THe semantic approach to law as an integral foundation of the typology of new legal knowledge

Full Text

П роблема новизны научного знания срав- нительно мало в отечественной лите- ратуре связывается с понятием смысла человеческого бытия и познания. Однако от- вет на вопрос об уровнях, критериях, способах получения и пределах научного знания суще- ственно различается в зависимости от того, в рамках какого типа научной рациональности оно рассматривается: классической, некласси- ческой и постнеклассической. В дополнение к этому заметим: проблема усложняется ввиду того, что помимо традиционно признанных эм- пирического и теоретического уровней знания существует метатеоретический уровень (фило- софский и общенаучный), а между соответству- ющими концепциями знания идет борьба за право называться универсальной и общенаучной его платформой. В журнале «Вопросы философии» за 1989 г. № 10 академик В.С. Степин поставил проблему ти- пологии научной рациональности и дал на тот мо- мент времени краткое обоснование ее решения: классическая, неклассическая и постнеклассиче- ская рациональность. Выделение этих типов ос- новывалось на трех критериях: 1) картина мира, задающая обобщенный образ предмета данной науки, в виде категориально осмысленной «сети согласование1. В настоящей статье мы придер- живаемся именно этого взгляда. Данная позиция была развита ученым в его мно- гочисленных публикациях за последние четверть века и в отечественной философской литературе стала общепризнанной, за некоторыми терминоло- гическими нюансами. Например, В.В. Ильин вме- сто «постнеклассики» употребляет понятие «нео- неклассики», в остальном солидарен с В.С. Степи- ным2. В.С. Швырев рассматривает эти явления как «закрытую» и «открытую» рациональность, где «за- крытой» рациональности соответствует уточнение исходных оснований теории путем имплементации в нее и интерпретации нового познавательного со- держания (классика и некласссика. - Ю.А.), а «от- крытая» рациональность предполагает, как учет со- держательных аспектов нового научного знания, так и возможность пересмотра самих фундаментальных предпосылок, на которых знание покоится (неклас- сика и постнеклассика. - Ю.А.)3. Отрадно, что по вопросам новизны научного знания позиции представителей юридических и других социально-гуманитарных наук явно сбли- жаются, например, мнение В.М. Сырых, круп- нейшего исследователя проблем правовой мето- дологии4, и В.М. Полонского, исследующего этот вопрос применительно к педагогическому проки» связей и отношений; 2) идеалы и нормы науки, определяющие обобщенную схему метода по- знания: образцы описания и объяснения фактов, правила доказательного обоснования и построе- ния научных теорий; 3) философско-мировоззрен- ческие основания науки, обосновывающие как существующую картину мира, так и нормативные структуры науки соответствующей исторической эпохи, обеспечивающие их взаимную «стыковку» 1 Степин В.С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. 1989. № 10. С. 3-18. 2 Ильин В.В. Классика - неклассика - неонеклассика: три эпохи в развитии науки // Вестник Московского уни- верситета. Сер. 7. Философия. 1993. № 2. С. 16-34. 3 Швырев В.С. Рациональность как ценность культуры. Традиция и современность. М.: Прогресс-Традиция, 2003. С. 39-73. 4 Сырых В.М. История и методология юридической на- уки: учебник. М.: Норма: ИНФРА-М, 2014. С. 245-255. ектированию и образовательным технологиям. Оба автора склонны думать, что уровень новиз- ны определяется степенью преобразования, до- полнения и конкретизации имеющихся научных данных, а для этих целей В.М. Полонский разра- батывает и применяет самостоятельный объект- но-компонентный метод5. Классическая рациональность возникла и развивалась на волне первых крупных дости- жений естествознания и экспериментального освоения природы в период Возрождения и Но- вое время (ХVІІ - вторая половина ХІХ в.). Под влиянием идей Ф. Бэкона, Г. Галилея, Р. Декарта, П. Лапласа, И. Ньютона сформировались ее ос- новные параметры: статизм и механистическая картина мира, приоритет абсолютной истины, абсолютной достоверности наглядного опыта, редукционизм и объективный (линейный) де- терминизм. Классическая рациональность в праве пред- ставлена в основном, по терминологии В.С. Нер- сесянца, легизмом и юснатурализмом6. Однако при любом восприятии права как выраженного в государственных законах либо вытекающего из «естественной» природы вещей и разума, оно оста- валось замкнутым самодостаточным объектом. В юридической литературе это находит выражение в распространенной формулировке учебного пред- мета теории государства и права: «общие законо- мерности возникновения, развития и функциони- рования государства и права в человеческом обще- стве». Считается, что право - это своеобразная «тайна или загадка», которую юрист-исследова- тель должен разрешить, выявив его рациональную обустроенность и целесообразность, свойственную ему имманентную логику развития. Весьма характерно для классического право- ведения следующее. Теоретико-правовое знание продуцируется непосредственно из эмпирических схем юридической практики, а наиболее рефлек- сивно это проявилось в советский период развития отечественного правоведения (а в некоторых мо- ментах остается в настоящее время). Утверждалось, что любой теоретический вывод или общее поло- жение должны иметь пример (подтверждение или опровержение) в юридической практике. В этой связи можно выделить классические критерии научной новизны юридических зна- ний: 1) введение нового объекта исследования, в том числе, когда старый вопрос по-новому ставит- ся относительно этого нового объекта; 2) новая постановка известных задач и проблем; 3) новые выводы из сложившейся теории применительно к новым условиям; 4) новое обобщение юридиче- ской практики и анализ его экспериментальных 5 Полонский В.М. Словарь по образованию и педагогике. М.: Высшая школа, 2004. С. 427. 6 Нерсесянц В.С. Философия права: учебник. М.: Изд-во «НОРМА», 2005. С. 54-57, 65-68. последствий. Возможно выделять и другие клас- сические критерии. Неклассическая рациональность появилась как результат осмысления новых фундаменталь- ных открытий в физике, химии и биологии (конец ХІХ - первая половина ХХ в.) и характеризуется переключением режима познания собъекта на ме- тод. Основными познавательными ориентирами здесь выступали уже релятивизм знаний о мире, антиредукционизм, дополнительность и т.д., а классическая логика «постороннего» наблюда- теля, изучающего право со стороны, заменяется позицией «включенного» наблюдателя, который вместе с познаваемым фрагментом юридической действительности составляет некоторую общую реальность. В связи с этим выдвигается допуще- ние, что право не только «объективно» само по себе, но требует учета позиции субъекта, которого нельзя полностью элиминировать (устранить) из познавательного процесса ввиду его погруженно- сти в саму объективную действительность. Впер- вые начинает осознаваться факт, что право теперь уже не простое изолированное образование в чис- ле других социальных систем, а сложная саморегу- лирующаяся подсистема, находящаяся с другими ячейками общества в постоянном и непрерывном взаимодействии. В системе юридического знания неклассиче- ская составляющая проявляется в том, что каждый юрист-исследователь изучает один и тот же объ- ект (право) в своих конкретных условиях места и времени, а также с помощью разных исследова- тельских инструментов, выявляет различные гра- ни и стороны этого объекта. Вследствие сказан- ного вместо одной универсальной и единственно верной теории признается одновременное суще- ствование нескольких истинных теорий, описы- вающих юридическую действительность, причем в каждой из них может содержаться, а зачастую по необходимости и присутствует, часть объективно- истинного знания о праве. Множество подходов к праву и разнообразие способов решения пробле- мы правопонимания в современной российской юридической науке представляют собой хресто- матийный пример «вторжения» принципов не- классического знания в правовую сферу. Отсюда актуализируется вопрос о неклассиче- ских критериях новизны юридического знания, в числе которых можно отметить такие: 1) разработ- ка нового метода исследования; 2) выявление но- вых перспектив (областей) использования ранее существующих методов; 3) совершенствование или выведение на новый теоретический уровень осмысления внутренних компонентов метода (анализ, расчет и т.п.); 4) формулирование новых критериев и показателей оценки объектов право- вого регулирования, если их функционирование связано с множеством факторов или исходных первоначальных условий и пр. По нашему мнению, исследование теоретиче- ских проблем правоведения уже в послевоенный советский период шло в виде некоторого синте- за классики и неклассики. Например, в 50-х гг. ХХ в. профессор С.Ф. Кечекьян одним из первых высказал мысль о необходимости включать в со- держание права не только нормы права, соответ- ствующие духу классической рациональности, но и правоотношения, воплощающие живое деятель- ностное начало и свойственное неклассике7. Про- фессор Л.С. Явич развивал подход к сущности пра- ва разных «порядков», что соответствует единому и многоуровневому видению права в неклассике8. В рамках категории «правовая система» в 80-х гг. ХХ в. огромный коллективный вклад таких уче- ных, как С.С. Алексеев, Ю.А. Тихомиров, Н.И. Ма- тузов, В.К. Бабаев и других, способствовал зна- чительному примирению «узкого» и «широкого» подходов к праву, что можно рассматривать как «предтечу» и максимальное приближение к пост- неклассическому состоянию правовых знаний9. Наконец, в постнеклассической рациональ- ности (60-70 гг. ХХ в. до настоящего времени) представление о целостном и системном по- строении права дополняется идеями его со- циальной эволюции, а активной и движущей силой процесса познания становится человек, на проблемы которого «замыкаются» и объ- ектный, и инструментальный подходы. Право окончательно становится предметом философ- ского и общенаучного анализа, а внутринауч- ный критерий объективной истины дополня- ется этическим содержанием полученных науч- ных знаний, оценкой социальных и культурных последствий их использования в прошлом, на- стоящем и будущем. С гносеологической точки зрения процесс выработки и понимания научного знания в пост- неклассике характеризуется уже не только как познание (классика) и не столько как преобра- зование (неклассика), а как проектное констру- ирование особого мира «человекоразмерных» объектов (В.С. Степин) на основе творческой способности мышления (креативности), не ис- ключающего воображение, интуицию и иные иррациональные средства. Необходимо специально оговорить, что суще- ствуют две версии постнеклассики: западная и от- ечественная. Западная версия представлена в ос- новном философским постмодернизмом (Ж. Бо- дрийяр, Ж. Делез, М. Фуко и др.) и является бо- лее жесткой и радикально настроенной по отно- 7 Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М.: Изд-во «АН СССР», 1958. С. 5-48. 8 Явич Л.С. Общая теория права. Ленинград: Изд-во Ле- нинградского ун-та, 1976. С. 85-100. 9 См., напр.: Матузов Н.И. Правовая система развитого социалистического общества // Советское государство и право. 1983. № 1. С. 18-19. шению к предшествующим типам рационально- сти - «модерну» и «традиции», - несущим ка- тастрофу для человечества. Мир есть универсаль- ная субъективность, не знающая границ, поэтому постмодернисты предлагают говорить не о «субъ- ект-объектной оппозиции», а о «субъект-субъект- ных» взаимоотношениях, проблемах «коммуни- кативной рациональности» (Ю. Хабермас) «рас- творении» человека в знаково-семиотических пространствах, не о понятиях, а о «симулякрах» (по сути о предельно и субъективно обобщенных «аналогах» понятий) и т.д.10 В отличие от сказанного, в отечественной фи- лософской школе науки и техники (В.С. Степин, В.С. Швырев, В.В. Ильин, М.А. Можейко, В.Г. Бу- данов и др.) представлена более мягкая и интегра- тивная версия постнеклассики. Гуманистические ориентиры научного познания имеют объективно заданные пределы, определяемые общим состоя- нием культуры данного конкретно-исторического общества, господствующими в нем мировоззрен- ческими взглядами и ценностными установками. В этом состоит коренное отличие отечественной философской постнеклассики от западного пост- модернизма. Для национального права это имеет принципиальное значение, поскольку образуется новое его этико-гуманитарное измерение, в кото- ром оно как особое явление активно подключается к решению глобальных проблем человечества: ми- ровых экономических кризисов, ядерного оружия и терроризма, экологии, самореализации человека в информационно-виртуальной среде и др. Как частные следствия из этой теории пред- лагаются два пути гуманизации права: приори- тет человеческой личности как уникальной и не- повторимой ценности (гуманизм в собственном смысле термина) и сохранение, выживание чело- вечества как биологического рода или вида (про- блема так называемого трансгуманизма)11. Между этими исходными пунктами может и должен быть найден определенный баланс в процессе полити- ко-правового сопровождения и оформления раз- личных групп ценностей и интересов. Постановка проблемы человека в центр постне- классической науки вызывает затруднения в опре- делении особенностей постнеклассических крите- риев научной новизны. По сравнению с известным «объективизмом» классики и «методологизмом» неклассики создание нового, идеального субъек- та вряд ли возможно, а легче дать новую трактов- ку, интерпретацию субъекта, хотя и это является весьма проблематичным. Мы думаем, что выход из 10 Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляция. Тула, 2013. С. 16-67. 11 Истоки комплексного анализа философской пробле- мы человека и гуманизации науки параллельно восходят к работам академика И.Т. Фролова. См. подробнее: Фро- лов И.Т. Перспективы человека: опыт комплексной поста- новки проблемы, дискуссии, обобщения. М.: Политиздат, 1983. С. 328-338. этого положения дел можно предложить на основе теоретических и практических критериев. Теоретические критерии постнеклассической научной новизны выражают идеальные ориентиры, к которым должна стремиться реальная познаватель- ная деятельность, а именно: 1) обоснование единой правовой картины мира в сторону ее большей инте- гративности и целостности; 2) усиление комплексно- сти методологии права; 3) разработка универсальных моделей исследования правовых процессов и явле- ний на основе междисциплинарных и проблемно ориентированных исследований; 4) использование передовых концепций отечественных и зарубежных ученых, если они впервые привлекаются для реше- ния традиционных проблем и т.п. Что же касается практических критериев, они отражают реальное состояние дел в постнеклассической науке и степень приближения социальных институтов к некоторому суператтрактору («идеалу всех идеалов»), ав их числе можно назвать: 1) совершенствование институтов со- циального и правового государства; 2) оптимизация функционирования всех элементов гражданского общества; 3) воспроизводство самобытности нацио- нально-культурных правовых традиций; 4) обеспече- ние юридической защищенности личности в эпоху глобализации и др. Мы считаем, что объединяющей платформой для всех типов научной рациональности под углом новизны юридического знания является смысловой подход к праву, где смысл права - это «краеуголь- ный камень» этого подхода. Если исходить из того, что постнеклассическая рациональность является новой, более широкой и объемной картиной мира, включающей классические и неклассические ком- поненты в качестве частных случаев, то результи- рующим вектором последовательного анализа сущ- ности и содержания права выступает его смысл, а связи между ними и смыслом права различаются с точки зрения наращивания информационно-позна- вательной глубины его понимания. В классической рациональности понятие сущ- ности права относится к числу исходных и ключе- вых, в неклассическом правоведении право харак- теризуется также разнородностью содержания, в отношении которого обычно и говорят об интегра- тивности правопонимания. При рассмотрении пра- ва в системе многообразных социальных явлений, помещении его в контекст современной культуры общества оно приобретает еще и общий гуманисти- чески ориентированный смысл, соответствующий постнеклассическим принципам. Поэтому смысло- вой подход к праву означает здесь способ связыва- ния классической, неклассической и постнекласси- ческой научной рациональности на уровне корреля- ции понятий его сущности, содержания и смысла. Отмеченные тенденции развития научно- го знания отражаются в правовой науке специ- фическим образом. В настоящее время на роль фундаментальной общенаучной парадигмы юридического знания стала претендовать правовая синергетика как составная часть учения о «гло- бальном эволюционизме». По нашему мнению, такой подход в принципе возможен, но ставить знак равенства между постнеклассикой и синер- гетикой в праве пока еще далеко рановато. Как от- мечает А.Ф. Степанищев, в структуре общенаучно- го знания «вырисовываются» два уровня, первый из которых исторически представлен логикой и математикой, а второй - статистическими и ве- роятностными методами, системным подходом, теорией информации, кибернетикой и в порядке «очередности» исторической эволюции - синер- гетикой, т.е. с позиции генезиса это «пятый» ком- понент второго уровня общенаучного знания12. В последние десятилетия в отечественном правоведении расширился круг публикаций, от- носящихся к «постклассическому» правоведению, которое идентифицирует себя в большей мере как противовес классическому позитивно-правовому знанию, что достаточно очевидно. В то же время при сопоставлении с философскими воззрениями и фундаментальными теоретическими схемами вы- является проблема «сводимости» или «несводимо- сти» этих подходов к праву с точки зрения их места и роли в общей системе научной рациональности. Например, в оглавлении фундаментальной мо- нографии И.Л. Честнова «Постклассическая теория права» (2012 г.) перечисляются отличительные при- знаки современного правового постмодерна, однако из них правовой релятивизм, деконструкция пра- ва (как интерпретация его возможных смыслов и значений. - Ю.А.) и контекстуализм по традиции относятся к «неклассике», а деконструкция рацио- нальности права (разрушения его классических тра- диций. - Ю.А.), антифундаментализм , конструиру- емость, знаково-символические и мифологические формы выражения - собственно к «постнекласси- ке» (при всем глубоком уважении к авторской ан- тропо-диалогической концепции правопонимания, которую мы полностью поддерживаем и считаем не- обходимым всячески развивать)13. Аналогично строится мысль Е.В. Тимошиной, выполнившей интересное докторское исследо- вание по вопросам понимания права Л.И. Петра- жицким. Автор правильно описывает признаки классического подхода к праву у дореволюцион- ного русского правоведа, но при характеристике «постклассических» аспектов его учения обнару- живается, что интерпретационные процессуаль- ные практики субъектов по конституированию смыслов правовой реальности и обусловленность предмета теоретико-правового знания методом исследования являются «неклассическими», а 12 Степанищев А.Ф. Рациональность философии и на- уки: от классики к постнеклассике: монография. Брянск, Изд-во «БГТУ», 2006. С. 153-157. 13 Честнов И.Л. Постклассическая теория права: моно- графия. СПб.: Изд-во «Алеф-Пресс», 2012. С. 29-101. наличие у этого знания социокультурных де- терминант, историчности и когерентная кон- цепция истины предопределяют его близость к «постнеклассике»14. Следовательно, отсутствуют четкие критерии разделения «неклассического» и «постнеклассического», а специальное исполь- зование в юридической науке термина «постклас- сика» требует дополнительного обоснования. Можно выделить три основных затруднения, ко- торые, не отменяя позитивных сторон учения Ю. Ха- бермаса, препятствуют утверждению в качестве уни- версальной платформы юридического знания и его «коммуникативной» рациональности: 1) преувели- чение роли принципа «различия» в постмодернизме и недостаточное обоснование проблемы единства мира, которое почти аксиоматично для любого здра- вомыслящего человека (ясно, что «симулякр» далеко не выступает «связывающим» звеном между ними и предполагается, что «понятие» так просто не исчеза- ет с горизонтов познания); 2) противоречие между множественностью легитимированных в обществе языковых и дискурсивных практик («игровой рацио- нальностью») и требованием единогоязыкаобъясне- ния и понимания, на котором должны говорить аген- ты коммуникации: где и когда возникает всеобщее конвенциональное знание? 3) противоречие между социоцентризмом и персоноцентризмом, которое через противопоставление «истины» и «общезначи- мости» может привести к доминированию коммуни- кативного сообщества над индивидом и, в крайних случаях, возрождению неототалитаризма. Кроме того, проблема новизны научного зна- ния несет на себе не только формальный «отпеча- ток» того или иного типа научной рационально- сти, но и выражает суть полемики, продолжающей- ся и сегодня в юридической литературе по разным аспектам проблемы правопонимания. Речь идет о поиске наиболее фундаментальных понятий, вы- ражающих собой всеобъемлющее начало юриди- ческого бытия и к существованию которых можно было бы «свести» все «правовое» в обществе. Здесь интересно привести дискуссию между профессорами С.И. Максимовым и А.В. Поляко- вым, первый из которых апеллирует к понятию «правовая реальность», а второй - «правовая ком- муникация», хотя сам С.И. Максимов отмечает вза- имодополнительность обеих концепций. Добавим, что данная полемика может вестись еще долго, если не принять за компромиссную позицию смысло- образования в праве. С.И. Максимов обоснованно пишет, что правовая коммуникация есть процесс осуществления и воспроизводства права и в каче- стве результата «встречи» субъектов, погруженных в жизненный мир, возникает смысл права. Однако с другим суждением С.И. Максимова, высказанным до этого тезиса, о том, что правовая 14 Тимошина Е.В. Теория и социология права Л.И. Петра- жицкого в контексте классического и постклассического пра- вопонимания: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2013. С. 10. реальность имеет смысловое строение, а правовые смыслы опредмечиваются в разных проявлениях правовой реальности, мы не можем согласиться в полном объеме. Как лицо, опубликовавшее ряд специальных работ по проблеме смысла права, ав- тор настоящей статьи считает, что «ниспроверже- ние» смысла права до уровня структурных единиц правовой реальности обедняет содержание этой важнейшей общенаучной категории. Напротив, мы убеждены, что правовая реальность - это одно из предельно широких и базовых понятий право- ведения, которое выражает отдельную сторону или аспект наиболее общего понятия смысла права, по- скольку смысл всегда онтологически «укоренен», вне зависимости от того, включает он «реальное» либо «идеальное» бытие самого права15. Не соглашаясь с неокантиански «окрашен- ным» взглядом С.И. Максимова на правовую реальность (совокупность идеальных представ- лений о праве), А.В. Поляков противопоставляет ему феномен коммуникации как скореллирован- ного взаимодействия субъектов, после осмысле- ния которого в качестве исходного только и мож- но высказать суждение об идеальных и реальных связях между компонентами права16. Заметим, что право все-таки может содержать априорные конструктивные начала, не подлежащие рефлексии. В соответствии с постнеклассическими философскими идеями и принципами конструкти- визма они сами наполняются (иногда часто) новым содержанием в разных условиях, порождая постоян- ное обращение к коммуникативной среде как обще- му условию осуществления юридического смыс- лообразования. Это просто разные философские взгляды на формы проявления правовой реально- сти и уровни социального бытия права, не «своди- мые» друг к другу сейчас, но имеющие перспективы единения в современном постнеклассическом про- странстве юридического знания. По справедливому замечанию академика В.С. Степина, становление постнеклассической рациональности не приводит к исчезновению или уничтожению всех предшествующих ей ти- пов рациональности, а только ограничивает сфе- ру их применения. В некоторых познавательных ситуациях постнеклассика избыточна, а исследо- вателю достаточно ориентироваться на классиче- ские и неклассические образцы знания, которые тогда лишь утрачивают статус доминирующих и определяющих облик науки. Например, в юриспруденции изучение во- просов системы и структуры законодательства предполагает приоритетную роль классической 15 Максимов С.И. Классическая и неклассическая модели осмысления правовой реальности в контексте коммуникатив- ной парадигмы права // Правоведение. 2014. № 6. С. 48, 49. 16 Поляков А.В. Традиции и инновации как движущие силы развития юридической науки // Правоведение. 2013. № 1. С. 11-13. позитивно-правовой рациональности, а рассмо- трение юридической практики и других связан- ных с ней элементов механизма правового регу- лирования (реализации права, правоотношений, законности и др.) «открывает» неклассическую картину правовой реальности. И при анализе проблем правосознания, правовой культуры и правового воспитания неизбежно выходит на первый план постнеклассический аспект по- знания государственно-правовых феноменов (в единстве гуманизма и ценностей). Между тем все эти «проявления» права суть экспликации обще- правовой смысловой универсальности. Таким образом, смысловой подход к праву Максимов С.И. Классическая и неклассическая мо- дели осмысления правовой реальности в контексте коммуникативной парадигмы права // Правоведение. 2014. № 6. С. 41-54. Матузов Н.И. Правовая система развитого социали- стического общества // Советское государство и пра- во. 1983. № 1. С. 18-26. Нерсесянц В.С. Философия права: учебник. М.: Изд-во «НОРМА», 2005. 656 с. Полонский В.М. Словарь по образованию и педагоги- ке. М.: Высшая школа, 2004. 512 с. Поляков А.В. Традиции и инновации как движущие силы развития юридической науки // Правоведение. 2013. № 1. С. 6-13. Степанищев А.Ф. Рациональность философии и науки: от классики к постнеклассике: монография. Брянск: Изд-во «БГТУ», 2006. 239 с. Степин В.С. Научное познание и ценности техногенной позволяет не только оптимально сочетать мате- риально-бытийные и идеально-духовные компо- 11. цивилизации // Вопросы философии. 1989. № 10. С. 3-18. Сырых В.М. История и методология юридической на- уки: учебник. М.: Норма: ИНФРА-М, 2014. 464 с. ненты феномена «права» в обществе, но и уни- версализировать алгоритмы получения нового правового знания в единстве классики, неклас- сики и постнеклассики.

About the authors

Y A Gavrilova

State Volgograd State University

Email: juliagavr@yandex.ru

References

Supplementary files