Features of the Criminal Liability for Crimes in the Sphere of Entrepreneurial and Other Economic Activities

Abstract

The article analyzes the explanations contained in the resolution of the Plenum of the Supreme Court on 15/11/2016 № 48«On the practice of courts of legislation regulating particular criminal responsibility for crimes in the sphere of entrepreneurial and othereconomic activities».

Full Text

Пленумом Верховного Суда РФ 15.11.2016 было принято постановление № 48 «О практике применения судами законодательства, ре- гламентирующего особенности уголовной ответ- ственности за преступления в сфере предприни- мательской и иной экономической деятельности»1 (далее - постановление). В преамбуле постановления обозначены цели его принятия. Первая из них носит во многом декларативный характер и сформулирована как «создание и поддержание в Российской Федерации благоприятного делового, предпринимательского и инвестиционного климата и условий для ведения бизнеса посредством стимулирования законной предпринимательской деятельности». Вторая цель по-своему уникальна, так как в данном случае Верховный Суд РФ ретранслировал волю руководства страны, адресуя не только судам, но и всем правоохранительным органам в целом запрет использовать уголовное преследование в качестве средства давления на предпринимательские структуры и для решения споров хозяйствующих субъектов, а также привлекать к уголовной ответственности предпринимателей за неисполнение ими договорных обязательств в тех случаях, когда оно обусловлено обычными предпринимательскими рисками. Остановимся на наиболее важных и востребованных разъяснениях. В п. 2 и 3 постановления рассмотрены проблемные аспекты применения положений ч. 3 ст. 20 УПК РФ по делам о совершенных в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности преступлениях, предусмотренных ст. 159-159.3, 159.5, 159.6, 160, 165 УК РФ. К примеру, обозначены субъекты, имеющие право обратиться в правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела в тех случаях, когда вред преступлением причиняется коммерческой организации, в том числе и в случаях, когда в совершении преступления подозревается руководитель коммерческой организации (п. 3). Пленум Верховного Суда указал, 1 РГ. 2016. 24 нояб. № 266. что в подобной ситуации заявление может быть подано от имени органа управления организации, в компетенцию которого в соответствии с уставом входит избрание, назначение руководителя и (или) прекращение его полномочий (например, совета директоров), либо лицом, уполномоченным этим органом обратиться с таким заявлением. Необходимо также отметить, что за рамками постановления остался возникающий у некото- рых правоприменителей вопрос о возможности прекращения уголовных дел, возбужденных в по- рядке, предусмотренном ч. 3 ст. 20 УПК РФ, в свя- зи с примирением с потерпевшим на основании внесенных Федеральным законом от 03.07.2016 № 325-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-про- цессуальный кодекс Российской Федерации» из- менений в ч. 3 ст. 20 УПК РФ (исключение фра- зы «за исключением случаев, предусмотренных статьей 25 настоящего Кодекса»). Вместе с тем, вряд ли это означает запрет (при наличии к тому оснований) прекращать уголовные дела частно- публичного обвинения в случаях, предусмотрен- ных ст. 25 УПК РФ. На стадии подготовки проекта постановле- ния развернулась дискуссия о том, насколько су- щественным является нарушение требований ч. 7 и 8 ст. 144 УПК РФ о направлении следователем материалов в соответствующий налоговый ор- ган. В итоге Пленум Верховного Суда РФ смягчил первоначальную редакцию п. 4 и сформулировал разъяснения с учетом позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в определении от 27.09.2016 № 2153-О2, обозначив при этом право следователя принять решение о возбуждении уголовного дела до получения заключения или информации из на- логового органа при наличии повода и достаточ- Определение Конституционного Суда РФ от 27.09.2016 № 2153-О «По запросу Железнодорожного районного суда города Рязани о проверке конституционности пунктов 2 и 3 статьи 1 Федерального закона от 22 октября 2014 года № 308-ФЗ “О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации”». ных данных, указывающих на признаки преступле- ния, что должно быть проверено судом. В статье «Реализация международно-право- вых стандартов при применении меры пресече- ния в виде заключения под стражу в российском уголовном процессе»3 А.П. Зайцев обоснованно отмечает, что «созданная национальными судами система правовых стандартов обеспечения прав личности при применении мер пресечения в виде заключения под стражу как минимум не ниже, чем система, созданная на основе Конвенции ЕСПЧ, а по некоторым положениям и выше». В этой связи совсем не удивительно, что выс- шая судебная инстанция не могла оставить без внимания проблему избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лиц, совершивших преступления в сфере предприни- мательской и иной экономической деятельности. Разъяснения, содержащиеся в п. 6-7, посвящены именно этим вопросам. Вопреки прозвучавшим в некоторых сред- ствах массовой информации комментариям4 по- становление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2016 № 48 не содержит безусловного запрета на избрание меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Так, исходя из содержащегося в п. 6 разъяснения, в отноше- нии подозреваемого или обвиняемого в соверше- нии преступлений, предусмотренных ст. 171-174, 174.1, 176-178, 180-183, 185-185.4, 190-199.2 УК РФ, а также ст. 159-159.3, 159.5, 159.6, 160 и 165 УК РФ, если указанные деяния совершены в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, подобная мера пресечения может быть избрана при наличии оснований, предусмотренных п. 1-4 ст. 108 УПК РФ. Однако при этом суд должен обсудить возможность применения иной, более мягкой меры пресечения (абзац 2 п. 6). В правоприменительной практике довольно часто возникают проблемы, связанные с отнесением тех или иных деяний к сфере «предпринимательской деятельности». Признаки предпринимательской деятельности перечислены в ст. 2 ГК РФ. Это осуществляемая «самостоятельно» и «на свой риск» деятельность, целью которой является «систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг», осуществляемая лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке. При этом следует согласиться с мнением Э.Л. Сидоренко и А.Г. Волеводза, счи- Зайцев А.О. Реализация международно-правовых стан- дартов при применении меры пресечения в виде заключе- ния под стражу в российском уголовном процессе // Рос- сийский следователь. 2016. № 3. С. 24-27. Сороковнин А. Арест предпринимателей запрещен в по- следней инстанции // Коммерсантъ. 2016. 16 нояб. № 212. С. 4. тающих, что «отсутствие хотя бы одного из ука- занных выше признаков означает, что осущест- вляемая деятельность не относится к разряду предпринимательской»5. В этой связи, немаловажным является то об- стоятельство, что Пленум Верховного Суда РФ также подчеркнул, что «предпринимательской» может быть признана исключительно деятель- ность лиц, зарегистрированных в этом качестве в установленном законом порядке (абз. 2 и 3 п. 7 постановления). Кроме того, Верховный Суд РФ распространил требования ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ на лиц, совершив- ших преступления в сфере предпринимательской деятельности в соучастии с индивидуальным предпринимателем или членом органа управле- ния коммерческой организации (п. 8 постановле- ния). Подобная проблема возникает в правопри- менительной практике довольно часто, поскольку, как обоснованно отмечает С.С. Витвицкая, «дей- ствующий ГК РФ… существенно расширил воз- можности наделения правом совершать юридиче- ски значимые действия от чужого имени»6. В п. 9 постановления дано понятие преднаме- ренного неисполнения договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности приме- нительно к ч. 5-7 ст. 159 УК РФ. Пленум Верховно- го Суда разъяснил, что таковым может являться не только умышленное полное, но и частичное неис- полнение лицом принятого на себя обязательства в целях хищения чужого имущества или приобре- тения права на такое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, когда сторонами дого- вора являются индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации. К числу подтверждающих умышленный ха- рактер подобных деяний Верховный Суд РФ пред- ложил относить обстоятельства, указывающие на то, что у лица фактически не имелось и не могло быть реальной возможности исполнить принятое на себя в соответствии с договором обязательство. Помимо этого об умысле лица на совершение мо- шенничества может свидетельствовать также со- крытие информации о наличии задолженностей и залогов имущества; распоряжение денежными средствами, полученными от стороны договора, в личных целях; использование при заключении договора фиктивных уставных документов, под- дельных гарантийных писем и др. Вместе с тем, в постановлении отмечено, что каждое из указан- ных обстоятельств в отдельности само по себе не может свидетельствовать о наличии умысла на Сидоренко Э.Л., Волеводз А.Г. Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности: особенности судеб- ного толкования // Мировой судья. 2016. № 2. С. 20-26. Витвицкая С.С. Уголовная ответственность за эконо- мические преступления специальных и неспециальных субъектов (проблема «фактического» исполнителя) // Рос- сийский следователь. 2007. № 20. С. 14. совершение преступления, а выводы суда о ви- новности лица должны быть основаны на оценке всей совокупности доказательств. Следует отметить, что по иным вопросам, каса- ющимся квалификации мошенничеств, в том числе и предусмотренныхч. 5-7 ст. 159 УК РФ, по-прежнему необходимо ориентироваться на разъяснения, со- держащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», в том числе и относительно момента возникновения умысла на совершение мошенничества7. Практически половина содержащихся в по- становлении разъяснений (п. 11-18) посвящена вопросам освобождения от уголовной ответ- ственности по основаниям, предусмотренным ст. 76.1 УК РФ. Наверное, нет смысла останавли- ваться на разъяснениях, которые воспроизводят положения закона, поэтому рассмотрим кратко лишь некоторые из них. Впервые совершившим преступление по смыслу ч. 1 и 2 ст. 76.1 УК РФ Пленум Верховного Суда РФ предлагает считать лицо, у которого не имеется неснятой или непогашенной судимости за преступление, предусмотренное той же ста- тьей, что и преступление, от ответственности за которое он освобождается (п. 11). Следует обратить внимание на содержание абз. 2 п. 12, поскольку Пленум Верховного Суда РФ, толкуя положения ч. 1 ст. 76.1 УК РФ, особо подчеркнул, что удостоверить факт полного воз- мещения ущерба, причиненного бюджетной си- стеме РФ, могут документы, подтверждающие пе- речисление в бюджетную систему начисленных сумм в счет задолженности налогоплательщика. При этом перечислить денежные средства может не только лицо, совершившее преступление, но и иные лица по его просьбе или с его согласия. Учитывая, что в отличие от возмещения, производимого по правилам ч. 1 ст. 76.1 УК РФ, уголовно-процессуальный закон не содержит требования о возмещении ущерба до назначе- ния заседания судом первой инстанции в случа- ях, предусмотренных ч. 2 ст. 76.1 УК РФ. Пленум Верховного Суда РФ отметил, что в этом случае ущерб должен быть возмещен до удаления суда в совещательную комнату (абз. 2 п. 14). Формулируя определение дохода для целей денежного возмещения (п. 15), Пленум Верховно- го Суда РФ принял решение придерживаться того же подхода, что и при подготовке постановления суммы незаконного обогащения, полученной в результате совершения преступления, произ- веденные лицом расходы. Принципиальная по- зиция высшей судебной инстанции на этот счет заслуживает одобрения, так как фактически речь в данном случае идет о расходах, понесенных ли- цом в связи совершением преступления. Хотелось бы обратить внимание правопри- менителей на то обстоятельство, что Пленум Верховного Суда РФ хотя и допускает возмож- ность прекращения уголовного преследования в отношении лиц, совершивших перечисленные в ст. 76.1 УК РФ преступления небольшой и сред- ней тяжести по основаниям, предусмотренным ст. 75, 76 или 76.2 УК РФ, но в качестве условия принятия судом таких решений указывает на «выполнение не всех или не в полном объеме действий, предусмотренных статьей 76.1 УК РФ». Буквальное же толкование содержащихся в п. 16 постановления разъяснений позволяет сделать вывод о том, что в тех случаях, когда лицо не предпринимало попыток выполнить требования ст. 76.1 УК РФ, прекращение уголовного пресле- дования по основаниям, предусмотренным ст. 75, 76 или 76.2 УК РФ, вряд ли возможно. В целом же можно констатировать, что по- становление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2016 № 48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особен- ности уголовной ответственности за преступле- ния в сфере предпринимательской и иной эконо- мической деятельности» в полной мере отражает основные принципы проводимой на современ- ном этапе государством политики (в том числе и уголовной) в сфере охраны прав предпринима- телей. Каким образом его применение скажется на достижении обозначенных в преамбуле поста- новления целей, покажет время.