Отдельные субъекты применения специальных знаний в уголовном процессе Pоссии (на примере педагога, психолога и врача)

Аннотация

В настоящей статье автор рассматривает процессуальный порядок привлечения и участияв осуществлении правосудия сведущих лиц (педагога, психолога и врача), обладающих специальными знани-ями, интересующими следствие и суд. На основе проведенного анализа автор приходит к выводу о неце-лесообразности упоминания в тексте УПК РФ врача как отдельного участника следственного действия,и невозможности приравнять в процессуальном плане педагога и психолога к специалистам.

Полный текст

В настоящее время участие отдельных субъектов (педагога, психолога, врача) в уголовном процессе носит исключительно императивный характер, дискуссионный характер носит их процессуальный статус, что вызывает большие сложности в правоприменительой деятельности. Вместе с тем, правовой статус любого участника уголовного судопроизводства есть не что иное, как «совокупность элементов, характеризующих принадлежность определенного участника уголовного процесса к той или иной группе субъектов уголовного судопроизводства на определенный момент времени, в определенном правоотношении и проявляющихся в признаках правоспособности, дееспособности, в правах, обязанностях и ответственности». К сведущим лицам, обладающим специальными познаниям в интересующей следствие области, следует также относить и таких субъектов уголовного судопроизводства, которые оказывают содействие в процессе расследования при работе с отдельными категориями граждан, как педагог и психолог. В научной литературе процессуальным вопросам привлечения и участия педагога и психолога посвятили свои работы такие видные ученые как А.Н. Бычков, С.В. Тетюев, Ф. Багаутдинова, В.В. Семенов и др. Это свидетельствует об отсутствии в действующем процессуальном законодательстве четких норм, регламентирующих порядок участия данной категории субъектов в правоприменительной деятельности. Впервые педагог как субъект уголовного судопроизводства, привлекаемый для допроса несовершеннолетнего участника (не достигшего возраста 16 лет либо признанного умственно отсталым), был введен в УПК РСФСР 1961 г. (ст. 397). Однако данная норма не закрепляла процессуального статуса педагога, а лишь упоминала о его праве «…ознакомиться с протоколом допроса и сделать письменные замечания о правильности и полноте имеющихся в нем записей». Не регламентирован процессуальный статус педагога и в ныне действующем УПК РФ, кроме того, до последнего времени отсутствовало и легальное определение педагога как участника уголовного судопроизводства. Оно нашло свое закрепление в п. 62 ст. 5 УПК РФ лишь в 2013 г. с принятием Федерального закона № 185-ФЗ от 02.07.2013. В действующей редакции педагогом является педагогический работник, выполняющий в образовательной организации или организации, осуществляющей обучение, обязанности по обучению и воспитанию обучающихся. Но, к сожалению, на этом совершенствование процессуального статуса педагога закончилось, он так и не был наделен законодателем самостоятельным процессуальным статусом, включающим в себя, права, ответственность и обязанности. Любопытным остается тот факт, что привлечение педагога требуется при допросе несовершеннолетнего свидетеля, а при допросе несовершеннолетнего подозреваемого и обвиняемого требуется и участие психолога, чей процессуальный статус также не регламентирован законом, более того, он до сих пор не имеет легального определения (по аналогии с педагогом), закрепленного в ст. 5 УПК РФ. Возможно, это следует объяснять отсутствием сформировавшейся позиции законодателя относительно данной категории участников применительно к тому, как следует их рассматривать в процессуальной плоскости. Нет единой точки зрения и в науке. Не вдаваясь в долгие дискуссии, отметим лишь, что одни считают возможным педагога и психолога относить к специалистам (в отдельных случаях и к экспертам), поскольку они также оказывают помощь следствию при производстве расследования, при этом ссылаются на процессуальное законодательство Туркменистана от 18.04.2009 № 28-IV (ч. 1 ст. 97 УПК), где указано, что в качестве специалистов могут быть вызваны врач, педагог и другие лица, имеющие соответствующее образование, специальность и опыт; другие придерживаются более принципиальных взглядов и считают необходимым закрепить статус педагога и психолога как самостоятельных участников уголовного процесса. Анализ процессуального статуса специалиста и функциональных обязанностей психолога и педагога не дает нам права приравнивать их к специалисту, несмотря на наличие схожих черт. Поскольку педагог и психолог в ходе производства следственных действий объединяют в себе обязанности таких участников как специалиста, понятого и защитника, что, безусловно, шире круга полномочий специалиста как самостоятельного участника уголовного судопроизводства. Профессор Марковичева Е.В. видит два закономерных варианта выхода из сложившейся ситуации. Первый, связанный с расширением процессуального статуса специалиста с целью наложения процессуальных функций педагога или психолога на процессуальные функции специалиста, и второй, связанный с закреплением процессуального статуса педагога или психолога как самостоятельных процессуальных фигур. Сама Марковичева Е.В. придерживается второго варианта и полагает, что «… в этом случае педагог или психолог могут быть нормативно обозначены в уголовно-процессуальном законодательстве именно в качестве специалиста, выполняющего особые процессуальные функции». Указанная позиция нам видится не вполне оправданной, поскольку процессуальный статус специалиста сам в таком случае изменению не подвергнется, и процессуальное закрепление отдельных фигур не дает нам возможности приравнивать их к специалистам. Первый вариант решения проблем также является малоперспективным, поскольку педагогом и психологом не ограничивается субъектный состав института сведущих лиц в уголовном судопроизводстве, а искусственное расширение полномочий специалиста не приведет к желаемому результату и создаст для правоприменителя лишнюю путаницу. Врач - еще один субъект уголовного судопроизводства - по каким-то причинам до сих пор не имеющий своего собственного процессуального статуса. Неопределенность законодателя применительно к врачу прослеживается в ст. 178 УПК РФ «Осмотр трупа. Эксгумация», в ч. 1 которой указано: «Следователь производит осмотр трупа с участием судебно-медицинского эксперта, а при невозможности его участия - врача. При необходимости для осмотра трупа могут привлекаться другие специалисты». Анализ указанной нормы вызывает как минимум несколько вопросов: 1) проводит ли привлекаемый эксперт в ходе осмотра судебные экспертизы и дает ли по ним заключения, если нет, то целесообразно ли данного участника именовать в статье экспертом; 2) представлен ли в данном случае указанный врач специалистом (а может быть экспертом). Буквальное толкование нормы позволяет прийти к выводу о возможности привлечения следователем для осмотра трупа врача любого направления (стоматолог, окулист, педиатр и т.п.). Что вряд ли принесет следователю должный результат. Кроме того вызывает недоумение, на основании чего законодатель принимает решение о возможности привлечения врача для осмотра трупа, лица не имеющего ни прав, ни обязанностей, а, следовательно, не несущего процессуальной ответственности перед следователем и другими участниками, кроме того закон не содержит и легального определения данного участника. Врач как субъект упомянут также в ст. 179 УПК РФ «Освидетельствование», в которой предусмотрена возможность привлечения врача или другого специалиста следователем к участию в производстве освидетельствования. Ставит ли здесь законодатель знак равенства между врачом и специалистом, тожественны ли эти понятия? Если да, то не целесообразно ли было прямо указать о привлекаемом специалисте с медицинским образованием (враче). Вопросы достаточно серьезные, от разрешения которых зависит законность, полнота, объективность и всесторонность проводимого расследования. Именно наличие указанных вопросов не дает нам право приравнять врача ни к эксперту, ни к специалисту. Толковый словарь С.И. Ожегова дает следующее определение врача: «Врач - специалист с высшим медицинским образованием». Словарь Д.Н. Ушакова дает более развернутое определение: «Врач - лицо с высшим медицинским образованием, занимающееся лечением больных». Анализ данных определений позволяет прийти к выводу, что врач - лицо, обладающее высшим медицинским образованием, которое занимается лечением живых лиц, а, следовательно, не имеющее отношение к осмотру и описанию трупов, предписанных приказом Минздравсоцразвития России от 12.05.2010 № 346н «Об утверждении Порядка организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации». В данном случае мы солидарны с Е.А. Семеновым, который считает неуместным употребление в указанных статьях указание на профессию врача и рекомендует употребление термина «специалист по судебной медицине». В научной литературе последних лет все чаще задается вопрос: как следователь, привлекая к участию в следственных действиях педагога, психолога, врача согласно ч. 5 ст. 164 УПК РФ, может удостовериться в их личности, разъяснить им права, ответственность, если их правовое положение в гл. 5-8 УПК РФ не получило законодательного отражения? Невозможно получить ответ на данный вопрос без внесения существенных изменений в действующий уголовно-процессуальный закон России. На наш взгляд, есть единственно правильное решение, способное систематизировать имеющийся как в правоприменительной практике, так и в научной среде накопленный багаж опыта и знаний. Мы предлагаем интегрировать лиц, обладающих специальными познаниями в интересующей следствие области, в отдельную самостоятельную, незаинтересованную группу участников уголовного судопроизводства в гл. 8.1 УПК РФ «Сведущие лица», наделив процессуальным статусом каждого участника, предварительно изъяв из гл. 8 УПК РФ упоминание об эксперте, специалисте и переводчике.