Cultural and educational work in the RKKA from the 1920s to june 1941: post-soviet historiography of the problem. Brief review

Full Text

Работа историографа во многом напоминает работу землекопа. Отжитая, жизнь лежит перед историком как сложный ряд слоев, скрывающихся один за другим. Историография начинает свое изучение с верхнего и постепенно углубляется внутрь.

В.О. Ключевский¹

Предварительные замечания

1. Автор настоящего краткого историографического обзора избрал объектом исследования постсоветскую историографию некоторых основных аспектов культурно-просветительной работы в Красной армии в 1920-е - 1941 г., которые нашли отражение в соответствующем массиве опубликованных историографических источников. Предмет исследования – сложившаяся отечественная исследовательская историографическая традиция изучения проблематики культурно-просветительной работы в Красной армии в 1920-е – 1941 г., анализ процесса накопления и приращения здесь исторических знаний в историографических источниках, изданных в 1990-х годах. Хронологические рамки обозреваемых историографических источников ограничены 1920-ми – июнем 1941 г.; хронологические рамки историографического обзора охватывают 1990-е годы. Данный временной отрезок рассматривается как условный историографический период.
2. Некоторые понятия, которыми оперирует автор данного краткого историографического обзора: историографические источники – традиционные исторические источники, вовлеченные в процесс историографического анализа, результаты которого нашли отражение в различного рода научной, научно-популярной, публицистической литературе (монографии, книги, брошюры, статьи и пр.)²; культурно-просветительная работа – система мероприятий, проводимых командирами, политорганами, партийными и комсомольскими организациями по коммунистическому воспитанию и политическому просвещению личного состава, удовлетворению духовных запросов и организации досуга военнослужащих Красной армии. Культурно-просветительная работа, хотя и имела некоторую долю самостоятельности, являлась составной частью партийно-политической работы в Вооруженных силах Советского государства³; партийно-политическая работа – идеологическая и организаторская деятельность военных советов, командиров, политорганов, партийных организаций Советской армии и Военно-морского флота (СА и ВМФ), которая являлась составной частью руководства Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) Вооруженными силами и рассматривалась в качестве теории и практики воспитания военнослужащих, организовывалась и проводилась как система мероприятий по реализации политики КПСС в СА и ВМФ⁴.
3. Автор учитывал в методологии ее выполнения следующие положения: признание факта плюрализма мнений в российской науке на современном этапе ее развития⁵; наличие приоритета рационализма в процессе историко-научного и в том числе историографического познания⁶; признание закономерности и необходимости перехода от эмпирического уровня в познании исторического и историко-познавательного процесса к теоретическому уровню его понимания и объяснения⁷; учет специфики проблемно-тематического исследования, которая разработана современными отечественными историографами⁸; опора на наработки предшественников, которые занимались историей истории изучения темы, подвергаемой нами историографическому обзору, обеспечивая при этом бережное и корректное отношение к ним, а также и рассмотрение их под критическим углом зрения⁹.
4. Исследователь, разрабатывая свой краткий историографический обзор, учел, что ученые-историки, творившие в 1990-е годы, попали тогда в сложную историографическую ситуацию. Она существенно детерминировалась общим вектором социально-экономического, политического, духовного движения СССР – от так называемой перестройки (ее ядро составили реформы М.С. Горбачева, явившиеся в конечном итоге, паллиативными¹⁰) через распад СССР, этой величайшей геополитической катастрофы в истории мировых цивилизаций в конце XX века¹¹, к становлению и утверждению новой российской государственности¹². Тогда отечественная историческая наука попала в полосу глубокого кризиса (как одно из выражений общего кризиса в стране) и настойчиво искала пути выхода из него¹³. При этом необходимо подчеркнуть, что одним из ярких проявлений кризиса, о котором идет речь выше, стала методологическая растерянность ученых. Ее охарактеризовал, причем образно и глубоко, Г.М. Ипполитов: «Цех служителей му зы Клио после распада СССР напоминал музыкантов оркестра, потерявших ноты незадолго до выхода на сцену: от марксизма-ленинизма как универсальной методологии исторических иссле дований, в той или иной форме, отреклись, а взамен ничего пут ного не изобрели. Типичная ситуация, когда с водой выплески вают ребенка… Ситуация между тем не новая в истории миро вых цивилизаций. Она характерна для переломных эпох…»¹⁴.

В подобной сложной историографической ситуации некоторые аспекты культурно-просветительной работы в Красной армии в 1920-е - 1941 г. получили соответствующую научную разработку. Этому сопутствовал ряд благоприятных обстоятельств: определенное приращение источников базы исследования [например, кроме того, что ученым резко облегчили доступ к архивным документам и материалам, опубликовали и ряд документов, бывших ранее секретными¹⁵; а также и отдельные эго-документы (отрывки из дневника советского писателя Вс. Вишневского)¹⁶; издали некоторые научно-справочные¹⁷ и научно-библиографические издания¹⁸]; обозначение определенных ориентиров по военно-исторической работе в нормативно-правовом акте Министерства обороны РФ¹⁹; попытки собственно историографического осмысления проблематики истории РККА в 1920-е - июне 1941 г.кКак на уровне монографий²⁰, статей²¹, так и диссертационных исследований²².

Материал, имеющий непосредственное отношение к проблеме культурно-просветительный работы в Красной армии в 1920-е - июне 1941 г., содержится в монографии О.В. Золотарева²³. В нее вошли, судя по текстологическому анализу, материалы докторской диссертации, защищенной автором обозреваемой монографии, годом ранее²⁴. Ученый четко определяет роль культуры, просвещения и досуга в истории Вооруженных сил Советского государства. В монографии просматривается поиск новых теоретико-методологических подходов. Между тем исследователь обеспечивает осторожное отношение к марксизму. По крайней мере не пытается резко и безосновательно его ниспровергать. Отличительная черта монографии О.В. Золотарева – введение в научный оборот ряда архивных документов и материалов делопроизводственного характера, которые в советское время были недоступны исследователям (в силу их засекреченности).

Что характерно: О.В. Золотарев рассматривает культурно-просветительную работу не только как составную часть партийно-политической работы, но и как относительно самостоятельное направление деятельности советской власти и правившей в РСФСР / СССР коммунистической партии. Он уделяет внимание раскрытию основных форм и методов культурно-просветительной работы в красных частях и соединениях, в том числе и в 1920-е - 1941 годах. Например, в сфере ликвидации безграмотности красных воинов, обеспечения их культурных нужд и запросов, особенно в сфере их досуга. В то же время нельзя не заметить, что именно эти фрагменты и сюжеты отличаются лапидарностью. Причем, как полагает автор данного историографического обзора, подобная лапидарность не всегда оправдана.

Анализ массива историографических источников, отобранных для разработки настоящего краткого историографического обзора, привел его автора к следующему заключению: тема культурно-просветительной работы в Красной армии в хронологических рамках, указанных выше, нашла соответствующее отражение и в ряде защищенных диссертаций. Например, И.А. Мехриашвили в своей кандидатской диссертации исследовал тему культурного строительства в Красной армии в 1921 - 1928 гг. Здесь выбраны небезынтересные хронологические рамки: нижняя граница – начало перевода РККА с военного на мирное положение; верхняя граница – завершение военной реформы в СССР (началась в 1924 г.). Автор диссертационной работы раскрыл теоретические положения, выработанные правившей в Советском государстве коммунистической партией, которые были положены в решение проблемы культурного строительства в РККА.

Что характерно: И.А. Мехриашвили рассматривает культурное строительство в тесной связи с организацией партийно-политической работы в РККА в качестве составной части военного строительства в РСФСР/СССР. Много уделено внимания анализу процесса становления армейских учреждений культуры. Останавливается он и на анализе конкретных форм культурно-просветительной работы в массах красных воинов. Однако, судя по текстологическому анализу рукописи этой кандидатской диссертации, ее автор робко внедряет новые методологические подходы, чувствуется некоторая его методологическая растерянность. Подобное нашло выражение, к примеру, в том, что И.А. Мехриашвили допускает в отдельных фрагментах и сюжетах своего диссертационного исследования засилье цитат из партийных документов (а это не что иное, как типичный родовой признак советской историографии²⁵). Нельзя не заметить также и того, что автор данной научно-квалификационной работы вводит в научный оборот ряд новых архивных документов и материалов, но сугубо иллюстративным методом²⁶.

О.В. Головникова избрала предметом кандидатского диссертационного исследования организацию идеологической и культурно-просветительной работы в Красной армии в условиях формирования тоталитарной системы в 1921 - 1929 гг. Она построила свой анализ на материалах Московского военного округа. Следовательно, в этой научно-квалификационной работе решена научная задача локального характера. Ее автор доказывает, что на идеологическую и культурно-просветительную работу, проводимую в РККА, наложило серьезный отпечаток то обстоятельство, что в 1921 - 1929 гг. в Советском государстве проходил процесс становления тоталитарной системы. Ее О.В. Головникова подвергает серьезной критике. Это нашло отражение, в частности, в анализе такого аспекта предмета ее исследования, как руководство РКП (б)/ВКП (б) идеологической и культурно-просветительной работой в Красной армии. Всемерно подчеркивается директивный стиль подобного руководства. В то же время автор научно-квалификационной работы уделил недостаточное внимание анализу конкретных форм и методов идеологической и культурно-просветительной работы, влияние на них процессов перевода армии с военного на мирное положение и военной реформы в СССР (1924 - 1928 гг.). Не отличается данная диссертация и методологической стройностью²⁷.

Г.П. Слепушкин так же решил в кандидатской диссертации локальную научную задачу – исследовал атеистическое воспитание воинов Красной Армии в 1921 – 1941 годы на материалах Северного Кавказа. Он показал, в частности, и то, как политорганы соединений использовали в атеистическом воспитании красных воинов возможности культурно-просветительных учреждений, в первую очередь полковых клубов и библиотек. Но такие сюжеты не проходят в данной научно-квалификационной работе по разряду приоритетных. Относительно методологической стройности этого кандидатского диссертационного исследования следует заметить, что она несколько лучше, нежели в кандидатских диссертациях И.А. Мехриашвили и О.В. Головниковой²⁸.

Р.С. Мулюков решил в докторской диссертации крупную научную проблему – история строительства политорганов и партийных организаций Красной армии в 1921 - 1941 гг. В итоге ученый вскрыл ряд проблем, обобщил исторический опыт и выявил серьезные деформации. В тексте рукописи диссертации прослеживаются новые методологические подходы. Автор научно-квалификационной работы, подобно О.В. Золотареву, обеспечивает осторожное отношение к марксизму. По крайней мере не пытается резко и безосновательно его ниспровергать. Отличительная черта обозреваемой дикторской диссертации – введение в научный оборот ряда архивных документов и материалов делопроизводственного характера, которые в советское время хранились на правах секретных. Причем ученый пытается данные документы все-таки анализировать, а не использовать их сугубо иллюстративным методом. Р.С. Мулюков акцентировал внимание, судя по текстологическому анализу рукописи его докторской диссертации, на том, как политорганы и партийные организации осуществляли партийное руководство культурно-просветительной работой в Красной армии. Раскрыта их работа, к примеру, на направлении повышения эффективности деятельности армейских культурно-просветительных учреждений. Освещен ряд аспектов темы подбора, расстановки и воспитания кадров политического состава РККА, в том числе и ответственных за состояние культурно-просветительной работы в красноармейской массе. Не прошли мимо внимания Р.С. Мулюкова и проблемы совершенствования материально-технической базы культурно-просветительной работы в Красной армии. Между тем исследователь не стал раскрывать конкретные формы и методы культурно-просветительной работы²⁹.

А.Т. Климович решил в докторском диссертационном исследовании крупную научную проблему – роль Красной армии в трудовой общественно-политической и культурной жизни страны в 1921 - 1941 гг. Есть в тексте рукописи этой докторской диссертации фрагменты и сюжеты, посвященные отдельным аспектам культурно-просветительной работы в РККА. В частности, в сфере взаимодействия местных партийных организаций с политическими органами войсковых соединений в деле ликвидации неграмотности в красноармейской массе. А.Т. Климович умело оперирует и некоторыми статистическими сведениями, имеющими отношение к проблеме удовлетворения культурных нужд и запросов личного состава частей Красной армии. При этом ученый внедряет новые методологические подходы. Правда, здесь все-таки нет достаточной стройности. В целом же тема, которая подвергается нами историографическому обзору, в этой докторской диссертации не является первостепенной³⁰.

Отдельные небольшие фрагменты и сюжеты, имеющие преимущественно опосредованное отношение к теме культурно-просветительной работы в РККА в 1902-е – 1941 гг., рассмотрены в докторских диссертациях А.М. Касьянова³¹, Г.И. Герасимова³² и в кандидатских диссертациях С.И. Задонского³³, Б.Н. Найденко³⁴, В.Е. Иванова³⁵ и А.А. Львова³⁶.

Исследователь, разрабатывая свой краткий историографический обзор, пришел к заключению следующего порядка: некоторые аспекты его темы нашли отражение (в той или иной степени) в отдельных статьях³⁷, материалах научных форумов³⁸, а также и в монографиях. Например, представляет определенный интерес для глубины понимания нашей проблемы монография С.Г. Осьмачко. Он, анализируя участие частей и соединений Красной армии в локальных войнах и вооруженных конфликтах, показывает всю значимость крепкой воинской дисциплины и правопорядка. Ученый прослеживает эволюцию форм и методов воздействия на сознание красноармейцев, практиковавшихся в мирное время в боевой обстановке в плане побуждения их к неукоснительному выполнению требований военной присяги, проявлению мужества и героизма. Исследователь утверждает, что немаловажную роль сыграла здесь и партийно-политическая работа, в том числе и ее культурно-просветительная составляющая. Между тем такой уникальный аспект автор монографии рассматривает сугубо в постановочном плане³⁹.

Имеются обращения, правда, небольшие по объему, к историческому опыту культурно-просветительной работы в РККА накануне Великой Отечественной войны, вписанные в контекст раскрытия проблемы духовного противоборства в войне, в научной работе Е.С. Громова и Г.М. Ипполитова (издана малым тиражом в 1992 г.⁴⁰) Причем ряд положений этой научной работы, имеющих отношение к рассматриваемой теме, нашел отражение и в рукописи коллективной статьи, депонированной в Центральном справочно-информационном фонде Министерства обороны РФ в 1995 г.⁴¹ Такую же оценку можно дать и историческому очерку о Томском ордена Красной Звезды высшем командном училище связи⁴². Как своеобразное историографическое событие в истории изучения рассматриваемой темы можно расценивать брошюру В.Н. Панкратова, в которой присутствуют сжатые фрагменты, имеющие косвенное отношение к предмету исследования этого историографического обзора⁴³.

Есть небольшие фрагменты и сюжеты, имеющие также преимущественно опосредованное отношение к теме, по которой выполнен настоящий историографический обзор, и в отдельных учебных изданиях. Стиль подачи здесь такой, что присущ учебной литературе: аналитики – минимум, обобщений – максимум⁴⁴.

Таким образом, итоги данного историографического обзора можно свести к ряду заключений:

1. Печатных историографических источников, посвященных проблеме культурно-просветительной работы в Красной армии в 1920-х - июне 1941 года, выпустили в свет небольшое количество. Причем все они выполнены в период кризиса отечественной исторической науки (как составляющей общероссийского кризиса, вызванного распадом СССР и процессом генезиса новой российской государственности) и поиска выхода из него. Здесь налицо и монографии, в которых тема, которой посвящен наш историографический обзор, раскрывается по-целевому, и монографии, где она отражается преимущественно в опосредованной форме. При этом необходимо подчеркнуть, что монографии, о которых идет речь выше, стали несколько богаче в содержательном плане (по сравнению с предыдущей советской историографией). Это стало во многом возможным потому, что в распоряжении исследователей теперь появились рассекреченные архивные документы и материалы.
2. Проблема культурно-просветительной работы в Красной армии в 1920-х - июне 1941 года нашла отражение и в ряде защищенных диссертаций. Их также можно разделить (подобно монографиям) на те, где тема раскрывается по-целевому, и на те, где она отражается преимущественно в опосредованной форме.
3. В историографических источниках, вошедших в данный историографический обзор, рельефно просматривается традиция, которая сформировалась в советской исторической науке, – анализировать культурно-просветительную работу как составную часть партийно-политической работы в Вооруженных силах Советского государства (правда, с относительной долей самостоятельности).

И все-таки проблема культурно-просветительной работы в РККА в 1920-е - июне 1941 г. получила, хотя и небольшую, но соответствующую научную разработку. Думается, что она представляет научный интерес для современных отечественных историографов.

About the authors

Sergey A. Tribunsky

Author for correspondence.
Email: ser.6791@yandex.ru

Candidate of History, Associate Professor, Department of Russian History and Historiography

References

Supplementary files