Nobility land ownership and land use in the Tsarskoye Selo district of the St. Petersburg province in the late 18th - the early 20th century

Full Text

С.-Петербургская губерния в XVIII в. не относилась к числу территориально-административных районов Империи с самым значительным числом помещичьих имений. Относительно невелико было и число владельцев поместий с крепостными крестьянами. Формирование поместного землевладения в присоединенной к России в XVIII в. Ингерманландии прошло относительно долгий путь. Его основой стали пожалованные царскими властями имения, которые раздавались на протяжении всего указанного столетия. Однако в условиях отсутствия крестьянского населения в Ингерманландии новым землевладельцам приходилось переселять крепостных людей из коренной части Империи на вновь обретенные владения. Эта особенность стала причиной малочисленности в этом историческом районе С.-Петербургской губернии имений с большим количеством крепостных крестьян. Зато доля имений без крепостных крестьян была относительно велика. К началу XIX в. в ингерманландской части столичного района сложилась весьма однообразная картина помещичьего землевладения, в которой преобладали средние и мелкие по числу крестьян имения. Иным образом обстояли дела в присоединенных к Ингерманландии в конце XVIII в. Лужском и Новоладожском уездах. В этих частях С.-Петербургской губ. была несколько иная картина помещичьих владений как по числу крепостных крестьян, так и по их площади. Так, согласно сведениям о количестве помещиков Новоладожского уезда за 1798 г., общее количество дворян-землевладельцев составляло 184 человека. Среди них наибольшее количество крестьян было у П.С. Пасевьева (959 душ), затем у С.В. Шкурина (791 душа), И.М. Левашева (517 душ) и М.Е. Хризоскульеве (510 душ). Лиц, владевших более 100 крепостными крестьянами, было 12 человек. Зато мелкопоместных дворян, владевших 20 и менее числом крестьян, было 114.¹ Очевидно, что для этого уезда характерны были мелкопоместные имения.

Отмеченная выше особенность ингерманландской части столичной губернии проявлялась и Царскосельском уезде, именовавшемся в конце XVIII в. Софийским (таблица 1). В последнем десятилетии XVIII в. в нем состояло всего 35 имений с крепостными крестьянами. Кроме того, в уезде было 4 владения только с дворовыми людьми и еще 51 поместье, вовсе не заселенное крепостными крестьянами (см. таблицу 1). Эти цифровые показатели относятся к 1791 г. и не претерпели существенных перемен до конца века.² Отметим, что наибольшим количеством крестьян владела графиня Мария Николаевна Скавронская (1795 душ). В то время как занимавшие после нее последующие места по численности крепостных крестьян Александр Григорьевич Демидов и Иван Абрамович Ганибал владели 371 и 310 душами соответственно.³

Таблица 1

Список дворян Софийского уезда на 1791 г.

 Источник: Реестр, учиненный в Софийском нижнем земском суде о дворянах Софийского уезда: кто из них о фамилии своих и о прочем подали в сей суд списки и которых не подали, и кто из оных находится в отлучках в других губерниях // ЦГИА СПБ. Ф. 536. Оп. 9. Д. 12. Л. 4-8.

В первой половине XIX в. положение дел в рядах помещиков Царскосельского уезда хотя и менялось как по составу собственников, так и по размерам владений, но перемены эти были крайне медленными. К концу 1830-х гг. в уезде было почти 60 дворян- землевладельцев, большая часть из которых владела относительно небольшим количеством крепостных крестьян. Большинство дворянских фамилий, проживавших в XVIII в., продолжали сохранять свои владения и в первой трети XIX в. К примеру, имение Тайцы продолжало принадлежать представителям рода Демидовых. В частности, в 1830 г. его собственником был Петр Григорьевич Демидов. Мыза Тайцы относилась к числу одних из самых крупных владений в уезде, имея площадь в 16 727,24 дес. земли. Пахотной земли было 844,73 дес., сенокосной 1014,29 дес., неудобной под реками, болотами и дорогами - 1713,14 дес., под строевым и дровяным лесом - 8632,16 дес. и под мелким и редким лесом - 4522,92 дес. Всего в имении числилось по 7-й ревизии 1815 г. 505 крепостных крестьян мужского пола.⁴ Крестьяне частью были посажены на оброк, частью выполняли тягло. Имение давало до 998 четвертей господского и крестьянского озимого и ярового хлеба. Они промышляли не только хлебопашеством, но и мелкими ремеслами, а также занимались разными подрядными работами при деревне Устье по реке Оридж. На этой же реке занимались рыбной ловлей (таблица 2).

Таблица 2

Список помещиков Царскосельского уезда на 1838 год

Источник: О доставлении сведений о дворянах, владеющих недвижимыми имениями по Царскосельскому уезду // ЦГИА СПб. Ф. 536. Оп. 9. Д. 1237. Л. 12-67; Список дворян Царскосельского уезда, имеющих 25 и менее душ на 1843 г. // Там же. Д. 1473. Л. 14-35; Статистические сведения по Царскосельскому уезду // Там же. Оп. 3. Д. 1194. Л. 28 - 38.

В таблице 2 представлены почти все помещики Царскосельского уезда, владевшие землей и крестьянами. Сведения собраны автором из нескольких источников и могут содержать ряд мелких неточностей. В частности, возможны ошибки в годах рождения дворян, так как эти данные основывались на устных показаниях, полученных от помещиков уезда. Очевидно, и в части численности крепостных крестьян могут наблюдаться разночтения, так как помещики могли указывать число своих крестьян либо по 8-й ревизии 1833 г., либо по фактическому положению на 1838 г. Кроме перечисленных в таблице 2 дворян в уезде состояли и собственники мыз и дач, не заселенных крестьянами. Таких собственников было чуть более 20 человек.

Из приведенных в таблице 2 данных видно, что большинство перечисленных помещиков относилось к категории мелких и средних собственников. Такое положение дел было характерно для всей С.-Петербургской губернии первой половины XIX в. По этой причине состав владельцев более 100 крепостных крестьян был немногочисленным. К моменту начала реализации в губернии Положения 19 февраля 1861 г. в ней было всего 176 таких имений. Наибольшее число подобных поместий располагалось в Лужском уезде (51), а наименьшее - в Гдовском уезде (2). Немногочисленным было число таких помещиков-крепостников и в Царскосельском уезде, где средних и крупных владений было 17. Общая же численность крестьян в них достигала 4660 человек. Следует учитывать, что имения дворян часто состояли из нескольких селений или частей имений. Так, у князя Петра Львовича Витгенштейна общее имение под названием Дружноселье состояло из 6 деревень: Рыбицы (59 крестьян), Большово (185), Лашново (181), Лязово (32), Курчино (47) и Куровицы (192). У князя Васильчикова таких деревень было 5, у Веймарн - 5, у Данаурова - 8. Кроме того, в уезде было 17 имений с числом крепостных крестьян менее 100 (таблица 3).

Таблица 3

Список дворян Царскосельского уезда, во владении которых было менее 100 крепостных крестьян на 1861 г.

 Источник: Выписка из описания помещичьих имений по Царскосельскому уезду // РГИА. Ф. 1291 Оп. 33. Д. 8. Л. 426-431.

Экономические отношения помещиков и их крепостных крестьян основывались главным образом на оброчных обязательствах. Их размеры не были одинаковыми и во многом зависели от прихоти хозяев. Впрочем, барщина в имениях уезда также применялась, но не повсеместно. Она состояла из трех мужских и трех женских дней в неделю. Ниже мы приводим основные нормы обременений, лежащих на крестьянах Царскосельского уезда в 1861 г.: у помещицы Волковой - 34 руб. 29 коп. с тягла и 10 дней отработок в течение года; у князя Васильчикова - 25 руб. с тягла, 2 дня конных и 2 дня пеших мужчины, 4 женских дня и 4 дня подводы; у помещика Ваймерн - 30 руб. с тягла, 10 дней конных и 9 дней пеших; у помещика Данаурова - 30 руб. с тягла, 10 дней мужчины и 3 дня женщины; у помещиков Карташевских - 17 руб. с души и 15 дней мужчины летом; у помещицы Лыщинской - 36 руб. с тягла, 15 дней мужчины и 9 женщины; у помещика Платонова - 30 руб. с тягла и 4 дня летних; у помещиков Струбинских - 20 руб. с тягла, 2 дня конных и 2 дня пеших мужчины, и 2 дня женщины, а также подводы; у баронессы Черкасовой - 30 руб. с тягла, 19 дней мужчины и 12 дней женщины и по 1 десятине выжать хлеб; у помещика Н. П. Чернова - 30 руб. с тягла, 12 дней мужчины и 4 женщины, и 1 десятину выжать хлеб; у помещика В.П. Чернова - 45 руб. с тягла, 12 дней мужчины и 4 женщины и 1 десятину выжать хлеб, у помещицы Ченовой - 45 руб. с тягла, 12 дней мужчины и 4 женщины.⁵

Сопоставляя число имений в С.-Петербургской губ. начала и середины XIX в., можно прийти к выводу, что в составе собственников произошло мало изменений. Хотя земельные владения в результате купчих сделок переходили время от времени от одного собственника к другому, основной переход поместий имел наследственный характер. Так, в 1827 г. смена земельных собственников по С.-Петербургской губ. была в 55 случаях, в 1828 г. – 55 случаев, в 1829 г. – 46 случаев, в 1830 г. – 23 случая, в 1831 г.- 43 случая, а в период с 1832 по 1838 г.- всего 38 случаев.⁶ Отметим, что в числе указанных случаев наблюдался медленный рост перехода земельных владений к лицам, не принадлежавшим к дворянскому сословию. Во второй половине XIX в. этот процесс заметно ускорился. Подавляющая часть разночинных приобретателей становилась мелкими земельными собственниками, владения которых в основном располагались на незначительном расстоянии от С.-Петербурга. Многие из новых собственников приобретали землю целью либо заняться огородничеством, либо обустроить себе дачу. Неслучайно огородничество было одной из самых быстро развивающихся отраслей хозяйствования в окрестностях С.-Петербурга. Что касается Царскосельского уезда, то, к примеру, в 1827 г. отмечено всего три случая перехода собственности у дворян. В частности, мыза Калитино с деревнями перешла от действительного статского советника Германа Густава Радинга по наследству к его сыну полковнику Герману Германовичу Радингу. Таким же образом досталась мыза Пятая Гора с деревнями Ольге Константиновне Брискорн и ее дочерям Ольге и Елизавете от тайного советника Федора Михайловича Брискорна. И лишь князь Павел Алексеевич Голицын купил у графа Сергея Петровича Румянцева его деревню Выти.⁷ В последующие годы количество изменений в составе собственников было также невелико. Так, в 1830 г. в Царскосельском уезде было всего 5 таких случаев: 1) имение генерал-лейтенанта Александра Петровича Квашнина перешло к его сыну Петру Александровичу, 2) по купчей крепости д. Раглицы перешла от генерал-майора Александра Сергеевича Шкурина к Мине Борисовне Гану, 3) имение Василия Ивановича Маркова перешло к его детям, 4) по купчей крепости имение графини Софьи Владимировные Строгановой Василевская с д. Матрешкино и пустошью Гулмолово перешли к надворному советнику Андрею Ивановичу Кремеру, 5) мыза Тайцы перешла от Григория Александровича Демидова к его сыну Петру Григорьевичу.⁸

Нередко переходы имений приводили их к дроблению на более мелкие владения, как в случае с мызой Пятая Гора, которая в конце XIX - начале ХХ в. была распродана частями. Процесс дробления особенно усилился после Крестьянской реформы 1861 г., когда части владений не только доставались наследникам, но и распродавались участками в основном не дворянам. О процессе дробления имений указывают и статистические сведения. Так, по данным М.М. Островского, с 1863 по 1887 г. в губернии было совершено 9314 сделок по продаже земли. В этих сделках принимали участие 3 660 продавцов и 11 517 покупателей. Всего же из рук в руки перешло 1 739 458 дес., что составило 81% от частного землевладения.⁹ Благодаря этому процессу множилось число землевладельцев не дворян. Так, если в 1878 г. в Царскосельском уезде был 81 помещик, которые владели 92 957 дес. земли,¹⁰ то в 1899 г. таких собственников стало 50 с общим владением в 48 622 дес. земли (таблица 4). Всего же в конце века в этом уезде числилось 89 землевладельцев разных сословий, не считая крестьян.

Таблица 4

Список дворян - землевладельцев Царскосельского уезда на 1899 г.

Источник: Памятная книжка Санкт-Петербургской губернии на 1900 год. СПб., 1900. С. 114 – 119.

Всего дворяне Царскосельского уезда с 1878 г. по 1899 г. потеряли 44 335 дес. земли, или чуть меньше половины своих владений. В основном свои земли теряли мелкие земельные собственники. Впрочем, в конце XIX - начале ХХ в. стали распродавать свои владения и крупные помещики. Изменившаяся конъюнктура на земельном рынке и долговые обременения, лежащие на дворянских имениях в отмеченное время, способствовали усилению желания у этих землевладельцев освободиться от части своих владений. Сдавая в залог Государственному Дворянскому земельному банку свои имения, многие помещики не справлялись с долговыми обязательствами, что и приводило к продаже всего поместья или отдельных его частей. Ниже мы приводим ряд случаев подобных продаж заложенных имений.

Так, в 1889 г. имение Зинаиды Семеновны Виницкой при мызе Пятая Гора, состоящее из нескольких деревень с общей площадью в 8854 дес. Земли, было заложено владелицей в Дворянском земельном банке за 24 600 руб. на срок 48 лет и 8 мес. Затем Виницкая вновь обратилась в банк с просьбой выдать ей дополнительную ссуду по специальному займу. 25 января 1894 г. Совет банка после переоценки имения постановил выдать ей ссуду в размере 134 700 руб. на 66 лет и 6 мес.¹¹ Отметим, что в районе расположения поместья З.С. Виницкой в залоге в Дворянском земельном банке было еще несколько имений. Княгиня Е.Э. Трубецкая заложила мызу Дылицы площадью 2600 дес. удобной земли, оцененную Советом банка в 104 000 руб., то есть по 40 руб. за десятину. Л.Х. Гарнака заложил усадьбу Смольково площадью 1130 дес. удобной земли и оцененную вместе с постройками в 33 388 руб., или по 30 руб. за десятину. М.А. Любощинская сдала в залог 5205 дес. удобной земли при усадьбе Ляды по нормальной оценке десятины в 20 руб. Примечательно, что княгиня Трубецкая в 1910 г. начала распродавать свое имение мелкими участками под дачи по цене от 50 коп. до 4 руб. за кв. саж. земли. Таким же образом стала поступать и Любощинская.

Структура имения З.С. Виницкой была типична для многих помещичьих владений уезда. Усадьба занимала 23 дес. земли. При господском доме был яблоневый сад и ягодник на 2 дес. Был там и обыкновенный сад с разными культурными насаждениями (4 дес.) и огород (2 дес.). На усадебном участке располагались господские и хозяйственные постройки (3 дес.) и парк (12 дес.). Хозяйка выделила 510 дес. под пашню, 760 дес. под сенокос, 1025 дес. под выгон и 5682 дес. находились под лесом. В хозяйстве было 28 лошадей, 20 коров, 1 бык, 10 нетелей и 4 теленка. Имением занималась сама хозяйка, а за работниками следил приказчик с годовым жалованием в 300 руб. В состав этого имения в Сосницкой волости входили полумызы Холоповицы и Карголозы и земли при деревнях Холоповицы, Озеро, Село, Пятая Гора, Донцы и Глумицы. От господской усадьбы до С.-Петербурга было 63 версты и 45 верст до Царского Села. Ближе всего было до Гатчины (20 верст), а в 4,5 верстах находилась станция Елизаветино Балтийской железной дороги. Все земельные владения З.С. Виницкой состояли в одной окружной меже из 8000 дес. удобной и 854,1 дес. неудобной земли. В черте имения находились крестьянские селения, выделенные в ходе Крестьянской реформы с небольшими наделами. В частности, в деревне Пятая Гора было 8 дворов, в Озеро и Глумицах - по 35 дворов, в Холоповицах – 30 дворов, в Село – 20 дворов, в Донцах (Донцо) – 20 дворов.¹² Все крестьяне получили в надел по 4 дес. земли на душу, что не могло в полной мере удовлетворить их хозяйственные интересы. Они нуждались не только в пахотной земле, но и в сенокосах, так как собственных выгонов они не имели. Крестьяне кроме земледелия занимались отхожими промыслами в С.-Петербурге, а также перебивались местными заработками: обжиганием извести, вырубкой и вывозом леса и другими подработками. В 4 верстах от юго-восточной границы имения при д. Домище (Даймище) находился металлический завод братьев Ивана и Александра Ивановичей Чикиных, на котором были заняты до 1000 человек рабочих. Многие крестьяне окрестных деревень были заняты на этом предприятии. Кроме того, имение Пятая Гора располагалось в районе проживания эстонских поселенцев, которые с охотой брали в аренду всякие годные для окультуривания земли и сами разрабатывали их в пашни и сенокосы. Все перечисленные особенности данного имения указывают на то, что оно имело крайне выгодное расположение, удобные коммуникации и перспективный район экономического развития. Следует учитывать, что в Царскосельском уезде хлебопашество не относилось к основному виду земледелия. В этой части губернии отдавали предпочтение молочному хозяйству, сбору ягод и грибов, огородничеству и прочим видам деятельности.

Условия найма работников ничем не отличались от условий в соседних имениях. Годовому рабочему платили от 70 до 90 руб. Поденщикам: мужчинам в сенокос по 75 коп., женщинам по 40 коп. в день. Размер сдельной оплаты за одну десятину земли зависел от вида произведенных работ: вывозка и раскидка навоза – 7 руб. 50 коп., обработка под рожь без молотьбы – 18 руб., обработка под овес – 15 руб., косьба и уборка клевера – 7 руб. 50 коп., косьба и уборка обыкновенного сена – 6 руб.¹³

Произведенные продукты продавались в разных местах уезда: рожь - местным крестьянам, а овес, мясо и прочее - в Гатчине. Цены на продукты за пятилетие с 1888 г. колебались существенно: одна четверть ржи от 7 до 10 руб., одна четверть овса от 4 до 5 руб. 50 коп., одна четверть ячменя от 6 руб. 50 коп. до 7 руб. 50 коп., пуд мелкого сена от 20 до 30 коп.¹⁴

 Среднегодовой валовый доход имения составлял 11 800 руб. при средних расходах на его содержание 5100 руб. Таким образом, чистый доход достигал 6700 руб. Статьи доходов были разные: за выгон скота крестьянами 9 деревень владелица получала до 1250 руб.; за аренду сенокосов - 1338 руб.¹⁵ Активно практиковалась сдача в аренду отдельных участков земли. Так, в 1893 г. арендаторами в имении были 39 эстонцев-поселян, которые обрабатывали участки от 15 до 18 дес. Эта аренда дала З.С. Виницкой в 1893 г. 1833 руб. дохода.¹⁶

До смерти Виницкой 17 января 1905 г. имение почти сохранялось в целостности, хотя хозяйка испытывала трудности со своевременными платежами по долгам банку. В 1904 г. она не смогла погасить ни капитальный долг, ни проценты по нему. Вступив же в наследство, ее дочери Зинаида Михайловна Васильева и Александра Михайловна Лагранж не стали утруждать себя приведением в порядок хозяйства, а обратились 16 февраля того же года в банк с просьбой разрешить продажу имения частями. В прошении также шла речь о предоставлении наследницам рассрочки по погашению долга на 3 года, с тем чтобы в течение последующих 5 лет долг оплачивался равными платежами ежегодно.¹⁷ Первые продажи земли З.М. Васильева и А.М. Лагранж осуществили в 1907 г., реализовав первоначально 14,2 дес., затем 9,2 дес. По этим двум случаям продажа земли производилась крестьянам мелкими участками, в частности, 3,1 дес. купил Алексей Петрович Петров, 3,2 дес. - Абрам Андреевич Ахтеяйнен и 3 дес. - Филипп Абрамович Пастель. В конце 1907 г. наследницы вновь нашли покупателей, реализовав 3 участка общей площадью 82,25 дес. В 1908 г. эти продажи продолжились. Так, в июне указанного года они уступили покупателю участок в 14,2 дес. земли.¹⁸

Примечательно, что в 1908 г. дочери Виницкой решили разделить имение матери между собой, выделив А.М. Лагранж 1991,81 дес., из которых 283,16 дес. находились под усадьбой и мызой Пятая Гора. Ей же пришлось взять на себя и долги по ссуде. З.М. Васильевой же переходили в собственность 265,91 дес. земли при озере Кюрлево. Оставшуюся землю решили продать главным образом мелкими участками местным крестьянам и поселенцам площадью от 2 до 14 дес. В дальнейшем эти собственники продавали земли из своих долей разными участками. К концу 1911 г. все заложенные в банки земли З.С. Виницкой были распроданы. Среди покупателей в 1911 г. были братья Иван и Александр Ивановичи Чикины, которые приобрели лесной участок размером 128 дес. для своего завода. А.П. Вернандер купил 210 дес., М.С. Хмелинский - 1752 дес., а 229 дес. были разделены на 14 участков для продажи крестьянам. Последним покупщиком оказался К.А. Афанасьев, которому отошли 24 дес. 640 кв. саж. земли.¹⁹

Судьба имения последнего приобретателя сложилась схожим образом с судьбой владений З.С. Виницкой. Коллежский асессор Константин Алексеевич Афанасьев купил указанный выше участок, состоявший при д. Пятая Гора в 10 верстах от с. Кикерино, 7 сентября 1909 г. Банк разрешил произвести отчуждение этого участка для продажи К.А. Афанасьеву 18 апреля 1909 г. с обязательным досрочным погашением долга прежнего заемщика. Однако вскоре Афанасьев умер, а земля с образовавшейся задолженностью банку по духовному завещанию от 14 декабря 1911 г. отошла в 1912 г. его сыну Алексею Константиновичу Афанасьеву. Очевидно, его отец незадолго до смерти обратился в банк за отсрочкой платежа по имевшейся ссуде, которая была ему одобрена на 3 года. Однако сын залогодателя не стал сохранять свое имущество, продав 24 мая 1912 г. имение мещанину Михаилу Карловичу Ирману.²⁰

Финансовые трудности у К.А. Афанасьева начались задолго до приобретения у наследников Виницкой земель у д. Пятая Гора. В 1903 г. он был вынужден продать большой участок леса площадью 1081 дес. земли, прилегающего к селу Рождество Царскосельского уезда. В имении была небольшая усадьба на площади 1 дес. земли, пашня в 8 дес. и сенокос в 60 дес. Согласно купчей крепости, утвержденной старшим нотариусом С.-Петербургского окружного суда от 28 июня 1903 г., эта земля была уступлена потомственному почетному гражданину Александру Алексеевичу Любищеву, который был вынужден погасить лежавшую на К.А. Афанасьеве ссуду 16 сентября 1903 г.²¹

В том же 1903 г. Константин Афанасьев обратился в Дворянский земельный банк за ссудой, заложив другое имение под названием «Хутор – Опыт», которое располагалось в Сосницкой волости Царскосельского уезда при деревне Глумицы и было в конце XIX в. вымежевано из состава имения З.С. Виницкой. Оно находилось в 73 верстах от С.-Петербурга, в 53 верстах от Царского Села и в 10 верстах от станции Елизаветино Балтийской железной дороги. Всей земли в имении было 23 дес. и 20 кв. саженей удобной и 1 дес. 620 кв. саженей неудобной. Удобная часть имения состояла из усадьбы площадью 500 кв. саж., пашни – 11 дес. 1500 кв. саж., покоса – 2 дес. 1680 кв. саж. и леса – 8 дес. 1040 кв. саж.²²

Место расположения имения было густонаселенным. На расстоянии до 3 верст находились перечисленные уже выше деревни Холоповицы, Глумицы, Озеро, Село, Донец, Пятая Гора и другие. Кроме коренного населения в данном районе поселилось много пришлого люда. Покупая небольшими участками земли, они образовали целую сеть хуторов, которых было около 200.

Крестьяне летом занимаются земледелием, выращивая в основном овес и разные травы, а зимой большая часть коренного населения, как уже отмечали выше, описывая имения З.С. Виницкой, уходили на отхожие промыслы в С.-Петербург и др. места. Земли, окружавшие имение Афанасьева, принадлежали надельным крестьянам деревни Глумицы и тем собственникам, которые купили свои участки при содействии Крестьянского поземельного банка.

Спрос на земли в данной местности был большим как со стороны местного крестьянства, так и пришлого населения, которое стремилось к приобретению земли в собственность. Коренное население арендовало у местных помещиков разные угодья, частью за деньги, а частью за отработки или за испольную отработку. В качестве исполой обыкновенно заарендовывались лесные покосы. Годовая арендная плата за десятину культурных угодий колебалась от 6 до 7 и более рублей. Пришлое население обыкновенно заарендовывало небольшие участки из-под вырубленного леса для обращения в смешанные угодья на срок от 5 до 12 лет с годовой платой от 3 до 5 руб. за десятину на круг. На участки, имевшие 50% и более культурных угодий, арендная плата колебалась около 5 руб. за десятину. За период с 1898 по 1903 г. при содействии Крестьянского поземельного банка в данном районе было совершено очень много подобных сделок. Продажная же цена десятины удобной земли колебалась от 85 до 147 руб. Всего за это время было 68 сделок.

Ближайшие К.А. Афанасьеву помещики к 1903 г. также заложили свои имения в Дворянском земельном банке. Так, в 1889 г. было заложено имение Кикерино И.Ф. Лилиенфельд-Тоаля площадью в 1537 дес., в 1890 г. - имение Вохново А.П. Платонова общей площадью 2644 дес., в 1902 г. - имение Торосово барона Г.М. Врангеля площадью 1336 дес., а в 1903 г.- имение Калитино барона Ю.П. Толя, перешедшее затем к барону Рейхенбаху, площадью 2 642 дес.²³

Сельхозпродукция, произведенная в этом районе помещиками, сбывалась, главным образом на месте. Средние цены за пуд были следующими: рожь - 1 руб. 10 коп., овес и ячмень – 90 коп., сено – 25 коп., клевер – 40 коп. Молоко в летнее время продавалось дачникам по 6 коп. бутылка или 12 коп. кружка. В остальное время доставлялось в Петербург в разные молочные фирмы по цене от 10 до 11 коп. за кружку.

В июле 1909 г. в имении произошел пожар. Все хозяйственные постройки усадьбы сгорели, остался лишь господский дом с мезонином. Дом деревянный на каменном фундаменте, крытый лучиной, был оценен в 500 руб. При усадьбе была лошадь и 2 свиньи, 1 плуг, борона и телега. До покупки Афанасьевым данного хутора он находился в аренде у эстонца Пребурге. Именно он привел хутор в хозяйское состояние, так как до него этот участок состоял из вырубленного леса. К 1909 г. пашня хутора была хорошо разработана, обрабатывалась в многопольном севообороте с посевом трав и картофеля. Севооборот был шестипольным: пар, озимь, ярь, 2 года клевера с тимофеевой травой и ярь. Покос был чистым, и сено получалось хорошего качества, и его в среднем на десятину накашивалось не менее 80 пудов. Лес был мешаным с господством лиственных пород деревьев в возрасте 20-25 лет с запасом на десятине 6-7 кубометров. Подлесная земля была вся пригодна для обращения в культурные угодья.

После купли имения К.А. Афанасьев некоторое время сохранял арендные отношения с Пребургом, взимая плату по 108 руб. ежегодно. Возможный же валовый доход мог доходить до 115-117 руб. При таких условиях эксплуатировать участок можно было только своими силами, так как найм работников неминуемо приносил бы одни убытки. Очевидно, по этой причине сын Афанасьева, Алексей Константинович, и продал это небольшое имение.

В 1886 г. генерал-майор А.Н. Витмер обратился с прошением о предоставлении ему ссуды под два имения, одно при д. Еглизи,²⁴ другое под названием «Черная Речка», на 48 лет и 8 мес.²⁵ Последнее из отмеченных поместий состояло из 428 дес. земли. Генерал купил его 8 октября 1871 г. Имение располагалось в Ижорской волости Царскосельского уезда, в 30 верстах от С.-Петербурга, в 14 верстах от Царского Села и в 3 верстах от Невы. Рядом с имением на расстоянии в полверсты находилась Анноловская бумажная фабрика. Имение было разделено на усадебную часть на 4 дес., пахотную на 30 дес., сенокосную на 40 дес. и лесную 330 дес. Еще были 24 дес. неудобной земли. В имении были 4 лошади и 2 коровы, которые принадлежали приказчику.²⁶

Примечательно, что Витмер заключил 24 августа 1881 г. с крестьянами д. Черная Речка контракт, по которому получил исключительное право охотиться в принадлежащих крестьянам лесах сроком на 12 лет, с 15 октября 1884 г. по 15 октября 1896 г. за 90 руб. в год. При этом Витмер имел такое же соглашение со смотрителем метеорологической обсерватории в Павловске на право последнего охотиться во всех лесах Витмера и крестьян д. Черная Речка в течение 7 лет по 1 апреля 1892 г. за ежегодную плату в 200 руб.²⁷

В имении был небольшой кирпичный завод, продукция которого в основном реализовывалась в Павловске и Царском Селе. Впрочем, Витмер сосредоточил свое внимание главным образом на лесном хозяйстве ввиду значительной ценности леса и легкости его сбыта в ближайших местах. По словам хозяина, продажная стоимость березы составляла от 21-24 руб., ель и сосну брали от 14-18 руб., за осину давали до 12 руб. за куб. сажень. Лес продавался генералом с его собственного двора в Павловске. С успехом шла торговля и дровами на топку и для писчебумажных фабрик. Полевому же хозяйству он придавал второстепенное значение. В среднем ежегодный валовый доход составлял 2663 руб., а чистая прибыль - 1309 руб.²⁸

Банк выдал А.Н. Витмеру 1 ноября 1886 г. суду в размере 9100 руб. 7 марта 1895 г. ссуда была пересрочена на 66 лет и 6 мес. При этом имение было еще заложено в С.-Петербургско-Тульском поземельном банке под 12 300 руб. Ссуды оказались для генерала чрезмерно обременительными, что привело к необходимости обратиться в банк за разрешением продать часть имения. 18 марта 1902 г. ему позволили продать 50 дес. земли, но с условием досрочного погашения 1200 руб. из общей суммы долга. В мае 1908 г. Витмер решил реализовать все имение потомственному почетному гражданину Александру Яковлевичу Боброву.²⁹

 Что касается поместья при д. Еглизи, то его площадь составляла 1488,16 дес., располагалось оно в 25 верстах от г. Павловска, между Московским шоссе и дорогой из Павловска в Лисинское лесничество. Вдоль всего имения с юга на север протекала р. Саблинка. К границам имения примыкали владения Волярлярского (Ингано) и Родофинкина при обширных болотах. Все имение было разделено просеками на 14 кварталах. Работы по разделению леса на просеки были проведены в 1868 г. А.Н. Витмер же приобрел эти владения в 1871 г. у наследников барона Г.В. Жомини. Его хозяйственная деятельность почти целиком была направлена на эксплуатацию леса. Рубка производилась выборочно «с уборкой вершинника и сучьев». Пашня и луга были запущенны, а поля, окультуренные прежде, были обращены в покосы, и только незначительная часть земель в урочище реки Тервизи и Толбузи в количестве 20 дес. сдавалась крестьянам д. Еглизи по контракту на 12 лет под пашню.³⁰ На р. Саблинке при бароне Жомини была построена плотина для орошения заливных лугов. Однако при новом хозяине она пришла в запустение.

В 1911 г. Витмер обратился в банк с просьбой о перезалоге имения при д. Еглизи, объяснив, что нуждается в погашении долга по частной закладной. Кроме того, он испытывал трудности и при погашении текущих платежей по долгу Дворянскому земельному банку. В этой связи он просил о перезалоге с выдачей ему дополнительно 100 000 руб.³¹ Однако просьба Витмера была отклонена. Заемщик все же получил 1 ноября 1886 г. ссуду в размере 68 500 руб. Затем ссуда была дважды пересрочена, сначала на 51 год и 9 мес., потом на 66 лет и 6 мес. В 1908 г. Витмеру разрешили продать участок из этого имения в размере 71,12 дес., котороый был реализован более мелкими участками местным крестьянам.³² О причинах такой безмерной эксплуатации своих владений можно лишь догадываться, сделав предположение, что Витмер жил не по средствам.

Отмеченные выше продажи частей имений в Царскосельском уезде были явлением обычным, так как такой способ реализации земли на местном рынке приносил наибольший доход. Так поступало большинство собственников, постепенно расставаясь со своими владениями либо оставляя себе усадебные части под дачи. В частности, по такому пути пошла Любовь Григорьевна Катенина, владевшая имением Новое Лисино и дачей Сойловская общей площадью 2893,4 дес. земли. Л.Г. Катенина была дочерью Григория Григорьевича Гогеля и внучкой генерал-адъютанта Григория Федоровича Гогеля, главноуправляющего Царскосельским дворцовым правлением. Имение Новое Лисино досталось ей от матери Марии Григорьевны Гогель, которая приобрела его в 1898 г. у наследников камер-фурьера Р.Н. Ингано.

Отметим, что район расположения поместья Л.Г. Катениной был густо заселен крестьянами. К нему примыкали около 10 деревень с числом дворов от 8 до 47. Оно располагалось в 50 верстах от С.-Петербурга и в 25 верстах от Царского Села. Такая близость к городским центрам позволяла с успехом реализовывать земли мелкими участками для тех, кто планировал заниматься производством сена, огородничеством или устройством дач. Само имение было разделено на усадебную часть из 12,9 дес. земли, пашню - 112,1 дес., сенокосы - 485,25 дес.; пастбища - 104,18 дес.; лесную часть - 1850,97 дес. и прочую землю - 10,67 дес. В имени был большой 2-этажный каменный господский дом, большая деревянная дача, две малые дачи, каменная оранжерея, конюшня и амбар под одной крышей, бревенчатый скотный двор, бревенчатая баня, бревенчатая контора, два деревянных сарая для сена, три деревянных сарая для кирпича, две бревенчатые избы для рабочих, птичий двор, два деревянных каретных сарая, семь ледников, деревянный навес, две избы для лесников, большая каменная конюшня, большая деревянная конюшня, кузня. На случай воинского постоя был деревянный барак для солдат и большой бревенчатый дом для кантонистов. Помещица содержала 5 лошадей, 32 быка, 18 дойных коров, 6 нетелей, 2 теленка, 5 свиней и разной птицы, в частности 40 гусей и 30 уток. Инвентарь состоял из конной молотилки, конной машины для кирпича, веялки, 4 плугов, 3 железных борон, конных грабель, жатвенной машины. Были экипажи, телеги и разный другой мелкий инвентарь.³³

Кроме хлебопашества владелица занималась заготовкой, скупкой и вывозом для продажи в Царское Село и Павловск лесных материалов из ближайших лесных дач, а также скупкой и продажей сена. В 12 верстах от имения на р. Ижоре находилась бумажная фабрика Лимгерта, а в самом имении - небольшой кирпичный завод. Кирпичный завод давал доход до 12 тыс. руб. в год. Кроме того, Л.Г. Катенина сдавала в наем дачи, получая доход до 500 руб. в год. В имении добывался камень с доходом от 150 до 600 руб. в год.³⁴ Часть покосов сдавалась в долгосрочную аренду на 6 и 10 лет, часть - в одногодичную аренду. Остальные площади обрабатывались средствами владелицы.

Характерным для этих мест был высокий спрос на землю как продажную, так и в аренду. В районе расположения имения аренда одной десятины до 2 лет стоила 40-50 руб., до 5 лет от 30-40 руб., на остальные годы - по 20–30 руб. Луговые и лесные покосы арендовались «по частям огульно за деньги». Пахотные и хлебные поля пользовались у арендаторов низким спросом. Всего в Царскосельском уезде крестьянами заарендовывалось в начале ХХ в. до 15% всей обрабатываемой в уезде земли.³⁵

Продажная цена земли в районе имения колебалась от 50 до 100 руб. за дес., в зависимости от площади покупки. Так, в 1902 г. княгиня Ю.Н. Ухтомская продала через Крестьянский банк 26 дес. земли крестьянину Д. Гайле по 53 руб. 80 коп., крестьянину С. Рогулину 45 дес. по 50 руб., крестьянину К. Траутману 53 дес. по 50 руб. и двум товариществам 137 и 32 дес. земли по 50 руб.³⁶ В 1910 г. помещик Гейне продал из своего имения Шпаньково 60 дес. по 350 руб. за десятину, а в 1911 г. реализовал некоему Гершельману 428 дес. с усадьбой за 117 руб. дес.³⁷

Л.Г. Катенина имела долгосрочную аренду на 100 дес. земли сроком до 10 лет с местным жандармским дивизионом, который платил ей 8 руб. за десятину. Такой же долгосрочный контракт был заключен с Гусарским полком на право охоты в местном лесу.³⁸ Примечательно, что в 1905 г. Л.Г. Катенина решила заложить свое имение в Дворянском земельном банке по примеру ближайших соседей. Среди последних был упомянутый выше А.Н. Витмер, княгиня Ю.Н. Ухтомская (1185 дес.) и Е.С. Шпигель (510 дес.).

Произведенная сельскохозяйственная продукция сбывалась частью на месте, частью в Царском Селе, Павловске или С.-Петербурге. Провозная плата до С.-Петербурга составляла около 8 коп. за пуд, до Царского Села и Павловска от 5 до 6 коп. за пуд. Рожь продавалась стоимостью около 90 коп., овес - 80 коп., а картофель 25-30 коп. за пуд, сено клевера - 40 коп., другие травы от 20 до 25 коп. за пуд., солома 15-20 коп. Сливочное масло по 12-14 руб. пуд, а молоко по 5 коп. бутылка.³⁹ Производство молока считалось перспективным занятием для этого района. Учитывая это, Л.Г. Катенина рассчитывала часть полученной в Дворянском банке ссуды потратить на значительное увеличение молочного хозяйства с закупкой большого количества дойных коров. При большом количестве покосных полей и пастбищ, а также близости железной дороги и хорошо налаженном молочном производстве можно было ожидать достойный доход. Управлением имением занимался приказчик, который получал в год 360 руб. жалования. В имении были два лесника с жалованием в 180 руб. каждый. В отличие от многих поместий в Царскосельском уезде в имении Катениной велись хозяйственные книги, хотя записи проводились нерегулярно.

Важной статьей дохода для владелицы была продажа лесного материала, в основном дров для отопления. Лес в хозяйстве был смешанным с преобладанием ели и по своему характеру был дровяным. Строевых пород было много, но в основном тонкомерные. Для более правильной эксплуатации леса по поручению бывшей владелицы в 1896 г. был составлен план лесного хозяйства, рассчитанный на сплошную рубку. Вся лесная площадь была разбита на 30 кварталов. Была установлена норма рубки леса в отношении хвойных пород не менее 100 лет, лиственных - 50 лет с ежегодной площадью не более 25 дес. Согласно этому плану, рубка производилась до 1904 г. В 1904 г. новая владелица поручила преподавателю Лисинской школы Александрову составить новый план лесного хозяйства, который лишь незначительно изменил нормы прежнего плана. В частности, отказались проводить вырубки для строевого материала, сосредоточив все работы исключительно для заготовки дров. Из записей конторских книг следовало, что в 1902-1903 гг. было продано леса на 6453 руб. 85 коп, с получением чистой прибыли 5483 руб. 25 коп. В последующих 1903-1904 гг. было продано на 3627 руб. 85 коп., с чистой прибылью 3036 руб. 48 коп. В 1904-1905 гг. продано древесины на 8038 руб. 52 коп., с чистой прибылью 6735 руб. 72 коп. Наконец, в 1905–1906 гг. продано на 7065 руб., с чистой прибылью 5881 руб. 03 коп. Таким образом, средний чистый доход от лесозаготовки составлял 5284 руб. 12 коп.⁴⁰ Впрочем, расходы на содержание имения были достаточно высоки, составляя до 4800 руб. Общие же доходы достигали 8419 руб. В итоге чистая прибыль доходил до 3510 руб.⁴¹

Примечательно, что Л.Г. Катенина приступила к продаже мелких участков земли именно из лесной части своего имения в 1909 г. Вообще в районе ее имения с 1908 г. по 1915 г. продаж поместий целиком не было. В начале века владельцы предпочитали ликвидировать свои владения самостоятельно за наличный расчет, но после 1906 г. все более прибегали к услугам Крестьянского поземельного банка. В конце первого десятилетия стал наблюдаться усиленный наплыв колонистов в этот район, что резко повысило спрос на небольшие участки. Это в свою очередь ощутимо отразилось на продажных ценах, которые повысились. При содействии Крестьянского поземельного банка по Лисинской волости в указанные годы было произведено много сделок. Из одного только имения Новое Лисино с 1909 года было продано земли по 67 сделкам, которые указаны в таблице 5.

Таблица 5

Продажа мелких участков земли из имения Новое Лисино в 1909 - 1913 гг.

Источник: Поверочная опись имения Новое Лисино Царскосельского уезда С.-Петербургской губ. 12 июня 1915 г. // РГИА. Ф. 593. Оп. 15. Д. 2256. Л. 7.

Из таблицы 5 видно, что на участки, состоящие исключительно из лесной земли (24 сделки), продажные цены колебались от 69 до 129,72 руб., составляя в среднем по 87,96 руб., а оценка банка колебалась от 60 до 78 руб., что в среднем составляло 67 руб. на одну десятину удобной земли. Значительное колебание продажных цен по этим сделкам зависело главным образом от стоимости произраставшего на участке леса. Оценочную же стоимость банк устанавливал, как для земли под лесом, без учета стоимости на ней лесного материала.

Важно отметить, что процесс потери дворянами своих земельных владений в С.-Петербургской губ. не был равномерен как по отдельным периодам времени, так и по уездам. Если в 1863-1887 гг. площадь дворянских землевладений в губернии сократилась на 33,6%, то в период с 1887 г. по 1906 г. - лишь на 18,1%.⁴² При этом порайонные изменения отличались между собой существенно. На периферии в Гдовском, Лужском и Новоладожском уездах средний размер дворянских владений сократился к 1905 г. более чем на 70%, а в Шлиссельбургском и Царскосельском уездах на 50-50%, тогда как в Петербургском и Ямбургском уездах дворяне сохранили свои позиции.⁴³ Помимо того, в самих уездах также наблюдалось сокращение дворянских владений. Чем ближе были расположены имения к городским центрам, в особенности к С.-Петербургу, тем значительнее было число купчих на землю.

В особенности это касалось Царскосельского, Петербургского, Петергофского и Шлиссельбургского уездов, в которых интерес к земельным сделкам со стороны землевладельцев и покупателей был чрезвычайно велик. При этом процесс распродажи земель в этих уездах после 1906 г. резко возрос. Для продавцов привлекательны были цены на землю, а для покупателей - эксплуатационные возможности. Одни желали обустроить купленные участки под дачи как для собственных нужд, так и для сдачи их в наем. Желание проводить летнее время на дачах появилось у петербуржцев задолго до Крестьянской реформы. Примечательно, что сдача в аренду на летнее время домов привлекала не только помещиков в окрестностях С.-Петербурга, но и их крестьян. К примеру, этим «бизнесом» были увлечены крестьяне Любови Сергеевны Сабир, которая писала в 1846 г. об этом князю Д.П. Волконскому: «Имею честь объяснить, что принадлежащий мне участок в селе Благовещенском, известном под названием Старая и Новая деревни, и примыкающий к черте города, заселен крестьянами, которые не имея достаточной земли под хлебопашество, извлекают способ для уплаты лежащих на них повинностей единственно отдачей на летнее время выстроенных ими удобных и довольно красивых домов в виде дач людям, кои при небольших способах существования и по близости селения к городу, переселяются туда с семейством для пользования сельским воздухом».⁴⁴ Другие покупатели рассматривали купленные участки как выгодное вложение, намереваясь использовать их под пашню или огородничество. Рост населения С.-Петербурга, следовательно, и потребления горожанами огородных культур стимулировали увеличение производства этих продуктов, которые с успехом можно было выращивать на небольших земельных участках и получать достаточный доход. Немалый доход приносила и продажа сена.

Распродавая части своих имений, большинство дворян продолжало сохранять за собой часть родовых или приобретенных земельных владений. Часто эти сохраненные части состояли из относительно небольших площадей, на которых располагались господские строения, обретавшие в дальнейшем функции загородных дач. При этом число таких владений год от года множилось как в сельской местности, так и в городской черте. К примеру, в 1883 г. в Царскосельском уезде дворян, владевших недвижимыми имениями, числилось 625 человек. Из этого числа было 127 землевладельцев, в том числе 11 обладателей заводов и 40 собственников дач с мелкими земельными участками. К указанному общему числу собственников можно отнести 142 домовладельца в Царском Селе, 145 домовладельцев в Гатчине, и 211 в Павловске.⁴⁵ Но в начале ХХ в. число дачников стало быстро возрастать за счет купли-продажи земельных владений в этом уезде.

About the authors

Vladimir V. Morozan

Author for correspondence.
Email: v_moga@mail.ru

doctor of History, professor, Department of the History of the Peoples of the CIS

References

Supplementary files