The Press as a Source of Studying the Visual Heritage of Soviet Everyday Life

Full Text

ВВЕДЕНИЕ Изучение массива советской газетной и журнальной периодики, содержащихся в нём разнообразных следов «ткани человеческих отношений», в виде лексем, идеологем, мифологем, вербальных и визуальных образов, официальных и общественных дискурсивных практик представляют несомненный интерес для исследователей, поскольку в нём отражается многоаспектная, динамическая картина повседневного существования в социокультурном пространстве разных групп советского социума. На основе критерия административной принадлежности советскую периодическую печать подразделяют на восемь групп: «издания центральной партийной печати; центральных органов советской власти; профессиональных союзов; центральных органов Коммунистического союза молодежи; периодические издания общественных организаций; издания научных учреждений и обществ; местные издания; многотиражные издания» [Источниковедение, 2015: 431]. Такая структура определяла содержание и стилистику газетных и журнальных публикаций. Объем официальных материалов определялся статусом издающих органов. Информация «зашитая» в визуальных образах газетной и журнальной периодики позволяет исследователям более точно реконструировать социокультурный ландшафт, выявить динамику изменений в социокультурном пространстве, реконструировать ценностные предпочтения и модели поведения населения. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ РАКУРС Комплекс источников, позволяющих обратиться к изучению визуального наследия советской повседневности, отличается масштабностью и разнообразием. К визуальным материалам, позволяющим реконструировать специфику советской эпохи, относятся архитектурные и кинематографические произведения, живопись, мода и пр. Одним из важных письменных источников, содержащим визуальные свидетельства о советском прошлом, является советская пресса, включающая журналы и газеты. Под повседневностью подразумевается «совокупность привычных социальных взаимодействий, укладов жизни, правил обихода, это - ткань человеческих отношений» [Пушкарева, 2008: 9]. Она не ограничена деятельностью простых людей и не сводится к частной жизни, повседневный мир советского человека включал: социальные формальные и неформальные институты; практики повседневного поведения и адаптации; формы сознания и речевые дискурсы. В информационном пространстве периодики аспекты советской повседневности отражались в различных материалах. Специфика прессы, как комплексного, синтетического источника, содержащего в себе материалы различных типов (изобразительные, письменные) и видов (заметка, фельетон, карикатура, фотография и пр.) отмечалась исследователями [Каменская, 2017: 37-45; Пушкарев, 1975: 226; Источниковедение, 1997: 621; Рынков, 2010: 44-50]. Дискуссионным в рамках отечественной историографической традиции является вопрос о сущностной специфике прессы, как информационного источника. Одни исследователи указывают на широкий информационный потенциал прессы, оперативно фиксирующей трансформации советской событийности и настоятельно рекомендуют привлекать материалы периодики в процессе разработки научных проблем самой обширной тематики [Гуревич, 2004; Митина, 2015; Суржикова, 2008; Славко, 1995]. Другие авторы акцентируют внимание на предвзятости советской прессы, ее подконтрольности партийным органам, вследствие чего действительность, конструируемая на страницах журналов и газет, искажалась, являясь не столько «зеркалом» событийности, сколько инструментом формирования у населения идеологически «правильной» картины мироустройства [Источниковедение 1997; Источниковедение, 2004; Кабанов, 1997]. При работе с периодикой Г.М. Ипполитов предлагает учитывать ряд специфических условий: «Её насыщенность в информационном отношении, богатую фактографию, телеграфный стиль подачи; актуальность информации к моменту выхода в свет изданий, оперативность материалов "на злобу дня", осуществляемую подачей основного массива информации не в аналитическом, а в фактографическом, констатирующем ключе; принадлежность периодики к какой либо политической силе либо к официальным государственным органам, наличие относительно независимых изданий; выполнение функции публикации официальных документов» [Ипполитов, 2011: 506]. Следует констатировать, что значительная часть советской газетной и журнальной периодики находится ещё в состоянии потенциального источника. Как верно отмечает Н.Г. Георгиева: «Переход источника к актуализированному состоянию требует проведения трех этапов источниковедческих процедур: эвристического, текстологического и герменевтического, т.е. поиска и репрезентативного отбора, научной критики, выстраивания интерпретационных моделей использования источника и его адаптация к целям и задачам исследования». [Георгиева, 2016: 163, 177, 178], ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ Анализ советской прессы с целью исследования визуального наследия советской повседневности носит междисциплинарный характер и находится на пересечении истории, лингвистики, филологии, когнитивистики, политологии, культурологии, антропологии и т. д. Содержащиеся в ней визуальные образы являются субъективным отражением картины мира, присущей коллективным представлениям, функционирующим в прошлом. С позиции исторической имагологии под образом понимают «совокупность характерных черт, целостность, а не набор случайных штрихов. Представление об объекте формируется благодаря образу именно потому, что сам образ завершен, несет в себе достаточную для этого информацию» [Желтикова, 2013: 76-77]. Такая трактовка позволяет выделить в совокупном образе три смысловые группы: «Эмоционально-чувственную (чувственные образы, восприятия, переживания, эмоциональные реакции, аффекты, волевые импульсы, желания, эмоциональные комплексы, фобии, филии, мании), когнитивную (обобщенные представления, понятия, нейтральные суждения, нормы, мнения, предписания), имажинативно-фантазийную (придуманные фантастические образы, верования, утопические идеи, иррациональные предписания, идеализации)» [Лапина, 2019: 29-30]. Инструментальное использование имагологической терминологии: «миф», «инокультурный стереотип», «имаготип», «имагема», «имаготема» позволяет выявлять качественные характеристики визуальных образов повседневности в периодической печати, проследить их эволюцию и трансформацию на протяжении советского периода истории. На наш взгляд, оценка источниковедческих возможностей периодической печати во многом определяется спецификой разрабатываемой темы и целями исследования. Применительно к изучению визуальных сюжетов советского периода периодическая печать как исторический источник может рассматриваться в рамках нескольких исследовательских полей. Во-первых, периодическая печать являлась инструментом, применяемым в рамках мобилизационной экономики для мотивации и стимулирования трудовой активности граждан, формирования системы образов-стереотипов «правильных» и «девиантных» моделей трудовых и поведенческих стратегий. В качестве сюжетов данной группы можно отметить фотографии (портреты передовиков и ударников предприятий, изображения трудовых процессов и пр.), рисунки (на страницах региональных газет 1920-х гг. часто встречаются нарисованные изображения отличившихся трудящихся), карикатуры (сатирические изображения, стигматизирующие трудовые девиации). Фокусировка исследовательского внимания на означенных визуальных сюжетах снимает заявленную в историографии проблему истинности и полноты информации, публикуемой на страницах советской прессы, так как оптика исследования в данном случае ориентирована не на поиск фактов, сокрытых под «слоем» пропаганды, а на анализ визуальных образов труда, являющихся продуктом пропагандистского, политико-экономического, идеологического воздействия. Визуальные сюжеты трудовой тематики акцентировали внимание читателей на направлениях экономической политики, утверждали этические нормы, формировали образы «героев» и «врагов», конструировали представления граждан о трудовых стандартах и аномалиях. Во-вторых, на страницах советской прессы конструировались визуальные стандарты материального потребления граждан. Одним из источников визуальных стандартов потребления являются сюжеты женских изданий и советских журналов мод («Работница», «Крестьянка», «Журнал мод», «Модели сезона», «Силуэт», «Рижские моды», «Божур», «Кобета и жиче», «Советская женщина», «Ателье», «Журнал для женщин», «Искусство одеваться», «Шейте сами» и др.). В означенных изданиях транслировались не только стандарты материального потребления (зачастую достаточно далекие от фактических советских реалий), но и презентовались образы советской женской идентичности. В женских изданиях представлен нормативный взгляд на роль советской женщины в общественном производстве, бытовых практиках. Это образ женщины-труженицы, преуспевающей на работе, в коллективе, семье, успешно выполняющей социальные роли матери, жены, хозяйки, которую отличает образованность, естественная красота, скромность, созидательная социальная энергия. Также на основании анализа визуального контента советских модных изданий можно проследить динамику трансформаций уровня жизни населения, появление новых видов потребительских товаров и услуг. Важную роль в качестве источника реконструкции стандартов материального потребления играют рекламные сюжеты, помещенные на страницах советской прессы. Данные изображения могли быть представлены как рисунками (газеты), так и рекламными плакатами (журналы). Специфика означенных сюжетов определяется их коммерческой направленностью и несущественной идеологической значимостью, что сводит к минимуму возможность намеренного редакционного искажения текстов, либо замалчивания части их содержания. В то же время анализ рекламных сюжетов в прессе позволяет выявить региональную специфику декларируемых потребительских стандартов, динамику их изменений. В-третьих, на страницах советской прессы публиковались визуальные сюжеты, посвященные тематике досуга и отдыха советских людей. Отдых являлся неотъемлемым сегментом жизни советского человека. Широко популяризируемой в советском дискурсе еще с середины 1930-х гг. становится идеологема «культурность», проецируемая на различные аспекты повседневной жизни (гигиену, поведение в обществе, досуг) [Клинова, 2017]. Практики «культурного» советского отдыха, естественно, исключали такие девиантные «пережитки» как пьянство и другие «некультурные» злоупотребления. В фотосюжетах СМИ отдых советского человека презентовался посредством разнообразных форм. Отдых трудящихся в рабочий перерыв, как правило, представлял собой организованный досуг в красном уголке, за чтением газет, журналов, игрой в шахматы, шашки. Отдых после рабочего дня мог быть представлен домашним отдыхом (чтение, вышивка, игра в шахматы, на музыкальных инструментах, просмотр телевизора), отдыхом вне дома (участие в художественной самодеятельности, занятия спортом и пр.). «Не правильные» практики проведения досуга являлись темами карикатурных сюжетов прессы, героями которых были пьяницы, любители азартных игр и пр. Анализ визуальных сюжетов данной тематики позволяет выйти на проблему трансформации образа жизни советских граждан, распространения в социуме городских стандартов досуга. В качестве общепризнанного в визуальной социологии и визуальной антропологии метода работы с визуальными источниками можно назвать наблюдение [Мазур, 2015; Блок, 1986; Штомпка, 2007]. Возможность «прямого» наблюдения исключается, но опосредованное наблюдение с опорой на свидетельства вполне возможно. Изучение содержания визуальных источников требует целенаправленного, организованного прослеживания важных для наблюдателя-исследователя информационных элементов. Эта исследовательская стратегия может быть обозначена как «критическое наблюдение», предполагающее отказ от роли зрителя и выполнение функций наблюдателя, нацеленного на вычленение нужной ему информации, которая важна с точки зрения изучаемой темы. Критическое наблюдение не является единственным методом работы с визуальными материалами прессы. На страницах прессы могли быть помещены различные изображения: фитогеографии, рисунки, карикатуры. Выбор методических инструментов детерминирован спецификой визуальных источников. Как справедливо замечает А.С. Чернавский: «При анализе фотоснимка недостаточно поверхностного фактологического рассмотрения, необходимы процедуры более глубокого проникновения и анализа визуального содержимого» [Чернавский, 2012: 182]. Методика работы с фотографическими материалами достаточно подробно изложена в работе П. Штомпки [Штомпка, 2007: 72-94]. Среди перечисленных им методов анализа фотодокументов применительно к изучению фотоизображений в советской прессе могут быть использованы: семиотический анализ - направленный на выявление знаков и символов, транслируемых образом; структурный анализ - ориентированный на выявление различных уровней, скрытых в образе общественных и культурных значений; дискурсивный анализ - целью которого является выявление адресата изображения, а также значений, которые воссоздает «получатель» образа. В то же время метод герменевтического анализа (направленный на выявление автора фото, его мотивации и намерений) не представляется актуальным применительно к фотографиям в прессе. В газетах 1920-х-1940-х гг. (особенно регионального уровня) фотопортреты передовиков, представляют собой изображения, взятые из документов трудящихся, где автор фото, по понятным причинам, не упоминается. В репортерских фотосюжетах, выявление мотивации и намерений автора не представляется релевантным задачам изучения советской повседневности. Применительно к рекламным и модным сюжетам, помещенным в прессе, также могут быть применены семиотический, структурный и дискурсивный анализ. Материалы прессы (газеты, журналы) являются массовым историческим источником, что позволяет применить к визуальным сюжетам, в них содержащимся, количественные методы исследования. В советский период одним из первых опытов развернутого анализа газетных фотографий было исследование тематики престижа профессий, проводимое в рамках проекта «Общественное мнение» [Массовая информация, 1980]. Изучение газетных фотоснимков с помощью контент-анализа проводились ещё в 1980-е гг. И.Д. Фомичевой, Э.Я. Марковским [Фомичева, 1983; Фомичева, Марковская, 1986]; в 2000-е гг. к данной теме обратилась Л.Н. Федотова [Федотова, 2001]. Количественно-качественные методы анализа газетных фотографий были применяли Е.А. Орех и Я. Плампер при анализе изображений Сталина в советской прессе [Орех, 2012; Плампер, 2010], Е.В. Каменская при анализе журнальных иллюстраций, посвященных городам Китая в 1950-х гг. [Каменская, 2019]. Метод контент-анализа фотографий и карикатур в газетах и журнале «Крокодил» 1940-х-1960-х гг. использовался авторами при исследовании проблем советской внешнеполитической пропаганды, образов советских партийных и хозяйственных управленцев, медийной визуализации досуга советских трудящихся [Клинова, Трофимов, 2017; Клинова, 2019]. Количественно-качественный метод анализа применялся к рекламным объявлениям, презентуемым в прессе [Семенова, Корсунская, 2010], использовался в прикладных и научных исследованиях торговой, социальной и политической рекламы [Дэвис, 2003]. В целом, использование количественно-качественных методов анализа позволяет выявить частотность тех или иных визуальных сюжетов, помещенных в СМИ, востребованность отдельных элементов образов, проследить их эволюцию в рамках исследуемого периода. В силу того, что означенные визуальные сюжеты представлены на страницах прессы, методы работы с ними могут быть расширены. Р. Барт, рассуждая о специфике работы с визуальными материалами, отмечал, что: «лингвистическая предпосылка присутствует в каждом образе: как заголовок, подпись, сопутствующая статья в прессе» [Барт, 1989: 38]. Не вызывает сомнения, что при анализе визуальных сюжетов в печатных СМИ необходимо учитывать содержание лексического контекста, сопровождающего визуальное изображение. При анализе текстового содержания материалов советской прессы возможно использовать лингвистический анализ, включающий в себя смысловой, стилистический и интерпретационный анализ, а также контент-анализ, направленный на получение количественного описания символического содержания текста. ЗАКЛЮЧЕНИЕ В целом обращение на аналитическом уровне к советской газетной и журнальной периодики позволяет зафиксировать высокую релевантность этого вида источника по истории советской повседневности. Содержащиеся в нем разнообразные следы «ткани человеческих отношений», в виде визуальных образов, официальных и общественных дискурсивных практик создают многоаспектную, динамическую картину повседневного существования разных групп советского социума.

About the authors

Marina A. Klinova

Ural State University of Economics

Email: klinowa.m@yandex.ru
Dr. Sci. (Hist.), Associate Professor, Professor of the Department of Creative Management and Humanities Yekaterinburg, Russian Federation

Andrey V. Trofimov

Ural State University of Economics

Email: 2519612@rambler.ru
Dr. Sci. (Hist.), Professor; Professor of the Department of Creative Management and Humanities Yekaterinburg, Russian Federation

References

Supplementary files