Том 1, № 2 (2019)

Рассматривается сущность сетевого подхода, выявляются особенности взаимодействия акторов. Демонстрируется, как научно-технический прогресс оказывает противоречивое воздействие на события, происходящие в экономической, политической и духовной сферах жизнедеятельности общества. Процессы сетевизации нередко становятся фактором социального риска, негативно воздействуя на функционирование социальной системы. Исследование их сущности является необходимым условием стабильного функционирования общества.

Работа посвящена роли и возможностям философии в контексте междисциплинарного познания. В эпоху научной специализации философия, претендующая на специфичный тип научности, сохраняет способность к универсальному суждению, то есть способность не просто понимать природу, общество, сознание, но и одновременно рефлексировать эту способность. Благодаря своим уникальным возможностям философия может вполне успешно позиционировать себя в современном научном познании, не притязая на некое «предельное», или абсолютное, знание, а лишь творчески исполняя «роль» в ансамбле междисциплинарной научной коммуникации.

Проводится исследование реалистского подхода к анализу социально-онтологических проблем социальных наук. Социальный реализм - это методологическое направление, признающее реальность существования внешнего мира и необходимость его каузального (причинного) объяснения с учетом субъективной составляющей человеческого поведения, но при этом отстаивающее право каждого социального исследователя на свой собственный вариант такого объяснения в рамках общей эволюции социально-гуманитарного знания. Разрабатывая проблемы социальной онтологии, реалисты предлагают: 1) точечным образом возрождать социальную метафизику; 2) утверждать плюрализм социальных онтологий; 3) делать социальную онтологию «открытой», «незавершенной»; 4) подтверждать социальную онтологию методом фальсификации; 5) использовать иные нетрадиционные инструменты верификации социальной онтологии («риторику», деконструкцию и т. п.).

Статья посвящена осмыслению пути русской религиозной философии в перспективе кризиса европейской метафизики. Обосновывается тезис о том, что европейская метафизика, достигнув своих пределов и горизонтов, интуитивно и бессознательно подошла к тому, что столетия назад было высказано отцами православной церкви. Новый импульс метафизика получит в русской религиозной философии, путь который есть, с одной стороны, усвоение и одновременно преодоление «логического совершенства западной формы», а с другой - раскрытие философского потенциала восточного богословия.

Рассматривается роль дисциплинарного подхода в осмыслении феномена исторической памяти. Критикуется организация междисциплинарности, которая присутствует в изучении проблем философии истории. Выдвигается идея, заключающаяся в том, что для обоснования фундаментального статуса феномена исторической памяти необходимо изменить организацию научного знания. Изменения в организации научного знания наглядно демонстрируются на примере изменения проблематики исторической памяти.

Круг идей и представлений, сформулированных В.Н. Борисовым в его работах 1960-1970-х годов, стал парадигмальным ядром выдвинутой В.П. Фофановым новой исследовательской программы по разработке рефлексивной социальной философии. Эта преемственность В.П. Фофановым не осознавалась, но ее наличие выявляется по общности используемых когнитивных модулей.

Призыв добродетелей может иногда требовать от философа воздерживаться от формирования убеждений и публичной их демонстрации на практике. Отклонение или даже отступление от политики не всегда запрещено для философа. Драматичный и яркий Гераклит, беженец из общественной жизни, вдохновленный видением Космоса-Логоса; или концентрированный китайский даос; или Декарт, сидящий в кресле в замке, пишет свою новаторскую и смелую оперу среди войн европейцев; или, что еще лучше, философ-стоик, который воздерживается от социального и политического «шума», если его моральные способности и мудрость не могут повлиять на решения и действия, предпринимаемые в государственных делах. Когда личная этика вступает в конфликт с общественными событиями, которые становятся «невосприимчивыми» к его мнению и моральной практике, тогда философ Стоа будет стремиться защитить свой внутренний мир, избегая всего этого - в башне из слоновой кости своей мысли. Философ сознательно может воздерживаться от суждений и убеждений не только в общественной жизни, что означает политические или идеологические сражения. Научная практика также дает нам такие примеры; скажем, выдвижение какой-то новой гипотезы, которую ученый защищает от критики, может потребовать интеллектуальной смелости... но не привести к определенному убеждению. В теории познания появилась новая тенденция под названием «эпистемология добродетели». Создатели и последователи этой тенденции обычно различают два вида интеллектуальных добродетелей, которые называются низкоуровневыми («S знает, что p, потому что он / она видел это p») и добродетелями высокого уровня («S знает, что р, потому что у него есть открытость или интеллектуальная настойчивость»). Все добродетели низкого уровня - это способности формировать убеждения, тогда как добродетели высокого уровня могут проявляться в воздержании от веры (К. Лепок и другие). Там, где нет убеждений в вере, не может быть ответственных социальных или научных действий.

Рассматриваются онтогносеологические основания кризиса исторической референции. Показана внутренняя понятийная динамика «субъекта истории» в контексте философских концепций Просвещения, немецкой классики, а также последующих концептуальных рецепций. Предложена системная версия семиозиса исторического субъекта в качестве инвариантной теоретической структуры. Основной акцент исследования сделан на импликациях марксистской концепции советского философа М.А. Лифшица. К рассмотрению предложены содержательные фазы кризиса исторической референции.