Criminological Dimension of Environmental Crime

Full Text

Причины неблагоприятного состояния окружающей среды связаны как с особенностями местных природно-климатических условий, так и с характером и масштабом воздействия промышленности, сельского, а также жилищно-коммунального хозяйства, транспорта. Только по официальным данным в период с 2012 г. по 2017 г. ежегодно производился сброс от 42,9 до 45,5 млрд м3 загрязненных сточных вод, выбросы загрязняющих веществ в атмосферный воздух лишь от стационарных источников составляют более 30 млн тонн. В 51 городе (24% городов), где проживает 19% городского населения нашей страны отмечается высокий и очень высокий уровень загрязнения воздуха. Значительно увеличивается площадь земель, занимаемых полигонами и свалками: в 2013 г. - более чем на 1000 га, в 2016 г. - еще на 5000 га. Из года в год объем образования отходов всех классов опасности практически в два раза превышает объем использования и обезвреживания отходов. Высокая негативная антропогенная нагрузка на природные ресурсы, оказывающая крайне неблагоприятное влияние на окружающую среду, нередко становится возможной из-за допускаемых нарушений природоохранного законодательства, которые в ряде случаев приобретают столь угрожающие масштабы, что требуют применения мер уголовно-правового характера. Согласно статистическим данным ежегодно регистрируется более 20 тыс. экологических преступлений (таблица 1). Необходимо, однако, отметить, что начиная с 2010 г. количество преступлений, предусмотренных гл. 26 УК РФ, стало заметно сокращаться (диаграмма 1). Каковы причины такой ситуации? Действительно ли потребность в усилении средств уголовно-правовой защиты окружающей среды с каждым годом уменьшается? Для ответа на эти вопросы в первую очередь необходимо выявить факторы, влияющие на применение уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за противоправные посягательства на окружающую среду. Диаграмма 1. Динамика количества зарегистрированных экологических преступлений, чис­ла выявленных и осужденных лиц Анализ данных о регистрируемых преступлениях показывает, что, начиная с 2007 г., в целом происходит существенное сокращение количества учтенных правоохранительными органами преступлений. Доля экологических преступлений в общей структуре зарегистрированной преступности в период с 2004 г. по 2016 г. составляла от 1 до 1,5%. При этом начиная с 2010 г. этот показатель также стал сокращаться (таблица 2). Согласно криминологическим данным противоправные посягательства на окружающую среду в основном совершаются в возрасте 30-49 лет (48,7-51%). Удельный вес лиц в возрасте от 18 до 29, допускающих преступное нарушение природоохранного законодательства, составляет (26,8-30,7%). Соответственно, снижение рождаемости, произошедшее в 90-е гг. XX в., начиная приблизительно с 2008-2010 гг., привело к постепенному сокращению численности населения криминогенного возраста. Это повлияло на динамику экологической преступности. Косвенным подтверждением тому могут служить результаты анализа коэффициентов экологической преступности на 100 тыс. населения за период с 2004 по 2016 гг. Начиная с 2004 г., значение данного коэффициента постепенно растет. Максимальным он был в 2006-2010 гг. и составлял от 32 до 38 (таблица 3). В этот же период наблюдался и значительный рост числа регистрируемых экологических преступлений. После 2010 г. коэффициент снижался, и в 2016 г. он составлял лишь 19,3. Указанное свидетельствует о том, что количество регистрируемых экологических преступлений, начиная с 2010 г., стало сокращаться не только на фоне снижения общего количества выявляемых преступлений, но и уменьшения интенсивности экологической преступности, о чем свидетельствует ее коэффициент. Проводимые исследования показывают, что противодействие экологическим преступлениям не является приоритетным направлением в деятельности правоохранительных органов. Для этого, на наш взгляд, есть причины. Большинство преступных посягательств на окружающую среду, несмотря на достаточно высокий уровень их общественной опасности, относятся к категории небольшой тяжести. Доля таких преступлений составляет 60%. Еще 27,5% являются преступлениями средней тяжести и лишь 12,5% - преступления, отнесенные законодателем к категории тяжких. При этом выявление и расследование экологических преступлений представляет значительные сложности, связанные как с выявлением лиц, причастных к их совершению, так и установлением причинной связи между допущенными нарушениями природоохранного законодательства и наступившими последствиями. Большинство преступных посягательств на окружающую среду совершается в условиях неочевидности. По таким делам, как правило, отсутствуют «прямые» потерпевшие, что обусловлено особенностями причиняемого такими преступлениями вреда, который может проявиться по истечении продолжительного периода времени. Немало проблем у правоохранительных органов, особенно по делам о преступном загрязнении окружающей среды, связанных с необходимостью проведения различных специальных исследований - экспертиз, допросов специалистов, а также изучением большого количества нормативных актов в данной сфере и т.д. Тогда как сроки давности привлечения к уголовной ответственности по большинству уголовных дел об экологических преступлениях не превышают 2 лет. Необходимо констатировать, что официальная статистика в основном отражает тенденции по применению конкретных уголовно-правовых норм, т.е. фактические показатели деятельности правоохранительных и иных контролирующих органов. Экологические преступления обладают определенной спецификой, конструкции их составов сложны, они насыщены бланкетными признаками и абстрактными формулировками, соответственно, для противодействия данным преступлениям нужны специалисты, которым хорошо известны соответствующие методики доказывания по таким уголовным делам, особенности их раскрытия и расследования. Во многом именно поэтому отдельные причины сокращения количества выявляемых и расследуемых преступлений носили субъективный характер. В конце 2009 - начале 2010 гг. были ликвидированы созданные в ряде субъектов РФ подразделения экологической милиции. Указанное не могло не отразиться на количестве регистрируемых преступлений. В частности, интервьюирование сотрудников Волжской межрегиональной природоохранной прокуратуры показало, что ликвидация в 2015 г. Волжского межрегионального природоохранного следственного управления Следственного комитета России негативным образом сказалось на результатах работы по противодействию преступному загрязнению природных объектов, а также нарушениям законодательства об охране окружающей среды при производстве работ, что подтверждается и данными о направляемых в суд уголовных делах о таких преступлениях. Действующим законодательством предусмотрен достаточно широкий спектр правовых мер воздействия на лиц, допустивших нарушения природоохранного законодательства, поэтому для всестороннего анализа причин сокращения числа экологических преступлений необходимо рассмотреть, какова была динамика иных правонарушений в данной сфере. Сопоставительный анализ числа лиц, подвергнутых судом административному наказанию за совершение административных правонарушений в области охраны окружающей среды и природопользования, и данных о числе осужденных за экологические преступления показал, что количество последних уменьшается на фоне значительного роста числа лиц, привлеченных к административной ответственности (диаграмма 2). Диаграмма 2. Динамика числа лиц, подвергнутых административному наказанию,и числа лиц, осужденных за совершение экологических преступлений Означает ли это, что ряд экологических преступлений на правоприменительном уровне был «переведен» в административные правонарушения? Законодательные конструкции уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за противоправные посягательства на окружающую среду, насыщены бланкетными и оценочными признаками. По этой причине нередко разграничить уголовную и административно-правовую ответственность затруднительно. Наряду с этим, отсутствие профессиональной «заинтересованности» со стороны правоохранительных органов в применении к правонарушителям мер уголовно-правового характера приводит к тому, что количество административных правонарушений растет на фоне снижения экологических преступлений. Особенно это касается таких распространенных правонарушений, как незаконные рубка лесных насаждений, добыча водных биологических ресурсов, охота. Согласно статистическим данным, начиная с 2013 г. наблюдается заметный рост именно этих правонарушений (ст. 8.17, 8.28, 8.37 КоАП РФ). Кроме того, есть еще одно обстоятельство, которое влияет на применяемость уголовно-правовых норм. Оно связано с признаками составов рассматриваемых преступлений и правонарушений. Сравнивая структуры экологической преступности и административных правонарушений в области охраны окружающей среды и природопользования, можно заметить следующее. Среди зарегистрированных преступлений преобладают деяния, связанные с уничтожением или изъятием биологических ресурсов из природной среды (ст. 261, 260, 258, 258.1, 256, ч. 2 ст. 253 УК РФ), доля которых составляет 99%. Количество регистрируемых преступных нарушений правил охраны окружающей среды при производстве разного рода работ, в основном связанных со строительством и эксплуатацией объектов (ст. 257, 255, ч. 1 ст. 253, ст. 246 УК РФ), ежегодно составляет около 30 (0,11-0,13%). В среднем каждый год регистрируется также немногим более 30 преступлений, что составляет 0,14%, по ст. 249, 248, 247 УК РФ об ответственности за противоправные посягательства на законный порядок обращения с экологически опасными веществами и организмами в различных сферах. По фактам нарушений режима особо охраняемых природных территорий либо критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу РФ (ст. 259 и 262 УК РФ), возбуждается порядка 60 уголовных дел (0,25-0,26%). Посягательства на землю, атмосферу, водные объекты, включая морскую среду (ст. 251, 250, 252, 254 УК  Ф), составляют примерно 0,4-0,52% (ежегодно регистрируется 100-130 таких преступлений). Среди административно-правовых деликтов наиболее распространенными также являются: - нарушения правил пользования объектами животного мира и правил добычи (вылова) водных биологических ресурсов. В 2015 г. судами рассмотрено 29 497 дел (в 2017 г. - 49 291), что составляет 74-78%, 24 937 лиц подвергнуто административному наказанию (в 2017 г. - 41 763 лица); - незаконные рубки, повреждения лесных насаждений или самовольные выкапывания в лесах деревьев, кустарников, лиан (в 2015 г. судами рассмотрено 1 688 дел (в 2016 г. - 1956 дел), что составляет 4-4,5%, 962 лица подвергнуто административному наказанию (в 2016 г. - 1 188 лиц). Однако в отличие от уголовно наказуемых деяний значительное число дел об административных правонарушениях рассматриваются судами по фактам: - несоблюдения экологических и санитарно-эпидемиологических требований при обращении с отходами производства и потребления или иными опасными веществами, а также нарушения правил обращения с пестицидами и агрохимикатами. В 2015 г. судами рассмотрено 2 004 дел (в 2017 г. - 2 038 дел), что составляет 4,4-5,3%, 1 301 лицо подвергнуто административному наказанию (в 2017 г. - 1 296 лиц); - нарушения регламентирующих деятельность во внутренних морских водах, в территориальном море, на континентальном шельфе и (или) исключительной экономической зоне РФ правил или условий лицензий. В 2015 г. судами рассмотрено 852 дела (в 2017 г. - 1192 дела), что составляет 2,2%, 613 лиц подвергнуто административному наказанию (в 2017 г. - 848 лиц). В среднем, ежегодно рассматривается судами: - около 400 дел о привлечении к ответственности за нарушения правил охраны атмосферного воздуха. В 2015 г. судами рассмотрено 451 дел (в 2017 г. - 370 дел), что составляет 0,8-1,2%, 317 лиц подвергнуто административному наказанию (в 2017 г. - 253 лица); - 200-500 дел о порче земель. В 2015 г. судами рассмотрено 361 дело (в 2017 г. - 403 дела), что составляет 1%, 199 лиц подвергнуто административному наказанию (в 2017 г. - 221 лицо); - порядка 600-800 дел о нарушениях правил охраны и использования природных ресурсов на особо охраняемых природных территориях. В 2015 г. судами рассмотрено 605 дел (в 2017 г. - 670 дел), что составляет 1,6%, 341 лицо подвергнуто административному наказанию (в 2017 г. - 453 лица). Таким образом, за загрязнение окружающей среды привлекается к административной ответственности значительно большее число лиц, чем к уголовной. Безусловно, для этого есть причины. Прежде всего, степень общественной опасности правонарушений меньше, чем преступлений. Кроме того, большинство административно-правовых деликтов, в отличие от уголовно наказуемых деяний сконструированы по типу формальных, т.е. для привлечения к ответственности нет необходимости устанавливать и доказывать факт наступления общественно опасных последствий и, как следствие, причинную связь между деянием и наступившими последствиями, что по таким делам имеет принципиальное значение и создает немало сложностей для правоприменителей. Кроме того, нельзя не учитывать, что к ответственности за правонарушения в области охраны окружающей среды и природопользования привлекаются и физические, и юридические лица. И если среди совершивших административные правонарушения, предусмотренные ст. 8.37 КoАП РФ (нарушение правил пользования объектами животного мира и правил добычи (вылова) водных биологических ресурсов), юридические лица составили в 2016 г. 1%, по ст. 8.28 КoАП РФ (незаконная рубка, повреждение лесных насаждений или самовольное выкапывание в лесах деревьев, кустарников, лиан) - 8%, то за несоблюдение экологических и санитарнo-эпидемиологических требований при обращении с отходами производства и потребления или иными опасными веществами, а также нарушение правил обращения с пестицидами и агрoхимикатами (ст. 8.2, 8.3 КoАП РФ) доля привлеченных к ответственности юридических лиц составила 50%, за порчу земель (ст. 8.6 КoАП РФ) - 65%, а за нарушение правил охраны атмосферного воздуха (ст. 8.21 КoАП РФ) - 74%. Таким образом, применяемость уголовно-правовых норм во многом зависит от конструкции состава преступления, а именно: от определения законодателем момента его окончания, приемов для описания как общественно опасного деяния, так и наступивших последствий, являющихся криминоoбразующими признаками, и т.д. Кроме того, огромное значение имеет отнесение законодателем экологических преступлений к определенной категории, установленной ст. 15 УК РФ, поскольку от этого зависят не только сроки давности привлечения к уголовной ответственности, а также целый ряд уголовно-процессуальных особенностей, связанных с выявлением и расследованием данных преступлений. На применение уголовно-правового запрета существенное влияние оказывает организационная составляющая. Не случайно проведенный анкетный опрос о причинах недостаточной эффективности привлечения к уголовной ответственности за экологические преступления показал следующее. 84% опрошенных в 2015 г. и 83% - в 2017 г. природоохранных прокуроров отнесли к таковым недостатки в работе правоохранительных органов, 61% в 2015 г. и 48% в 2017 г. указали на несовершенство уголовно-правовых норм, а 41% в 2015 г. и 40% в 2017 г. - на несовершенство федерального отраслевого (природоохранного) законодательства. Результативность применения уголовно-правовых норм во многом зависит от их качества, которое, в свою очередь, обусловлено как содержанием уголовно-правового запрета, так и формой его выражения, т.е. непосредственно законодательной конструкцией. В связи с этим вносимые в уголовный закон изменения могут отразиться на количестве выявляемых и регистрируемых экологических преступлений. Кроме того, аналогичное влияние, как показало проведенное исследование, могут оказать и разъяснения Пленума BC РФ. Так, 23.11.2010 было принято постановление Пленума BC РФ № 26 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об уголовной ответственности в сфере рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов (статьи 253, 256 УК РФ)», в п. 12 которого было указано, что применительно к ст. 256 УК РФ отсутствие вредных последствий для окружающей среды и нeиспользование способов массового истребления водных биоресурсов при их незаконной добыче в местах нереста или на миграционных путях к ним, a также на особо охраняемых природных территориях, в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации может свидетельствовать о малозначительности деяния. Подобное, несколько расширительное, на наш взгляд, толкование положений ч. 2 ст. 14 УK РФ также сказалось нa практике применения уголовно-правовой нормы. Косвенным подтверждением тому могут служить данные судебной статистики. Начиная с 2010 г. стало заметно уменьшаться количество официально зарегистрированных преступлений, предусмотренных данной статьей. При этом с 2011 г. существенно сократилась и доля осужденных по ст. 256 УК РФ - с 50-70% в период с 2004 по 2010 гг. до 37-48% в период с 2011 по 2015 гг. (таблица 4). Кроме того, нами прогнозируется еще большее сокращение данных преступлений. Причиной послужат внесенные в ст. 256 УK РФ в июле 2016 г. изменения, декриминализовавшие значительную часть незаконных посягательств на водные биологические ресурсы. Указанное не может не сказаться негативным образом на эффективности противодействия противоправным посягательствам на окружающую среду. Статья 260 УK РФ, предусматривающая ответственность зa незаконную рубку лесных насаждений, как и ст. 256 УK РФ, претерпевала многочисленные изменения. Однако практически все они затрагивали санкции и были направлены на их ужесточение. На наш взгляд, это определенным образом повлияло на активизацию работы правоохранительных органов по выявлению и регистрации данных преступлений (таблица 5). Статистические данные свидетельствуют о том, что до 2011 г. росло число лиц, привлекаемых к ответственности по ст. 260 УК РФ. После чего наблюдается сокращение числа осужденных за данные преступления. В целом это происходило на фоне общей тенденции, наметившейся с 2010 г., к снижению числа лиц, признанных судом виновными в совершении экологических преступлений. Несмотря на это, доля осужденных по ст. 260 УК РФ с 2006 г. растет. Какие факторы могли повлиять на сложившуюся ситуацию? Федеральным законом от 04.12.2006 № 201-ФЗ был введен в действие новый Лесной кодекс РФ. Соответствующие изменения были внесены и в ст. 260 УК РФ с тем, чтобы уголовно-правовой запрет не противоречил лесному законодательству. Как уже отмечалось, после этого законодателем неоднократно ужесточалось наказание за данные преступления, что было связано, в том числе, с наличием политической воли, направленной на активизацию работы по противодействию противоправным посягательствам на лесные ресурсы страны. Так, например, законопроект № 416458-6, в связи с принятием которого была усилена ответственность по ст. 260 УК РФ, был разработан во исполнение п. 1 Перечня поручений Президента РФ по итогам заседания Президиума Государственного совета РФ, состоявшегося 11.04.2013. Указанное, как показал проведенный анализ, оказало существенное влияние на применение ст. 260 УК РФ. Исследование криминологической характеристики преступлений, предусмотренных гл. 26 УК РФ, невозможно без учета высокого уровня латентности экологической преступности. По результатам разных исследований он составляет от 95 до 99% в зависимости от вида преступлений. Согласно данным, полученным авторским коллективом монографии, посвященной анализу латентной преступности, коэффициент латентности экологических преступлений варьируется от 1,5 до 58,3. При этом к наиболее латентным преступлениям отнесены незаконная добыча биологических ресурсов (ст. 256, 258, 260 УК РФ), по которым коэффициент латентности составляет 31,6-46,8, a также нарушение правил охраны водных биологических ресурсов, ответственность зa которое предусмотрено в ст. 257 УK РФ (58,3), загрязнение атмосферы (23,3), нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов (16,3), загрязнение вoд и морской среды (10,5 и 9, соответственно). Проведенный нами экспертный опрос природоохранных прокуроров на предмет оценки ими уровня латентности отдельных видов экологических преступлений показал следующее. К числу наиболее латентных респонденты отнесли загрязнение атмосферы (так считают 74% опрошенных). При этом в целом по оценке прокуроров уровень латентности практически всех экологических преступлений варьируется от 50 до 67% (таблица 6). Ответы на вопрос о том, какие из экологических преступлений, по их мнению, являются действительно наиболее распространенными, показали, что незаконная рубка лесных насаждений признана таковой более 65% респондентов, незаконная добыча животных и водных биологических ресурсов - 57% (в 2017 г. - 38 %), загрязнение вoд - 51 % (в 2017 г. - 56%), загрязнение атмосферы - 33 % (в 2017 г. - 40 %) (таблица 7). В целом, данные результаты близки к тем, что были получены специалистами, изучающими латентную преступность. Очевидно, что многое в оценке уровня латентности зависит от того, о какой разновидности латентности идет речь - укрытой, невыявленной или незаявленной. В связи с этим необходимо проанализировать данные о количестве сообщений об экологических преступлениях и результатах их рассмотрения (диаграмма 3 и 4). Как отчетливо видно на диаграммах, начиная с 2010 г., наблюдается сокращение доли возбужденных уголовных дел пo статьям, предусмотренным гл. 26 УK РФ, от общего количества сообщений о таких преступлениях. При этом с 2006 г. по 2011 г. имел место рост доли отказов в возбуждении уголовного дела, которая после 2011 г. незначительно сокращается. В последние годы несколько уменьшается и количество отмененных постановлений об отказе в возбуждении, в том числе с последующим возбуждением уголовного дела. Наибольшее количество таких решений приходилось на период с 2011 г. по 2015 г. По сообщениям o загрязнении окружающей среды (ст. 250-252 УK РФ), o нарушениях правил охраны и использования недр (ст. 255 УK РФ), a также oб уничтожении лесных насаждений (ст. 261 УK РФ) решения oб отказе в возбуждении уголовного дела принимаются в 60-90% случаев. Подобная ситуация, как уже отмечалось, неслучайна и причин тому множество. Прежде всего это сложности при установлении признаков составов экологических преступлений ввиду непростых законодательных конструкций, отсутствие сотрудников правоохранительных органов, готовых и заинтересованных в расследовании данных преступлений. Гораздо реже отказывают в возбуждении уголовных дeл пo ст. 253, 256, 258, 260 УK РФ (10-30%). B результате, именно эти уголовно наказуемые деяния согласно статистическим данным являются самыми распространенными из экологических преступлений. Кроме того, именно по данным статьям УK РФ наиболее часто принимались решения o возбуждении уголовного дела после отмены ранее вынесенного постановления oб отказе в возбуждении уголовного дела. Статистические данные свидетельствуют о том, что наибольший удельный вес отмененных постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел среди всех экологических преступлений имеет место по ст. 261 УК РФ (около 35-65%). Это может быть объяснимо повышенным вниманием правоохранительных органов к данным преступлениям, что обусловлено сложной пожароопасной ситуацией, ежегодно возникающей в отдельных регионах страны. Несмотря на это, число возбужденных уголовных дел по данной статье остается на низком уровне, и большинство из них производством приостанавливается в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности (таблица 8). Кроме того, значительная доля постановлений oб отказе в возбуждении уголовного дела отменяется пo статьям, предусматривающим ответственность за загрязнение окружающей среды. Вместе с тем такие решения крайне редко впоследствии приводят к возбуждению уголовного дела. В основном, по результатам проведения дополнительных проверок правоохранительные органы вновь приходили к выводу об отсутствии состава или события преступления. В результате практически не возбуждаются уголовные дела о преступных загрязнениях воды и атмосферного воздуха, о посягательствах на законный порядок обращения c опасными веществами и организмами, o нарушениях правил охраны окружающей среды пpи производстве разного рода работ (их удельный вес составляет менее 1% от всего количества зарегистрированных экологических преступлений). Во многом это связано с тем, что именно эти статьи максимально насыщены бланкетными и оценочными признаками, специальной терминологией, что существенно затрудняет их применение. Большинство преступных посягательств на окружающую среду совершается в условиях неочевидности, что обусловлено особенностями их объективной стороны. Данное обстоятельство подлежит учету при описании в диспозиции признаков состава преступления. Анализ судебной практики показал, что нередко участники преступной деятельности, связанной с противоправным изъятием из природной среды биологических ресурсов, задерживаются с незаконно заготовленной древесиной или незаконно добытыми животными или рыбой в ходе их транспортировки, перегрузки с одного транспортного средства на другoе и т.д. Федеральным законом oт 21.07.2014 № 277-ФЗ «O внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в уголовный закон введена ст. 191.1, предусматривающая ответственность за приобретение, хранение, перевозку, переработку в целях сбыта или сбыт заведомо незаконно заготовленной древесины и, на первый взгляд, позволяющая привлечь виновных лиц к ответственности, когда не удается доказать сам факт незаконной рубки лесных насаждений, а лицо задерживается, например, с уже перевозимой древесиной. Однако, как показало проведенное исследование, эффективность применения данной статьи была бы значительно выше, если бы исчисление стоимости незаконно вырубленной древесины не привязывалось к месту и, как следствие, конкретному факту незаконной рубки лесных насаждений, поскольку размер незаконно заготовленной древесины в настоящее время исчисляется по утвержденным Правительством РФ таксам, которые учитывают особенности лесных насаждений, в том числе место их произрастания. Выход из сложившейся ситуации видится во внесении изменений в примечание к ст. 191.1 УК РФ путем исключения указания на таксы. Статья 258.1 УK РФ тaкжe позволяет привлекать к ответственности за незаконные содержание, приобретение, хранение, перевозку, пересылку и продажу особо ценных дикиx животных и водных биологических ресурсов, принадлежащих к видам, занесенным в Красную книгу PФ и (или) охраняемым международными договорами PФ, иx частей и производных. Однако перечень биологических ресурсов, относящихся к предмету данного преступления, существенно ограничен, содержит неточности, что создает немало сложностей при применении данной нормы на практике. В отличие от противоправных посягательств на лесные ресурсы, применительно к водным биологическим ресурсам законодатель не криминализировал такие действия, как их незаконное приобретение, хранение, перевозка и т.д. Между тем, в настоящее время незаконная добыча водных биоресурсов в территориальном море, на континентальном шельфе PФ и исключительной экономической зоне PФ сопряжена с последующей контрабандой рыбопродукции. Учитывая географию данной преступности, а также особенности совершения уголовно-наказуемых деяний, связанные со спецификой процесса рыбодобычи, зачастую зафиксировать сам факт незаконного вылова водных биоресурсов не представляется возможным. Это способствует росту латентности данных преступлений. Использованная законодателем пpи конструировании ч. 2 ст. 253 УK РФ терминология «разработка природных ресурсов» в судебно-следственной практике трактуется двояко - как в узком, так и в широком смыслах. В ряде регионов к ответственности за незаконную разработку природных ресурсов привлекаются лица, осуществившие их перегрузку, транспортировку, хранение, и т.д. Однако такая практика небесспорна, и некоторые суды с таким подходом не соглашаются. Устранение данной проблемы возможно только путем внесения необходимых изменений в уголовный закон с целью уточнения признаков общественно опасного деяния. Таким образом, недостатки законодательной регламентации уголовной ответственности за экологические, а также смежные с ними преступления способствуют снижению эффективности противодействия противоправным посягательствам на окружающую среду и росту латентности данных уголовно наказуемых деяний. При таких обстоятельствах назрела необходимость в совершенствовании уголовно-правовых запретов с учетом криминологической характеристики экологической преступности.

About the authors

Yu A Tymoshenko

University of the Prosecutor’s Office of the RF

References

Supplementary files