Ensuring the Right to a Fair Trial Pre-Trial Stage Criminal Process

Full Text

В последнее время критика в адрес правоох- ранительных органов звучит практически постоянно. Часто в Послании Федеральному Собранию РФ Президент РФ указывает на недо- статки работы органов внутренних дел, следова- телей (давление на бизнес, нераспорядительность в отношении обратившихся за защитой). В 2016 г. им, на наш взгляд, было обращено внимание на главное: «Любая несправедливость и неправда воспринимаются очень остро. Это вообще особенность нашей культуры»1. А поэтому является интересным: какие существуют признанные международным сообществом и Конституционным Судом РФ правила оценки справедливости действий уполномоченных должностных лиц на досудебных стадиях уголовного процесса. На первый взгляд парадоксальность заявленной темы вызывает настороженность: какое может быть справедливое судебное разбирательство на досудебных стадиях уголовного процесса. Между тем деление уголовного судопроизводства на стадии условно: оно призвано обеспечить лишь удобство производства по уголовному делу. Но в любом случае окончательное решение должно приниматься судом. Действительно, суд является активным участником уголовного судопроизводства и именно он за счет особенностей организации своей деятельности, после соблюдения ряда обязательных принципов (непосредственности, гласности, публичности, равенства прав сторон) вправе вынести судебное решение, обладающее по сравнению с иными правоприменительными актами особой юридической силой. Послание Президента Федеральному Собранию РФ в 2016 г. // Официальный сайт Президента РФ [электрон- ный ресурс]. URL: http://www.kremlin.ru/ (дата обраще- ния: 06.01.2017). В этом документе заключен результат осу- ществления правосудия по конкретному делу: лицо выслушано уполномоченным государствен- ным чиновником (судьей), оно могло свободно защищаться против предъявленных обвинений, убедиться в обоснованности утверждений о со- вершении им преступления и теперь обязано или претерпеть неудобства уголовного наказания или, наоборот, имеет право на реабилитацию. Здесь, как нам кажется, важно подчеркнуть особый уровень правосудия, который должен свершиться для того, чтобы верным было преды- дущее наше утверждение. Требуется осуществить Правосудие, а не фор- мальное следование судьей букве закона. Провоз- глашая названные принципы судопроизводства, законодатель установил приоритет свободного волеизъявления профессионального юриста, на- значенного в установленном порядке Высшим должностным лицом страны - Президентом РФ, после полного исследования всех обстоятельств уголовного дела. Высокие стандарты качества правосудия2 были заданы еще древнегреческим философом Аристотелем. В «Никомаховой этике» им отме- чено, что «правосудным человек является тогда, когда правосудные дела он совершает по созна- тельному выбору, а о правосудном деле можно говорить, если поступают только по своей воле»3. Поэтому вытекающим из естественного хода вещей стратегической задачей правопримени- телей является создание необходимых условий судьям для развития их личностной свободы и в некоторой степени «подчинения» им всей систе- мы правоохранительных органов, каждое реше- Хотя философ относил термин правосудие к характе- ристике любого разумного гражданина. Аристотель. Сочинения. Т. 4. М.: Изд-во «Мысль», 1983. С. 163. ние должностных лиц которых должно оставать- ся подвластно судебному контролю. Понимание важности справедливости для осуществления правосудия привело междуна- родное сообщество к мысли о закреплении в си- стеме защищаемых, в частности, на Европейском континенте, прав человека права на справедли- вое судебное разбирательство. При этом привле- ченные к разработке этого авторитетного акта международного гуманитарного права юристы не случайно настояли именно на формулировке «справедливое судебное разбирательство», так как любое другое разрешение уголовного делик- та, например, в кулуарном режиме, правосудием не является и заменить его не в состоянии. Статья 6 Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод» в одном ряду с правом на жизнь, правом на свободу и личную не- прикосновенность, правом на защиту личности от жестокого обращения и другими называет право на справедливое судебное разбирательство. Конституционный Суд РФ поддержал этот подход и неоднократно указывал на приоритет- ность «ординарного» разбирательства любого спора «независимым и беспристрастным судом»4 в целях практической реализации гарантий, за- крепленных в ч. 3 ст. 50 Конституции РФ. При- мечательно, что право на справедливое судебное разбирательство выводится из закрепленного в ст. 46 Основного закона страны права на судеб- ную защиту5, которая даже в результате обыва- тельского толкования должна распространяться и на досудебные стадии процесса. Конституцион- ный Суд РФ признает необходимым применение принципа справедливости наряду с иными прин- ципами правового государства: верховенства за- кона, юридического равенства и т.д. Именно по- этому указанный принцип распространяется на все стадии уголовного процесса6. В подтверждение нашей позиции и Европей- ский Суд по правам человека (далее - Европей- ский Суд, ЕСПЧ) считает, что объектом защиты в соответствии со ст. 6 Европейской конвенции является в целом справедливость процесса7. И суд делает эти выводы, опираясь не на мертвую См., напр.: Постановление Конституционного Суда РФ от 17.11.2005 № 11-П // СПС «КонсультантПлюс». Определение Конституционного Суда РФ от 02.07.2015 № 1541-О «По жалобе гражданина Тихуна Сергея Николаевича на нарушение его конституционных прав частью шестой статьи 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». Постановление Конституционного Суда РФ от 17.10.2011 № 22-П «По делу о проверке конституцион- ности частей первой и второй статьи 133 Уголовно-про- цессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.А. Тихомировой, И.И. Тихомировой и И.Н. Сардыко» // СПС «КонсультантПлюс». Решение ЕСПЧ от 15.05.2007 «По вопросу приемлемо- сти жалобы № 74691/01 “Долгоносов (Dolgonosov) против Российской Федерации”» // СПС «КонсультантПлюс». букву закона, а на конкретные правоотношения, возникшие в связи с применением права, в том числе и на досудебных стадиях процесса. Поэтому в решениях Европейского Суда по вопросу проверки возможного нарушения ст. 6 Европейской конвенции можно встретить оцен- ку обоснованности применения в том или ином деле положений уголовно-процессуального за- конодательства, регламентирующих стадии до- судебного производства. В этой статье нашей задачей видится уста- новление причин нарушения ст. 6 Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод» на стадии досудебного производства по уголовному делу с учетом российского уголовно- процессуального законодательства. Почему для нас так важна стадия досудебного производства? Дело в том, что традиционно в России, еще с советских времен, предварительному следствию придается особое значение. На следователе ле- жит большой груз ответственности: он обязан всесторонне, полно и объективно исследовать все обстоятельства дела, собрать необходимые дока- зательства для представления в суд и пусть даже в негативном смысле решить вопрос о виновности лица в совершении преступления8. В связи с этим М.С. Строгович писал: «судебная практика пока- зывает, что в подавляющем большинстве случаев источником ошибок суда служат дефекты пред- варительного следствия»9. С наращиванием потенциала состязательно- сти уголовного судопроизводства, подтвержде- нием особой роли суда, как главной фигуры про- цесса10, роль органов досудебного производства должна была снижаться. Ведь, действительно, для целей правосудия значение дознания и предва- рительного следствия относительно невелика - обеспечить досудебную подготовку материалов для рассмотрения в суде существа спора. Задача всей досудебной деятельности заклю- чается в максимальном облегчении процесса ис- тинного правосудия, который осуществляется ни кем иным как судьей: установить лиц, под- лежащих вызову в судебное заседание, заранее сформулировать привлеченным к уголовной от- ветственности обвинение, чтобы они к моменту судебного заседания смогли изложить судье свой взгляд на развитие событий. На досудебной стадии не возбраняется про- ведение трудоемких экспертиз, чтобы сэконо- Вынося при этом постановление о прекращении уго- ловного дела. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т. 2. М.: Изд-во «Наука», 1970. С. 41. Здесь стоит отталкиваться от начала реализации Кон- цепции судебной реформы в Российской Федерации, ут- вержденной постановлением Верховного Совета РСФСР от 24.10.1991 № 1801-1 «О Концепции судебной реформы в РСФСР» // СПС «КонсультантПлюс». мить судье его рабочее время. Однако при необ- ходимости он и сам может их назначить11. О вторичной роли следователя в уголовном процессе свидетельствует и передача суду полномо- чий по проверке обоснованности любых решений, затрагивающих права граждан (ст. 125 УПК РФ), а также единоличное решение вопроса о примене- нии мер уголовно-процессуального принуждения (заключение под стражу, арест имущества и т.д.). Однако на практике значение органов пред- варительного расследования все еще остается зна- чительным. Обусловлено это рядом факторов. Во-первых, суды выносят по делам, поступив- шим к ним от органов предварительного расследо- вания, не более 1% оправдательных приговоров12. Во-вторых, два из трех дел, поступивших в суд, рассматриваются в особом порядке13. А, как мы уже упоминали, в экстраординарных процессах справедливого правосудия не осуществляется. В-третьих, по отдельным составам заметна значительная разница между числом возбужден- ных уголовных дел и числом направленных в суд. Так, по данным Генеральной прокуратуры РФ в 2016 г. в органах предварительного расследова- ния находилось на рассмотрении более 13 млн со- общений о преступлениях, расследовалось более 3,3 млн уголовных дел, а в суд для рассмотрения по существу направлено лишь чуть более 890 тыс. дел, т.е. не более 27% от числа расследовавшихся. Только Следственным комитетом РФ по всем ви- дам мошенничества возбуждено 4 618 уголовных дел, а в суд за тот же период направлено лишь 2 130 уголовных дел. По словам заместителя Председателя Вер- ховного Суда РФ В.А. Давыдова 90% подсудимых в стране признают свою вину. В связи с этим в общем порядке рассматривается лишь 25% уго- ловных дел14. В литературе уже продвигаются идеи особо- сти «следственной власти», обосновывается ее самостоятельный характер, независимость и бес- пристрастность15. Однако закрепленное и в Европейской кон- венции «О защите прав человека и основных Например, именно так часто происходит по делам о преступлениях против жизни и здоровья, когда прямо в судебном заседании проводится ситуационная судебно- медицинская экспертиза с участием, при необходимости, эксперта-трасолога. Данный факт признан Председателем Верховного Суда РФ В.М. Лебедевым на совещании представителей судов общей юрисдикции (Соковнин А. Верховный Суд отлажи- вает судопроизводство // Коммерсантъ. 2017. 1 мар. № 35. Данные судебной статистики Судебного департамента при Верховном Суде РФ[электронный ресурс]. URL: http:// www.cdep.ru (дата обращения: 01.03.2017). Коммерсантъ [электронный ресурс] URL: http://www. kommersant.ru/doc/3230384 (дата обращения: 02.03.2017). См., напр.: Багмет А.М., Цветков Ю.А. Кому меша- ет следственная власть? // Российский следователь. 2016. № 23. С. 3-9. свобод», и в Конституции РФ общепризнанное правило: каждому должно быть обеспечено пра- во на судебную защиту (справедливое судебное разбирательство) даже в случаях, когда судебное заседание по делу, в конце концов, не произошло, оставляет следственным органам второстепен- ную роль. И этот контроль априори должен быть эффективным. В этой связи следственная власть не должна быть самодостаточной. Действовавший до 2007 г. механизм обеспечения самостоятельности следо- вателя, предполагавший обжалование вышестоя- щему прокурору указания нижестоящего прокуро- ра, был необходим и в развитии не нуждался, так как вышестоящий прокурор являлся, как правило, должностным лицом, принимавшим окончатель- ное решение. Затягивания сроков расследования не происходило, права граждан защищались. После реформы, позволившей уже следственному органу в целом сформулировать свою позицию по делу, ко- торая привела к появлению громоздких процедур несогласия с решением вышестоящего прокурора, на стороне обвинения появилась в итоге своя со- стязательность, которая лишь губит общее дело - проведение предварительного, досудебного след- ствия, носящего, повторимся, второстепенный, по сравнению с судебным, характер. Поэтому мы можем наблюдать игнорирова- ние следственными органами позиций проку- ратуры, за которой законодатель оставил право принимать окончательное решение по уголовно- му делу, представленному для утверждения обви- нительного заключения. Может быть логичным следствием состяза- тельности на стороне обвинения в уголовном процессе должно стать введение процедуры су- дебного рассмотрения данного спора с приме- нением механизмов, изложенных в Кодексе ад- министративного судопроизводства РФ. Это осо- бенно важно, если учесть, что ни прокурор, ни руководитель следственного органа, ни следова- тель не имеют своего интереса в деле (иначе они были бы отведены в установленном порядке), в результате их действий всегда страдает обычный гражданин, находящийся под особой защитой судебной власти. И так, какие же гарантии реализации права на справедливое судебное разбирательство на досудебных стадиях уголовного процесса долж- ны быть обязательно соблюдены. Попытаемся вывести закономерности, которым из года в год следует Европейский Суд по правам человека. Выглядит достаточно естественным с нашей стороны обращение прежде всего к случаям офи- циального участия судей на досудебных стадиях уголовного процесса. Для начала рассмотрим избрание по реше- нию суда меры пресечения. Это объясняется тем, что именно при реализации единолично судьей районного звена правомочия избрать меру пресечения в виде домашнего ареста или заклю- чения под стражу осуществляется своего рода промежуточный контроль качества расследова- ния путем установления достаточности основа- ний для подозрения лица в совершении престу- пления. И именно здесь встречается множество ошибок. Как мы помним, в соответствии со ст. 108 УПК РФ в заседании суда вправе принять уча- стие прокурор и адвокат вместе с обвиняемым, а также по поручению прокурора следователь. В основе решения суда об избрании данной меры пресечения лежат только фактические обстоятельства, проверенные в судебном засе- дании. Справка оперативного сотрудника о не- обходимости удовлетворить ходатайство следо- вателя, единственная в своем роде положенная в основу постановления об избрании меры пре- сечения, является недопустимым в этом случае доказательством, что влечет безусловную от- мену соответствующего судебного решения (ч. 1 ст. 108 УПК РФ). Если суммировать требования закона, предъ- являемые к основаниям применения данной меры процессуального принуждения, то одним из главных является установление достаточных оснований подозревать лицо в совершении пре- ступления. Как видим, указание на необходи- мость установления конкретных обстоятельств закон не содержит. Пленум Верховного Суда РФ постановлением от 19.12.2013 № 41 «О практике применения суда- ми законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и за- лога» определил, что обоснованное подозрение должно сводиться при рассматриваемых нами обстоятельствах к установлению причастности к совершенному преступлению (лицо застигнуто при совершении преступления или непосред- ственно после его совершения; потерпевший или очевидцы указали на данное лицо как на совер- шившее преступление; на данном лице или его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления и т.п.). Однако, на наш взгляд, такое решение явля- ется несколько неудачным, так как термин «при- частный» (или его антипод - «непричастный») обозначает более глобальную характеристику от- ношения лица к преступной деятельности. В соответствии со ст. 5 УПК РФ непричаст- ность есть неустановленная причастность либо установленная непричастность лица к соверше- нию преступления. Она может являться осно- ванием для прекращения уголовного преследо- вания (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ). Вывод о причаст- ности лица к совершению преступления по сути есть основание для направления уголовного дела в суд и постановки обвинительного приговора. Европейский Суд по правам человека также сформировал свое отношение к степени дозво- ленности подозрения лица в совершении пре- ступления, и эта позиция, к сожалению, не всегда учитывается правоприменителями. Так, по одно- му из дел он указал, что при рассмотрении судьей вопроса о мере пресечения, решение о продле- нии срока содержания под стражей не должно «выражать убежденность в том, что заявитель со- вершил преступление»16. В советской доктрине уголовно-процессуаль- ного права подобные рассуждения уже встреча- лись: следователь лишь меньшей степенью веро- ятности, чем суд, считает, что обвиняемый совер- шил преступление17. Однако Европейский Суд требует применять в тексте выражения, если можно так выразиться, с меньшим эмоциональным окрасом. Поэтому в тексте судебного решения об из- брании меры пресечения в виде заключения под стражу или любой иной стоит использовать фра- зы: «представленные в суд доказательства свиде- тельствуют о том, что N. мог совершить престу- пление (мог быть причастен к совершению пре- ступления) при обстоятельствах, изложенных в постановлении следователя…». Иной подход, по мнению ЕСПЧ, может привести к сомнениям в беспристрастности судьи при будущем рассмо- трении уголовного дела по существу. Изучение практики Европейского Суда по правам человека выявляет еще одну особенность его взглядов на досудебное производство: судеб- ное заседание по вопросу о выдаче лица, по- дозреваемого правоохранительными органами иностранного государства в совершении престу- пления, носит исключительный характер, и поэтому на него в меньшей степени распростра- няются требования об обеспечении справедли- вого судебного разбирательства, затрагивающие принцип презумпции невиновности. Разрешая запрос иностранного государства, национальный суд лишь констатирует соблюдение формальной международной процедуры, предшествующей выдаче, сами доказательства он не рассматри- вает. При этом он также не делает выводов о ви- новности выдаваемого и ограничивается лишь констатацией при возможности рассмотренного нами выше обоснованного подозрения18. Дело в том, что Европейским Судом достаточ- но давно сформулирована точка зрения о недопу- § 28 Постановления Европейского Суда по правам человека от 13.06.2013 по делу № 22875/02 «Роменннский (Romenskiy) против Российской Федерации» // СПС «Кон- сультантПлюс». См. подробнее об этом: Резник Г.М. Внутреннее убежде- ние при оценке доказательств. М.: Юрид. лит., 1977. С. 64-65. См. подробнее: § 125 постановления ЕСПЧ от 21.10.2010 по делу «Гафоров (Gaforov) против Российской Федерации» (жалоба № 25404/09) // СПС «Консультант Плюс». стимости без вступившего в законную силу при- говора суда официальным должностным лицам государственных органов заявлять о виновности обвиняемого19. А в этом случае решение суда о выдаче и может стать таким заявлением. Правда здесь не стоит путать соответствующие высказы- вания с сообщениями о подозрении в соверше- нии преступления лица, доставленного в орган внутренних дел20. Аналогичные требования распространяются на высказывания адвоката-защитника, который, критикуя, по его мнению, незаконные действия судебных чиновников или сотрудников право- охранительных органов, должен придерживаться известных пределов21. Однако в любом случае воз- действие на адвоката за недопустимые, по мнению властей, высказывания не должно иметь так назы- ваемый «замораживающий эффект», т.е. создавать стороне защиты ощутимые препятствия в участии в отправлении правосудия22. Иными словами пу- бличный интерес не может оправдывать меры, за- трагивающие существо права на защиту23. Как видим, с учетом таких достаточно размы- тых формулировок Европейского Суда по правам человека при определении дозволенного пове- дения следователю стоит исходить из принципа разумного толкования положений Европейской конвенции, который сам по себе достаточно зы- бок и колеблется от субъективных взглядов кон- кретного судьи, конкретного правоприменителя. Мы можем лишь посоветовать в соответствую- щих правоприменительных актах уделить особое внимание разработке мотивировочной части принятого решения, которая обосновывает раз- умность принятого решения24. Упомянутое нами выше недопустимое «за- мораживающее воздействие» на адвокатов очень важно для организации надлежащего предва- рительного расследования. Остановимся под- робнее на случаях обыска по месту работы и проживания этой категории профессиональных юристов. Постановление ЕСПЧ от 10.02.1995 «Аллене де Ри- бемон (Allenet de Ribemont) против Франции» (жалоба № 15175/89) // СПС «КонсультантПлюс»; Постановлении ЕСПЧ от 03.10.2002 по делу «Бехмер (Bohmer) против Гер- мании» (жалоба № 37568/97) // СПС «КонсультантПлюс». Постановление ЕСПЧ от 20.12.2011 по делу «Эрга- шев (Ergashev) против Российской Федерации» (жалоба № 12106/09) // СПС «КонсультантПлюс». См.: § 44 постановления ЕСПЧ от 04.04.2013 «Дело «Резник (Reznik) против Российской Федерации» (жалоба № 4977/05) // СПС «КонсультантПлюс». См.: Постановление ЕСПЧ от 15.12.2005 «Дело «Ки- приану (Kyprianou) против Кипра» (жалоба № 73797/01) // СПС «КонсультантПлюс». § 93 Постановления ЕСПЧ от 10.03.2009 «Дело «Бы- ков (Bykov) против Российской Федерации» (жалоба № 4378/02) // СПС «КонсультантПлюс». Подробнее об этом см.: Тимошенко А.А. Пределы свобод- ной оценки доказательств по уголовным делам // Российский журнал правовых исследований. 2016. № 3 (8). С. 205-211. В постановлении от 09.04.2009 по делу «Ко- лесниченко (Kolesnichenko) против Российской Федерации»25 Европейский Суд отметил, что вме- шательство в профессиональные секреты адвока- тов может оказать негативное влияние на реали- зацию прав, гарантированных ст. 6 Европейской конвенции. Избежать этого позволит наличие специальной процедуры проведения обыска у адвоката. Конституционным Судом РФ в развитие идей Европейского Суда по правам человека предло- жено считать такими гарантиями: получение су- дебного решения, в котором должен быть указан конкретный объект обыска и данные, служащие основанием для его проведения, с тем, чтобы обыск не приводил к получению информации о тех клиентах, которые не имеют непосредствен- ного отношения к уголовному делу; запрет фото-, видео и иной фиксации материалов адвокатских производств в той части, которая составляет ад- вокатскую тайну26. Не меньшей защитой, по мнению Европейско- го Суда по правам человека, должны уже на досудеб- ных стадиях процесса пользоваться лица, ущемлен- ные следствием в имущественных правах. Здесь, как становится ясно, имеются в виду ограничения, которые должны быть у суда и у правоохранитель- ных органов в вопросе реализации полномочий о наложении ареста на имущество. Право на справедливое судебное разбира- тельство в этом случае нарушается, если арест имущества обвиняемого будет чрезмерно дол- гим. Данный вывод был сделан Европейским Судом по делу «Боржонов (Borzhonov) против Российской Федерации»27. Для данного вывода Судом использованы уже выработанные по дру- гим делам позиции: любые меры принуждения, принимаемые государством, должны характеризоваться раз- умной связью пропорциональности между при- меняемыми средствами и преследуемой целью (справедливое равновесие); Жалоба № 19856/04 // СПС «КонсультантПлюс». Постановление Конституционного Суда РФ от 17.12.2015 № 33-П «По делу о проверке конституционно- сти пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой ста- тьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуально- го кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граж- дан А.В. Баляна, М.С. Дзюбы и других»; определение Кон- ституционного Суда РФ от 15.01.2016 № 186-О «По жалобе гражданина Мошкина Михаила Игоревича на нарушение его конституционных прав статьями 165, 183 и 399 Уголов- но-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс»; определение Конституцион- ного Суда РФ от 08.11.2005 № 439-О «По жалобе граждан С.В. Бородина, В.Н. Буробина, А.В. Быковского и дру- гих на нарушение их конституционных прав статьями 7, 29, 182 и 183 Уголовно-процессуального кодекса Россий- ской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс». Постановление ЕСПЧ (жалоба № 18274/04) // База ре- шений Европейского Суда по правам человека [электрон- ный ресурс]. URL: http://hudoc.echr.coe.int (дата обраще- ния: 12.10.2016). 2) наложение ареста на имущество должно сопровождаться определенными процессуаль- ными гарантиями, которые позволят не допу- стить превращения законного процессуального принуждения в отношении гражданина в катего- рию произвольного или непредсказуемого. Надо сказать, что Конституционный Суд РФ данный вопрос также рассматривал, после чего им было принято известное постановление от 31.01.2011 № 1-П «По делу о проверке конституци- онности положений частей первой, третьей и де- вятой статьи 115, пункта 2 части первой статьи 208 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и абзаца девятого пункта 1 статьи 126 Федерального закона “О несостоятельности (бан- кротстве)” в связи с жалобами закрытого акцио- нерного общества “Недвижимость-М”, общества с ограниченной ответственностью “Соломатин- ское хлебоприемное предприятие” и граждан- ки Л.И. Костаревой»28. Было признано некон- ституционным наложение ареста на имущество третьих лиц (не являющихся подозреваемыми или обвиняемыми) в целях обеспечения имуще- ственных взысканий по уголовному делу29. В последующем в ст. 115 УПК РФ были внесе- ны соответствующие изменения, которые све- лись к установлению обязательного продления срока наложения ареста на имущество третьих лиц по решению суда. Как мы видим, половинчатость данной за- конодательной новеллы очевидна. Это связано с тем, что ограничение имущественных прав об- виняемого или третьего лица особого различия с точки зрения реализации охраняемых в соответ- ствии со ст. 6 Европейской Конвенции положе- ний не имеет. Нам остается предположить, что изменения в ст. 115 УПК РФ были связаны с позицией Консти- туционного Суда РФ, который столкнулся лишь со вторым видом имущественного ограничения, примененного по делу заявителя. Между тем связь практики Конституционно- го Суда РФ и Европейского Суда более чем очевид- на. К примеру, по вопросам, с которыми россий- ские правоприменители сталкиваются впервые, обращение к основам толкования Европейской конвенции становится единственным способом обосновать позицию по конкретной жалобе. В свете рассматриваемой темы нам интерес- на проблема использования показаний ано- нимных свидетелей (ч. 9 ст. 166 УПК РФ)30. СПС «КонсультантПлюс». См. подробнее: Тимошенко А.А. Механизмы защиты от необоснованного ареста имущества по уголовным де- лам об экономических преступлениях (возможные спосо- бы доступа к правосудию третьих лиц) // Библиотека кри- миналиста. Научный журнал. 2015. № 6 (23). С. 107-116. Определение Конституционного Суда РФ от 18.12.2008 № 1090-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Орлова Дмитрия Игоревича на нарушение По сути Конституционный Суд имплементи- ровал в российскую правовую систему в целом негативное отношение к данному виду доказа- тельств, которое нужно учитывать при организа- ции предварительного расследования. Например, в решении по делу Ван Мехелен против Нидерландов Европейский Суд резюми- ровал: лишь в исключительных случаях следует прибегать к использованию показаний аноним- ных свидетелей - лиц, сотрудничающих с право- охранительными органами на конфиденциаль- ной основе или полицейских (именно на таких лицах лежит обязанность повиновения испол- нительным властям государства, и они связаны с прокуратурой; кроме того, сама природа их слу- жебных обязанностей требует дачи показаний ими в открытом судебном заседании)31. Действительно, действующее уголовно-процес- суальное законодательство каких-либо ограниче- ний на использование в процессе доказывания по уголовным делам показаний анонимных свидете- лей не содержит. Однако проведенное нами иссле- дование показало, что эта практика в Российской Федерации имеется32. Разумный подход к оценке негласных возможностей органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, показал, что отсутствие гарантий в этой сфере для лиц, привле- каемых к уголовной ответственности, достаточно опасно для целей осуществления независимого, гласного и беспристрастного правосудия. Соответственно, при решении вопроса о на- правлении уголовного дела в суд еще на досудеб- ных стадиях уголовного процесса следователю, руководителю следственного органа и, наконец, прокурору стоит учитывать эти факторы и опре- делять объем собранных доказательств, на кото- рые ссылается сторона обвинения с учетом на- званных нами ограничений. Рассмотрение заявленной темы не мыслится без изучения отношения Европейского Суда по правам человека к проблеме организации долж- ного судебного контроля за предварительным расследованием. Судебный контроль за деятельностью долж- ностных лиц, осуществляющих в силу предпи- санных им полномочий уголовное преследова- ние, должен быть максимально широк в толкова- нии и универсален при применении конкретных норм права. Даже если в законе прямо не указано на воз- можность обращения в суд за защитой своих его конституционных прав положением части восьмой статьи 193 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс». Решение от 23.04.1997 «Ван Мехелен (Van Mechelen) и другие против Нидерландов» // СПС «КонсультантПлюс». См. подробнее: Тимошенко А.А. Сохранение в тайне данных о личности потерпевшего и свидетеля как мера без- опасности в уголовном процессе: монография. М.: Юрлит- информ, 2012. прав, граждане должны знать - они всегда могут рассчитывать на институт судебного контроля и надеяться на всестороннее рассмотрение дово- дов их жалобы. Так, одно из первых решений Конституцион- ного Суда РФ по проблеме судебного контроля гла- сит: исключение из возможности судебной про- верки решений государственных органов пред- ставляет собой существенное ограничение прав граждан33. В последующем данная позиция только укреплялась34. Отсюда одним из отличительных признаков судебного контроля является осуществление его в связи с возможным ущемлением конституци- онных прав личности35. Данная позиция полностью согласуется с прак- тикой Европейского Суда по правам человека. Так по делу «Класс (Klass) и другие против Федератив- ной Республики Германии»36 он указал, что дей- ствия правоохранительных органов не подлежат судебному контролю ровно до тех пор, пока они не станут известны заинтересованному лицу, и уже с этого момента должна быть предоставлена воз- можность их обжалования в суд. В частности, такие факты могут выявляться в случае тайного прослу- шивания телефонных переговоров лица с последу- ющим извещением о его результатах одновременно с началом официального уголовного преследова- ния. Объем же судебного контроля должен обеспе- чивать возможность учета всех обстоятельств дела, в том числе тех, которые касаются вопроса о сораз- мерности любых ограничительных мер, применяе- мых в отношении граждан37. Как видим, названные пределы судебного контроля достаточно размыты, и он всегда будет приоритетным по отношению к любым админи- стративным процедурам (процессуальный кон- троль, прокурорский надзор). Постановление Конституционного Суда РФ от 05.02.1993 № 2-П «По делу о проверке конституционности правоприменительной практики, связанной с судебным порядком рассмотрения споров о предоставлении жилых помещений; о проверке конституционности администра- тивного порядка выселения граждан из самоуправно за- нятых жилых помещений с санкции прокурора; о провер- ке конституционности отказа в возбуждении уголовного дела» // СПС «КонсультантПлюс». В ряду изученных нами в связи с написанием настоящей статьи правовых позиций Европейско- го Суда по правам человека выделяется постанов- ление от 23.02.2016 по делу «Навальный и Офице- ров (Navalnyy and Ofitserov) против Российской Федерации»38. По делу обжаловалось несправед- ливое привлечение к уголовной ответственности, выразившееся, в том числе, и в несправедливой организации производства по уголовному делу. Во- преки своим обычаям Европейский Суд вмешался в вопросы оценки фактов, позволивших возбудить уголовное дело, и констатировал отсутствие состава преступления в действиях обвиняемых, не вдаваясь при этом в изучение доказательств. Однако для нас важным является не этот момент, а другое: впервые на уровне международного органа правосудия про- изошла оценка российского института досудебного соглашения о сотрудничестве по уголовным делам. По мнению Европейского Суда по правам че- ловека, назначение наказания заключившему до- судебное соглашение о сотрудничестве до дачи им показания в суде нарушает право на справедливое судебное разбирательство. Дело в том, что в этом случае такое лицо, выступая в качестве свидетеля по делу в отношении своих соучастников, в какой- то степени «подкуплено» государством назначе- нием ему значительно меньшего наказания. А это вызывает сомнения в объективности сообщае- мых им сведений. А поэтому изменению, видимо, должно быть подвернуто заложенное в ст. 154 УПК РФ положение о выделении уголовного дела в от- ношении обвиняемого, заключившего досудебное соглашение, которое в силу значительного сокра- щения объемов работы по выделенному делу и возможности прохождения судебных стадий без полноценного судебного следствия позволяет по- становить приговор значительно раньше пригово- ра по «оставшемуся» делу39. Если же посмотреть на ситуацию с другой стороны: нахождение на стадии предварительного расследования уголовного дела без проведения по нему активных следственных действий, особенно если сотрудничающий со след- ствием обвиняемый содержится под стражей, будет ущемлять принцип разумных сроков досудебного производства по делу (например, по делу «Бородин (Borodin) против Российской Федерации»40). См., напр.: Постановление Конституционного Суда РФ от 29.04.1998 № 13-П «По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 113 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Костомукшского городского суда Республики Карелия» // СПС «Консультант Плюс». См.: Ковтун Н.Н. Судебный контроль в уголовном су- допроизводстве России: дис. на соиск. … д-ра юрид. наук. Н.Новгород, 2002. С. 11. 36 Решении ЕСПЧ от 06.09.1978 (жалоба № 5029/71) // База решений Европейского Суда по правам человека [электронный ресурс]. URL: http://hudoc.echr.coe.int (дата обращения: 12.10.2016). § 32 постановления ЕСПЧ от 20.09.2016 «Дело «Власов (Vlasov) и Беньяш (Benyash) против Российской Федера- ции» (жалобы № 51279/09 и 32098/13). Жалобы № 46632/13 и 28671/14 // СПС «Консультант Плюс». Надо сказать, не всегда на практике получается, что лицо, заключившее досудебное соглашение о сотрудни- честве, привлекается к более суровой уголовной ответ- ственности. Иногда в силу установления по основному делу новых обстоятельств защите соучастников удается значительно смягчить тяжесть обвинения. Подробнее см.: Тимошенко А.А. Реализация прокурором полномочий по заключению и исполнению досудебного соглашения о со- трудничестве: учеб. пособие. М., 2013. Постановление ЕСПЧ от 06.11.2012 (жалоба № 41867/04) (СПС «КонсультантПлюс»). Для справедливости стоит сказать, что по этому делу Суд не усмотрел нарушения ст. 6 Конвенции, даже несмотря на 5-летний На наш взгляд, выход видится в установлении искусственного разрыва между моментом при- знания лица виновным и вынесением решения о назначении ему наказания. Если лицо содержит- ся под стражей, то исчисление сроков примене- ния меры пресечения должно осуществляться по правилам, установленным процессуальным за- коном для суда, т.е. без учета предельных сроков применения данной меры процессуального при- нуждения. Как видим, практика Европейского суда по правам человека относительно защиты права на справедливое судебное разбирательство при до- судебном производстве по уголовному делу под- черкивает необходимость защиты прав участни- ков уголовного судопроизводства, а также граж- дан, интересы которых затрагиваются действи- ями сотрудников правоохранительных органов. Всячески подчеркивается всеохватность судеб- ного контроля за их действиями. Даже краткий выборочный анализ правовых позиций Европейского Суда свидетельствует о достаточной размытости границ, разделяющих констатацию факта наличия или отсутствия на- рушения ст. 6 Европейской конвенции «О защи- те прав человека и основных свобод» (право на справедливое судебное разбирательство). Одна- ко некая закономерность здесь все-таки усматри- вается. Если коротко, ее можно свести к следую- щим формулировкам. Досудебное производство по уголовному делу есть официальная деятельность уполно- моченных должностных лиц государственных органов, основной целью которой является со- блюдение прав личности, что требует учета и оценки множества фактов и условий примене- ния норм права. Отсюда любое ущемление воз- можности судебной защиты этих прав, создание препятствий для суда обстоятельно разобраться со случившимся указывает на нарушение ст. 6 Конвенции. В будущем в целях предотвращения возрас- тания числа проигранных РФ дел в Европейском Суде по правам человека следует ориентировать правоохранительные органы на отказ от формаль- ной констатации в своих решениях соблюдения нормы УПК РФ, а требовать перечисления кон- кретных обстоятельств, установленных по делу, которые привели их к выводу о необходимости принятия этого решения. При этом преобладаю- щим мотивом должна стать правозащитная дея- тельность в отношении прав и законных интере- сов не только потерпевшего, но и обвиняемого. Ссылка на публичный интерес должна соотно- ситься с необходимостью учета названных при- оритетных правовых ценностей. Ну и, наконец, нужно всегда помнить о вто- ростепенной роли следствия и не допускать со- стязательность на стороне обвинения.

About the authors

A A Tymoshenko

Academy of the Prosecutor General of the RF

Email: antim1@yandex.ru

References

Supplementary files