of the hands (OA TREAT): study protocol for a randomized controlled trial. Trials. 2014;15:412. doi: 10.1186/1745-6215-15-412
  26. Kingsbury SR, Tharmanathan P, Keding A. Hydroxychloroquine effectiveness in reducing symptoms of hand osteoarthritis: a randomized trial. Ann Intern Med. 2018;168(6):385–395. doi: 10.7326/M17-1430
  27. Torgashin AN, Rodionova SS, Torgashina AV. Ozone therapy: underestimated opportunities in the treatment of large joint diseases. Modern Rheumatology. 2019;13(3):126–129. (In Russ). doi: 10.14412/1996-7012-2019-3-126-129
  28. Babaei-Ghazani А, Najarzadeh S., Mansoori K. The effects of ultrasoundguided corticosteroid injection compared to oxygen–ozone (O2–O3) injection in patients with knee osteoarthritis: a randomized controlled trial. Clin Rheumatol. 2018;37(9):2517–2527. doi: 10.1007/s10067-018-4147-6
  29. Vaillant JD, Fraga A, Diaz MT, et al. Ozone oxidative postconditioning ameliorates joint damage and decreases proinflammatory cytokine levels and oxidative stress in PG/PSinduced arthritis in rats. Eur J Pharmacol. 2013;714(1-3): 318–324. doi: 10.1016/ j.ejphar.2013.07.034
  30. Bayram H, Sapsford RJ, Abdelaziz MM, Khair OA. Effect of ozone and nitrogen dioxide on the release of proinflammatory mediators from bronchial epithelial cells of nonatopic nonasthmatic subjects and atopic asthmatic patients in vitro. Allergy Clin Immunol. 2001;107(2):287–294. doi: 10.1067/mai.2001.111141
  31. Olenin AY, Balabanova RM, Drozdovsky BY, Ikonnikov AI. Radioisotope synovectomy in treatment of rheumatoid arthritis. Therapeutic Archive. 1989;61(5):58–61. (In Russ).
  32. Chatzopoulos D, Moralidis E, Markou P, Makris V. Yttrium-90 radiation synovectomy in knee osteoarthritis: a prospective assessment at 6 and 12 months. Nucl Med Commun. 2009;30(6): 472–479. doi: 10.1097/mnm.0b013e32832b52b9
  33. Liepe K. Efficacy of radiosynovectomy in rheumatoid arthritis. Rheumatol Int. 2012;32(10):3219–3224. doi: 10.1007/s00296-011-2143-0
  34. Sledge CB, Zuckerman JD, Zalutsky MR. Treatment of rheumatoid synovitis of the knee with intraarticular injection of dysprosium 165-ferric hydroxide macroaggregates. Arthritis Rheum. 1986;29(2):153–159. doi: 10.1002/art.1780290201
  35. Luchikhina LV, Mendel OA, Antonov DA. Intraarticular injection of hyaluronic acid after arthroscopic lavage of the knee; long-term results. Sci Practical Rheumatology. 2013;51(1):28–33. (In Russ). doi: 10.14412/1995-4484-2013-1197
  36. Arden NK, Reading IC, Jordan KM. A randomized controlled trial of tidal irrigation vs corticosteroid injection in knee osteoarthritis: the KIVIS Study. Osteoarthritis Cartilage. 2008;16(6):733–739. doi: 10.1016/j.joca.2007.10.011
  37. Dolgova LN, Krasavina IG, Noskova AS, Savinova EA. Long-term joint perfusion as a method of treatment of chronic synovitis in osteoarthritis. Bulletin New Med Technologies. 2007;14(1):107–109. (In Russ).
  38. Kavalersky GM, Garkavi AV, Menshikova IV, Sergienko SA. Arthroscopic synovectomy in rheumatoid synovitis of knee joint. Sci Practical Rheumatology. 2009;47(4):84–89. (In Russ). doi: 10.14412/1995-4484-2009-1155
  39. Lipina MМ, Makarov MA, Amirdzhanov VN, Makarov SA. Possibilities of monitoring the effectiveness of surgical treatment of chronic knee synovitis in rheumatoid arthritis. Scientific Practical Rheumatology. 2012;50(1):72–74. (In Russ). doi: 10.14412/1995-4484-2012-508
  40. Carl HD, Swoboda B. Effectivness of arthroscopic synovectomy in rheumatoid arthritis. J Rheumatol. 2008;67(6):485–490. doi: 10.1007/s00393-008-0314-5
  41. Furia JP. Arthroscopic debridement and synovectomy for treating basal joint arthritis. Arthroscopy. 2010;26(1):34–40. doi: 10.1016/j.arthro.2009.06.031
  42. Pavlov VP, Makarov SA. High-technology surgical methods in the comprehensive medical rehabilitation of patients with rheumatic diseases and joint pathology of the upper and lower extremities. Modern Rheumatology. 2012;(2):103–108. (In Russ). doi: 10.14412/1996-7012-2012-736
  43. Ostergaard M, Ejbjerg B, Stoltenberg M. Quantitative magnetic resonance imaging as marker of synovial membrane regeneration and recurrence of synovitis after arthroscopic knee joint synovectomy: a one year follow up study. Ann Rheum Dis. 2001;60(3):233–236. doi: 10.1136/ard.60.3.233
  44. Il’nitskii AN, Potapov VN, Proshchaev KI. Interaction of gerontological schools in the modern world: focus on ensuring individual and age-related viability. Bulletin All-Russ Soc Special Med Soc Exp, Rehab Industry. 2020;(1):86–94. (In Russ). doi: 10.17238/issn1999-2351.2020.1.86-94
  45. Osthoff AK, Niedermann K, Braun J. 2018 EULAR recommendations for physical activity in people with inflammaory arthritis and osteoarthritis. Ann Rheum Dis. 2018;77(9):1251–1260. doi: 10.1136/annrheumdis-2018-213585
  46. Clauw DJ, Essex MN, Pitman V, Jones KD. Reframing chronic pain as a disease, not a symptom: rationale and implications for pain management. Postgrad Med. 2019;131(3):185–198. doi: 10.1080/00325481.2019.1574403
  47. Orlova EV, Karateev DE. Efficiency of orthotic intervention in the rehabilitation of patients with rheumatoid arthritis. Modern Rheumatology. 2016;10(3):11–22. (In Russ). doi: 10.14412/1996-7012-2016-3-11-22
  48. Vasilyeva LV, Evstratova EF, Suslova EY. The use of injectable chondroitin sulfate in combination with dosed physical exercise for the treatment of patients with hand osteoarthritis. Modern Rheumatology. 2020;14(3):79–83 (In Russ). doi: 10.14412/1996-7012-2020-3-79-83
  49. Vlieland TP, Pattison D. Non-drug therapies in early rheumatoid arthritis. Best Pract Res Clin Rheumatol. 2009;23(1):103–116. doi: 10.1016/j.berh.2008.08.004.
  50. Baranov AY. Cryogenic physiotherapy. Physiotherapy Balneology Rehabilitation. 2005;(3):25–28. (In Russ).
  51. Vakulenko OY, Rassulova MA, Razumov AN. The feasibility of the application of cryotherapy and radonotherapy for the treatment of the patients presenting with osteoarthritis. Problems Balneology Physiotherapy Exercise Therapy. 2017;94(5):58–66. (In Russ). doi: 10.17116/kurort201794558-66
  52. Portnov VV. General air cryotherapy in modern medicine. Kremlin Med Clin Bulletin. 2012;(4):48–51. (In Russ).
  53. Volotovskaya AV, Koltovich GK, Kozlovskaya LE, Mumin AM. Cryotherapy: an educational and methodical manual for doctors. Minsk: BelMAPO; 2010. 26 р. (In Russ).
  54. Burenina IA. Modern methods of cryotherapy in clinical practice. Bulletin Modern Clin Med. 2014;(7):57–61. (In Russ).
  55. Wang ZR, Ni GX. Is it time to put traditional cold therapy in rehabilitation of soft-tissue injuries out to pasture? World J Clin Cases. 2021;9(17):4116–4122. doi: 10.12998/wjcc.v9.i17.4116
  56. Petrov SA, Egner IG, Orlova TV. Cryotherapy in the practice of medical Clinician: Guide. Tyumen: Publishing house of the Tyumen state University; 2008. 35 р. (In Russ).
  57. Dorokhov SD. Regenerative cryotherapy. In: Medical Cryology: Collection of works. Nizhniy Novgorod; 2009. 92 р. (In Russ).
  58. Fricke R. Ganzkörperkältetherapie in einer Kältekammer mit Temperaturen um -110°C. Z Phys Med Baln Med Klim. 1989;18(1):1–10.
  59. Zagrobelny Z, Halawa B, Jezierski C. Effect of a single cooling of the еntire body in the cryogenic chamber on selected hemodynamic parameters and blood serum hormone levels in healthy subjects. Pol Tyg Lek. 1993;48(14-15):303–305.
  60. Demoulin C, Vanderthommen M. Cryotherapy in rheumatic diseases. Joint Bone Spine 2012;79(2):117–118. doi: 10.1016/j.jbspin.2011.09.016
  61. Chesterton LS, Foster NE, Ross L. Skin temperature response to cryotherapy. Arch Phys Med Rehabil. 2002;83(4):543–549. doi: 10.1053/apmr.2002.30926
  62. Jutte LS, Merrick MA, Ingersoll CD. The relationship between intramuscular temperature, skin temperature, and adipose thickness during cryotherapy and rewarming. Arch Phys Med Rehabil. 2001;82(6):845–850. doi: 10.1053/apmr.2001.23195
  63. Trukhanova AI, Grigorieva VD, Dashina TA, et al. Air cryotherapy. In: Modern technologies of restorative medicine. Ed. by A.I. Trukhanova. Moscow: Medicine; 2003. Р. 159–174. (In Russ).
  64. Oosterveld FG, Rasker JJ. Effects of local heat and cold treatment on surface and articular temperature of arthritic knees. Arthritis Rheumatism. 1994;37(11):1578–1582. doi: 10.1002/art.1780371
  65. Korman P, Straburzynska-Lupa A, Romanowski W. Temperature changes in rheumatoid hand treated with nitrogen vapors and cold air. Rheumatol Int. 2012;32(10):2987–2992. doi: 10.1007/s00296-011-2078-5
  66. Gorbunova NI, Tibekina LM. Cryotherapy in the treatment of patients with degenerative-dystrophic diseases of the spine. Bulletin St. Petersburg University. Medicine. 2018;13(1):58–71. (In Russ).
  67. Ciolek JJ. Cryotherapy. Review of physiological effects and clinical application. Cleve Clin Q. 1985;52(2):193–201. doi: 10.3949/ccjm.52.2.193
  68. Jastrząbek R, Straburzyńska-Lupa A, Rutkowski R, Romanowski W. Effects of different local cryotherapies on systemic levels of TNF-α, IL-6, and clinical parameters in active rheumatoid arthritis. Rheumatol Int. 2013;33(8):2053–2060. doi: 10.1007/s00296-013-2692-5
  69. Suzdalnitski DV. Equipment and facilities for local cryotherapy in diseases of the joints. Questions Balneology Physiotherapy Therapeutic Physical Culture. 1999;(4):51–54. (In Russ).
  70. Suzdalnitsky DV. System evaluation of the results of rehabilitation of patients with osteoarthritis. Questions Balneology Physiotherapy Therapeutic Physical Culture. 2000;(2):8–11. (In Russ).
  71. Orlova EV, Karateev DE, Amirdjanova VN. Efficiency of an individual rehabilitation program for patients with rheumatoid arthritis. Sci Practical Rheumatology. 2012;50(1):45–53. (In Russ). doi: 10.14412/1995-4484-2012-504
  72. Orlova EV, Karateev DE, Kochetkov AV. Complex rehabilitation of patients with early rheumatoid arthritis: results of a 6-month program. Sci Practical Rheumatology. 2013;51(4):398–406. (In Russ).
  73. Sidorov VD, Pershin SB. Rehabilitation of the patients with osteoarthritis. Questions Balneology Physiotherapy Therapeutic Physical Culture. 2015;92(5):28–34. (In Russ). doi: 10.17116/kurort2015528-34
  74. Dashina TA, Agasarov LG. Effectiveness of various methods of cryotherapy in patients with osteoarthritis. Questions Balneology Physiotherapy Therapeutic Physical Culture. 2020;97(2):20–28. (In Russ). doi: 10.17116/kurort20209702120
  75. Goryanin IS, Karbainov O, Shevelev A, et al. Passive microwave radiometry in biomedical studies. Drug Discovery Today. 2020; 25(4):757–763. doi: 10.1016/j.drudis.2020.01.016
  76. Likini E. Early diagnosis, prevention and treatment of synovitis in gonarthrosis. Moscow; 1994. 18 р. (In Russ).
  77. Gorbunova DY. Clinical and functional features of metabolic syndrome in combination with inflammatory and degenerative-dystrophic diseases of the knee joints. Ryazan; 2018. 25 р. (In Russ).
  78. Shevelev OA, Tereshenkov VP, Khodorovich NA. Deep local hypothermia in the treatment of pain syndromes with lesions of large joints. Russ J Pain. 2012;(34):68. (In Russ).
  79. Tereshenkov VP, Shevelev OA, Khodororovich NF. Arresting chronic recurrent synovitis of the knee joint by means of local deep hypothermia. Int J Rheumatic Diseases. 2016;19(1):22.
  80. Patent RF RU 2674830C1. Shevelev OA, Zagorodny NV, Tereshenkov VP. Method of therapy of knee joint lesions by induction of deep local hypothermia. (In Russ). Available from: https://yandex.ru/patents/doc/RU2674830C1_20181213. Accessed: 15.02.2022.
  81. Kozhevnikov EV, Kozhevnikov VA. Arthroscopic cryoplasty in therapy of knee osteoarthrosis. Problems Clin Med. 2005;1(1): 101–105. (In Russ).
  82. Shevelev OA, Grechko AV, Petrova MV. Therapeutic hypothermia. Moscow; 2020. 265 р. (In Russ).
  83. Tereshenkov VP, Zagorodny NV, Shevelev OA, Khodorovich NA. Local deep hypothermia in combination with drug therapy in the treatment of osteoarthritis of the knee joint, burdened with chronic recurrent synovitis. Opinion Leader. 2020;11(40):24–30. (In Russ).

Supplementary files

Supplementary Files
Action
1. JATS XML
Download

Copyright (c) 2022 Tereshenkov V.P., Shevelev O.A., Zagorodniy N.V., Khodorovich N.A., Khodorovich A.M., Petrova M.V., Zhdanova M.A., Mengistu E.M., Kostenkova I.Z., Sheveleva E.O.

Creative Commons License
This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License.
СМИ зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации СМИ: серия ПИ № ФС 77 - 74092 от 19 октября 2018.


This website uses cookies

You consent to our cookies if you continue to use our website.

About Cookies