Monetary Surrogates:the Looking Glass of Modern Regulation

Full Text

Исторический анализ регулирования денежного обращения в отечественном законодательстве позволяет выделить определенный этап в развитии уголовно-правовых запретов, которые были обусловлены ходом эволюции национальной денежной системы и касались вопросов оборота денежных суррогатов. В революционные годы и советский период с фальшивомонетничеством государству, как и раньше, было необходимо бороться. Казначейские знаки, выпущенные Временным правительством после событий 1917 г., было довольно легко подделать, имея самые примитивные средства в своем распоряжении, поскольку такие деньги не отличались качеством. В условиях отсутствия стабильности денежное обращение становилось очень дорогостоящим. Поэтому на первых порах советская власть использовала для расчетов в государственном секторе различные учетно-безналичные и безденежные механизмы (использовались займы, облигации, боны и пр.), хотя попытки стабилизировать денежное обращение в стране были предприняты уже в 1921-1922 гг. При этом отсутствие твердой валюты очень осложняло выполнение такой задачи. Примечательно, что с 1935 г. в СССР даже была установлена уголовная ответственность должностных лиц за незаконный выпуск денежных суррогатов. Целью данного постановления стала ликвидация попыток выпуска различными областными и местными учреждениями, предприятиями и общественными организациями всякого рода займов, облигаций и других видов ценных бумаг, а также бон и иных денежных суррогатов. Сегодня российское законодательство критериев денежного суррогата не раскрывает. Это позволяет исследователям говорить о том, что любые единицы, не признанные либо не имеющие статуса законного платежного средства, относятся к денежным суррогатам, а их существование нарушает действующее законодательство Российской Федерации. Сюда относят и чеки, и векселя, и др. Некоторые даже иностранную валюту называют, хоть и легитимным, но, все же, денежным суррогатом. На территории Российской Федерации запрещается введение и выпуск денежных суррогатов. Между тем иностранную валюту на территории Российской Федерации никто не выпускает и не вводит, поскольку введение предполагает собой масштабность и централизованность действий. Поэтому иностранную валюту нельзя, на наш взгляд, относить к денежным суррогатам. Иностранная валюта представляет собой официальную денежную единицу другого государства, которая может не только быть средством накопления, служить обмену на национальную валюту и пр., но также быть объектом гражданского оборота, о чем свидетельствует действующая судебная арбитражная практика и предоставляемые различными банками финансовые услуги. В этом плане иностранная валюта денежным суррогатом не является. Поэтому следует согласиться с И.И. Кучеровым в том, что с этих позиций и векселя, и чеки, и иные ценные бумаги, выпущенные в обращение в соответствии с законодательством, хотя и могут с известной долей условности позиционироваться как денежные суррогаты, однако с правовой точки зрения таковыми не являются, поскольку их выпуск санкционирован государством. С точки зрения современных классификаций платежных средств указанные выше «документы» можно отнести на счет так называемых специальных законных платежных средств, поскольку их обращение основывалось на установленной в императивной форме необходимости их использования в определенных законодательством случаях. Между тем существует множество других примеров денежных суррогатов. Например, бонусы, баллы, те или иные единицы программ лояльности и пр. Согласно информации Банка России от 28.02.2013 «О применении отдельных положений Федерального закона “О национальной платежной системе”» подарочные, накопительные, дисконтные, бонусные карты, а равно электронные кошельки, которыми пользуются не являющиеся кредитными организациями юридические лица, нарушают действующее законодательство. Иными словами имеющие ограниченное хождение в сфере продажи товаров и предоставления услуг единицы, номинированные в баллах и пр., нельзя считать законными, т.е. они относятся к денежным суррогатам, за исключением лишь знаков игорных заведений согласно постановлению Правительства РФ от 10.07.2007 № 441. При этом ответственность в законодательстве России за выпуск и оборот денежных суррогатов не определена. Именно поэтому, на наш взгляд, мы и встречаем сегодня случаи с колионами и пр. Колионы представляли собой распечатанные на принтере «деньги» с определенным номиналом, свободно обращались в соответствующей деревне и были обеспечены «ресурсами» домашних хозяйств. Однако все, что смог сделать правоприменитель в данном случае, - это обратиться в суд с требованием запретить осуществлять подобную деятельность, чего в итоге и добился. Представляется, что специфика рассматриваемого вопроса состоит в трех моментах. Первый момент - получается, что кредитные организации могут осуществлять такую деятельность по выпуску специальных, подарочных и иных карт, кошельков. Однако в этой связи не совсем ясна природа возражений регулятора относительно бонусных программ и пр. тех организаций, которые не являются кредитными. Ведь по существу бонусы, баллы и т.д. начисляются гражданину за то, что тот совершает покупки, оплачивает услуги. В принципе это не что иное, как предоставление скидки на следующую покупку или желание продавца порадовать клиента и сказать ему спасибо. Иными словами, посредством таких программ происходит стимулирование спроса на имеющееся предложение. В этом плане не вполне понятно, почему такие баллы и бонусы следует расценивать как денежный суррогат, ведь они «приобретаются» гражданином за реальные потраченные им деньги (по аналогии с банковским кэш-бэком) и при этом не преследуют цель разрушения действующей в государстве системы валютного регулирования. Второй момент состоит в том, что наказание за подобные действия в Российской Федерации отсутствует. По предложенному Министерством финансов РФ законопроекту (относительно введения ответственности за выпуск и обращение денежных суррогатов) следует указать, что вряд ли будет полезным для экономики страны в целом, если в один момент все программы лояльности прекратят свое существование, поскольку они не несут в себе какой-либо общественной опасности. Общественная опасность введения и выпуска денежных суррогатов может иметь место, когда, например, на определенной территории страны специализированно и масштабно выпускаются отличные от рубля денежные единицы, которые используются для расчета, для выплаты зарплат, для уплаты налогов и пр. То есть речь идет о сознательном отказе от официальной денежной единицы государства. Представляется, что ответственность за выпуск и обращение денежных суррогатов, в том числе уголовная, должна иметь место. Однако в этом плане важно определить конкретные границы. Такой границей, на наш взгляд, должны стать критерии масштабности и систематичности, а также цель - намеренное нарушение установленного в Российской Федерации порядка в сфере валютного регулирования и валютного контроля, препятствие установлению и реализации единой государственной валютной политики. Но ведь ничего подобного в примере с колионами не было, по той простой причине, что их «эмитент» в существующих экономических условиях и в рамках действующего правового поля не нашел иной возможности взять кредит на развитие хозяйства (огромные банковские проценты и долгая процедура согласования) и при этом ограничился лишь границами одной деревни. Третий момент касается современных денежных суррогатов (пока еще денежных суррогатов) - криптовалют. В письме ФНС России от 03.10.2016 № ОА-18-17/1027 обращено внимание на то, что в российском законодательстве отсутствует определение таких терминов, как «денежный суррогат», «криптовалюта», «виртуальная валюта». Между тем «запрета на проведение российскими гражданами и организациями операций с использованием криптовалюты законодательство Российской Федерации не содержит». При этом сделан вывод, что операции, связанные с приобретением или реализацией криптовалют с использованием валютных ценностей или валюты Российской Федерации, должны квалифицироваться в качестве валютных операций, регулируемых Федеральным законом от 10.12.2003 № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле». И здесь мы возвращаемся к указанным выше колионам, ведь их «изобретатель» не остановился на достигнутом, но перевел свои колионы в электронную форму (образовал электронный реестр с записями о «состоянии счетов»), по сути, создал некий суррогат криптовалюты с той разницей, что информация хранится на ограниченном количестве устройств. Остановить такую деятельность фактически невозможно. В дополнение ко всему сказанному, сегодня отсутствие единообразного понимания природы денежных суррогатов, а также четких критериев их определения приводят к тому, что граждане не могут получить гарантированную Конституцией РФ судебную защиту своих прав и законных интересов. Согласно определению Арбитражного суда г. Москвы от 05.03.2018 по делу № А40-124668/17-71-160Ф криптовалюта не может быть включена в конкурсную массу должника, поскольку в системе криптовалюты биткоин отсутствует контролирующий центр, что влечет невозможность обжалования или отмены несанкционированной транзакции, а фактическое нахождение криптовалют вне правового поля не предоставляет возможность реализации правовых механизмов обеспечения исполнения обязательств сторонами сделки. Складывающаяся ситуация может привести к довольно плачевным последствиям. Ведь анализ действующей судебной практики показывает, что для того, чтобы избежать ответственности и обращения взыскания на то или иное имущество (пока не установлен надлежащий правовой механизм), гражданину достаточно перевести все свои накопления в криптовалюту (хотя вывести свои накопления обратно в фиат будет сложно, а риск утери, например, в связи с ошибкой, останется высоким). По этой причине представляется необходимым предусмотреть в законодательстве более гибкий подход в отношении денежных суррогатов и установить критерии, по которым правоприменитель сможет идентифицировать те или иные единицы в качестве денежного суррогата. Кроме того, вполне возможно образовать криптобиржи, с которыми суд и судебные приставы смогут взаимодействовать непосредственным образом. Финансовая безопасность должна соответствовать реальному развитию валютно-денежных отношений и быть адаптирована под современные условия, а денежно-кредитная система государства должна быть гибкой по отношению к новым вызовам и угрозам.

About the authors

D A Pechegin

Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the RF

Email: crim5@izak.ru

References

Supplementary files