Учения о законе: практическая ценность

Аннотация

В статье предпринята попытка показать роль социальной доктрины на примере учения о законе в развитии государства и общества. Показаны критический (оценочный) и конструктивистский потенциалы формальной и материальной концепций закона, разработанных в русской юриспруденции.

Полный текст

О дним из важнейших атрибутов нашей со- циальной и индивидуальной жизни вы- ступает закон. Человеку, живущему пол- ноценной жизнью, приходится сталкиваться с законом или тем, что называют таковым, доволь- но часто, и чуть менее часто такие столкновения влекут для него негативные последствия. Учиты- вая, что закон, за которым стоит государственно- властное принуждение, эффективный и удобный (например, в отличие от банального насилия и произвольного принуждения, которые легко мо- гут встретить противодействие в виде ответного насилия) инструмент для влияния на поведение людей, более чем логично его использование отдельными лицами и группами лиц не по пря- мому назначению, а в своих личных, корыстных и иных целях. Закон, так же как и другие соци- альные и индивидуальные ценности, например правовые и моральные, использовался и исполь- зуется как камуфляж для маскировки и оправда- ния интересов и действий прямо противополож- ного характера. Данные обстоятельства, сопро- вождающие историю человечества, конечно же, не дают теоретических оснований подменять су- щество правовых и моральных ценностей (права, закона, морали) на прямо противоположное или какое-либо иное, однако, следует предположить, что такие попытки должны иметь место и на тео- ретическом уровне, выступая последовательным продолжением неправовой и аморальной прак- тики. Так формируется ненаучная система идей и взглядов, идеология или доктрина, служащая оправданию и обоснованию соответствующей практики, при этом претендующая на истин- ность и научность. Однако вопрос об истинности или ложности системы социальных идей - это вопрос другого исследования, задача же данной статьи - показать роль социальной идеологии или доктрины на примере учения о законе, в раз- витии государства и общества, другими словами, Все их можно свести к двум теориям: матери- альной и формальной. Последняя, сложившаяся на рубеже ХХ в., является господствующей в от- ечественном правоведении, суть ее - в игнори- ровании сущностных и содержательных аспектов закона. Наиболее показательно формальная кон- цепция закона может быть проиллюстрирована словами ее сторонника В.В. Ивановского, ко- торый в конце ХIХ в. писал: «Содержание зако- на или его материальная сторона для сущности закона не имеет значения и потому может быть разнообразного характера. Сказать, что закон должен иметь какое-либо определенное содер- жание, что он должен, например, установлять или регулировать правоотношения, это значит ставить государственную власть в известные пределы, приурочивать выражение государ- ственной воли к определенным предметам, огра- ничивать, следовательно, государственный суве- ренитет и впадать, таким образом в логическое противоречие»1. Закон есть выражение государ- ственной воли, резюмирует автор2. В логике формальной концепции - провоз- глашение полной свободы и неограниченности за- конодательной власти в деле законотворчества, от- рицание возможности судебного контроля законов на предмет их конституционности: за основными законами отрицается правовой характер, напри- мер у Г.Ф. Шершеневича и того же В.В. Ивановского. «Если нормы права выражают собой требования, обращенные государственной властью к подчи- ненным ей, то правила, определяющие устройство и деятельность самой государственной власти, не могут иметь правового характера», - пишет Г.Ф. Шершеневич. «Государственная власть не под- чинена праву, потому что требование, обращенное к самому себе под угрозою, не имеет никакого зна- чения. В действительности государственная власть находится под санкцией общественного мнения, и этим правила ее деятельности переносятся в сферу практическую ценность учений о законе. Для этого необходимо обратиться к обзору основных существовавших в отечественной науке концеп- ций (учений) о законе. 1 Ивановский В.В. Новые учения о законе // Юридиче- ская летопись. 1892. Т. 10. С. 211, 213; Он же. Учебник го- сударственного права. Казань: Б.и., 1909. С. 132. 2 См.: Там же. С. 211. морали»3. Обязательность законов, по формальной теории, обеспечивается принудительной силой го- сударства. В рамках формальной концепции склады- вается конституционное понимание закона как акта высшей юридической силы, принятого выс- шим органом государства (органом народного представительства) в заранее установленном порядке и определенной форме. Развитие кон- ституционного понимания закона отражало ре- альные процессы демократизации европейских государств и стремления русских либерально настроенных мыслителей обосновать необходи- мость ограничения абсолютной монархии в Рос- сии на рубеже ХХ в. и введения конституционно- го представительного правления. Несмотря на тот факт, что конституционалистами руководили довольно прогрессивные намерения, а именно: стремление ограничить исполнительную власть, поставить ее под контроль законодательного учреждения и тем самым, по мнению конститу- ционалистов, обеспечить правовой характер го- сударственности, они внесли большой вклад в обоснование и утверждение формальной, а впо- следствии волюнтаристской теории закона4. Ведь существа формальной концепции кон- ституционное понимание закона не меняет. Фор- мальная трактовка закона, включая конституци- онное понимание, является непоследовательной, неизбежно эволюционируя в волюнтаристскую, что наиболее показательно иллюстрируется со- ветской юридической наукой, характеризующей закон как выражение «воли (произвола) господ- ствующего класса», «воли (произвола) народа», «государственной воли общества», которые на деле сводятся к воле лиц, осуществляющих функ- ции законодательствования. Достойным про- должателем формальной теории закона, развив- шим ее до полного логического завершения, стал К.А. Архиппов, которому принадлежит работа «За- кон в советском государстве» и ключевая идея о тотальной обусловленности учений о законе соци- ально-политической практикой. Его учение наибо- 3 См.: Шершеневич Г.Ф. Определение понятия о праве // лее адекватно социально-политической обстанов- ке советского времени и последовательно. Важная заслуга К.А. Архиппова - обоснование концепции закона, полностью отражающей и оправдывающей советскую действительность, отсюда полное отри- цание какого-то определенного содержания зако- на, сведение его к воле правящего класса и, следова- тельно, отрицание формальных признаков закона (принятия его только законодательным органом). Собственно советская доктрина закона обосновано может быть названа волюнтаристской, что может подтвердить другой крупный исследователь совет- ского закона Ю.А. Тихомиров: «Все издаваемые в стране правовые акты являлись выражением воли трудящихся и были направлены на достижение це- лей диктатуры пролетариата»5. Яркой чертой формальной теории закона вы- ступает его апологетика. Закон рассматривается как практически единственная форма права, все положительное право сводится к законодатель- ству, закон признается высшей и наиболее совер- шенной формой права, орудием прогресса, име- ющим воспитательное значение. «Высшая форма права - закон, - писал В.Ф. Залеский, - отлича- ется безусловной принудительностью (исключая случаи фактической невозможности принужде- ния и технического несовершенства его органи- заций); ясностью, точностью и определенностью своих требований; наивысшей степенью целесо- образности, какую только можно потребовать от цвета интеллигенции данного народа; и высшей степенью прогрессивности, так как эта форма права не только может быстро изменять свое со- держание соответственно изменяющимся требо- ваниям жизни, но и оказывает во многих случаях несомненно благотворное влияние на общество, имеет воспитательное значение, является ору- дием прогресса как приспособление общества к внешним условиям жизни»6. ХХ в. в полной мере покажет все возможности и преимущества зако- на как высшей и наиболее прогрессивной формы для выражения произвола. Причины апологетики закона, как и форма- лизации его понятия, в значительной мере лежат Ученые записки Казанского университета. 1896. № 6. С. 129; Он же. Общая теория права. Вып. 1. М.: Изд. Бр. Башма- ковых, 1911. С. 206; Лукьянова Е.Г. Интерпретация закона в учениях Н.М. Коркунова и Г.Ф. Шершеневича // История государства и права. 2012. № 21. С. 31-35. 4 Формальное конституционное понимание закона от- стаивали в отечественной науке такие ученые, как В.М. Гес- сен, Н.И. Лазаревский. Закон в его формальных признаках: принятие органом народного представительства и преиму- щественная сила перед актами правительства - условие формирования правового государства, по В.М. Гессену. Он позволяет обеспечить верховенство и полноту законо- дательной власти как представительной и подзаконность правительственной власти. Однако законодательствующее государство у В.М. Гессена ничем не связано, законодатель- ная власть как представительная и выражающая общую волю ничем не ограничена. См.: Гессен В.М. Теория право- вого государства // Политический строй современных го- сударств. Т. I. СПб.: Тип. акц. об-ва «Слово», 1905. С. 132. 5 Тихомиров Ю.А. Теория закона. М.: Юрид. лит., 1982. С. 15. В советской литературе о волевом (волюнтарист- ском) характере советского закона писали также А.Ф. Ше- банов: «Нормативная природа социалистического закона обусловлена его классовым, волевым содержанием» (См.: Шебанов А.Ф. К вопросу о предмете социалистическо- го закона // Труды ВЮЗИ. Т. 28: Проблемы дальнейшего развития социалистической демократии М.: ВЮЗИ, 1972. С. 138), Ц.А. Ямпольская: «При посредстве закона, содер- жащего общеобязательные нормы, воля господствующего класса (а в общенародном Советском государстве - воля всего народа) становится государственной волей» (См.: Ямпольская Ц.А. К вопросу о понятии закона в советском праве // Советское государство и право. 1946. № 10. С. 12), М.В. Цвик (См.: Цвик М.В. Цвик М.В. Советский закон: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Харьков, 1952. С. 4, 5). 6 Залеский В.Ф. Власть и право. Философия объективно- го права. Казань: Тип. Б.Л. Домбровекого, 1897. С. 293. в плоскости интересов государственной власти. Этого со всей определенностью не понимали русские конституционалисты, отстаивавшие формальное понимание закона, воодушевленные проведением в жизнь принципа господства пра- ва. И со всей определенностью понимал в начале ХХ в. Ю.С. Гамбаров, который писал, что учение о всесилии закона, то есть о единоличном его го- сподстве в праве, было порождено немецким го- сударственным абсолютизмом в ХIХ в., в период его упадка, именно тогда ему потребовалось при- звать себе на службу юриспруденцию, породив тем самым формально-догматическую методо- логию. Позже представление о законе как един- ственном и наиболее эффективном источнике права было поддержано интересами нарождаю- щегося полицейского или бюрократического го- сударства, «с точки зрения которого всякое право есть только приказ государственной власти, об- ращенный к самой бюрократии для направления ее деятельности или в сущности - уполномо- чения ее на бесправие»7. Остается сказать, что столь продолжительное господство формального понятия закона свидетельствует обо все еще под- чиненном положении юридической науки. Однако в истории человечества и полити- ко-правовой мысли, включая российскую, до- минировали иные воззрения на закон - мате- риальные, связанные с попытками очертить со- держание закона и раскрыть его сущность. Закон в материальном понимании выступает формой или видом права, трактуемым абсолютно как самостоятельная и независимая сущность (ис- тина), раскрывающаяся в виде справедливости, свободы и равенства, более конкретно: в виде правил, определяющих равную и справедливую меру свободы людей в обществе. Правила, опре- деляющие равную и справедливую меру свободы лица в обществе, по существу своему могут иметь только общий характер. Отсюда общность закона как его материальный признак. Если акт, исходящий от государственной вла- сти содержит положения, не являющиеся право- выми, то есть не относящиеся к праву или право- нарушающие, то такой акт, не может именоваться законом в данном законопонимании, а напротив, называется беззаконием. Принятие неправовых или незаконных актов обусловливает практиче- ские последствия особого рода - признание та- ких актов недействующими и не подлежащими применению, что, в свою очередь, требует нали- чия специального социально-правового инсти- тута, осуществляющего эту функцию. Данный социальный институт получил название кон- ституционной юстиции. Историческая практи- ка формирования и развития конституционной 7 Гамбаров Ю.С. Задачи современного правоведения // Журнал Министерства Юстиции. 1907. № 1. С. 10. юстиции свидетельствует о фактическом стрем- лении к обеспечению материального (правово- го) содержания закона. От иных форм или видов права закон в ма- териальной концепции отличается характером своего образования: создание закона происхо- дит целенаправленно, в относительно короткие сроки, специальными субъектами и на будущее. Для того чтобы гарантировать правовой характер создаваемого акта, субъекты и процедура его соз- дания обставляются рядом требований, которые могут быть относительно разными в разных стра- нах и в разное время, но смысл их один - они вы- ступают формальными гарантиями обеспечения правового характера акта, именуемого законом. Разработанные человечеством формальные га- рантии обеспечения правового характера акта, получающего название закон, выступают как формальные его признаки. Формальные призна- ки закона, как, впрочем, форма любого явления, относительны, придание им абсолютного значе- ния неправильно теоретически и практически нецелесообразно. В вышеописанном понимании закон раз- рабатывается в рамках естественно-правовой теории. Например, ее рационалистическая вер- сия (XVII-XVIII вв.) связывает понятие закона с естественными правами и свободами человека, закон воплощает их, защищает от посягательств свободу человека. А для русского законоведения характерно раскрытие содержания закона через понятие «правда», которое в русском языке оз- начает одновременно истину и справедливость (равенство). «Власть верховная (законодатель- ная), - пишет М.М. Сперанский, - посредством законов возвещает правду и долг ее в порядке общежительном»8. Такую же мысль высказывает другой выдающий русский законовед К.А. Нево- лин: «Закон по существу своему есть 1) вообще правда <…> 2) определеннейший образ бытия правды в существах к ней способных, суть обязан- ности и права; почему обязанности и права со- ставляют определеннейшее содержание закона. Для этого содержания закон 3) служит формою»9. Правда у Б.Н. Чичерина, раскрывающаяся че- рез начало справедливости и равенства, - это разумное начало которым руководствуется законодатель, разграничивая области свободы отдельных лиц10. Смысл закона как одной и на определенном этапе развития общества наиболее совершенной формы права - обеспечить общественное при- знание права и противодействовать произволу. 8 Сперанский М.М. Руководство к познанию законов. СПб.: Наука, 2002. С. 53. 9 Неволин К.А. Энциклопедия законоведения. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. С. 33. 10 См.: Чичерин Б.Н. Философия права // Чичерин Б.Н. Избр. тр. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. С. 70. В силу ряда причин, лежащих как внутри теории естественного права, а в большей части - вне ее, естественно-правовая теория во второй полови- не ХIХ в., а несколько позднее и материальная концепция закона подверглись острой критике. Возникает и распространяется позитивизм, объ- являющий недоступными для понимания сущ- ностные аспекты явлений и фокусирующийся на познании внешних, формальных сторон яв- лений, а с ним и формальная теория закона. Но естественно-правовые идеи долгое время и до- вольно прочно интегрированы в позитивистские учения, подтверждением чему является призна- ние многими позитивистами (соответственно, сторонниками формальной концепции закона) общего характера закона как его материального признака. Развитие концепций закона (как и любых идей человечества) всегда и везде было связано с тенденциями общественного развития, как ми- нимум по той причине, что предмет этих концеп- ций - условие общественного развития. Связь эта - не односторонняя обусловленность идей социально-политической ситуацией, как счита- лось в марксистской философии, а - цикличе- ская детерминация. Не только идеи определя- ются действительностью, но и действительность определяется идеями. Прав был Б.Н. Чичерин: «История управляется идеями и объясняется только ими»11. Где сознание остановилось на из- вестной точке, там и жизнь остается неподвиж- ной12. И правы славянофилы всех поколений, борющиеся с влиянием западных идей и кон- цепций и их отвергающие, ссылаясь на то обсто- ятельство, что они не соответствуют российской действительности. Все они понимают, что после- довательное распространение в России западных идей рано или поздно трансформирует россий- скую действительность. «Наука стала неотъемле- мой и наиболее важной частью нашей цивилиза- ции, а научная деятельность теперь понимается как непосредственный вклад в развитие цивили- зации», - писал в ХХ в. классик науки М. Борн13. Практическая ценность социальной доктрины заключается в ее критической и конструкти- вистской функциях (потенциале) в отношении социальной практики. Критика практики, всех ее форм - одна из задач науки, которой внутрен- не присуще критическое отношение ко всему су- ществующему, в том числе к своим собственным достижениям14. Критический (нормативный, 11 Чичерин Б.Н. Наука и религия. М.: Республика, 1999. С. 146. 12 См.: Там же. 13 Борн М. Моя жизнь и взгляды. М.: Прогресс, 1973. С. 38. 14 См.: Федотова В.Г. Основные исследовательские продеонтологический, оценочный) характер мате- риальной теории закона вытекает из признания сущностных и содержательных аспектов закона, то есть его материальных признаков, выступаю- щих в качестве критерия оценки наличного за- конодательства и законодательной деятельности как правовых или неправовых. Формальная теория, явившаяся результатом использования эмпирических (позитивистских) методов изучения правовой реальности как ре- акции на идеалистическую философию с ее де- онтологическим (нормативным) характером, претендует на онтологический статут, отождест- вляя сущее с должным. Закон есть пустая форма для выражения чьей-то воли, потому и таким он должен быть. Критика социальной практи- ки, отталкиваясь от формальной (волюнтарист- ской) теории закона, вряд ли возможна. В связи с этим правильно писал Э.В. Кузнецов о полити- ческой подоплеке позитивистской школы права, в методологических рамках которой развивалась формальная теория закона: «Появление нового направления в праве было связано со стремле- нием буржуазии создать стабильную правовую систему»15. Однако практическая сторона формальной теории отсутствием критического потенциала не исчерпывается. Иначе вряд ли она была бы разработана и эффективно поддерживаема вла- стью и большинством. Во-первых, формальная теория оправдывает волюнтаристскую практи- ку, отождествляя фактическое с нормальным. Во-вторых, формальная теория закона сыграла в конце XIX - начале XX в. прогрессивную роль, акцентируя внимание на формальных признаках закона, которые с точки зрения материальной те- ории служат гарантией правового содержания за- кона. Дело в том, что в период развития позити- визма и формальной теории закона в конце XIX в. естественно-правовая теория была подвергнута забвению и критике, позитивистский формаль- ный подход к изучению социальных явлений, в том числе правовых, стал своего рода модой и, в силу стечения исторических обстоятельств, большую роль в обосновании формальных при- знаков закона сыграли сторонники формальной теории. Однако в обосновании необходимости формальных признаков закона всегда скрыто присутствовала идея обеспечения определенно- го содержания закона. Конструктивистский потенциал учения о законе, как и любой социальной теории, заклю- чается в формировании соответствующей идео- логии и мировоззрения, распространяющихся в общественном сознании и оказывающих боль- шее или меньшее влияние на социально-политиграммы социальных и гуманитарных наук // Философия науки. Методология и история конкретных наук. М.: Ка- нон+, 2007. С. 296. 15 Кузнецов Э.В. Философия права в России. М.: Юрид. лит., 1989. С. 110. ческую практику и общественное развитие. Фор- мальные теории, порождаемые в определенной мере политическим волюнтаризмом, и ведут к нему, оправдывая его в социально-политической практике и игнорируя материальные (объектив- ные) аспекты закона, в конечном счете обуслов- ливают стагнацию общественного развития. На- против, предъявляя определенные требования к содержанию закона, законоведческая доктрина будет, несомненно, способствовать повышению правового качества законодательной деятельно- сти и в какой-то мере изменению характера и на- правлений общественного развития. Поэтому ав- торитарные и тоталитарные (волюнтаристские) режимы боятся плюрализма идеологий и док- трин и запрещают те из них, которые направле- ны на критику волюнтаризма. Именно такой ха- рактер имеет материальная (естественно-право- вая) теория закона, интерпретирующая закон не как чье-либо произвольное установление, а как вполне определенное правовое установление. Практический потенциал материальной (есте- ственно-правовой) концепции закона - один факторов развития законодательной деятельно- сти в частности и государственно-правового раз- вития России в целом. Влияние законоведческой доктрины на пра- вовую идеологию (правовое сознание) и через нее на практическую законодательную деятель- ность и продукт этой деятельности - законо- дательство - обусловливает еще одну сторону практической ценности учения - экономиче- скую. На экономическую ценность научного по- знания было обращено пристальное во второй половине ХХ в. В юридической науке известна и исследуется связь качественного законодатель- ства и экономики, экономические эффекты и пок законодательной деятельности, предъявляемые в рамках материальной теории закона, составная часть социального капитала - норм и ценностей общества, делающих возможным и эффективным сотрудничество внутри него. Однако при всем практическом значении в со- временном обществе научного знания, роль науки не следует преувеличивать. Задача социального теоретика и социальной науки сегодня - это не только производство нового знания, дающего но- вые возможности и эффективные практические последствия, но и разрушение фиктивных ожи- даний обыденного сознания от сферы управле- ния17. Представление о всемогуществе науки и ее конструктивистского потенциала преувеличено, и такое преувеличение вряд ли полезно. Наука имеет дело с идеализированными объектами, их онтологизация, то есть отождествление с реаль- ностью, может привести к социальным неуда- чам. Реальные объекты существуют в реальной противоречивой и сложной действительности, в которой действуют люди, происходят процессы, мешающие реализации теоретических установок. Непротиворечивость абстрактных теорий подме- няется непротиворечивостью реальных объектов, а противоречия реальных процессов истолковы- ваются как недостаток теории, ее неспособность их преодолеть18. Материальные представления о законе никогда не претендовали на абсолютную реализацию их в действительности (за что и были собственно критикованы конкурирующей теори- ей), но всегда были способны ее улучшить.