Reproductive health protection: medical and organizational measures and legal regulation

全文:

Особое значение, оказываемое вопросу охраны репродуктивного здоровья, обусловлено тем, что различные процессы репродуктивной системы являются важной частью общего здоровья человека в целом.

ЦЕЛЬ РАБОТЫ

Определить медико-организационные и государственно-правовые мероприятия, направленные на улучшение репродуктивного здоровья населения.

МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Было проведено исследование нормативно-правовых актов, регламентирующих вопросы государственной охраны репродуктивного здоровья населения.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

В настоящее время демографическая политика в Российской Федерации нацелена на повышение рождаемости, снижение числа абортов, возвращение к традиционным семейным ценностям, недопустимость отказа в оказании медицинской помощи, и, как следствие, улучшение ситуации в стране [1, 2, 3]. Несмотря на отсутствие определения категории «репродуктивное здоровье» в российском законодательстве, системный анализ официальных документов, отражающих государственную политику по охране репродуктивного здоровья, свидетельствует о том, что именно женщина рассматривается в качестве «главного ресурса воспроизводства населения, необходимого для решения демографических задач и ответа на вызовы, стоящие перед страной» [4]. Исходя из нормативно-правовых актов, посвященных правовой охране здоровья матери и ребенка, вопросам семьи и репродуктивного здоровья, можно прийти к выводу о том, что в сферу правового регулирования репродуктивного здоровья включены такие аспекты, как: 1) лечение бесплодия (применение вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ)); 2) искусственное прерывание беременности; 3) отдельные методы контрацепции (медицинская стерилизация).

Одной из наиболее актуальных проблем современности является бесплодие граждан, достигших половозрелого, репродуктивного возраста и не имеющих иных существенных проблем по здоровью. Так, согласно отчетным статистическим показателям, в 10–20 % случаев кто-либо один из супругов имеет ограниченные физиологические способности к зачатию, вынашиванию ребенка, деторождению [5].

Еще в конце XVIII в. метод экстракорпорального оплодотворения и переноса эмбрионов рассматривался в качестве лечения бесплодия, в 1978 г. данный метод был впервые реализован на практике. В XXI в. наука достигла небывалых высот, и сегодня применение ВРТ осуществляется путем искусственной инсеминации женщины спермой мужа или донора; экстракорпорального оплодотворения; суррогатного материнства. Востребованность современных методов лечения бесплодия привела к необходимости разработки репродуктивного законодательства, «обеспечивающего три уровня защиты – индивида, общества и вида» [6]. Стоит отметить, что в настоящее время правовое регулирование ВРТ в разных странах существенно отличаются. Так, например, если в Германии строго запрещен перенос генетически чужеродных эмбрионов, как и исследования на человеческих эмбрионах, то в Финляндии, Португалии, Колумбии отсутствует какое-либо специальное законодательство в данной сфере.

В России основные юридические вопросы при использовании ВРТ изложены в Приказе Министерства здравоохранения РФ от 31 июля 2020 г. Различные методы ВРТ отдельными нормативными актами не регулируются, однако отраслевое законодательство дополнено соответствующими нормами. Так, институт суррогатного материнства регулируется Семейным кодексом Российской Федерации (СК РФ) и Законом «Об актах гражданского состояния». Поскольку речь идет о двух статьях СК РФ (51 и 52), регулирующих правовое положение суррогатной матери, актуальным является обсуждение пробелов в праве. Так, в современной практике стороны для обращения к услугам суррогатной матери заключают соответствующий договор, регулирующий отношения между суррогатной матерью и потенциальными родителями. Однако юридическая сила данного соглашения под вопросом, поскольку закон в императивном порядке закрепляет приоритет родительских прав суррогатной матери. Другая проблема связана с тем, что закон устанавливает жесткие требования, предъявляемые к суррогатным матерям, в то же время оставляя без внимания требования к лицам, которые должны в будущем стать родителями (возраст, состояние здоровья и др.).

Кроме того, согласно российскому законодательству при использовании ВРТ выбор пола будущего ребенка не допускается, за исключением случаев возможности наследования заболеваний, связанных с полом. Граждане имеют право на криоконсервацию и хранение своих половых клеток, тканей репродуктивных органов и эмбрионов за счет личных средств и иных средств, предусмотренных законодательством Российской Федерации. Половые клетки, ткани репродуктивных органов и эмбрионы человека не могут быть использованы для промышленных целей [7]. В данном случае актуальной становится проблема злоупотребления современными медицинскими технологиями, коммерциализацией рынка ВРТ. Учитывая, что применение ВРТ может стать единственным шансом для семьи в борьбе с бесплодием и именно государство призвано обеспечивать гарантии реализации репродуктивных прав в сфере охраны репродуктивного здоровья путем разработки действенного механизма правового регулирования, совершенствование законодательства в данной сфере приобретает особенное значение.

Относительно вопроса совершенствования законодательной регламентации искусственного прерывания беременности, необходимо отметить, что в России подход к искусственному прерыванию беременности начал вырабатываться с первой половины ХХ в., когда в 1920 г. впервые в мире аборт был легализован и отменено наказание за его производство. В связи с массовым распространением абортов при слабом развитии методов контрацепции период с 1936 по 1955 г. был ознаменован криминализацией абортов. Как следствие, возросло количество криминальных (нелегальных) абортов, «самоабортов», неполных абортов, производившихся вне лечебных учреждений. Кроме того, предусматривалась уголовная ответственность врачей, производящих аборт – от одного года до двух лет тюремного заключения. Подобное «терроризирование судебной расправой» шло в противовес врачебной практике, поскольку частыми были случаи несвоевременного распознавания болезней у беременной женщины, осложнений при родах и др.

В настоящее время действует приказ Минздрав-соцразвития РФ от 03 декабря 2007 г. № 736 «Об утверждении перечня медицинских показаний для искусственного прерывания беременности», которым предусмотрен перечень медицинских показаний для искусственного прерывания беременности за счет программ обязательного медицинского страхования (ОМС) [8]. Необходимо отметить, что тема абортов по-прежнему остается дискуссионной, периодически законодатель возвращается к вопросу о пересмотре взглядов на аборт как на обычную медицинскую процедуру, единственной отрицательной стороной которой может быть вред, нанесенный здоровью женщины. Так, в 2004 г. Госдумой рассматривался законопроект, предусматривавший запрет на финансирование абортов в рамках программ ОМС. Предлагалось оплачивать из фондов ОМС только искусственное прерывание беременности при наличии медицинских показаний. Данный законопроект не был поддержан Правительством РФ, а более 50 субъектов РФ прислали отрицательные отзывы о нем. Основное замечание заключалось в нарушении конституционных прав женщин на охрану здоровья и медицинскую помощь предложенными мерами, а также возврату к негативному опыту роста числа немедицинских вмешательств по поводу прерывания беременности.

Несмотря на детальную регламентацию процедуры абортов в настоящее время, ряд аспектов остаются по-прежнему неразрешенными. Так, краеугольным стоит вопрос искусственного прерывания беременности по медицинским показаниям при наличии желания женщины сохранить данную беременность, несмотря на риск. В соответствии со статьей 56 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» каждая женщина самостоятельно решает вопрос о материнстве и поэтому искусственное прерывание беременности проводится по ее желанию при сроке беременности до двенадцати недель [3]. Однако данное императивное положение не учитывает мнения отца и отстраняет его от решения жизненно важного вопроса, что является ущемлением его гражданских прав, гарантированных статьей 19 Конституции РФ.

Кроме того, актуальной проблемой во всем мире является беременность у подростков. По данным Всемирной организации здравоохранения за 2022 год, ежегодно регистрируется примерно 21 млн случаев беременности у девушек-подростков 15–19 лет и только в 57 % случаев (12 млн) наступившая беременность заканчивается родами. В России в 2020 г. 11 190 девочек в возрасте 15–17 лет стали матерями [7]. Подобная ситуация также приводит к низкому уровню образования и благосостояния таких подростков. Также необходимо учитывать, что подросток в присутствии родителя может испытывать дискомфорт и психологическую замкнутость. В этой связи важным становится обеспечение подростков доступными методами контрацепции, их консультирование и своевременное наблюдение у гинеколога.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, государственно-правовая охрана репродуктивного здоровья граждан, включение репродуктивных прав в документы стратегического планирования свидетельствуют о рассмотрении репродуктивного здоровья в качестве важного фактора развития страны. Можно сформулировать следующие основные направления правового регулирования охраны репродуктивного здоровья:

1) оказание высокотехнологичной медицинской помощи женщинам, планирующим материнство: женщинам в период беременности и родов и новорожденным детям, создание благоприятных условий в послеродовой период, а также лечение бесплодия (применение ВРТ);

2) оказание медицинской помощи при искусственном прерывании беременности в случаях: добровольного согласия женщин, возникновения медицинских показаний, а также при наличии противопоказаний к искусственному прерыванию беременности;

Среди важных медико-организационных мероприятий в области охраны репродуктивного здоровья стоит выделить проведение психологического консультирования супружеских пар, применение персонифицированного подхода к лечению методом ВРТ, диагностика латентных состояний матери со своевременной коррекцией.

Несмотря на постоянное совершенствование законодательства, пересмотр нормативных актов с учетом актуальных потребностей, высокие темпы развития науки открывают новые перспективы и приводят к возникновению общественных отношений, требующих своевременного правового регулирования. Представляется, что, выход из глубочайшего демографического кризиса, поразившего Россию в последнюю четверть прошлого и текущего столетий, требует одновременной государственно-правовой поддержки материнства, отцовства, семьи и детства в правовом, экономическом, социальном, культурном ракурсах, а также своевременных комплексных медико-организационных мероприятий в сфере охраны репродуктивного здоровья.

作者简介

Marina Selikhova

Volgograd State Medical University

编辑信件的主要联系方式.
Email: selichovamarina@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-4393-6111

Doctor of Medical Sciences, Professor, Department of Obstetrics and Gynecology 

俄罗斯联邦, Volgograd

Svetlana Voroshilova

Saratov State Law Academy

Email: voroshilova-s-v@mai.ru
ORCID iD: 0000-0003-1262-7460

Professor, Doctor of Law, Professor of the Department of History of State and Law 

俄罗斯联邦, Saratov

Polina Soltys

Volgograd State Medical University

Email: koryagina.polina@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-1911-5372

Candidate of Medical Sciences, Department of Obstetrics and Gynecology

俄罗斯联邦, Volgograd

Victoria Moon

O.E. Kutafin Moscow State Law University

Email: mun.viktoriya@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-3010-1094

in Law, Senior Lecturer 

俄罗斯联邦, Moscow

参考

补充文件