The teachings of the law: the practical value

Abstract

The article attempts to show the role of the social doctrine of, for example, of the doctrine of the law, in the development of state and society. Shows critical and constructivist potential of formal and substantive conceptions of the law, developed in the Russian law

Full Text

О дним из важнейших атрибутов нашей со- циальной и индивидуальной жизни вы- ступает закон. Человеку, живущему пол- ноценной жизнью, приходится сталкиваться с законом или тем, что называют таковым, доволь- но часто, и чуть менее часто такие столкновения влекут для него негативные последствия. Учиты- вая, что закон, за которым стоит государственно- властное принуждение, эффективный и удобный (например, в отличие от банального насилия и произвольного принуждения, которые легко мо- гут встретить противодействие в виде ответного насилия) инструмент для влияния на поведение людей, более чем логично его использование отдельными лицами и группами лиц не по пря- мому назначению, а в своих личных, корыстных и иных целях. Закон, так же как и другие соци- альные и индивидуальные ценности, например правовые и моральные, использовался и исполь- зуется как камуфляж для маскировки и оправда- ния интересов и действий прямо противополож- ного характера. Данные обстоятельства, сопро- вождающие историю человечества, конечно же, не дают теоретических оснований подменять су- щество правовых и моральных ценностей (права, закона, морали) на прямо противоположное или какое-либо иное, однако, следует предположить, что такие попытки должны иметь место и на тео- ретическом уровне, выступая последовательным продолжением неправовой и аморальной прак- тики. Так формируется ненаучная система идей и взглядов, идеология или доктрина, служащая оправданию и обоснованию соответствующей практики, при этом претендующая на истин- ность и научность. Однако вопрос об истинности или ложности системы социальных идей - это вопрос другого исследования, задача же данной статьи - показать роль социальной идеологии или доктрины на примере учения о законе, в раз- витии государства и общества, другими словами, Все их можно свести к двум теориям: матери- альной и формальной. Последняя, сложившаяся на рубеже ХХ в., является господствующей в от- ечественном правоведении, суть ее - в игнори- ровании сущностных и содержательных аспектов закона. Наиболее показательно формальная кон- цепция закона может быть проиллюстрирована словами ее сторонника В.В. Ивановского, ко- торый в конце ХIХ в. писал: «Содержание зако- на или его материальная сторона для сущности закона не имеет значения и потому может быть разнообразного характера. Сказать, что закон должен иметь какое-либо определенное содер- жание, что он должен, например, установлять или регулировать правоотношения, это значит ставить государственную власть в известные пределы, приурочивать выражение государ- ственной воли к определенным предметам, огра- ничивать, следовательно, государственный суве- ренитет и впадать, таким образом в логическое противоречие»1. Закон есть выражение государ- ственной воли, резюмирует автор2. В логике формальной концепции - провоз- глашение полной свободы и неограниченности за- конодательной власти в деле законотворчества, от- рицание возможности судебного контроля законов на предмет их конституционности: за основными законами отрицается правовой характер, напри- мер у Г.Ф. Шершеневича и того же В.В. Ивановского. «Если нормы права выражают собой требования, обращенные государственной властью к подчи- ненным ей, то правила, определяющие устройство и деятельность самой государственной власти, не могут иметь правового характера», - пишет Г.Ф. Шершеневич. «Государственная власть не под- чинена праву, потому что требование, обращенное к самому себе под угрозою, не имеет никакого зна- чения. В действительности государственная власть находится под санкцией общественного мнения, и этим правила ее деятельности переносятся в сферу практическую ценность учений о законе. Для этого необходимо обратиться к обзору основных существовавших в отечественной науке концеп- ций (учений) о законе. 1 Ивановский В.В. Новые учения о законе // Юридиче- ская летопись. 1892. Т. 10. С. 211, 213; Он же. Учебник го- сударственного права. Казань: Б.и., 1909. С. 132. 2 См.: Там же. С. 211. морали»3. Обязательность законов, по формальной теории, обеспечивается принудительной силой го- сударства. В рамках формальной концепции склады- вается конституционное понимание закона как акта высшей юридической силы, принятого выс- шим органом государства (органом народного представительства) в заранее установленном порядке и определенной форме. Развитие кон- ституционного понимания закона отражало ре- альные процессы демократизации европейских государств и стремления русских либерально настроенных мыслителей обосновать необходи- мость ограничения абсолютной монархии в Рос- сии на рубеже ХХ в. и введения конституционно- го представительного правления. Несмотря на тот факт, что конституционалистами руководили довольно прогрессивные намерения, а именно: стремление ограничить исполнительную власть, поставить ее под контроль законодательного учреждения и тем самым, по мнению конститу- ционалистов, обеспечить правовой характер го- сударственности, они внесли большой вклад в обоснование и утверждение формальной, а впо- следствии волюнтаристской теории закона4. Ведь существа формальной концепции кон- ституционное понимание закона не меняет. Фор- мальная трактовка закона, включая конституци- онное понимание, является непоследовательной, неизбежно эволюционируя в волюнтаристскую, что наиболее показательно иллюстрируется со- ветской юридической наукой, характеризующей закон как выражение «воли (произвола) господ- ствующего класса», «воли (произвола) народа», «государственной воли общества», которые на деле сводятся к воле лиц, осуществляющих функ- ции законодательствования. Достойным про- должателем формальной теории закона, развив- шим ее до полного логического завершения, стал К.А. Архиппов, которому принадлежит работа «За- кон в советском государстве» и ключевая идея о тотальной обусловленности учений о законе соци- ально-политической практикой. Его учение наибо- 3 См.: Шершеневич Г.Ф. Определение понятия о праве // лее адекватно социально-политической обстанов- ке советского времени и последовательно. Важная заслуга К.А. Архиппова - обоснование концепции закона, полностью отражающей и оправдывающей советскую действительность, отсюда полное отри- цание какого-то определенного содержания зако- на, сведение его к воле правящего класса и, следова- тельно, отрицание формальных признаков закона (принятия его только законодательным органом). Собственно советская доктрина закона обосновано может быть названа волюнтаристской, что может подтвердить другой крупный исследователь совет- ского закона Ю.А. Тихомиров: «Все издаваемые в стране правовые акты являлись выражением воли трудящихся и были направлены на достижение це- лей диктатуры пролетариата»5. Яркой чертой формальной теории закона вы- ступает его апологетика. Закон рассматривается как практически единственная форма права, все положительное право сводится к законодатель- ству, закон признается высшей и наиболее совер- шенной формой права, орудием прогресса, име- ющим воспитательное значение. «Высшая форма права - закон, - писал В.Ф. Залеский, - отлича- ется безусловной принудительностью (исключая случаи фактической невозможности принужде- ния и технического несовершенства его органи- заций); ясностью, точностью и определенностью своих требований; наивысшей степенью целесо- образности, какую только можно потребовать от цвета интеллигенции данного народа; и высшей степенью прогрессивности, так как эта форма права не только может быстро изменять свое со- держание соответственно изменяющимся требо- ваниям жизни, но и оказывает во многих случаях несомненно благотворное влияние на общество, имеет воспитательное значение, является ору- дием прогресса как приспособление общества к внешним условиям жизни»6. ХХ в. в полной мере покажет все возможности и преимущества зако- на как высшей и наиболее прогрессивной формы для выражения произвола. Причины апологетики закона, как и форма- лизации его понятия, в значительной мере лежат Ученые записки Казанского университета. 1896. № 6. С. 129; Он же. Общая теория права. Вып. 1. М.: Изд. Бр. Башма- ковых, 1911. С. 206; Лукьянова Е.Г. Интерпретация закона в учениях Н.М. Коркунова и Г.Ф. Шершеневича // История государства и права. 2012. № 21. С. 31-35. 4 Формальное конституционное понимание закона от- стаивали в отечественной науке такие ученые, как В.М. Гес- сен, Н.И. Лазаревский. Закон в его формальных признаках: принятие органом народного представительства и преиму- щественная сила перед актами правительства - условие формирования правового государства, по В.М. Гессену. Он позволяет обеспечить верховенство и полноту законо- дательной власти как представительной и подзаконность правительственной власти. Однако законодательствующее государство у В.М. Гессена ничем не связано, законодатель- ная власть как представительная и выражающая общую волю ничем не ограничена. См.: Гессен В.М. Теория право- вого государства // Политический строй современных го- сударств. Т. I. СПб.: Тип. акц. об-ва «Слово», 1905. С. 132. 5 Тихомиров Ю.А. Теория закона. М.: Юрид. лит., 1982. С. 15. В советской литературе о волевом (волюнтарист- ском) характере советского закона писали также А.Ф. Ше- банов: «Нормативная природа социалистического закона обусловлена его классовым, волевым содержанием» (См.: Шебанов А.Ф. К вопросу о предмете социалистическо- го закона // Труды ВЮЗИ. Т. 28: Проблемы дальнейшего развития социалистической демократии М.: ВЮЗИ, 1972. С. 138), Ц.А. Ямпольская: «При посредстве закона, содер- жащего общеобязательные нормы, воля господствующего класса (а в общенародном Советском государстве - воля всего народа) становится государственной волей» (См.: Ямпольская Ц.А. К вопросу о понятии закона в советском праве // Советское государство и право. 1946. № 10. С. 12), М.В. Цвик (См.: Цвик М.В. Цвик М.В. Советский закон: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Харьков, 1952. С. 4, 5). 6 Залеский В.Ф. Власть и право. Философия объективно- го права. Казань: Тип. Б.Л. Домбровекого, 1897. С. 293. в плоскости интересов государственной власти. Этого со всей определенностью не понимали русские конституционалисты, отстаивавшие формальное понимание закона, воодушевленные проведением в жизнь принципа господства пра- ва. И со всей определенностью понимал в начале ХХ в. Ю.С. Гамбаров, который писал, что учение о всесилии закона, то есть о единоличном его го- сподстве в праве, было порождено немецким го- сударственным абсолютизмом в ХIХ в., в период его упадка, именно тогда ему потребовалось при- звать себе на службу юриспруденцию, породив тем самым формально-догматическую методо- логию. Позже представление о законе как един- ственном и наиболее эффективном источнике права было поддержано интересами нарождаю- щегося полицейского или бюрократического го- сударства, «с точки зрения которого всякое право есть только приказ государственной власти, об- ращенный к самой бюрократии для направления ее деятельности или в сущности - уполномо- чения ее на бесправие»7. Остается сказать, что столь продолжительное господство формального понятия закона свидетельствует обо все еще под- чиненном положении юридической науки. Однако в истории человечества и полити- ко-правовой мысли, включая российскую, до- минировали иные воззрения на закон - мате- риальные, связанные с попытками очертить со- держание закона и раскрыть его сущность. Закон в материальном понимании выступает формой или видом права, трактуемым абсолютно как самостоятельная и независимая сущность (ис- тина), раскрывающаяся в виде справедливости, свободы и равенства, более конкретно: в виде правил, определяющих равную и справедливую меру свободы людей в обществе. Правила, опре- деляющие равную и справедливую меру свободы лица в обществе, по существу своему могут иметь только общий характер. Отсюда общность закона как его материальный признак. Если акт, исходящий от государственной вла- сти содержит положения, не являющиеся право- выми, то есть не относящиеся к праву или право- нарушающие, то такой акт, не может именоваться законом в данном законопонимании, а напротив, называется беззаконием. Принятие неправовых или незаконных актов обусловливает практиче- ские последствия особого рода - признание та- ких актов недействующими и не подлежащими применению, что, в свою очередь, требует нали- чия специального социально-правового инсти- тута, осуществляющего эту функцию. Данный социальный институт получил название кон- ституционной юстиции. Историческая практи- ка формирования и развития конституционной 7 Гамбаров Ю.С. Задачи современного правоведения // Журнал Министерства Юстиции. 1907. № 1. С. 10. юстиции свидетельствует о фактическом стрем- лении к обеспечению материального (правово- го) содержания закона. От иных форм или видов права закон в ма- териальной концепции отличается характером своего образования: создание закона происхо- дит целенаправленно, в относительно короткие сроки, специальными субъектами и на будущее. Для того чтобы гарантировать правовой характер создаваемого акта, субъекты и процедура его соз- дания обставляются рядом требований, которые могут быть относительно разными в разных стра- нах и в разное время, но смысл их один - они вы- ступают формальными гарантиями обеспечения правового характера акта, именуемого законом. Разработанные человечеством формальные га- рантии обеспечения правового характера акта, получающего название закон, выступают как формальные его признаки. Формальные призна- ки закона, как, впрочем, форма любого явления, относительны, придание им абсолютного значе- ния неправильно теоретически и практически нецелесообразно. В вышеописанном понимании закон раз- рабатывается в рамках естественно-правовой теории. Например, ее рационалистическая вер- сия (XVII-XVIII вв.) связывает понятие закона с естественными правами и свободами человека, закон воплощает их, защищает от посягательств свободу человека. А для русского законоведения характерно раскрытие содержания закона через понятие «правда», которое в русском языке оз- начает одновременно истину и справедливость (равенство). «Власть верховная (законодатель- ная), - пишет М.М. Сперанский, - посредством законов возвещает правду и долг ее в порядке общежительном»8. Такую же мысль высказывает другой выдающий русский законовед К.А. Нево- лин: «Закон по существу своему есть 1) вообще правда <…> 2) определеннейший образ бытия правды в существах к ней способных, суть обязан- ности и права; почему обязанности и права со- ставляют определеннейшее содержание закона. Для этого содержания закон 3) служит формою»9. Правда у Б.Н. Чичерина, раскрывающаяся че- рез начало справедливости и равенства, - это разумное начало которым руководствуется законодатель, разграничивая области свободы отдельных лиц10. Смысл закона как одной и на определенном этапе развития общества наиболее совершенной формы права - обеспечить общественное при- знание права и противодействовать произволу. 8 Сперанский М.М. Руководство к познанию законов. СПб.: Наука, 2002. С. 53. 9 Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. С. 33. 10 См.: Чичерин Б.Н. Философия права // Чичерин Б.Н. Избр. тр. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. С. 70. В силу ряда причин, лежащих как внутри теории естественного права, а в большей части - вне ее, естественно-правовая теория во второй полови- не ХIХ в., а несколько позднее и материальная концепция закона подверглись острой критике. Возникает и распространяется позитивизм, объ- являющий недоступными для понимания сущ- ностные аспекты явлений и фокусирующийся на познании внешних, формальных сторон яв- лений, а с ним и формальная теория закона. Но естественно-правовые идеи долгое время и до- вольно прочно интегрированы в позитивистские учения, подтверждением чему является призна- ние многими позитивистами (соответственно, сторонниками формальной концепции закона) общего характера закона как его материального признака. Развитие концепций закона (как и любых идей человечества) всегда и везде было связано с тенденциями общественного развития, как ми- нимум по той причине, что предмет этих концеп- ций - условие общественного развития. Связь эта - не односторонняя обусловленность идей социально-политической ситуацией, как счита- лось в марксистской философии, а - цикличе- ская детерминация. Не только идеи определя- ются действительностью, но и действительность определяется идеями. Прав был Б.Н. Чичерин: «История управляется идеями и объясняется только ими»11. Где сознание остановилось на из- вестной точке, там и жизнь остается неподвиж- ной12. И правы славянофилы всех поколений, борющиеся с влиянием западных идей и кон- цепций и их отвергающие, ссылаясь на то обсто- ятельство, что они не соответствуют российской действительности. Все они понимают, что после- довательное распространение в России западных идей рано или поздно трансформирует россий- скую действительность. «Наука стала неотъемле- мой и наиболее важной частью нашей цивилиза- ции, а научная деятельность теперь понимается как непосредственный вклад в развитие цивили- зации», - писал в ХХ в. классик науки М. Борн13. Практическая ценность социальной доктрины заключается в ее критической и конструкти- вистской функциях (потенциале) в отношении социальной практики. Критика практики, всех ее форм - одна из задач науки, которой внутрен- не присуще критическое отношение ко всему су- ществующему, в том числе к своим собственным достижениям14. Критический (нормативный, 11 Чичерин Б.Н. Наука и религия. М.: Республика, 1999. С. 146. 12 См.: Там же. 13 Борн М. Моя жизнь и взгляды. М.: Прогресс, 1973. С. 38. 14 См.: Федотова В.Г. Основные исследовательские продеонтологический, оценочный) характер мате- риальной теории закона вытекает из признания сущностных и содержательных аспектов закона, то есть его материальных признаков, выступаю- щих в качестве критерия оценки наличного за- конодательства и законодательной деятельности как правовых или неправовых. Формальная теория, явившаяся результатом использования эмпирических (позитивистских) методов изучения правовой реальности как ре- акции на идеалистическую философию с ее де- онтологическим (нормативным) характером, претендует на онтологический статут, отождест- вляя сущее с должным. Закон есть пустая форма для выражения чьей-то воли, потому и таким он должен быть. Критика социальной практи- ки, отталкиваясь от формальной (волюнтарист- ской) теории закона, вряд ли возможна. В связи с этим правильно писал Э.В. Кузнецов о полити- ческой подоплеке позитивистской школы права, в методологических рамках которой развивалась формальная теория закона: «Появление нового направления в праве было связано со стремле- нием буржуазии создать стабильную правовую систему»15. Однако практическая сторона формальной теории отсутствием критического потенциала не исчерпывается. Иначе вряд ли она была бы разработана и эффективно поддерживаема вла- стью и большинством. Во-первых, формальная теория оправдывает волюнтаристскую практи- ку, отождествляя фактическое с нормальным. Во-вторых, формальная теория закона сыграла в конце XIX - начале XX в. прогрессивную роль, акцентируя внимание на формальных признаках закона, которые с точки зрения материальной те- ории служат гарантией правового содержания за- кона. Дело в том, что в период развития позити- визма и формальной теории закона в конце XIX в. естественно-правовая теория была подвергнута забвению и критике, позитивистский формаль- ный подход к изучению социальных явлений, в том числе правовых, стал своего рода модой и, в силу стечения исторических обстоятельств, большую роль в обосновании формальных при- знаков закона сыграли сторонники формальной теории. Однако в обосновании необходимости формальных признаков закона всегда скрыто присутствовала идея обеспечения определенно- го содержания закона. Конструктивистский потенциал учения о законе, как и любой социальной теории, заклю- чается в формировании соответствующей идео- логии и мировоззрения, распространяющихся в общественном сознании и оказывающих боль- шее или меньшее влияние на социально-политиграммы социальных и гуманитарных наук // Философия науки. Методология и история конкретных наук. М.: Ка- нон+, 2007. С. 296. 15 Кузнецов Э.В. Философия права в России. М.: Юрид. лит., 1989. С. 110. ческую практику и общественное развитие. Фор- мальные теории, порождаемые в определенной мере политическим волюнтаризмом, и ведут к нему, оправдывая его в социально-политической практике и игнорируя материальные (объектив- ные) аспекты закона, в конечном счете обуслов- ливают стагнацию общественного развития. На- против, предъявляя определенные требования к содержанию закона, законоведческая доктрина будет, несомненно, способствовать повышению правового качества законодательной деятельно- сти и в какой-то мере изменению характера и на- правлений общественного развития. Поэтому ав- торитарные и тоталитарные (волюнтаристские) режимы боятся плюрализма идеологий и док- трин и запрещают те из них, которые направле- ны на критику волюнтаризма. Именно такой ха- рактер имеет материальная (естественно-право- вая) теория закона, интерпретирующая закон не как чье-либо произвольное установление, а как вполне определенное правовое установление. Практический потенциал материальной (есте- ственно-правовой) концепции закона - один факторов развития законодательной деятельно- сти в частности и государственно-правового раз- вития России в целом. Влияние законоведческой доктрины на пра- вовую идеологию (правовое сознание) и через нее на практическую законодательную деятель- ность и продукт этой деятельности - законо- дательство - обусловливает еще одну сторону практической ценности учения - экономиче- скую. На экономическую ценность научного по- знания было обращено пристальное во второй половине ХХ в. В юридической науке известна и исследуется связь качественного законодатель- ства и экономики, экономические эффекты и пок законодательной деятельности, предъявляемые в рамках материальной теории закона, составная часть социального капитала - норм и ценностей общества, делающих возможным и эффективным сотрудничество внутри него. Однако при всем практическом значении в со- временном обществе научного знания, роль науки не следует преувеличивать. Задача социального теоретика и социальной науки сегодня - это не только производство нового знания, дающего но- вые возможности и эффективные практические последствия, но и разрушение фиктивных ожи- даний обыденного сознания от сферы управле- ния17. Представление о всемогуществе науки и ее конструктивистского потенциала преувеличено, и такое преувеличение вряд ли полезно. Наука имеет дело с идеализированными объектами, их онтологизация, то есть отождествление с реаль- ностью, может привести к социальным неуда- чам. Реальные объекты существуют в реальной противоречивой и сложной действительности, в которой действуют люди, происходят процессы, мешающие реализации теоретических установок. Непротиворечивость абстрактных теорий подме- няется непротиворечивостью реальных объектов, а противоречия реальных процессов истолковы- ваются как недостаток теории, ее неспособность их преодолеть18. Материальные представления о законе никогда не претендовали на абсолютную реализацию их в действительности (за что и были собственно критикованы конкурирующей теори- ей), но всегда были способны ее улучшить.