«RUSSIAN SECTARIANISM» IN THE SOUTH URAL IN REGIONAL HISTORIOGRAPHY

Abstract

The article provides an analysis of development of regional historiography of «Russian sectarianism» in the pre-revolutionary, Soviet and contemporary periods. The author highlights the peculiarities of studying this issue at each stage, and underlines the shortcomings that forced the researchers to search for a new methodological basis. He comes to the conclusion that a comprehensive study of informal religiosity in the Southern Ural in pre-revolutionary Russia remains an actual scholarly task.

Full Text

Изучение русского сектантства историками, религиоведами, антропологами и филологами активизировалось в постсоветский период в связи с отказом от идеологизированного подхода к данной теме, обусловленного политикой Российской империи и Советского Союза в отношении религии. Тем не менее для современного ученого труды предшественников, дореволюционных и советских исследователей, остаются важным источником уникальной информации о так называемых «русских сектах», которые можно определить как неформальные религиозные движения неправославного и нестарообрядческого толка, не имеющие отношения к «иностранным» исповеданиям и политеистическим верованиям коренных народов страны1. На Южном Урале первые сектанты-молокане появились еще в первой четверти XIX века, с середины столетия в регионе широкое распространение получили так называемые мистические секты - хлысты и скопцы, а также евангельское движение в лице штундистов. В этом состояла специфика Южного Урала по сравнению с соседними территориями, в частности Средним Уралом, где хлыстовщина была распространена значительно меньше, а евангельское христианство в виде южнорусского штундизма практически не было представлено. Таким образом, изучение южноуральского сектантства является важным не только для понимания его региональной специфики, но и для того, чтобы сформировать правильное представление об особенностях данного явления религиозной жизни в масштабах Российской империи в целом. Первые публикации, в которых рассматривалась история русского сектантства на территории Южного Урала, стали появляться в официальном церковном издании «Оренбургские епархиальные ведомости» в конце XIX века. Это связано с активизацией православного миссионерства, в том числе направленного против распространения «мистических» (хлыстов, скопцов) и «рационалистических» (молокан, штундистов) сект. Авторами статей обычно выступали окружные и епархиальные миссионеры. Помимо рассказов о проводившихся ими публичных собеседованиях и личных беседах с сектантами миссионеры публиковали сведения об исторических корнях и развитии неформальных религиозных движений в регионе. В частности, С. Словоохотов в статье «Люди божьи» в «Оренбургской епархии» описывает историю секты начиная с 1848 года2. Примечательно, что возникновение секты «Людей Божьих» автор связывает с эпидемией холеры в Оренбургской губернии, вследствие которой местные жители, не имеющие возможности посещать храмы, стали собираться по домам, что привело к распространению сектантских идей. Особо пристально он исследует деятельность наиболее значительного лидера оренбургской хлыстовщины Василия Балабанова, казака, впоследствии вернувшегося в православие и ставшего монахом на Афоне. Деятельность урядника П.Ф. Лосева, бывшего своего рода предшественником Балабанова, подробно рассматривает Н. Чернавский3. Миссионер М. Головкин в серии статей «Очерки оренбургской хлыстовщины» предпринимает попытку рассмотреть историю сектантства в крае в еще более широком контексте, возводя ее к раннехристианским ересям4. Схожим образом Н. Гринякин связывает генезис движения русских иудействующих - субботников с московско-новгородской «ересью жидовствующих»5. Такие умозрительные и идеологически обусловленные конструкции, противоречащие данным современной науки, выступают слабой стороной дореволюционных исследований, в то время как обширный фактический материал с привлечением широкого круга документальных источников является их несомненным достоинством. В знаменитом историческом журнале «Русская старина» в 1886 году была опубликована статья о региональном южноуральском религиозном движении, известном как секта «квасников»6. Автор статьи А.П. Жакмон высказывает версию о том, что «квасники» представляют собой новое законспирированное ответвление скопчества. В целом в дореволюционный период историография русского сектантства на Южном Урале ограничивалась журнальными статьями. По понятным причинам в советский период проблематика сект не привлекала большого исследовательского интереса. Некоторые исторические сведения о южноуральских неформальных религиозных движениях можно найти в публикациях издания «Блокнот агитатора», призванных помочь организаторам антирелигиозной пропагандистской деятельности7. Проблема борьбы с сектой хлыстов оставалась актуальной для государственной власти в Оренбуржье вплоть до 1970-х годов, поэтому в этот период продолжали выходить статьи по истории оренбургской хлыстовщины8, в большей степени пропагандистского, нежели научного характера. В них отчасти повторяются обличительные тенденции дореволюционных публикаций, однако через призму марксистской методологии, которая отличалась двойственным отношением к сектантству. В сектантских движениях дореволюционного периода советские авторы склонны были видеть социальный протест против крепостнического гнета, однако в послеоктябрьский период сектантство рассматривалось исключительно как реакционная сила. Столь схематический и противоречивый подход не способствовал научной объективности, препятствовал выявлению подлинных корней неформальных религиозных движений и описанию их исторического развития. В постсоветский период в обществе произошел всплеск интереса к различным формам религиозности, в том числе и к дореволюционному русскому сектантству, исследование которого актуализировалось в отечественной гуманитарной науке. Уже в 1992 году в областной газете «Оренбуржье» были опубликованы исторические очерки о распространении секты «Людей Божьих» в Оренбургском казачьем войске9. Примечательно, что их автором выступил В. Авдеев, который в 1970-х годах писал статьи о сектантах для «Блокнота агитатора». С середины 2000-х годов стали активно выходить научные публикации по истории дореволюционного сектантства на Южном Урале. В первую очередь внимание исследователей привлекла секта «Людей Божьих», также известная как хлыстовщина или христоверие. Одна из первых обзорных статей по теме принадлежит А.Н. Потаповой10. Работы С.В. Голиковой11 и А.С. Легостаева12 затрагивают различные аспекты и характерные особенности духовной практики оренбургских христоверов. Особое внимание А.С. Легостаев уделяет деятельности ранее упомянутого хлыстовского лидера Василия Балабанова13. В 2013-2014 годах опубликованы статьи В.В. Амелина и Д.Н. Денисова, в которых впервые с дореволюционных времен исследовалось молоканство в Оренбуржье14. К.А. Моргунов рассматривает историю оренбургской хлыстовщины в период с 1917 по 1991 год15. В 2011 году в Челябинске Д.Г. Кориков защитил диссертацию на соискание степени кандидата исторических наук по теме «Государство, церковь и сектантство в России во второй половине XIX - начале XX в. (на примере Южного Урала и Приуралья)». Данная работа стала первым диссертационным исследованием, целиком посвященным южноуральскому сектантству в дореволюционный период. В первой главе исследователь описывает вероучение, практики и происхождение дореволюционных сект, разделяя их на две категории - «мистико-экстатические движения» и «движения протестантского типа». Во второй главе диссертации Д.Г. Кориков рассматривает отношение государства и общества к сектантским течениям. Третья и четвертая главы посвящены мистико-экстатическим и протестантским движениям соответственно. В заключении автор делает, на наш взгляд, верные выводы о том сложном и многоаспектном характере религиозной жизни России в пореформенный период, понять который невозможно, если придерживаться строгого противопоставления «церкви» и «сектантства», «официальной» и «народной» религиозности. Правомерен вывод челябинского ученого о том, что в Южно-Уральском регионе и Приуралье существовало такое явление, как «неофициальное православие», близкое к хлыстовщине и представляющее собой некую переходную между «нормативной» и «сектантской» форму духовной практики. В то же время работа Д.Г. Корикова имеет некоторые существенные недостатки. Во-первых, это весьма ограниченная источниковая база, в которой не задействованы документы, хранящиеся в фондах ряда региональных архивов - Государственного архива Оренбургской области, Национального архива Республики Башкортостан, а также центральных - Российского государственного исторического архива и Государственного архива Российской Федерации. Данный факт представляется труднообъяснимым с учетом того, что в одном лишь Оренбургском государственном областном архиве хранятся десятки дел о сектантах. Во-вторых, перечень сектантских движений, рассмотренных автором в диссертационной работе, представляется нам неполным. Так, Д.Г. Кориков полностью игнорирует движение русских иудействующих - субботников, возможно, по причине того, что оно не вписывается в рамки предложенных им категорий «мистико-экстатических» и сект «протестантского типа». До недавнего времени исследования субботничества в региональной историографии полностью отсутствовали, за исключением фрагментарных упоминаний в статье В.В. Ежкова об оренбургских адвентистах16. Лишь в последние пару лет стали появляться соответствующие публикации17. В 2015 году в Оренбурге вышел фундаментальный трехтомный справочник «Религии Оренбургского края: систематическое описание». В первом томе содержится раздел «Духовное христианство», в котором приводятся исторические очерки о молоканстве и хлыстовстве в регионе с дореволюционного периода до наших дней18. Во втором томе имеется раздел о баптизме, распространение которого в крае связано с сектами южнорусских штундистов и молокан19. Выход этого справочника сыграл важную роль в комплексном изучении этноконфессиональной истории края. Однако его спецификой, помимо свойственной справочной литературе лаконичности, является то, что в нем рассмотрены только те религиозные движения, которые дожили до наших дней. Авторы вновь игнорируют проблематику субботничества, не упоминая его в разделе, посвященном иудаизму, хотя, по сведениям от наших информантов, представители данного религиозного течения, восходящего к дореволюционному сектантству, еще восемь лет назад посещали синагогу в Оренбурге. Не упоминается в работе и зародившаяся на Урале в XIX веке своеобразная секта «еговистов-ильинцев», присутствие которой в Оренбургской области неоднократно отмечалось региональными средствами массовой информации20. В настоящее время исследование русского сектантства на Южном Урале продолжается. В частности, данной проблематике уделяют внимание С.В. Любичанковский в своей статье о противосектантской деятельности Оренбургской епархии в пореформенный период21, А.Д. Камзина и М.Н. Ефименко, которые впервые в отечественной науке рассматривают сектантство в Российской империи как объект политики аккультурации22. Южноуральское сектантство было рассмотрено в контексте религиозной миграции на окраины Российской империи в совместной статье С.И. Ковальской и А.Г. Заруцкого23. Однако тематика остается во многих отношениях неисследованной. Интерес представляют такие научные проблемы, как механизмы проникновения и распространения сектантства в регионе, демографические аспекты, региональная специфика неформальных религиозных движений, взаимоотношения сектантов с церковью, государством и местным православным населением, особенности их повседневной жизни. Некоторые секты на территории региона остаются практически неизученными (субботники, еговисты-ильинцы, «русские мормоны»). Задача комплексного изучения русского сектантства в пореформенный период на Южном Урале и в Оренбургской губернии в частности на данный момент является актуальной и требует своего решения.