Constitutionalization of International Law in Light of Modern International Relations

Full Text

Трагический в общемировом плане по своим последствиям распад Советского Союза и, как следствие, прекращение существования социалистического мира, уравновешивавшего «вселенские» силы противодействующих идеологических воздействий на всю систему международных отношений в контексте как доктрины в праве, так и политической деятельности их главных акторов, породил новые философские проблемы мироустройства в рамках учения И. Канта и разноплановые теоретико-правовые подходы и тенденции юридической аналитики и синтетики незыблемых, как казалось, основ мирового правопорядка, закрепленных Лигой наций и ООН, институированных как общемировые, планетарные в результате глубокого осознания угрозы реально полного уничтожения всего человечества после Первой (1914-1918 гг.) и Второй (1939-1945 гг.) мировых войн. Эти новые течения политической мысли, выраженные изначально в онтологической правовой форме международного документа в известном пакте Бриана - Келлога (27.08.1928, Париж), нашли отражение и в активизации дискуссий о содержании, смысле и значении понятий «глобальное право», «глобальное государство», «конституционализация международного права» и других в общем теоретико-методологическом плане и в разрезе отдельных отраслей как национального, так и международного права. При анализе генезиса и содержания отмеченных понятий и процессов, описываемых ими, в отдельных науках специалистами используются различные понятийные системы. В юриспруденции правоведы основываются не только на специфических особенностях правовых семей, но и на мировоззренческих традициях своего национального общества, традициях и обычаях народа, приводящих к разнообразию представлений о формах и механизмах реализации международного права, имеющих своим результатом его конституционализацию. Родовое понятие «конституционализация» применительно к внутригосударственной правовой системе отнюдь не является новым, а сама национальная конституция в классическом, общепринятом смысле, имеющая верховенство и высшую юридическую силу, закрепляет нравственные и правовые ценности общества, права и обязанности субъектов государственных правотношений, лигитимизацию государственной власти с ее соотвествующим политическим ядром и др. В Большом юридическом словаре отмечено, что «конституционализация - закрепление каких-либо положений в тексте конституции, придание им конституционной силы». Однако в уточнение приведенного определения нужно иметь в виду, что конституционализация - это процесс, а закрепление определенных правовых норм в конституционном праве - его результат как закономерный и завершающий во временном измерении момент объективизации политико-правового процесса рецепции, по терминологии И. Канта - категорического императива, международного права. Приведенная дефиниция имеет, на наш взгляд, принципиально важный недостаток, заключающийся в том, что в ней понятие процесса подменяется понятием «закрепление» как неким одномоментным актом, не раскрывается онтологическая и праксиологическая сущность исторически длительного процесса конституционализации, имеющего своим основанием источники внутригосударственного права и учитывающего мировой политико-правовой опыт, а также доктринальные установки национальной юридической науки. Важнейшая черта национальной конституции - ее верховенство и приоритет во всех правоотношениях, включая международные. Этот принцип эксплицитно закреплен, к примеру, в Конституции США и КНДР, действовал он и в Конституции СССР. Конституция РФ 1993 г. в ч. 4 ст. 15 устанавливает положение, согласно которому «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы». К обсуждению этого положения мы еще вернемся. Заметим, что понятия «конституция» и «конституционализация международного права» прошли долгий путь эволюции от Гоббса и Локка, когда источником их легитимизации было, по существу, естественное право, до наших дней, когда этот источник теоретиками права и политиками транспонирован в общепризнаваемые теперь феномены «демократии» и «прав человека» при сохраняющемся верховенстве конституции и самого государства как единичного автономного образования, выступающего главным субъектом-актором в международных отношениях. Исследуя конституционализацию национального законодательства, академик Т.Я. Хабриева отмечает, что под ней следует понимать процесс освоения конституционных ценностей и норм. Недостижение полноценной конституционализации объясняется ею тем, что «Конституция РФ не идеальна», а также «несовершенством законодательства и законотворческими недоработками». Приведенная здесь формула «освоение конституционных ценностей и норм», раскрывающая феномен конституционализации как динамического процесса, заслуживает пристального внимания. Известно, что государства как социальные институты исторического развития национальных обществ находятся на разных точках временной оси их цивилизационного уровня, а свобода их действий лимитируется не только существующими нормами светских законов, но и сложившимися многовековыми традициями и обычаями, в том числе религиозными. Учет тенденций развития процессов духовной жизни - и в более широком аспекте материальной и духовной культуры общества - является одним из важнейших факторов обеспечения государственного суверенитета, построения сильного государства в условиях жесткой экономической и политической конкуренции в глобализирующемся мире. Неудивительно поэтому, что высоконравственная духовность людей, любовь к Отечеству являются высокочтимыми ценностями в жизни общества и государства. Во всем многообразии подходов к аксиологическому миропониманию ценность «жизни» (здесь под жизнью мы понимаем жизнь человека, общества, мира в единстве с природой) признается всеми народами и государствами. Поэтому ценностный подход к пониманию процесса конституционализации имеет глубокий диалектический смысл, уточняющий содержание предмета - конституционализации, и практическое значение в выборе гуманистической направленности на конечный результат - закрепление в правовых нормах общечеловеческих ценностей как благ для всего общества. Таким образом, упомянутый аксиологический подход можно перенести на конституционализацию международного права, в связи с чем на первый план выдвигается проблема взаимодействия международного и национального права. Анализируя этот сложный и многоплановый процесс, руководитель Центра международно-правовых исследований Института государства и права РАН, профессор И.И. Лукашук пришел к выводу, что «рост влияния международного права на право государств породил тенденцию к конституционализации международного права». В доктринальном плане конституционализация неразвывно связана с теоретическим осмыслением процессов унификации национальных законодательств и международно-правовой интеграции, являющихся следствием мировых глобализационных процессов. Важным направлением является также разработка конституционного алгоритма разрешения коллизий базовых нормативно-правовых установлений национального и международного уровня, актов национальной и международной конвенциональной юстиции. Раскрытие содержания понятия конституционализации международного права - одно из наиболее популярных направлений и в современных западноевропейских исследованиях. Расширительно толкуя понятие правовых порядков, фактически отождествляя их с понятием правовой системы общества, директор Института Макса Планка по зарубежному публичному и международному праву (Австрия) доктор права А. Петерс рассматривает соотношение правовых систем общества и процесса конституционализации, понимая под последним двоякий процесс: процесс формирования конституционного права в рамках международной правовой системы и распространение принципа конституционализма как интеллектуального течения. «Конституционализм, - пишет автор, - требует “конституционалистского” Основного закона государства, который предписывает и устанавливает принципы господства права, разделения властей или систему “сдержек и противовесов”, защиту прав человека и, возможно, также принципы демократии». Мы усматриваем в этих позициях автора попытку транспонирования принципа внутригосударственного конституционализма на уровень международного права, включающего, помимо прочего, и установку о «разделении властей», имплицитно содержащую понятие «мировое государство». Однако современный мир настолько сложен, что делает принципиально невозможными линейно-синтетические суждения на основе мировоззренческих принципов политически устроенного общества, обязывает делать окончательно верный выбор между «вечным миром» И. Канта и «номосом земли» К. Шмитта, выдвигающего опасный по своим практическим следствиям экзистенцианалистский тезис. Ясно, что нескончаемый в философии и в праве спор о сущности «справедливости», начиная с Платона, завершающийся, как полагают некоторые философы, в теории «справедливости как честности» Дж. Ролза, на самом деле относится к сфере вечного. И приемлемым практическим выходом из этого научно-философского затруднения как благо всему человечеству видится не только признание, но и реализация всем международным сообществом ценности кантовского морального закона, ведущего к вечному миру, пусть даже идеалистическому, но не иллюзионному, как основополагающему принципу существования глобального мира. В классическом понимании конституция определяется как нормативный правовой акт, занимающий самостоятельное и особое место в правовой системе современного демократического государства и имеющий высшую юридическую силу. Как отмечает Б.С. Эбзеев, «…Конституция в иерархии правовой системы занимает доминирующее положение и в случае коллизии с нею норм международного договора в силу ч. 1. ст. 15 всегда обладает безусловным верховенством; преимуществом в применении обладают только ратифицированные федеральным законодателем международные договоры…». Указанный принцип закреплен в основных законах многих государств. В международно-правовой практике России Постановлением Конституционного Суда РФ от 14.07.2015 № 21-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 1 Федерального закона “О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней”» установлен специальный механизм закрепления принципа верховенства Конституции. В связи с принятием указанного Постановления Б.С. Эбзеев в интервью «Российской газете» подчеркнул, что «…основным правопорядком России является Конституция … В статье 15 Конституции столь же осознанно установили: высшая юридическая сила Конституции России не может быть подвергнута сомнению никаким международным договором и ни при каких условиях… Конституционное правосудие России защитило суверенитет нашей страны». Следует иметь в виду, что принятие Конституционным Судом РФ упомянутого акта не является исключением или сугубо российской инновацией в международной правовой практике, а отражает существующие политико-правовые реалии современных международных отношений. Так, известно, что конституции некоторых государств содержат нормы, явно декларирующие полное верховенство национального права над международным. Традиционная идея государственного суверенитета, возведенная государствами-нациями в статус главного принципа в международных правоотношениях и закрепленная как верховенство национальной конституции, активно используется государствами в их подходе к решению международных споров, в частности, в решениях Европейского суда по правам человека. Однако соотношение внутригосударственного и международного права нельзя понимать упрощенно в рамках дуалистического подхода, оно носит глубокий диалектический характер, связанный с необходимостью разрешения мировым сообществом возникших глобальных проблем обеспечения всеобщего мира в условиях ядерной угрозы, распространяющегося терроризма, охраны окружающей среды, рационального природопользования и других, требующих координированных усилий государств. Поэтому на первый план выдвигается совершенствование управления внутригосударственными и мировыми процессами. Это придает особую роль государству как ядру политической системы национального общества и главному субъекту международных отношений, деятельности международных организаций и праву как основе цивилизованных международных взаимодействий. Можно принять, что «глобальное конституционное право - это подмножество международных правил и принципов, которые имеют настолько существенное значение, что они заслуживают наименования конституционных или квазиконституционных. Их значимость определяется по функциональному принципу». Важно подчеркнуть, что нормы международного права приобретают статус общепризнанных только при согласии государства как основного и суверенного субъекта международного права. Поэтому конституционализация международного права как процесс имеет своим началом конституционализацию международных отношений, под которой можно понимать подготовку и заключение важнейших для судеб мира международных правовых актов, являющихся формой реализации политической воли государств-участников на международной арене и закрепляющих общепризнанные политико-правовые ценности. Однако на этой стадии национальное право еще не создается, о конституционализации можно говорить лишь в том случае, когда национальное государство внедряет их в материю национальной правовой системы и осуществляет должным образом реализацию этих норм. После 1990-х годов в отечественной юриспруденции активно обсуждались различные модели соотношения национального законодательства с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, в том числе модели, придающие Конвенции статус наднациональной Конституции. Нужно считать, что ответ на этот вопрос для российского законодательства и судебной практики дан в упомянутом выше Постановлении Конституционного Суда РФ. Не углубляясь в конкретные детали, отметим, что при толковании упомянутой выше ч. 4 ст.15 Конституции РФ всегда следует иметь в виду верховенство Основного закона. Как отмечает Б.С. Эбзеев, «…из Основного закона России не следует надконституционность общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров, которые в основном покрывают сферу межгосударственных отношений». Профессор Л.В. Головко отмечает, что «конституционализация … должна осуществляться только посредством решений Конституционного Суда Российской Федерации». Вместе с тем следует указать, что в регулировании международных отношений по аксиологическому содержанию и по своей функциональной роли особое место занимает Устав ООН как универсальный международно-правовой инструмент. Как пишет Ю. Хабермас, текст Устава ООН «открыт и конвенциональному прочтению, и интерпретации в качестве конституции». В обоснование своего взгляда он опирается на следующие признаки Устава ООН: четко выраженное ограничение целей обеспечения мира политикой соблюдения прав человека; привязку запрета на насилие к реальной угрозе уголовного преследования и примения штрафных санкций; членство в ООН и универсализацию ее правовых норм. Однако серьезную тревогу сторонников сохранения мира вызывает «политика нынешнего правительства США, игнорирующая международное право, ставящая ООН на грань кризиса и разрывающая связи с Европой». События, свидетельствующие об огромных нарушениях прежним руководством США общепризнанных норм международного права в условиях зарождения многополярного мира, попытки заменить международное право национальным правом США делают чрезвычайно важным сохранение международного правопорядка, установленного Ялтинскими договоренностями, и неукоснительное соблюдение Устава ООН. «Здесь следует упомянуть и резолюцию Ассамблеи (Генеральной Ассамблеи ООН. - Прим. Г.А.), признающую принципы Нюрнбергского трибунала, имеющие отношение к военным преступлениям и преступлениям против человечности, в качестве принципов современного международного права». Таким образом, признание каждым национальным государством ценностей и идеалов, закрепленных в общепризнанных принципах и нормах международного права, создание нормативных и институциональных механизмов их реализации на внутригосударственном уровне служит основой для «диалога цивилизаций» и, по сути, составляет главное политико-правовое содержание процесса конституционализации международного права.

About the authors

G M Aznagulova

Law Institute of the Bashkir State University

Email: Agm09@mail.ru

References

Supplementary files