Отправить статью по E-mail 
Механизмы нарушений репродуктивной функции у женщин Республики Дагестан, переживших витальный стресс
- Авторы: Темирханова К.Т.1, Цикунов С.Г.1, Пятибрат Е.Д.2, Шабанов П.Д.2
-
Учреждения:
- ФГБНУ «Институт экспериментальной медицины»
- ФГБВОУ ВО «Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова» МО РФ
- Выпуск: Том 15, № 2 (2017)
- Страницы: 73-79
- Раздел: Статьи
- Статья получена: 14.08.2017
- Статья опубликована: 15.06.2017
- URL: https://journals.eco-vector.com/RCF/article/view/6908
- DOI: https://doi.org/10.17816/RCF15273-79
- ID: 6908
Цитировать
Полный текст
Аннотация
На основании анализа историй болезни и амбулаторных карт женщин различных районов Республики Дагестан выявлено, что для женщин, переживших психическую травму в пубертатном периоде, характерны метаболические нарушения, проявляющиеся повышенным уровнем глюкозы и сниженной концентрацией липопротеинов высокой плотности периферической крови, а нарушения репродуктивных функций связаны с повышением концентрации кортизола, пролактина и снижением лютеинизирующего гормона, а также эстрадиола. Женщины, подвергавшиеся психической травме, связанной с высоким риском террористической угрозы в пубертатном периоде, отличались от женщин, не перенесших витальный стресс, развитием стресс-индуцированных нарушений иммунитета, которые заключались в снижении количества В-клеточных популяций системы иммунитета, повышении уровня IFN-g и TNF-α и снижении показателей IL-4 и IL-6. Таким образом, ключевые механизмы формирования патологии репродуктивной системы представлены нарушениями регуляции иммунной и эндокринной систем.
Полный текст
Введение
Непрерывный рост количества террористических актов и отсутствие тенденции к его снижению вызывает необходимость исследований в различных областях по проблемам воздействия террористической угрозы на здоровье населения. За последние пятнадцать лет количество террористических актов выросло в десять раз [5, 16, 18].
Террористическая угроза является мощным стрессором, связанным с угрозой жизни. На сего дняшний день выделяют две группы пострадавших, это непосредственные жертвы (нахождение в эпицентре событий) и косвенные жертвы, связанные с терактами через влияние средств массовой коммуникации. Психотравмирующие события террористической угрозы оказывают глубокие влияния на формирование различных психогенно обусловленных расстройств у детей и подростков в отдаленном периоде вследствие неполного формирования способов психологической защиты [1, 3, 4, 6, 11, 16].
Проявления последствий влияния террористической угрозы выражаются в нервно-эмоциональных, физиологических и клинических нарушениях, сохраняющихся на протяжении многих лет и десятилетий, одной из мишеней при этом становится репродуктивная система. В связи с тем, что репродуктивное здоровье можно рассматривать как фактор национальной безопасности, наиболее значимыми в социально-медицинском аспекте являются нарушения репродуктивного здоровья у населения, относящиеся к последствиям психической травмы, связанной с высоким уровнем террористической угрозы. Данная проблема особо значима для России, где уровень рождаемости не позволяет обеспечить простое воспроизводство населения [7, 8, 10].
По данным, опубликованным ВОЗ, в Европе бесплодны около 10 % супружеских пар, в США — 8–15 %, в Канаде — около 17 %, в Австралии — 15,4 %. На территории России частота бесплодных браков колеблется от 8 до 17,5 % и в настоящее время не имеет тенденции к снижению [9, 13, 15].
Несмотря на социальную значимость данной проблемы, в современной литературе в основном представлены сведения об исследованиях, касающихся главным образом психических нарушений у бесплодных женщин, при этом они не раскрывают механизмов развивающихся патологий, а вопросы нарушения фертильных функций под действием психогенных стрессорных факторов представлены недостаточно и фрагментарно.
Материалы и методы
Проанализированы данные историй болезней и медицинских карт 280 женщин фертильного возраста из различных районов Республики Дагестан, 162 женщины подвергались прямой террористической угрозе во время оккупации террористами в сентябре 1999 г. (основная группа — ОГ), из них у 84 женщин определяется нарушение репродуктивных функций с диагнозом «бесплодие» более 3 лет (группа «Бесплодие»), у 78 женщин дети в возрасте старше 3 лет (группа «Практически здоровые»). Из районов, не подвергавшихся боевым действиям, проанализированы карточки и истории болезней 118 женщин (контрольная группа — КГ), из них 62 с диагнозом «бесплодие» более 3 лет (группа «Бесплодие») и 56 практически здоровые, имеющие детей старше 3 лет (группа «Практически здоровые»). Средний возраст обследуемого контингента составил 27,6 ± 2,4 года. К районам, подвергавшимся террористической оккупации, относили Цумадинский, Ботлихский, Хасавюртовский, Новолакский и Буйнакский; к районам, не подвергавшимся террористической оккупации, — г. Махачкалу, Карабудахкентский район и др.
Все пациентки проходили серологическое исследование крови на носительство вирусов простого герпеса и краснухи, цитомегаловируса, токсоплазмы, а также исследование отделяемого цервикального канала путем полимеразной цепной реакции. Вместе с этим производилась микроскопия влагалищных мазков.
Гормональные показатели в венозной крови оценивали методом иммуноферментного анализа. Субпопуляционный состав лимфоцитов в многоцветном анализе был исследован методом проточной цитометрии. Иммуноглобулины определяли с помощью биохимического анализатора.
Статистический анализ данных проводили с помощью программы SPSS 11.5. Данные у групп предварительно сравнивали с помощью непараметрического теста Крускала – Уоллиса, а затем значимость различий уточняли с помощью теста Манна – Уитни [2].
Результаты исследований
Оценку изменений основных звеньев метаболизма у женщин с диагнозом «бесплодие» проводили с помощью анализа биохимических показателей периферической крови.
Показатели, характеризующие состояние углеводного и липидного обмена женщин фертильного возраста различных районов Республики Дагестан, представлены в таблице 1.
Таблица 1. Показатели биохимического анализа крови у женщин (M ± m)
Показатель | Основная группа | Контрольная группа | ||
Бесплодие, n = 84 | Практически здоровые, n = 78 | Бесплодие, n = 62 | Практически здоровые, n = 56 | |
Глюкоза, ммоль/л | 5,7 ± 0,2# | 5,2 ± 0,3# | 3,8 ± 0,3 | 4,1 ± 0,6 |
Триглицериды, ммоль/л | 1,5 ± 0,3 | 1,5 ± 0,4 | 1,4 ± 0,4 | 1,5 ± 0,3 |
Холестерин, ммоль/л | 5,1 ± 1,2 | 4,8 ± 0,3 | 4,9 ± 0,2 | 4,6 ± 0,4 |
ХС-ЛПВП, ммоль/л | 0,76 ± 0,12# | 0,81 ± 0,12# | 1,38 ± 0,21 | 1,41 ± 0,22 |
ХС-ЛПНП, ммоль/л | 4,18 ± 0,21 | 3,62 ± 0,32 | 3,84 ± 0,24 | 3,52 ± 0,19 |
Индекс атерогенности | 5,5 ± 0,2# | 4,9 ± 0,3# | 2,6 ± 0,2 | 2,5 ± 0,3 |
Примечание: * — различия относительно практически здоровых женщин ранее оккупированных районов (p < 0,05); # — различия относительно аналогичной группы женщин районов, не подвергавшихся оккупации (р < 0,05) | ||||
Анализ показателей глюкозы крови позволяет судить о превалировании катаболических процессов у женщин основной группы, так как уровень содержания глюкозы крови находится на верхней границе нормы.
Данные, представленные в таблице, свидетельствуют, что содержание глюкозы в сыворотке крови, как важнейшего энергетического субстрата, в группе женщин с диагнозом «бесплодие» основной группы выше на 34 %, чем в аналогичной, конт рольной группе женщин, и в то же время достоверных отличий по этому показателю относительно здоровых женщин основной группы не выявлено. У них показатели триглицеридов в крови не имеют существенных отклонений как относительно референтных значений, так и женщин контрольной группы. В то же время у женщин основной группы отмечается значимое снижение показателя ХС-ЛПВП на 45 % по сравнению с больными женщинами конт рольной группы, снижение концентрации ХС-ЛПВП является важным атерогенным маркером. Если учесть, что у женщин с бесплодием основной группы нет достоверных отличий от здоровых женщин этих же районов, можно предположить, что данные негативные изменения характерны для основной группы.
Показатели содержания гормонов в крови в ранней пролиферативной фазе на 6–8-й день после менструального цикла представлены в таблице 2. Данные свидетельствуют о более высоких значениях пролактина у всех женщин основной группы в отличие от контрольной. Также у женщин основной группы отмечаются более низкие показатели лю теинизирующего, фолликулостимулирующего гормона и эстрадиола.
Таблица 2. Показатели гормонов в сыворотке крови в ранней пролиферативной фазе у женщин фертильного возраста различных районов Республики Дагестан (M ± m)
Показатель, пролиферативная фаза (7–8-й день) | Основная группа | Контрольная группа | ||
Бесплодие, n = 84 | Практически здоровые, n = 78 | Бесплодие, n = 62 | Практически здоровые, n = 56 | |
ПРЛ, мЕД/мл (72–480) | 362,5 ± 24,3*# | 318,5 ± 21,6 | 281,4 ± 42,6# | 178,3 ± 29,4 |
ЛГ, мЕД/мл (0,5–5,0) | 2,6 ± 1,3# | 3,1 ± 3,5 | 3,2 ± 1,4 | 3,4 ± 1,2 |
ФСГ, мЕД/мл (1,8–10,5) | 3,6 ± 1,5*# | 4,3 ± 2,3 | 5,2 ± 1,3 | 5,4 ± 1,2 |
Тс, нмоль/л (0,5–4,3) | 1,5 ± 0,7 | 1,4 ± 0,4 | 1,6 ± 0,8 | 1,8 ± 0,6 |
Кортизол, нмоль/л (155–660) | 637,5 ± 58,6# | 516,8 ± 57,5# | 327,4 ± 56,5 | 339,3 ± 64,2 |
СТГ, мЕД/мл (0,5–5,0) | 4,1 ± 1,3 | 3,9 ± 1,5 | 4,2 ± 1,2 | 4,4 ± 1,7 |
ТТГ, мЕД/мл (0,5–5,0) | 1,6 ± 0,3 | 1,5 ± 0,4 | 1,6 ± 0,6 | 1,7 ± 0,5 |
Эстрадиол, пмоль/л (110–440) | 216,5 ± 14,4# | 238,4 ± 17,3 | 247,4 ± 12,9 | 252,8 ± 11,6 |
Примечание: * — различия относительно практически здоровых женщин ранее оккупированных районов (p < 0,05); # — различия относительно аналогичной группы женщин районов, не подвергавшихся оккупации (р < 0,05) | ||||
У всех женщин основной группы значительно выше показатели кортизола относительно женщин контрольной группы. Вместе с тем показатели соматотропного и тиреотропного гормонов существенных изменений в группах наблюдения не претерпевают.
Таким образом, нарушение фертильных функций у женщин, переживших психическую травму, связано с повышением концентрации кортизола, пролактина и снижением лютеинизирующего гормона, а также эстрадиола.
Вероятно, это объясняется тем, что пролактин, по данным многих авторов, является гормоном, реагирующим на стресс, так как при повышенной стрессорной нагрузке и психотравме происходит его повышение, а снижение показателей лютеинизирующего гормона объясняется подавляющим действием кортизола [12, 14].
Характерные для женщин основной группы особенности изменений показателей метаболизма и эндокринных функций оказываются реакцией женского организма на перенесенную в отдаленном периоде психическую травму при оккупации территории террористами. Особенно усугубило последствие этих изменений то, что все наблюдаемые женщины во время нападения террористов находились в пубертатном возрасте, когда психическая деятельность наиболее лабильна, а подростки в большей степени подвержены влиянию стрессорных и психотравмирующих факторов.
Данные анализа показателей системы иммунитета у женщин фертильного возраста различных районов Республики Дагестан представлены в таблице 3.
Таблица 3. Показатели клеточного звена иммунной системы у женщин фертильного возраста различных районов Республики Дагестан (M ± m)
Показатель | Основная группа | Контрольная група | ||
Бесплодие | Практически здоровые | Бесплодие | Практически здоровые | |
CD3+-лимфоциты, % | 43,1 ± 2,2# | 45,6 ± 1,7# | 69,5 ± 1,7 | 62,4 ± 3,1 |
CD3+CD4+-лимфоциты, % | 26,4 ± 1,7# | 24,5 ± 1,6# | 38,6 ± 2,1 | 39,1 ± 1,8 |
CD3+CD8+ -лимфоциты, % | 29,4 ± 1,5 | 32,2 ± 1,5# | 24,1 ± 1,8 | 23,6 ± 1,7 |
CD3+CD4/CD3+СD8 | 0,9 ± 0,1# | 0,8 ± 0,3# | 1,6 ± 0,3 | 1,6 ± 0,2 |
CD19+-лимфоциты, % | 7,5 ± 0,7# | 6,4 ± 0,6# | 12,8 ± 0,8 | 11,5 ± 0,7 |
CD20+-лимфоциты, % | 10,32 ± 1,53# | 8,41 ± 1,26# | 15,34 ± 0,24 | 16,21 ± 0,42 |
Примечание: * — различия относительно практически здоровых женщин основной группы (p < 0,05); # — различия относительно контрольной группы (р < 0,05) | ||||
Сравнительный анализ показателей клеточного звена адаптивного иммунитета у женщин основной группы и у женщин групп контроля выявил достоверные изменения количественных и качественных параметров.
При общем снижении процентного соотношения общего количества лимфоцитов у женщин основной группы отмечается относительное снижение концентрации в крови Т-лимфоцитов хелперной фракции (CD4), В-лимфоцитов (CD19+, CD20+) и увеличение цитотоксических лимфоцитов (CD8).
При исследовании гуморального звена адаптивного иммунитета у женщин основной группы обнаружена тенденция к снижению количества субпопуляций В-лимфоцитов по сравнению с женщинами контрольной группы на фоне достоверного снижения концентрации иммуноглобулинов всех классов (табл. 4).
Таблица 4. Показатели гуморального звена адаптивного иммунитета у женщин фертильного возраста различных районов Республики Дагестан (M ± m)
Показатель | Основная группа | Контрольная группа | ||
Бесплодие, n = 62 | Практически здоровые, n = 78 | Бесплодие, n = 62 | Практически здоровые, n = 78 | |
IgA, г/л | 1,73 ± 0,15# | 1,59 ± 0,14# | 3,28 ± 0,12 | 2,88 ± 0,15 |
IgМ, г/л | 1,39 ± 0,18# | 1,32 ± 0,14# | 1,68 ± 0,29 | 2,12 ± 0,18 |
IgG, г/л | 12,3 ± 0,2 | 9,4 ± 0,3 | 11,4 ± 0,4 | 12,6 ± 0,3 |
ЦИК выс., отн. ед. | 19,5 ± 1,5 | 19,2 ± 1,4 | 21,6 ± 1,6 | 21,2 ± 1,3 |
ЦИК сред., отн. ед. | 72,4 ± 2,6 | 73,2 ± 5,1 | 72,2 ± 2,8 | 73,1 ± 3,1 |
ЦИК низ., отн. ед. | 149,6 ± 5,9 | 151,5 ± 7,1 | 153,7 ± 9,3 | 152,8 ± 8,4 |
Примечание: * — различия относительно практически здоровых женщин основной группы (p < 0,05); # — различия относительно контрольной группы (р < 0,05) | ||||
Показатели IgM у женщин с диагнозом «бесплодие» основной группы находились в пределах нормы, однако были в два раза ниже, чем в контрольной. Такие же тенденции отмечали и при анализе показателей IgA.
О состоянии врожденного иммунитета у женщин из различных районов судили по показателям завершенности фагоцитоза, фагоцитарного показателя и фагоцитарного индекса. Результаты изучения факторов врожденного иммунитета у женщин представлены в таблице 5.
Таблица 5. Показатели врожденного иммунитета у женщин фертильного возраста различных районов Республики Дагестан (M ± m)
Показатель , % | Основная группа | Контрольная группа | ||
Бесплодие | Практически здоровые | Бесплодие | Практически здоровые | |
CD16+56+-лимфоциты | 14,7 ± 1,8 | 13,4 ± 1,6 | 16,4 ± 1,7 | 15,2 ± 1,6 |
ПЗФ | 27,6 ± 2,9 | 31,3 ± 2,3 | 31,6 ± 2,2 | 31,7 ± 1,4 |
ФП | 84,3 ± 1,5 | 82,6 ± 2,4 | 81,9 ± 1,8 | 83,8 ± 1,7 |
ФИ | 53,7 ± 4,2 | 46,4 ± 3,7 | 58,4 ± 4,1 | 51,7 ± 4,6 |
Примечание: ПЗФ — показатели завершенности фагоцитоза; ФП — фагоцитарный показатель; ФИ — фагоцитарный индекс | ||||
Данные врожденного иммунитета достоверных отличий в группах наблюдения не выявили.
Показатели уровня цитокинов у женщин основной группы хотя и не выходят за рамки референтных значений, свидетельствуют о достоверном повышении уровня IFN-g и TNF-α и снижении показателей IL-4 и IL-6 относительно женщин контрольной группы (табл. 6).
Таблица 6. Показатели цитокинов в сыворотке крови у женщин фертильного возраста различных районов Республики Дагестан (M ± m)
Показатель, пг/мл | Основная группа | Контрольная группа | ||
Бесплодие | Практически здоровые | Бесплодие | Практически здоровые | |
IFN-α | 43,8 ± 3,6 | 47,3 ± 3,2 | 42,9 ± 3,6 | 42,4 ± 3,8 |
IFN-g инд. | 261,8 ± 16,4 | 285,6 ± 18,4# | 217,8 ± 17,2 | 218,4 ± 15,3 |
IL-1β | 41,7 ± 4,2 | 41,4 ± 4,8 | 43,1 ± 5,4 | 42,7 ± 3,8 |
IL-2 | 12,6 ± 1,5 | 12,4 ± 1,7 | 12,9 ± 1,3 | 13,2 ± 1,8 |
IL-4 | 16,3 ± 2,3 | 15,7 ± 1,4# | 28,7 ± 2,5 | 24,5 ± 1,9 |
IL-6 | 45,4 ± 2,3 | 52,4 ± 2,5*# | 43,5 ± 3,1 | 54,7 ± 2,6 |
IL-8 | 11,9 ± 0,6 | 12,1 ± 0,7 | 10,5 ± 0,6 | 10,6 ± 0,8 |
IL-10 | 8,4 ± 1,5 | 6,9 ± 1,8#* | 11,7 ± 1,6 | 8,6 ± 1,3 |
TNF-α | 93,4 ± 5,8# | 97,6 ± 9,4# | 54,6 ± 6,8 | 71,5 ± 7,5 |
Примечание: * — различия относительно практически здоровых женщин основной группы (p < 0,05); # — различия относительно контрольной группы (р < 0,05) | ||||
Таким образом, у женщин, подвергавшихся психической травме, связанной с высоким риском террористической угрозы в пубертатном периоде, развивались стресс-индуцированные нарушения иммунитета, проявляющиеся в снижении количества В-клеточных популяций системы иммунитета, оказывающем негативный эффект на эстроген-гестагенные взаимоотношения. Вторичный относительный стресс-индуцированный иммунодефицит повышает вероятность формирования хронического течения воспалительных процессов, также стресс является одним из пусковых этиологических факторов формирования аутоиммунной патологии, лежащих в основе привычного невынашивания и самопроизвольного прерывания беременности [17].
Заключение
В районах Республики Дагестан, подвергавшихся высокому риску террористической угрозы, в 1999 г. определяются изменения в структуре заболеваемости женщин фертильного возраста в отношении как экстрагенитальных, так и гинекологических заболеваний относительно районов, не подвергавшихся террористической агрессии. Среди инфертильных женщин этих районов по этиологическим факторам бесплодия на первое место выходят эндокринные нарушения и расстройства неясной этиологии. При детальном анализе обращают на себя внимание негативные изменения гомеостаза, проявляющиеся в повышении концентрации глюкозы и атерогенном снижении липопротеинов высокой плотности. Гормональный фон у этих женщин также значительно отличается от такового у женщин ранее не оккупированных территорий и характеризуется увеличением концентрации кортизола и пролактина, а также снижением концентрации лютеинизирующего гормона и эстрадиола, что является в данном случае ключевым звеном патогенеза нарушений фертильных функций. Состояние системы иммунитета также отличается у женщин ранее оккупированных территорий и выражается в относительном угнетении клеточного звена гуморального иммунитета, активации цитототоксических лимфоцитов, обусловленной увеличением концентрации итерферона гамма, фактора некроза опухоли и снижением интерлейкинов 4 и 6, что, также нарушая эстроген-гестагенную регуляцию, оказывает свое негативное действие на фертильные функции.
Таким образом стресс при переживании высокого риска террористической угрозы вызывает психогенно обусловленные нарушения репродуктивной системы у женщин фертильного возраста, наиболее значимые из которых проявляются у женщин, переживших психическую травму в пубертатном периоде.
Об авторах
Кепия Темирхановна Темирханова
ФГБНУ «Институт экспериментальной медицины»
Автор, ответственный за переписку.
Email: temkep@yandex.ru
канд. мед. наук, докторант
Россия, 197376, г. Санкт-Петербург, ул. Академика Павлова, 12Сергей Г. Цикунов
ФГБНУ «Институт экспериментальной медицины»
Email: sectsykunov@yandex.ru
д-р мед. наук, профессор
Россия, 197376, г. Санкт-Петербург, ул. Академика Павлова, 12Елена Дмитриевна Пятибрат
ФГБВОУ ВО «Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова» МО РФ
Email: a5brat@yandex.ru
д-р мед. наук
Россия, 194044, г. Санкт-Петербург, ул. Академика Лебедева, д. 6ЖПетр Дмитриевич Шабанов
ФГБВОУ ВО «Военно-медицинская академия им. С.М. Кирова» МО РФ
Email: pdshabanov@mail.ru
д-р мед. наук, профессор, заведующий кафедрой фармакологии
Россия, 194044, г. Санкт-Петербург, ул. Академика Лебедева, д. 6ЖСписок литературы
- Быховец Ю.В. Представления о террористическом акте и переживание террористической угрозы жителями разных регионов РФ: Автореф. дис. … канд. психол. наук. – М., 2007. – 129 с. [Bykhovets YuV. Predstavleniya o terroristicheskom akte i perezhivanie terroristicheskoy ugrozy zhitelyami raznykh regionov RF. [dissertation] Moscow; 2007. 129 p. (In Russ.)]
- Наследов А.Д. Математические методы психологического исследования. Анализ и интерпретация данных: учеб. пособие. – СПб.: Речь, 2004. – 388 с. [Nasledov AD. Matematicheskie metody psikhologicheskogo issledovaniya. Analiz i interpretatsiya dannykh. Saint Petersburg: Rech’; 2004. 388 p. (In Russ.)]
- Ольшанский Д.В. Психология террора. – М.: Академический проект, 2002. – 320 с. [Ol’shanskiy DV. Psikhologiya terrora. Moscow: Akademicheskiy proekt; 2002. – 320 p. (In Russ.)]
- Онищенко Г.Г., и др. Организация ликвидации медико-санитарных последствий биологических, химических и радиационных террористических актов: практич. руководство. – М.: ВЦМК «Защита», 2005. – 328 с. [Onishchenko GG, et al. Organizatsiya likvidatsii mediko-sanitarnykh posledstviy biologi-cheskikh, khimicheskikh i radiatsionnykh terroristicheskikh aktov. Moscow: VTsMK “Zashchita”; 2005. 328 p. (In Russ.)]
- Панарин И., Панарина Л. Информационная война и мир. – М.: Олма-Пресс, 2003. – 384 с. [Panarin I, Panarina L. Informatsionnaya voyna i mir. Moscow: Olma-Press; 2003. 384 p. (In Russ.)]
- Портнова А.А. Индигенный конфликт: неблагоприятный тип отсроченного массового реагирования на тяжелый эмоциональный стресс // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. – 2006. – № 2. – С. 13–16. [Portnova AA. Indigennyy konflikt: neblagopriyatnyy tip otsrochennogo massovogo reagirovaniya na tyazhelyy emotsional’nyy stress. Zhurnal nevrologii i psikhiatrii im. S.S. Korsakova. 2006;(2):13-16. (In Russ.)]
- Тарабрина Н.В., Лазебная Е.О., Зеленова М.Е. Психологические характеристики лиц, переживших военный стресс. Труды ИП РАН. – М., 1997. – Т. 2. – С. 254–262. [Tarabrina NV, Lazebnaya EO, Zelenova ME. Psikhologicheskie kharakteristiki lits, perezhivshikh voennyy stress. Trudy IP RAN. Moscow; 1997. Vol. 2. P. 254-262. (In Russ.)]
- Тарабрина Н.В., Быховец Ю.В. Психотравмирующее воздействие террористической угрозы. Материалы XIV съезда Рос. общества психиатров (15–18 нояб. 2005 г.). – М., 2005. – С. 158. [Tarabrina NV, Bykhovets YuV. Psikhotravmiruyushchee vozdeystvie terroristicheskoy ugrozy. (Conference proceedings) Materialy XIV s’’ezda Ros. obshchestva psikhiatrov; 2005 nov 15-18. Moscow; 2005. P. 158. (In Russ.)]
- Шевеленкова Т.Д., Фесенко П.П. Психологическое благополучие личности (обзор основных концепций и методика исследования) // Психол. диагностика. – 2005. – № 3. – С. 95–129. [Shevelenkova TD, Fesenko PP. Psikhologicheskoe blagopoluchie lichnosti (obzor osnovnykh kontseptsiy i metodika issledovaniya). Psikhol diagnostika. 2005;(3):95-129. (In Russ.)]
- Ястребов В.С. Терроризм и психическое здоровье (масштаб проблемы, толерантность населения, орга низация помощи) // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. – 2004. – № 6. – С. 4–8. [Yastrebov VS. Terrorizm i psikhicheskoe zdorov’ye (masshtab problemy, tolerantnost’ naseleniya, organizatsiya pomoshchi). Zhurnal nevrologii i psikhiatrii im. S.S. Korsakova. 2004;(6):4-8. (In Russ.)]
- Apolone G, et al. Post traumatic stress disorder (letter). New England Journal of Medichine. 2002;346:1495. doi: 10.1056/NEJM200205093461913.
- Druckmann R, Druckmann MA. Progesterone and immunology of pregnancy. J Steroid Biochem Mol Biol. 2005;97(5):389-396. doi: 10.1016/j.jsbmb.2005.08.010.
- Elenkov IJ, Chrouros GP. Stress hormones, proinflammatory and antiinflammatory cytokines, and autoimmunity. Ann NY Acad Sci. 2002;966:290-303. doi: org/10.1111/j.1749-6632.2002.tb04229.x.
- Galea S, Resnick H. Posttraumatic stress disorder in the general population after mass terrorist incidents: Considerations about the nature of exposure. CNN Spectrums. 2005;10:107-115. doi: 10.1017/S1092852900019441.
- King C, Ilic A, Koelsch K, Sarvetnick N. Homeostatic expansion of T cells during immune insufficiency generates autoimmunity. Cell. 2004;117:265-77. doi: 10.1016/S0092-8674(04)00335-6.
- Propper R, et al. Is Television Traumatic? Dreams, stress, and media exposure in the aftermath of September 11, 2001. Psychological Science. 2001;18(4):334-340. doi: 10.1111/j.1467-9280.2007.01900.x.
- Sandi C, et al. Interactions between the immune system and the neuroendocrine system. Implications of the hypothalamo-hypophyseal-adrenal axis. Arch Neurobiol. 1989;52(6):277-286.
- Torabi MR, Seo DC. National study of behavioral and life changes since September 11. Health Education Behavior. 2004;31:179-192. doi: 10.1177/1090198103259183.
