Реализация концепции ювенальной юстиции в производстве по делам несовершеннолетних в Российской Федерации(Шестакова Л.А. Монография. М.: Юрлитинформ, 2016)

Аннотация

Рецензия на монографическое исследование Л.А. Шестаковой, в котором предложена нормативная модель формирования ювенальной юстиции в Российской Федерации.

Полный текст

Производство по делам о преступлениях не- совершеннолетних - весьма значимый подвид следственной, прокурорской, су- дебной и адвокатской деятельности, организация которого напрямую зависит от уровня развития соответствующих общественных отношений. Од- нако в эпоху серьезных перемен, свойственных переживаемому этапу развития общества, рос- сийская правовая наука оказалась без обновлен- ных, адекватных современным реалиям общете- оретических знаний в области организации ювенальной юстиции в целом и в сфере уголовного судопроизводства в частности. Поиску нового общетеоретического подхода к пониманию места анализируемого вида юридической деятельности в ряду правоприменительных технологий посвя- щена монография Л.А. Шестаковой. Формирование дружественного несовершен- нолетнему правосудия, ставшее целью Нацио- нальной стратегии действий в интересах детей на 2012-2017 гг., предполагает настоятельную необ- ходимость пересмотра институтов уголовно-про- цессуального права, регулирующих производство по делам о преступлениях несовершеннолетних в РФ и приведение их в соответствие с междуна- родными стандартами. Вопросы ювенальной по- литики постоянно находятся в поле зрения уче- ных и практиков, однако принципы ювенальной юстиции до сих пор не получили комплексного закрепления в российском законодательстве. Автор справедливо отмечает, что предлагаемые международными нормами права подходы к от- правлению уголовного правосудия в отношении несовершеннолетних в современной России не реализуются. В определенной мере препятствием для формирования в России самобытной моде- ли ювенальной юстиции являются и ошибочные представления о ней, навязанные СМИ. Монографическое исследование Л.А. Шеста- ковой состоит из трех глав, увязывающих исто- рию, современность и будущее. Рассматривая в первой главе этапы формирования и развития ювенальной юстиции, автор акцентирует вни- мание на ряде вопросов, которые не получили до этого своего теоретического осмысления, в том числе на некоторых проблемах категори- ального аппарата. Предлагаемое в монографии «узкое» уголовно-юрисдикционное определение ювенальной юстиции как системы органов, при- меняющих в своей деятельности специальные правила обращения с несовершеннолетними по поводу имеющего место правонарушения, пре- ступления несовершеннолетнего (с. 20) как нель- зя более точно определяет цель, к достижению которой стремится автор. Удачно используя исторический метод иссле- дования, автор акцентирует внимание на генези- се и эволюции различных концепций уголовного правосудия в отношении несовершеннолетних (с. 25-56) и выделяет те исторические «идеаль- ные» модели, элементы которых могут быть вос- требованы или, напротив, устранены российским законодательством. Это: 1) модель индивидуали- зации обращения или реабилитационная модель (конец XVIII в. - первая четверть XX в.), в кото- рой несовершеннолетний правонарушитель рас- сматривался как объект медицинского и реабили- тационного воздействия со стороны государства; 2) карательная модель (с 20-х годов XX в. до на- чала 50-х годов XX в.), в которой без учета несо- вершеннолетия правонарушителя предусматри- вался лишь карательной ответ на преступления, расширились полномочия должностных лиц по осуществлению уголовного преследования, на- значению наказаний различных видов, в том чис- ле тюремного заключения; 3) неореабилитацион- ная модель (с 50-х годов XX в. до начала 70-х годов XX в.), для которой характерны активное вовле- чение в уголовно-процессуальную деятельность специалистов в области педагогики и психоло- гии, которые проводили исследование личности несовершеннолетнего правонарушителя, сниже- 202 Российский журнал правовых исследований. 2016 ◆ № 4 (9) РЕЦЕНЗИИ ние числа поступков детей, квалифицируемых как «преступление», повышение возраста наступления уголовной ответственности до 18 лет; развитие неизоляционной системы наказаний; 4) восстановительная или альтернативная модель (с 70-х годов XX в. по настоящее время), в рамках которой привлечение несовершеннолетнего правонарушителя к уголовной ответственности сочетается с обязательным возмещением вреда потерпевшему, привлечением для работы с несовершеннолетним правонарушителем специалистов неюридического профиля (педагогов, психологов, медиаторов, социальных работников). Российская модель правосудия по делам о преступлениях несовершеннолетних не без оснований отнесена автором к смешанному типу: она имеет черты не только карательной модели - применение к несовершеннолетним наказаний в виде реального или условного лишения свободы, длительные сроки содержания несовершеннолетних под стражей, но и неореабилитационной - участие в процессуальных действиях педагогов и психологов, обеспечение большего, чем у взрослых обвиняемых, объема процессуальных гарантий, наличие тенденции к формированию неизоляционной системы наказаний. Отталкиваясь от этого, во второй главе автор детально анализирует современную модель ювенального уголовного судопроизводства в России и определяет перспективные направления ее реформирования. Все ранее предпринимаемые шаги в направлении гуманизации производства по делам несовершеннолетних доказали свою неэффективность, ошибки практики, ее формализм пережили все реформы и кодификации уголовно-процессуального законодательства ХХ в. Очевидно, что сегодня требуются новые подходы и новые идеи, поэтому системные предложения автора относительно путей совершенствования российского уголовнопроцессуального законодательства и практики его применения заслуживают серьезного внимания. В частности, Л.А. Шестаковой вносятся конструктивные предложения относительно совершенствования процесса доказывания по данной категории уголовных дел, уточнения положений, касающихся правового статуса несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, механизма защиты их прав в уголовном судопроизводстве (с. 105- 168). К несомненным достоинствам работы следует отнести представленный в данной главе анализ процесса внедрения ювенальных технологий в российский уголовный процесс. Не ограничиваясь задачей модернизации действующего закона, автор серьезно рассматривает перспективы внедрения в практику производства по делам несовершеннолетних компромиссных и восстановительных процедур, которые позволили бы сформировать в России наиболее совершенную модель ювенальной юстиции - модель восстановительного типа. При этом исследуются возможности использования элементов восстано- вительного правосудия уже сегодня путем весьма незначительных поправок к закону или даже без них - при наличии доброй воли у исполнителей и руководителей правоохранительных и судебных органов. Обоснование автором в третьей главе необходимости широкого использования альтер- нативных карательной модели уголовного пресле- дования способов разрешения уголовно-право- вого конфликта с участием несовершеннолетнего правонарушителя достаточно убедительно, совре- менно, и, особо отметим, своевременно. Формулируя свою модель ювенальной юсти- ции, автор показывает, что в качестве необходимой предпосылки для внедрения в российский уголов- ный процесс традиционно свойственных циви- листике процедур, основанных на компромиссе, может рассматриваться наличие тенденции к сбли- жению уголовного процессуального права с циви- листическими отраслями права (с. 168-185). В то же время автор настаивает: серьезное и масштабное использование компромиссных способов разрешения уголовно-правовых кон- фликтов требует проведения законодательных реформ с соблюдением принципа системности российского уголовно-процессуального зако- нодательства. Экспериментальное внедрение в практику отдельных регионов восстановитель- ных и компромиссных процедур может служить лишь временной, но необходимой базой для ре- шения этой серьезной проблемы. В работе отмечено, что не все существующие и обсуждаемые сегодня компромиссные процедуры способны служить идее ювенальной юстиции. Ка- чественно выполненный автором анализ научных взглядов на проблемы применения особых поряд- ков судебного разбирательства, предусмотрен- ных гл. 40 и 40.1 УПК РФ, в частности, позволил ей сформулировать обоснованный вывод о невоз- можности применения данных процедур к несо- вершеннолетним правонарушителям. «Громоздкость и неповоротливость» совре- менного уголовного судопроизводства, форма- лизм и консерватизм правоприменительной практики превращает механизм правосудия в бездушную машину и позволяет привлекать несо- вершеннолетних, как самую незащищенную кате- горию лиц, к уголовной ответственности за самое незначительное преступление. Поэтому автор и предлагает создать ту границу, которая не позво- ляла бы к вопросу привлечения несовершенно- летних к уголовной ответственности относиться бездумно и бездушно. В этой связи заслуживает внимания предлагаемая автором теоретическая модель использования процедур медиации по уголовному делу в отношении несовершеннолет- него - ею необходимо дополнить уже закреплен- ные в УПК РФ компромиссные процедуры. Russian journal of legal studies. 2016 ◆ № 4 (9) 203 РЕЦЕНЗИИ Разумеется, столь серьезное исследование актуальнейшей проблемы, столь решительные предложения о реформировании уголовного су- допроизводства не могут не вызывать споров и разногласий, но это и есть признак высокого научного уровня вышедшей в свет монографии. Любые сомнения побуждают к научной дискус- сии, в дискуссии же рождается истина. В частности, вызывает определенные сомне- ния возможность реализации предложения авто- ра о закреплении в ст. 427 УПК РФ четких крите- риев, при которых суд обязан назначить несовер- шеннолетнему принудительные меры воспита- тельного воздействия вместо уголовного наказа- ния. О каких критериях идет речь не совсем ясно, как и то, сможет ли закрытый перечень основа- ний охватить всю вариативность ситуаций по применению компромиссных процедур по делам о преступлениях несовершеннолетних. Полага- ем, что такой перечень критериев вряд ли будет носить исчерпывающий характер, а значит бу- дет иметь значение рекомендации, применение которой зависит от усмотрения судьи. Соглаша- ясь с тем, что принятие решения о прекращении уголовного дела по данным основаниям является публично-правовой (т.е. исключающей произ- вольное усмотрение) обязанностью суда и следо- вателя, принимаем во внимание и то, что ни сам автор, ни юридическая наука и практика пока не смогли формализовать описание совокупности юридических фактов, влекущих возникно- вение указанной обязанности. Действительно, формализованный факт примирения сторон по делу публичного обвинения для прекращения дела предполагает еще и оценку не поддающейся формализации «общественной нецелесообораз- ности» продолжения уголовного преследования, предполагающую на данном этапе дискрецию правоприменителя (что не означает диспозитив- ности - произвольности его действий). Возмож- но ли в принципе устранить такую дискрецию или же дискреция неизбежна? Если невозможно, то постановка исследовательской задачи на фор- мализацию описания гипотезы нормы в законе обречена на неудачу. Небесспорны и некоторые другие предло- жения Л.А. Шестаковой, однако именно данное обстоятельство, как представляется, свидетель- ствует о творческом характере исследования, его новизне и актуальности, обостряет уровень «дискуссионности» в процессуалистике. Монография, положения которой вносят весомый вклад в разработку одной из актуальных проблем уголовного судопроизводства, бесспорно, представляет интерес не только для ученых, аспирантов и студентов, специализирующихся в области уголовного процесса и судопроизводства, но и для всех занимающихся правозащитной и судебной деятельностью и просто интересующихся вопросами ювенальной юстиции.