Отправить статью по E-mail 
Местные рецидивы после радикальной цистэктомии у больных раком мочевого пузыря
- Авторы: Комяков Б.К.1,2, Саад А.Э.1, Фадеев В.А.1,2, Ал-Аттар Т.Х.1,2, Сергеев А.В.1,2
-
Учреждения:
- Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова
- Городская многопрофильная больница № 2
- Выпуск: Том 12, № 4 (2022)
- Страницы: 269-276
- Раздел: Оригинальные статьи
- URL: https://journals.eco-vector.com/uroved/article/view/112087
- DOI: https://doi.org/10.17816/uroved112087
- ID: 112087
Цитировать
Открытый доступ
Доступ предоставлен
Доступ платный или только для подписчиков
Аннотация
Актуальность. Радикальная цистэктомия — стандартный метод лечения больных мышечно-инвазивным раком мочевого пузыря и поверхностной формой новообразования в случаях резистентности к внутрипузырной иммунохимиотерапии.
Цель — установить частоту локального тазового рецидивирования у больных раком мочевого пузыря после радикальной цистэктомии.
Материалы и методы. С 1997 по 2022 г. радикальная цистэктомия выполнена 407 больным раком мочевого пузыря: 344 (84,5 %) мужчинам и 63 (15,5 %) женщинам. Ортотопические методы отведения мочи были применены 302 (74,2 %) пациентам, в том числе гастроцистопластика — 24 (5,9 %), илеоцистопластика — 253 (63,8 %) и сигмоцистопластика — 25 (6,1 %). Накожная континентная деривация мочи была выполнена 13 (3,2 %) пациентам, пересадка мочеточников в сигмовидную кишку — 42 (10,3 %), уретерокутанеостомия — 50 (12,3 %).
Результаты. Локальный рецидив в малом тазу после радикальной цистэктомии наблюдали у 33 (8,1 %) пациентов: 27 (81,8 %) мужчин и 6 (18,2 %) женщин. Средний возраст мужчин с рецидивами составил 58,7 ± 11,7 года (от 43 до 73 лет), женщин — 50,0 ± 7,8 года (от 24 до 65 лет). Одновременное метастатическое поражение внутренних органов выявлено у 6 (18,2 %) больных. Локальный тазовый рецидив после радикальной цистэктомии чаще возникал у лимфоположительных пациентов с экстравезикальным распространением первичной опухоли низкой степени дифференцировки. Медиана времени от радикальной цистэктомии до выявления тазового рецидива составила 7,0 мес., с момента выявления тазового рецидива до смерти пациента — 4,5 мес.
Выводы. Частота локального тазового рецидива рака мочевого пузыря после радикальной цистэктомии составляет 8,1 %. Выживаемость больных с наличием местного тазового рецидива исключительно низкая.
Ключевые слова
Полный текст
АКТУАЛЬНОСТЬ
Рак мочевого пузыря (РМП) занимает второе место по частоте встречаемости среди новообразований органов мочеполовой системы [1, 2]. У большинства больных РМП на момент установления диагноза верифицируется поверхностная, а у 20–40 % — мышечно-инвазивная или экстравезикальная форма новообразования. Примерно у половины пациентов с инвазивным РМП уже при установлении диагноза выявляют метастазы [3–5]. Радикальная цистэктомия (РЦ) с тазовой лимфаденэктомией с/без адъювантной полихимиотерапией рассматривается как стандартный метод лечения больных мышечно-инвазивным РМП и поверхностной формой новообразования в случаях резистентности к внутрипузырной иммунохимиотерапии [6–8]. Несмотря на то что РЦ является золотым стандартом хирургического лечения РМП, по меньшей мере у трети пациентов развивается рецидив, и они погибают от прогрессирования заболевания [9–11]. Основная причина специфической смертности от РМП пациентов после РЦ обусловлена наличием отдаленных метастазов. В то же время долгосрочная выживаемость после возникновения локальных тазовых рецидивов отмечается исключительно редко [12–14]. По этой причине изучение частоты возникновения местных рецидивов наряду с исследованием отдаленного метастазирования имеет важное значение при оценке специфической смертности больных РМП после РЦ. После РЦ тазовые рецидивы уротелиального рака возникают относительно редко: частота их возникновения, в зависимости от стадии первичной опухоли, находится в диапазоне от 4 до 34 % [1, 2, 4, 5, 10, 15–26].
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
С 1997 по 2022 г. РЦ была выполнена 407 больным РМП: 344 (84,5 %) мужчинам и 63 (15,5 %) женщинам. Ортотопические методы отведения мочи были применены 302 (74,2 %) пациентам, в том числе гастроцистопластика — 24 (5,9 %), илеоцистопластика — 253 (62,2 %) и сигмоцистопластика — 25 (6,1 %). Накожная континентная деривация мочи была проведена 13 (3,2 %), пересадка мочеточников в сигмовидную кишку — 42 (10,3 %) и уретерокутанеостомия — 50 (12,3 %) пациентам.
В катамнестическом периоде больным каждые 6 мес. в течение первых двух лет, а затем ежегодно проводили контрольное обследование, включавшее лабораторные исследования, в том числе исследование крови на простатический специфический антиген, УЗИ, спиральную компьютерную томографию (КТ) или магнитно-резонансную томографию (МРТ) органов брюшной полости и малого таза, экскреторную урографию, динамическую сцинтиграфию почек и остеосцинтиграфию. При этом оценивали функциональное состояние верхних мочевых путей и мочевого резервуара, степень метаболических нарушений, а также онкологический статус больных. Местный тазовый рецидив определяли по данным КТ или МРТ как тканевой плотности образование ≥2 см ниже бифуркации аорты.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Локальный рецидив в малом тазу после РЦ был выявлен у 33 (8,1 %) пациентов, среди которых были 27 (81,8 %) мужчин и 6 (18,2 %) женщин. Средний возраст мужчин с рецидивами составил 58,7 ± 11,7 года (от 43 до 73 лет), женщин — 50,0 ± 7,8 года (от 24 до 65 лет). Одновременное метастатическое поражение печени было диагностировано у 6 (18,2 %) пациентов, из них еще и симультанное поражение кожи, легких или костей было выявлено у 3 (9,1 %) больных. У 27 (81,8 %) пациентов отдаленных метастазов не было. Распределение по патоморфологическим стадиям РМП пациентов после РЦ с местным рецидивом в малом тазу представлено в табл. 1.
Таблица 1. Распределение по системе pTNM больных раком мочевого пузыря с местным рецидивом в малом тазу после радикальной цистэктомии (РЦ), n = 33
Table 1. Distribution according to the pTNM system of patients with bladder cancer with local recurrence in the small pelvis after radical cystectomy, n = 33
Стадия по системе pTNM | Число больных с локальным рецидивом после РЦ | ||||
женщины | мужчины | ||||
абс. | % | абс. | % | ||
pT0N0 | – | – | – | – | |
pT1N0 | – | – | 1 | 3,0 | |
pT2N0 | pT2aN0 | 1 | 3,0 | 4 | 12,1 |
pT2bN0 | 1 | 3,0 | 7 | 21,2 | |
pT3N0 | pT3aN0 | – | – | – | – |
pT3bN0 | – | – | 3 | 9,1 | |
pT4N0 | pT4aN0 | 2 | 6,1 | 3 | 9,1 |
pT4bN0 | – | – | – | – | |
N+ | 2 | 6,1 | 9 | 27,3 | |
Всего | 6 | 18,2 | 27 | 81,8 | |
Хирургический край уретры был положительным в двух случаях: у пациента со стадией pT1N0M0G2 и при лимфоположительной форме заболевания. Процентное соотношение больных с рецидивом в зависимости от стадии первичной опухоли и постадийная медиана времени с момента операции до диагностики местного рецидива представлена в табл. 2.
Таблица 2. Время возникновения тазового рецидива после радикальной цистэктомии (РЦ) в зависимости от стадии первичной опухоли у больных раком мочевого пузыря, n = 33
Table 2. Time of occurrence of pelvic recurrence after radical cystectomy depending on the stage of the primary tumor in patients with bladder cancer, n = 33
Стадии по системе pTNM | Общее число больных, абс. | Число больных с локальным рецидивом после РЦ, абс. | % больных с локальным рецидивом от общего числа | Медиана времени до возникновения тазового рецидива, мес. | |
pT0N0 | 21 | – | – | – | |
pT1N0 | 22 | 1 | 4,5 | 8,5 | |
pT2N0 | pT2aN0 | 82 | 5 | 6,1 | 19,5 |
pT2bN0 | 97 | 8 | 8,2 | 10,3 | |
pT3N0 | pT3aN0 | 16 | – | – | – |
pT3bN0 | 38 | 3 | 7,9 | 5,1 | |
pT4N0 | pT4aN0 | 49 | 5 | 10,2 | 4,9 |
pT4bN0 | 8 | – | – | – | |
N+ | 74 | 11 | 14,9 | 5,5 | |
Всего | 407 | 33 | 8,1 | 7,0 | |
Медиана времени с момента операции до возникновения тазового рецидива составила 7,0 (1,5–45,7) мес. У 19 (57,6 %) наблюдаемых пациентов выявлено экстрапузырное распространение опухоли или метастатическое поражение лимфатических узлов. У 14 (42,4 %) пациентов РМП был органоограниченный, лимфонегативный. Кроме того, медиана времени с момента РЦ до тазового рецидива существенно коррелировала с патоморфологической стадией. Она составила 14,9 мес. при стадии ≤pT2, pN0 и 5,3 мес. при стадии >pT2, N+. У 20 (60,6 %) из 33 пациентов тазовые рецидивы были заподозрены на основании клинической симптоматики, и у 13 (39,5 %) — по результатам КТ или МРТ. У 7 (21,2 %) человек клиническая симптоматика манифестировала болью (в промежности, внизу живота или спины, в боку, с иррадиацией в нижнюю конечность), у 5 (15,2 %) — отеком нижней конечности, у 3 (9,1 %) — парезом кишечника, у 1 (3,0 %) — запорами. 4 (12,1 %) пациентам по поводу тонкокишечной непроходимости была выполнена релапаротомия и интраоперационно диагностирован тазовый рецидив.
При изучении частоты тазовых рецидивов у пациентов с различными методами отведения мочи никакой зависимости вероятности местного рецидивирования от метода деривации мочи выявлено не было. Распределение пациентов с тазовым рецидивом в зависимости от метода отведения мочи представлено в табл. 3.
Таблица 3. Распределение больных раком мочевого пузыря с местным рецидивом в малом тазу после радикальной цистэктомии в зависимости от метода деривации мочи, n = 33
Table 3. Distribution of patients with bladder cancer with local recurrence in the small pelvis after radical cystectomy depending on the method of urine diversion, n = 33
Метод деривации | Число пациентов, абс. | Число больных с тазовым рецидивом (абс.) | % больных с тазовым рецидивом в зависимости от метода отведения мочи |
Гастроцистопластика | 24 | 2 | 8,3 |
Илеоцистопластика | 253 | 21 | 8,3 |
Сигмоцистопластика | 25 | 2 | 8,0 |
Континентная кожная | 13 | 2 | 15,4 |
Уретеросигмоанастомоз | 42 | 2 | 4,8 |
Уретерокутанеостомия | 50 | 4 | 8,0 |
Всего | 407 | 33 | 8,1 |
Рецидив опухоли локализовался на боковой стенке таза у 14 (42,4 %) пациентов, в пресакральной области — у 4 (12,1 %), параректально — у 5 (15,2 %), в подвздошной ямке — у 2 (6,1 %) и несколько локализаций единым конгломератом было у 8 (24,2 %) больных.
Распределение больных с локальным рецидивом в малом тазу в зависимости от гистологической градации первичной опухоли представлено в табл. 4. У подавляющего большинства больных с локальным рецидивом выявлена градация первичной опухоли G2 и G3-4 —30 (90,9 %) из 33 пациентов.
Таблица 4. Распределение больных раком мочевого пузыря с локальным рецидивом в малом тазу после радикальной цистэктомии в зависимости от гистопатологической градации первичной опухоли, n = 33
Table 4. Distribution of patients with bladder cancer with local recurrence in the small pelvis after radical cystectomy depending on the histopathological gradation of the primary tumor, n = 33
Гистопатологическая градация | Число пациентов | |||
женщины | мужчины | |||
абс. | % | абс. | % | |
G1 | 1 | 3,0 | 2 | 6,1 |
G2 | 4 | 12,1 | 21 | 63,6 |
G3–4 | 1 | 3,0 | 4 | 12,1 |
Всего | 6 | 18,2 | 27 | 81,8 |
ОБСУЖДЕНИЕ
Частота тазовых рецидивов РМП после РЦ оценивается в достаточно широком диапазоне и зависит от многих факторов, в первую очередь от стадии заболевания. Так, в исследовании S. Ozbir и соавт. [27] из 347 оперированных больных у 49 (14,1 %) возник местный рецидив. При органоограниченной форме заболевания локальный рецидив развился в 8,2 % случаев, при экстравезикальной форме заболевания — в 17,6 %, и при лимфоположительной форме — у 23,2 %. H.J. Kim и соавт. [10] представили ретроспективное исследование 160 больных РМП со стадией ≥pT3, перенесших РЦ. В этой группе пациентов местный рецидив развился в 55 (34,3 %) случаях. Частота местных рецидивов была существенно выше у больных с положительным хирургическим краем по сравнению с пациентами с отсутствием данного признака (соответственно 28 и 10 %, p = 0,004). В исследовании V. Murthy и соавт. [28] из 188 пациентов c РМП после РЦ местный рецидив развился у 31 (16 %) больного, а среднее время с момента операции до возникновения местного рецидива составило 8,2 мес. В зависимости от распространенности опухолевого процесса (категория T), наличия поражения лимфатических узлов (N) и лимфоваскулярной инвазии авторы выделили группы низкого, среднего и высокого риска локального рецидивирования РМП, кумулятивный потенциал развития рецидива в которых составил 7,1, 21,6 и 35 % соответственно. Частота местного тазового рецидива в нашем исследовании составила 8,1 %, что сопоставимо с результатами приведенных выше исследований. Вероятность развития местного рецидива у больных РМП после РЦ была выше при большей распространенности первичной опухоли (категория Т), поражении лимфатических узлов и наличии лимфоваскулярной инвазии. В нашей работе также было продемонстрировано, что степень дифференцировки опухоли играет существенную роль в развитии локального рецидива. Низкая степень дифференцировки РМП обусловливает высокую вероятность развития местного рецидива. У большинства (90,9 %) больных с местным рецидивом в нашем исследовании градация первичной опухоли была G2 и G3-4. Очевидно, что умеренная и низкая дифференцировка указывает на агрессивную природу первичной опухоли. Кроме того, число пациентов с местным рецидивом зависит от стадии заболевания, чем выше стадия, тем больше процентное соотношение больных с тазовым рецидивом (при pT2aN0 — 6,9 %, при pT4aN0 — 12,8 % и при N+ — 14,8 %). Медиана времени с момента выполнения РЦ до диагностики тазового рецидива составила 7,0 мес., а медиана времени с момента выявления рецидива до смерти пациента равнялась 4,5 мес. Зависимости частоты местного рецидивирования от метода деривации мочи выявлено не было.
ВЫВОДЫ
Результаты проведенного исследования свидетельствуют, что локальный тазовый рецидив после РЦ чаще возникает у лимфоположительных больных с экстравезикальным распространением первичной опухоли градации G2-G3. При местном тазовом рецидиве РМП выживаемость больных исключительно низкая.
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Вклад авторов. Все авторы внесли существенный вклад в разработку концепции, проведение исследования и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию перед публикацией. Вклад каждого автора: Б.К. Комяков — концепция и дизайн исследования, хирургическое лечение; А.Э. Саад — сбор и обработка материала, диагностические исследования, обзор литературы; В.А. Фадеев, Т.Х. Ал-Аттар — сбор и обработка материала, хирургическое лечение, обзор литературы; А.В. Сергеев — анализ полученных данных, обзор литературы, хирургическое лечение, написание текста.
Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведении исследования.
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
ADDITIONAL INFORMATION
Author contribution. Thereby, all authors made a substantial contribution to the conception of the study, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the article, final approval of the version to be published and agree to be accountable for all aspects of the study. The contributions of each author: B.K. Komyakov — research concept and design, surgical treatment; A.E. Saad — collection and processing of material, diagnostic studies, literature review; V.A. Fadeev, T.H. Al-Attar — collection and processing of material, surgical treatment, literature review; A.V. Sergeev — analysis of the data obtained, literature review, surgical treatment, writing the text.
Funding source. This study was not supported by any external sources of funding.
Competing interests. The authors declare that they have no competing interests.
Об авторах
Борис Кириллович Комяков
Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова; Городская многопрофильная больница № 2
Email: komyakovbk@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-8606-9791
SPIN-код: 7864-9123
д-р мед. наук, профессор; заведующий кафедрой урологии; заведующий урологическим отделением
Россия, Санкт-Петербург; Санкт-ПетербургАнтон Элиасович Саад
Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова
Email: dr.a.e.saad@gmail.com
аспирант кафедры урологии
Россия, Санкт-ПетербургВладимир Александрович Фадеев
Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова; Городская многопрофильная больница № 2
Email: fad_ur_75@mail.ru
SPIN-код: 6731-2605
д-р мед. наук; профессор кафедры урологии; врач-уролог урологического отделения
Россия, Санкт-Петербург; Санкт-ПетербургТалат Хасанович Ал-Аттар
Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова; Городская многопрофильная больница № 2
Email: dr-talat@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-2080-5637
SPIN-код: 9550-7507
д-р мед. наук; профессор кафедры урологии; врач-уролог урологического отделения
Россия, Санкт-Петербург; Санкт-ПетербургАлексей Вячеславович Сергеев
Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова; Городская многопрофильная больница № 2
Автор, ответственный за переписку.
Email: urolsergeev@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-0324-4911
SPIN-код: 3108-4781
д-р мед. наук; профессор кафедры урологии; врач-уролог урологического отделения
Россия, Санкт-Петербург; Санкт-ПетербургСписок литературы
- Комяков Б.К., Сергеев А.В., Фадеев В.А. Лимфодиссекция при радикальной цистэктомии // Вопросы онкологии. 2010. Т. 56, № 5. С. 508–513.
- Комяков Б.К., Фадеев В.А., Сергеев А.В. Цистэктомия и замещение мочевого пузыря у женщин // Журнал акушерства и женских болезней. 2011. Т. 60, № 2. С. 48–50.
- Комяков Б.К., Гулиев Б.Г., Сергеев А.В., и др. Выживаемость больных раком мочевого пузыря после радикальной цистэктомии // Онкоурология. 2016. Т. 12, № 1. С. 29–35. doi: 10.17650/1726-9776-2016-12-1-29-35
- Красный С.А., Суконко О.Г., Ролевич А.И. Результаты лечения больных раком мочевого пузыря с метастазами в регионарных лимфоузлах // Онкоурология. 2007. Т. 3, № 3. С. 35–41. doi: 10.17650/1726-9776-2007-3-3-35-41
- Красный С.А., Суконко О.Г., Поляков С.Л., и др. Предикторы ранних тяжелых осложнений радикальной цистэктомии // Онкоурология. 2010. Т. 6, № 4. С. 42–46. doi: 10.17650/1726-9776-2010-6-4-42-46
- Hautmann R.E., de Petriconi R.C., Volkmer B.G. Lessons learned from 1,000 neobladders: the 90-day complication rate // J Urol. 2010. Vol. 184, No. 3. P. 990–994. doi: 10.1016/j.juro.2010.05.037
- Hautmann R.E., de Petriconi R.C., Volkmer B.G. 25 years of experience with 1,000 neobladders: long-term complications // J Urol. 2011. Vol. 185, No. 6. P. 2207–2212. doi: 10.1016/j.juro.2011.02.006
- Khanna A., Miest T., Sharma V., et al. Role of Lymphadenectomy during radical cystectomy for nonmuscle-invasive bladder cancer: results from a multi-institutional experience // J Urol. 2022. Vol. 207, No. 3. P. 551–558. doi: 10.1097/JU.0000000000002266
- Zaghloul M.S., Christodouleas J.P., Smith A., et al. Adjuvant sandwich chemotherapy plus radiotherapy vs adjuvant chemotherapy alone for locally advanced bladder cancer after radical cystectomy: a randomized phase 2 trial // JAMA Surg. 2018. Vol. 153, No. 1. ID e174591. doi: 10.1001/jamasurg.2017.4591
- Kim H.J., Chun J., Kim T.H., et al. Patterns of locoregional recurrence after radical cystectomy for stage t3–4 bladder cancer: a radiation oncologist’s point of view // Yonsei Med J. 2021. Vol. 62, No. 7. P. 569–576. doi: 10.3349/ymj.2021.62.7.569
- Baumann B.C., Zaghloul M.S., Sargos P., Murthy V. Adjuvant and neoadjuvant radiation therapy for locally advanced bladder cancer // Clin Oncol (R Coll Radiol). 2021. Vol. 33, No. 6. P. 391–399. doi: 10.1016/j.clon.2021.03.020
- Takeuchi S., Nakane K., Saigo C., et al. A Case of muscle-invasive bladder cancer with pelvic lymph node involvement treated with pembrolizumab and subsequent radical cystectomy and maintained no evidence of disease after surgery // Cureus. 2021. Vol. 13, No. 11. ID e19375. doi: 10.7759/cureus.19375
- Zennami K., Sumitomo M., Takahara K., et al. Intra-corporeal robot-assisted versus open radical cystectomy: a propensity score-matched analysis comparing perioperative and long-term survival outcomes and recurrence patterns // Int J Clin Oncol. 2021. Vol. 26, No. 8. P. 1514–1523. doi: 10.1007/s10147-021-01939-3
- Zhu G., Zhang Z., Zhao K., et al. Laparoscopic radical cystectomy with pelvic lymph node dissection and ileal orthotopic neobladder by a total extraperitoneal approach: Our initial technique and short-term outcomes // Investig Clin Urol. 2022. Vol. 63, No. 5. P. 523–530. doi: 10.4111/icu.20220156
- Kessler T.M., Burkhard F.C., Perimenis P., et al Attempted nerve sparing surgery and age have a significant effect on urinary continence and erectile function after radical cystoprostatectomy and ileal orthotopic bladder substitution // J Urol. 2004. Vol. 172, No. 4–1. P. 1323–1327. doi: 10.1097/01.ju.0000138249.31644.ec
- Mannion L., Bosco C., Nair R., et al. Overall survival, disease-specific survival and local recurrence outcomes in patients with muscle-invasive bladder cancer treated with external beam radiotherapy and brachytherapy: a systematic review // BJU Int. 2020. Vol. 125, No. 6. P. 780–791. doi: 10.1111/bju.15047
- Moschovas M.C., Seetharam Bhat K.R., Jenson C., et al. Robtic-assisted radical cystectomy: Literature review // Asian J Urol. 2021. Vol. 8, No. 1. P. 14–19. doi: 10.1016/j.ajur.2020.06.007
- Wei L., Hussein A.A., Ma Y., et al. Accurate quantification of residual cancer cells in pelvic washing reveals association with cancer recurrence following robot-assisted radical cystectomy // J Urol. 2019. Vol. 201, No. 6. P. 1105–1114. doi: 10.1097/JU.0000000000000142
- Elsayed A.S., Iqbal U., Jing Z., et al. Relapses rates and patterns for pathological t0 after robot-assisted radical cystectomy: results from the international robotic cystectomy consortium // Urology. 2022. Vol. 166. P. 177–181. doi: 10.1016/j.urology.2022.03.035
- Holmberg L., Hagberg O., Häggström C., et al. Number of transurethral procedures after non-muscle-invasive bladder cancer and survival in causes other than bladder cancer // PLoS One. 2022. Vol. 17, No. 9. ID e0274859. doi: 10.1371/journal.pone.0274859
- Mehrnoush V., Brennan L., Ismail A., et al. Radical cystectomy for bladder urothelial carcinoma with aggressive variant histology // Arch Ital Urol Androl. 2022. Vol. 94, No. 3. P. 291–294. doi: 10.4081/aiua.2022.3.291
- Heck M.M., Koll F.J., Retz M., et al. Molecular lymph node staging for bladder cancer patients undergoing radical cystectomy with pelvic lymph node dissection // Urol Oncol. 2020. Vol. 38, No. 7. P. 639.e11–639.e19. doi: 10.1016/j.urolonc.2020.01.018
- Pieretti A., Krasnow R., Drumm M., et al. Complications and outcomes of salvage cystectomy after trimodality therapy // J Urol. 2021. Vol. 206, No. 1. P. 29–36. doi: 10.1097/JU.0000000000001696
- Moschini M., Zamboni S., Mattei A., et al. Radical cystectomy in pathological t4a and t4b bladder cancer patients: is there any space for sub stratification? // Urol Int. 2019. Vol. 102, No. 3. P. 269–276. doi: 10.1159/000493899
- Bree K.K., Hensley P.J., Westerman M.E., et al. Contemporary rates of gynecologic organ involvement in females with muscle invasive bladder cancer: a retrospective review of women undergoing radical cystectomy following neoadjuvant chemotherapy // J Urol. 2021. Vol. 206, No. 3. P. 577–585. doi: 10.1097/JU.000000000000178
- König F., Pradere B., Grossmann N.C., et al. Quality indicators for the management of muscle-invasive bladder cancer in the perioperative setting of radical cystectomy: a narrative review // Transl Cancer Res. 2022. Vol. 11, No. 4. P. 908–917. doi: 10.21037/tcr-21-1116
- Ozbir S., Girgin C., Kara C., Dinçel C. Local and systemic recurrence patterns of urothelial cancer after radical cystectomy // Kaohsiung J Med Sci. 2014. Vol. 30, No. 10. P. 504–509. doi: 10.1016/j.kjms.2014.03.011
- Murthy V., Bakshi G., Manjali J.J., et al. Locoregional recurrence after cystectomy in muscle invasive bladder cancer: Implications for adjuvant radiotherapy // Urol Oncol. 2021. Vol. 39, No. 8. P. 496.e9–496.e15. doi: 10.1016/j.urolonc.2021.01.015
Дополнительные файлы
