Love among ruins

Abstract

The modern state of society seems to leave no room for love. Does this mean that love should be consigned to oblivion, or do we still need it?

Full Text

Современный человек – это человек, живущий «среди руин». Он потерян, не знает кто он такой, а потому ему свойственно ощущение «трагической несостоятельности жизни». Живя на поверхности, он, тем не менее, пусть и крайне редко, эпизодически, испытывает жажду глубины, иначе, осмысленности собственного существования. Казалось бы, человеку дарована любовь, которая способна наполнить смыслом его жизнь. Но обыденное сознание, скорее, будет упорствовать в убежденности, что любовь даруется не всем, да ее и заслужить надо, да и где она - эта любовь? Позволим себе с этим не согласиться. Любовь даруется каждому, вот только не каждый способен принять этот дар и все потому, что не дал себе труда любви. Труд любви - это научение. Многие считают, что проблема любви - это проблема объекта, «желание желаемого», а не проблема способности любить. «Любить просто, а вот найти достойный объект любви, или пробудить в нем любовь к себе, трудно». Такому суждению не стоит удивляться: в обществе, где превалирует прагматизм, а материальный успех представляет основную ценность и отношения между мужчиной и женщиной невольно будут следовать законам рынка.

Убеждение в том, что нет ничего проще любви, по слову Э. Фромма, ошибочно. Любви надо учиться. И начать стоит с осознания, что человек есть тайна, что он бесконечен и непостижим не только для другого, но и для себя самого и что только в любви и благодаря любви он способен пережить, почувствовать свою неповторимость, незаменимость и только благодаря любви способен наполнить и свою жизнь, и жизнь другого смыслом, обрести себя. Необходимо понять, что любовь важна не как одно из наших чувств, что она та сила, которая способна пробудить в нас то сокровенно-таинственное, что есть мы сами, иначе, спасти нашу самость. Вот только значит ли это, что для любви, как спасительного чувства, в современном мире еще осталось место? Или любовь в ее классическом понимании уступает место тому чувству, что лишь симулирует любовь? К сожалению, все чаще мы встречаемся, скорее, не с самой любовью, а с ее имитацией и многих это совсем не смущает. Им как будто невдомек, что без любви человек не более, чем мертвец, что она необходима и что она - усилие во что бы то ни стало остаться живым. Им как будто неведома ценность любви. А между тем, любовь позволяет преодолеть чувство одиночества и отделенности и при этом оставляет возможность оставаться самим собой. Любить - значит главным образом давать, а не брать. Давать - не значит отказываться от чего-то, жертвовать чем-то или надеяться на равноценный обмен. Любовь не о пользе, она о ценности. О ценности другого, без которого меня, как полноты, как целостности нет. В одиночку человек не может осуществить себя в бытии, ему всегда нужен кто-то с кем он будет делить жизнь. Жажда себя, жажда жизни и есть жажда любви и эта жажда не искоренима, пока есть человек. Если любовь лишь пассивное состояние, то она обречена на поверхностность и сухость. Любовь должна быть деятельной, а это значит, что в ней не может не проявляться искренний интерес, искренняя забота о другом - в любви нельзя быть расчетливым, мелочным, бездарным, здесь требуется щедрость, «зоркость сердца, широта души». Способен ли наш век сохранить такое понимание любви? Вопрос остается открытым. Почему? С любовью что-то случилось или с нами? Конечно с нами. Мы живем в век прагматизма и живем ему под стать. Э. Фромм замечал, что любая попытка прояснения любви не может не начинаться с прояснения вопроса о человеке. Каков человек современности? Он озабочен пользой, его рассудок ищет ее. Ищет приятного, не обременительного, того, что можно использовать. Использовать – значить брать, брать, брать. А любовь как ценность склонна к дарению, поскольку и сама есть дар. Любить – не значит ли это вступать в отношения с тайной (в Библии читаем о любви – тайна сия велика есть). А почему собственно тайна? Нет никакой тайны для человека, привыкшего брать. Но для того, кто в любви видит дар, она есть тайна потому, что дар любви - это встреча с другим, а уж он-то точно тайна! Ну не хочет современный человек в большинстве своем разгадывать другого как тайну. Признать в другом тайну, значит научиться видеть и признавать ценность другого. Современный человек, озабоченный пользой, склонен признавать ценность лишь за собой. Он эгоистичен, а там, где есть эгоизм - там нет любви. Без любви отношения между мужчиной и женщиной иначе как партнерскими и не называются. Из таких отношений уходят нежность, теплота, взаимная заинтересованность друг в друге и в конце концов в них основательно поселяется одиночество, грозящее разрушить саму нашу жизнь.

Спасением нашей жизни, спасением от одиночества могла бы стать любовь, но современный человек относится к ней с известной долей подозрения. Откуда эта подозрительность? Нет от нашего ли нежелания дать себе работу любви? Не от того ли, что мы позволили завладеть нашей душой «злу эгоизма»?

И все же она случается с нами, как бы мы не старались ее избегать. У нее нет природных оснований, она метафизична и приходит к нам по своим собственным законам. Она становится тем мостом, что способен соединить столь разные, непохожие (одинокие) берега – его и ее. О ее приходе мы можем судить потому действию, которое она производит в нас. С ней в нас просыпается способность жить и мыслить не только в своем замкнутом мире, но и в другом. С ней мы переносимся из собственного эмпирического существования в жизнь другого. С ней мы учимся видеть и себя, и мир по-другому. Конечно, прежде чем она случится, с нами много чего может произойти. Мы можем влюблять и влюбляться, соблазнять и соблазняться, но уж если она явила себя нам, то от нас будет зависеть сумеем ли мы сохранить ей верность. У В.С. Соловьева в работе «Смысл любви», есть размышления о том, почему любовь оставляет нас. Среди возможных причин он называет две самые важные, которые как раз связаны с работой любви. Он пишет о том, что любовь, предоставленная самой себе, в конце концов оставляет нас. И, пожалуй, самое удивительное сравнение, которое он приводит, так это сравнение любви с восхождением на Голгофу. Но ведь он прав – нам хочется только удовольствий и наслаждений, а между тем это труд, который обернется для каждого из нас чудом преображения и спасения собственной жизни, как единственной и неповторимой.