About the Evidentiary Value of Video Recordings of Investigative Actions

Full Text

Видеозапись следственных действий получа- ет все большее распространение в практи- ке правоохранительных органов. Учитывая развитие цифровых технологий, можно предпо- ложить, что эта тенденция сохранится. В этой связи актуальной является проблема доказатель- ственного значения такой видеозаписи, о чем и пойдет речь в данной статье. Начать следует с того, что согласно п. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательства допускает- ся, помимо прочих, протокол следственного дей- ствия. А видеозапись, на каком бы носителе она ни была представлена (кассета или электронный но- ситель информации), это согласно ч. 8 ст. 166 УПК РФ лишь приложение к нему и никак не составная часть, хоть нередко полагают как раз обратное. Та- кая точка зрения, помимо того, что характерна для многих практических работников1, разделяется и некоторыми исследователями. Показательны, на- пример, такие рассуждения: «Носители видеоза- писи как приложения к доказательствам не могут быть самостоятельными доказательствами, но яв- ляются составной частью протоколов и использу- ются в доказывании как приложения к ним»2. Здесь упоминание о видеозаписи как о части протокола находится в явном противоречии с последующим текстом (видеозапись - это или часть протокола или приложение к нему). Кроме того, не вполне ясен термин «самостоятельное доказательство». Представляется, что доказательство таковым либо является, либо нет, и никакими дополнительными Ее придерживается бóльшая часть сотрудников, опро- шенных автором на Шестом факультете повышения ква- лификации в первом полугодии 2016 г., - 56 из 97 человек. Криминалистическая видеозапись: учеб. пособие (курс лекций) / под общ. ред. Р.Ю. Трубицина и О.А. Щеглова. М.: Щит-М, 2004. С. 134. статусами (наподобие «самостоятельности») наде- ляться не должно. Итак, буквальное прочтение текста ч. 8 ст. 166 УПК РФ, начинающегося словами «К протоколу прилагаются…», не оставляет сомнений - не- гативы, слепки, киноленты и т.п. приложены к протоколу, т.е. не тождественны ни ему, ни его частям и существуют отдельно, хотя и в тесной связи с ним. Таким образом, функции видеозаписи след- ственного действия сводятся, по большому счету, к сугубо иллюстративным3. Причем то же самое можно сказать и про иные способы фиксации - фотографирование, составление планов и схем. Подобное положение вещей видится нелогичным, поскольку не дает в полной мере использовать ин- формативные возможности этих способов. Не стоит забывать также, что видеозапись следственных действий оказывается в неоправ- данно проигрышном положении по отношению к другим видеоматериалам. Так, выполненная по всем правилам криминалистической тактики запись осмотра, которая упакована, опечатана и гарантированно не подвергалась изменениям, имеет значительно меньшее доказательственное значение (строго говоря, не имеет никакого), не- жели представленная стороной пленка сомни- тельного происхождения и такого же качества. Понятно, что эта последняя будет проверяться следственным путем, в том числе экспертным. Но формально такая запись сразу становится до- Не секрет, что и следователи, и суды подчас апеллиру- ют к фототаблицам или видеофайлам как к источникам доказательственной информации. Такие формы доказы- вания представляются вполне разумными, но на законе, тем не менее, не основаны и практикуются, скорее, от бе- зысходности. казательством как иной документ, причем не ис- ключено, что поддельный, и неизвестно еще - удастся ли это выявить. Показательно, что и следователи, и суды не- редко рассматривают видеозапись следственно- го действия в качестве доказательства напрямую, без какой-либо трансформации, либо не задумы- ваясь о том, что такая практика не соответствует закону, либо полагая, что подобное нарушение серьезным не будет4. Между тем, представляется, что устранить сложившееся недоразумение было бы несложно, для этого не потребуется пересмотр правовых институтов и отраслей. Необходимо: либо внести в ч. 8 ст. 166 УПК РФ измене- ния, указав, что «фотографические нега- тивы и снимки, киноленты…» и далее по тексту - это не приложения к протоколу, а его неотъемлемая часть; либо п. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ, допускающую протоколы в качестве доказательств, до- полнить словами «…и приложения к ним». Предпочтительным выглядит второй из ва- риантов как более лаконичный, кроме того, пер- вый небезупречен лексически: не может, напри- мер, электронный носитель информации в прямом смысле быть частью протокола. Предложенная новация, на первый взгляд, приведет к тому, что статус доказательств обретут и экспериментальные образцы почерка, выполненные на листах, прилагаемых к протоколу. Эти (и другие сходные) образцы действительно несут определенную информацию и в этом смысле подпадают под действие предложенных нами изменений. Но получена эта информация будет в ходе не следственного действия, а процессуального, при этом и ст. 166, и п. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ ведут речь именно о следственных действиях. Известно, что они образуют подмножество внутри процессуальных (п. 32 ст. 5 УПК РФ) и отличаются от этих последних своим познавательным (или удостоверительным) характером5. Именно поэтому не относятся к следственным действиям эксгумация, задержание и упомянутое получение образцов, а назначение и производство экспертизы, напротив, относятся. Далее рассмотрим еще одну ожидаемую трудность: как быть, когда в ходе следственного дей- О невозможности неукоснительного соблюдения всех без исключения требований уголовно-процессуального закона юристы говорят подчас в весьма категоричной форме - «… буквальное применение уголовно-процессуального закона на территории нашей страны привело бы к коллапсу всей правоохранительной системы» (см.: Тимошенко А.А. Разум- ность как средство от формализма в науке и практике (уго- ловно-процессуальный аспект) // Российский журнал право- вых исследований. 2014. № 4. С. 165). Шейфер С.А. Следственные действия. Основания, про- цессуальный порядок и доказательственное значение: на- учное издание. Самара: Изд-во Самарского университета, 2004. С. 14, 23; Баев О.Я. Тактика следственных действий: учеб. пособие. М.: Юрлитинформ, 2013. С. 28. ствия получено (а не изъято, иначе о приложени- ях к протоколу вести речь будет уже некорректно) или скопировано огромное количество информа- ции? Например, при осмотре сервера в органи- зации скопировано несколько терабайт докумен- тации6. Получится, что все эти сведения, будучи зафиксированы на прилагаемом к протоколу но- сителе, сразу обретают статус доказательств. Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим вначале другой, сходный - как быть в той же си- туации с документами? Ведь нередко бывает, что и их изымают или запрашивают по «горячим сле- дам» в гигантских объемах. Они, по идее, тоже должны получить статус доказательств, причем сразу же, поскольку по форме вполне этому ста- тусу удовлетворяют - ч. 2 ст. 84 УПК РФ. Здесь, однако, нужно помнить, что помимо формы доказательства обладают еще и содержа- нием. С первой принято связывать допустимость доказательств - ч. 2 ст. 74 УПК РФ, начинаясь словами «В качестве доказательств допускают- ся…», ведет речь именно о форме7. Второе связа- но с относимостью - ч. 1 той же статьи опреде- ляет доказательства как сведения, на основании которых устанавливаются подлежащие дока- зыванию обстоятельства. Следовательно, если на основании неких сведений не могут быть установлены или опро- вергнуты искомые обстоятельства (т.е. если они не имеют отношения к делу), то эти сведения не являются доказательствами по определению (данному в ч. 1 ст. 74 УПК РФ)8, в какую бы про- цессуальную форму (предусмотренную ч. 2 той же статьи) мы их ни облекли. Вроде бы все ясно, но сплошь и рядом по уголовным делам между сторонами разгорается конфликт именно по этому поводу - имеет или не имеет конкретный факт отношение к делу. За- щитник, например, ходатайствует о допросе сви- детеля, считая его показания значимыми. Сле- дователь в этом ходатайстве отказывает, уверяя, что ничего интересного свидетель не сообщит, а, кроме того, все доказано и так. Другими словами, относимость доказатель- ства не всегда очевидна. Кто же тогда должен решать этот вопрос в случае спора (или даже в отсутствие спора, при наличии обоснованных сомнений, например, на месте происшествия по делу о неочевидном преступлении)? Нелишним будет отметить, что такие действия допусти- мы лишь в порядке исключения. Следователь в любом случае должен стремиться к изъятию объектов или копированию информации, действительно имеющих отношение к делу. Ее соблюдением, впрочем, допустимость не ограничи- вается, доказательство должно быть получено еще и в над- лежащем порядке надлежащим лицом. Для документов это правило продублировано и в ч. 1 ст. 84 УПК РФ - они допускаются в качестве доказательств, если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК РФ. На досудебной стадии это, разумеется, следо- ватель и дознаватель - именно они устанавлива- ют обстоятельства на основании доказательств (ч. 1 ст. 74 УПК РФ). Это право следователя под- креплено также положениями ч. 1 ст. 86 УПК РФ, где те же процессуальные фигуры уполномочены на собирание доказательств. Если так, то каким документом или действи- ем следователь должен выразить это свое реше- ние? Как он может дать понять, что одни сведения считает относящимися к делу, а другие - нет? В большинстве случаев это делается просто - сведения, имеющие, по его мнению, значение, сле- дователь облекает в процессуальную форму: заносит показание в протокол допроса, описание - в про- токол осмотра, заявление - в протокол опознания и т.п. Таким, что называется, явочным порядком до- казательство-сведение обретает форму. А как быть в ситуации с документами? Ведь форму они имели изначально. Эти документы сле- дователь должен осмотреть. При этом будет выявле- но их содержание. Оценивая его, часть документов (не исключено, что бóльшую) следователь посчи- тает не имеющими отношения к делу, что отразит в протоколе, возможно, даже в соответствующих вы- ражениях - «тома такие-то содержат материалы о том-то, не имеющие отношения к расследуемому событию». Эти тома с сопроводительным письмом будут возращены по принадлежности9. Здесь надо, правда, признать, что поступают так далеко не всег- да. В итоге оказывается, что тома уголовного дела на- полнены посторонними материалами - копиями учредительных, лицензионных или бухгалтерских документов, нормативных актов разного уровня и т.д. При этом неясно - имеют ли эти документы от- ношение к делу и, если да, то в какой части10. Изуче- ние этих «материалов» в порядке ст. 217 УПК РФ за- нимает по нескольку месяцев, причем «виноватой» в затягивании сроков объявляется сторона защиты11. Если изъятое не разделить физически (на- пример, подшивку документов, журнал или книгу учета), то делается это текстуально тем же спосо- бом. В протоколе отражаются значимые записи из журнала, по поводу остальных также сообщается, что они не имеют отношения к делу. Не будет нарушением, если следователь вернет часть документов и без осмотра, к примеру, в случаях, если они были изъяты и представлены органом дознания, а для сле- дователя их неотносимость очевидна (исходя из наимено- ваний томов) или стала очевидной уже после изъятия. Многие следователи, надо отдать им должное, находят возможность выделить маркером значимые части текста. Какого-либо процессуального значения это действие, ко- нечно, не имеет, но, по крайней мере, облегчает работу Таким образом, отказывая документу в зна- чимости для дела, следователь лишает его ста- туса доказательства, а точнее - не придает ему этого статуса. Сказанное не означает, что осмотру подлежит любой документ. Получив по запросу, например, характеристику, справку о судимости или акт по форме 1-Н о несчастном случае на производстве, следователь лишь приобщает их к делу, обозначая тем самым свое решение - признать доказатель- ством все изложенные в документе сведения. Все, сказанное выше, справедливо и для при- ложений к протоколу. Упомянув их в п. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ, мы лишь обозначим новую форму доказа- тельств. А требования по содержанию (как были объявлены в ч. 1 этой статьи) так и останутся. Если эти требования следователь сочтет соблюденны- ми, то ему нужно будет констатировать относи- мость доказательства: либо протоколом осмотра - для отдельных сведений, либо по умолчанию - для всех содержащихся на прилагаемом к протоко- лу носителе. С учетом изложенного нужно признать не вполне удачной формулировку ч. 1 ст. 86 УПК РФ о том, что каждое доказательство оценивается с точки зрения относимости и т.д. Любое доказа- тельство по определению относимо, это его вну- треннее качество. Итак, приложения к протоколу следствен- ного действия целесообразно наделить статусом доказательств. Следствием таких поправок неизбежно ста- нут коллизии между одним из способов фикса- ции и другим, например, теми же протоколом и видеозаписью12. Вернее, коллизии по факту име- лись всегда, проблема была и остается в том, что разрешаться они должны сейчас в пользу прото- кола по указанным выше причинам. Установив же паритет иных средств фиксации с протоколом, законодатель предоставит следова- телю и суду возможность оценивать и то, и другое на равных - как доказательства, т.е. по правилам ч. 1 ст. 17, ст. 88 УПК РФ. При этом видеозапись, не имеющая признаков монтажа, надо полагать, будет оценена правоприменителем как более весомое до- казательство в силу своей объективности. Несложно при этом спрогнозировать сниже- ние роли протокола в доказывании и преоблада- ние технических средств фиксации, но вряд ли кого-то будет удручать такая перспектива. Скорее наоборот, странно смотрится в XXI в. процедура расследования, в которой главными средствами документирования остаются авторучка и бланк. должностных лиц, изучающих дело в последующем. Уместно вспомнить, что в отсутствие множительной техники следователи естественным образом были ори- ентированы на выделение сути документов - ведь копи- ровать их приходилось подчас вручную, набивая текст на пишущей машинке; по этой же причине практиковались выписки из нормативных актов - вместо того, чтобы, как сейчас, распечатывать их целиком на десятки листов. Имеются в виду ситуации, когда видеозапись не совпадает с текстом протокола, фиксируя какое-то обстоятельство, о ко- тором тот «умолчал». Сюда же относятся редкие, но теорети- чески возможные обратные варианты: в протоколе объект от- ражен, а на видео - нет (в смысле - видно, что он отсутству- ет, а не упущен из виду). Наконец, одно и то же обстоятельство два средства фиксации могут отображать по-разному. Для полноты картины выясним - почему ви- деозапись не может иметь силу доказательства по признаку иного документа (ст. 84 УПК РФ)? Дей- ствительно, полемика вокруг процессуального статуса иных документов ведется давно и закон- чится, видимо, не скоро, по крайней мере, до тех пор, пока этот статус не будет явно определен в УПК РФ. Не занимая в этой дискуссии ни одну из сторон и рассматривая проблему исключительно в рамках заявленной темы, отметим одно, на наш взгляд, очевидное обстоятельство. Каждому виду доказательств соответствует свой строго предназначенный способ собирания13, про- извольная подмена надлежащего способа доказыва- ния каким-либо другим незаконна14. Поэтому нельзя подменять обыск осмотром, выемку - получением образцов для сравнительного исследования, а до- прос - документом, поскольку при этом, как мини- мум, теряет смысл разработанная отечественными юристами и закрепленная в УПК РФ система след- ственных действий. При этом для фиксации хода и результатов следственного действия существует только одно средство - протокол (п. 5 ч. 2 ст. 74 УПК РФ). Допросы участвующих лиц, практикуемые для уточнения деталей, не вошедших в него, этому обще- му правилу не противоречат хотя бы по той причи- не, что проводятся post factum, когда следственное действие уже завершено, и, кроме того, проводятся чаще всего потому, что протокол был составлен с на- рушением ч. 4 ст. 166 УПК РФ, т.е. не содержал опи- сания процессуальных действий, выявленных суще- ственных обстоятельств и заявлений участников. Неслучайно поэтому исследователи подчер- кивают, что документы фиксируют обстоятель- ства, ставшие известными за пределами след- ственных действий, и исходить от лиц, ведущих уголовный процесс, не могут15.

About the authors

M R Glushkov

Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation

Email: factasunt@mail.ru

References

Supplementary files