War as a phenomenon and concept

Full Text

Война — слово, знакомое каждому. О ней говорят все: власть и оппозиция, Генеральный штаб и церковь, трибуна и улица. Однако понимается и толкуется война по-разному. Сегодня, говорит Начальник Генерального штаба генерал армии В.В. Герасимов, «вопрос с определением сущности войны не закрыт, он актуален и требует постоянного изучения и тщательной проработки» [1]. В порядке отклика на это утверждение предлагаю несколько тезисов.

Тезис первый. Война — неизменная спутница человеческой истории. Война — общеславянское слово, образованное от существительного вой — «воин», известно с XI века. (Слово «вой» многократно встречается в русских летописях.) И на протяжении веков оно понималось однозначно в смысле вооруженная борьба двух или нескольких народов, государств.

Как таковая война занимает большое место в жизни человечества. До 95 % всех известных нам обществ прибегали к войне для разрешения внешних или внутренних конфликтов [2]. По очень приблизительным подсчетам, на протяжении 5300 лет (с 3600 г. до конца 20 в.) в том или ином районе ойкумены война полыхала свыше 15 000 раз; мир на всей планете торжествовал всего 292 года [3, с. 131]. Рекордным по масштабам и интенсивности военных столкновений, стал 20 в., когда прогремело более 250 войн. Их частота превысила среднюю частоту войн за всю известную историю человечества примерно в 1,5 раза [4, с. 13]. В настоящее время в мире насчитывается 61 продолжающийся вооруженный конфликт [5]. При этом, констатирует Концепция внешней политики РФ, повышается роль фактора силы в международных отношениях.

Тезис второй — сущностные признаки войны.

По К. Клаузевицу, война бывает настоящим хамелеоном, так как она в каждом конкретном случае несколько изменяет свою природу. Войны отличаются друг от друга организацией военной силы, оружием, тактикой, масштабом и интенсивностью военных действий, их пространственными и временными характеристиками, значениями других атрибутов. «Тут надо отрешиться от всех случайных, подверженных историческому развитию изменений в технике ведения войны и изготовления оружия» [6, с. 27].

Меняется явление, а не сущность. Сущность войны инвариантна и многогранна. Ее познание и определение строится на анализе не одного, а широкого набора атрибутов. Акцентирование на одной только грани дает искаженную картину. Поэтому правомерно выделять сущности разных порядков.

Сущность первого порядка: война — социально-политическое явление, состояние социума, противоположное миру.

Сущность второго порядка: война — продолжение политики, орудие политики, сама политика.

Сущность третьего порядка: война — двустороннее военное насилие, вооруженная борьба.

Сущность четвертого порядка: гибридность войны — вооруженная борьба сопровождается невоенными средствами воздействия на противника.

Сущность войны схвачена в ее понятии. К сожалению, в международных и отечественных официальных документах определение войны как социально-политического явления, как категории военной политологии и военного искусства отсутствует. Нет его и у признанных авторитетов военной науки. К. Клаузевиц, например, писал: «Мы, не имеем в виду выступать с тяжеловесным государственно-правовым определением войны» [7, с. 22].

В то же время в энциклопедиях, справочниках и словарях определение войны дается зауженное. В них фиксируется только один признак войны — вооруженная борьба, который не раскрывается.

У К. Клаузевица по тексту разбросаны характеристики войны, которые описывают ее сущностные свойства. Военная доктрина Российской Федерации называет десять характерных черт и особенностей современных военных конфликтов. Эти источники позволяют назвать восемь инвариантных (обязательных и неизменных) признаков войны:

–разрешение социальных противоречий;

–введение на территории страны военного положения;

–перевод органов государственной власти и экономики страны на работу в условиях военного времени;

–применение конфликтующими сторонами оружия — технических средств физического насилия;

–двусторонние систематические и согласованные военные действия;

–специально организованные формирования (армии, частные военные компании, ополчение и т. д.);

–сопровождение вооруженной борьбы невоенными средствами и методами;

–цель войны — изменение (или сохранение) сложившегося политического и геополитического статус-кво.

На фоне специальной военной операции, проводимой Россией на Украине, обострился непростой вопрос о соотношении войны и вооруженной борьбы. Скажу об этом предельно кратко.

Всякая война — всегда вооруженная борьба, боевое задействование вооруженных сил. Война без боя, «невоенная война», в том числе разговоры об идущей третьей и даже четвертой мировой войне — сугубо умозрительные придумки, ничего общего с реальностью не имеющие.

Но не всякое задействование армии является вооруженной борьбой. Таковы, например, оккупация, военное присутствие, демонстрация силы, «вежливые люди» в Крыму в 2014 г. и т. д.

Военное насилие и вооруженная борьба — признак не только войны. Не являются войной односторонняя карательная акция, например, бомбардировки Югославии, участие армейских формирований в борьбе с терроризмом, миротворческая операция, в том числе принуждение к миру силой, демонстрация силы, военное присутствие, «вежливые люди» в Крыму в 2014 г. и др. В этой связи характерен тот факт, что Военная доктрина РФ рассматривает четыре вида вооруженного противоборства: крупномасштабные, региональные, локальные войны, а также вооруженные конфликты; в американских уставах в 1993 г. понятие «конфликт низкой интенсивности» заменено термином «военные операции, отличные от войны».

В этом ряду находится специальная военная операция — форма боевых действий, которые, по определению, проводятся ограниченным контингентом войск, преимущественно силами специального назначения на относительно небольшой территории и в короткие сроки. Видимо, так была задумана специальная военная операция против киевского режима. Однако вовсе не по воле России она переросла, как заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, в «фактически войну между Москвой и коллективным Западом» [8].

Особый сюжет рассматриваемой темы — связь, соотношение военных и невоенных средств борьбы. Глобальная конкуренция и геополитическое соперничество, а вместе с тем конфликты, порождаемые ими, извечны в этом мире. В последние годы, после окончания холодной войны возрос удельный вес невоенных форм и способов противоборства. В этой связи говорят о «мягкой силе» как инструменте давления на геополитических антагонистов.

Тезис третий — поветрие нынешнего века — расширительное толкование войны.

На рубеже XX–XXI вв. в публицистике, науке и политике получает расширительное толкование войны, при котором собственный смысл этого термина подменяется его переносным значением (любое состояние вражды, острой конфронтации и противоборства между отдельными лицами, группами или институтами). При этом ревизии подвергаются все восемь сущностных признаков войны, как продолжения политики насильственными средствами.

Адепты модернистской концепции войны надеются концептуализировать понятие в духе призыва Е.Э. Месснера: «Отказаться от веками установившихся понятий о войне. Надо перестать думать, что война — это когда воюют, а мир — когда не воюют» [9, с. 140].

Таким образом, четкая качественная определенность войны в отечественном военно-политическом дискурсе не просто размывается, но многими авторами категорически отрицается. Вот уже и Начальник Генерального штаба в академическом стиле сообщает, что есть разные и как бы равноправные интерпретации понятия «война»: одни ученые и специалисты придерживаются классической трактовки; другие считают, что вооруженная борьба не является ее обязательным атрибутом [1]. Он не говорит, что обе по определению не могут быть адекватными: одна из них ошибочна. Правда, как бы оставаясь выше их противостояния, заявляет, что пока (?) целесообразно придерживаться традиционного определения термина «война», но в то же время задается вопросом (не отвечая на него), не являются ли события «арабской весны» типичной войной XXI века? [10]

Тезис четвертый — ревизия понятия «война» таит в себе многие проблемы в практически-политическом отношении.

Все основные постулаты новой концепции войны прямо противоречат реальности, здравому смыслу и логике, а также классической, традиционной парадигме войны, узаконенной в международном праве и отечественных документах стратегического планирования. Покажу это на нескольких примерах.

1. Стирание грани между состоянием войны и мира. То есть наступление вечной войны? Как в оруэлловском «Скотном дворе»: «Война — это мир»? (В Концепции внешней политики Российской Федерации предложена более реалистичная формула: стирание грани между военными и невоенными средствами межгосударственного противоборства.) Но, уже Геродот обозначил эту грань так, что стало понятно, ее невозможно стереть: «Когда мир, то дети хоронят отцов, а когда война, то отцы хоронят детей» [11]. Военные средства — это, прежде всего, оружие — «устройства и предметы, конструктивно предназначенные для поражения живой или иной цели» [12]. И это их неустранимое отличие от всех других средств, включая продукцию двойного назначения.
2. Появление новых сфер противоборства, смещение методов борьбы в сторону комплексного применения невоенных мер. Но, невоенные сферы и методы противоборства рождены не XXI веком. Они — данность извечных глобальной конкуренции и геополитического соперничества. О них, например, древнекитайский военный трактат «Тридцать шесть стратагем». Германию к капитуляции в Первой мировой войне принудило не военное поражение, а экономическая блокада. «Диванные стратеги» вольны называть применение невоенных мер войной. Однако Концепция внешней политики РФ предупреждает о «вероятности эскалации таких конфликтов и их перерастании в локальную, региональную или глобальную войну». И запрещенное Уставом ООН применение силы и угрозы силой относится не к ним.
3. Измененные подходы к применению военной силы. Ее открытое применение осуществляется в крайнем случае и под видом миротворческой деятельности и кризисного урегулирования. Исчезают «линии фронта», им на смену приходит «область ведения боевых действий», основным актором в которой выступают силы специального назначения. Вооруженные силы эффективны, когда решают задачи с минимальным задействованием военной составляющей. Но, военная доктрина характерной чертой войны называет массированное применение систем вооружения и военной техники на всю глубину территории противника. И специальная военная операция на Украине, перерастающая в войну, подтверждает верность этой характеристики.
4. Наступление эпохи войн с применением средств, не относящихся к военному насилию. «Под неклассической войной понимаются войны, в которых объектом поражения служат сознания индивида и общества с использованием нефизического насилия» [13, с. 35]. Но, К. Клаузевиц утверждал: «Бой всегда заключается в понятии войны, так как бой является начальным пунктом, от которого исходят все явления войны» [14, с. 67].
5. Представление о гибридной войне как если не единственной, то основной форме современного геополитического противоборства. Но, гибридность всегда была сущностной чертой войны и все войны в истории человечества являлись гибридными. Троянский конь тому подтверждение. Министр иностранных дел С.В. Лавров считает, что «на Украине война уже не гибридная, а почти настоящая, которую Запад долго готовил против России» [15], и, говорил он в другой раз, она грозит перерасти в полномасштабную войну.

Таким образом, то, что ныне объявляется неклассической войной, является конфликтом нового типа (новым по сферам жизни, целям, формам, средствам и т. д.). По своим последствиям он может быть сопоставим с войной, но от этого не становится войной.

Перенос на него устоявшегося названия другого феномена — отклонение от действующих языковых норм. Шведский естествоиспытатель Карл Линней утверждал: «Если не знаешь названий, пропадает и понимание вещей» [16]. Осмелюсь добавить: если вещь названа не своим именем, искажается понимание и ее, и вещи, именем которой она называется. Неправильное название предмета может определить неадекватность его понимания и употребления. Если появились конфликты нового типа, им должно быть дано и новое название. Нельзя вливать новое вино в старые меха.

В лингвистическом плане новая трактовка войны обессмысливает, делает пустыми множество понятий, производных от слова война и связанных с ним: военная безопасность, воюющая сторона, военное положение, защита Отечества, оборона, законы военного времени, мирный договор, комбатант, военнопленный, гражданское население, агрессия, оккупация, военная политика, военная организация, армия, боевая подготовка и многие другие. Ведь создавать и содержать армию, предназначение которой — воевать, исключив эвентуальное ведение ею военных действий, не имеет никакого смысла.

Языковая новация, если будет взята в качестве руководства к действию, чревата трагическими последствиями. Объективно она является обоснованием свертывания какой бы то ни было военной активности государства, отрицания необходимости заботиться о своей военной безопасности. Ведь было время, когда министр иностранных дел А. Козырев утверждал, что «война между Востоком и Западом теперь немыслима и призрак ее ушел из Европы». В те годы, по словам В.В. Путина, казалось, «и армия нам не нужна и флот не востребован». Тогда на полном серьезе обсуждалась идея о замене армии милицией.

С удовлетворением можно отметить, что в настоящее время оценки и выводы военного новояза не торпедируют и не тормозят усилия государства по повышению боевой мощи армии и флота, разработке и оснащению Вооруженных сил новейшими видами вооружения, многие из которых не имеют аналогов в мире и определяют их нынешний облик.

Структуры и лица, ответственные за военную безопасность страны, исходят (скажу словами начальника Генерального штаба) из «устойчивого понимания войны как средства достижения политических целей исключительно на основе вооруженной борьбы... Основное содержание войн в современности и обозримой перспективе останется прежним. А их главный признак — наличие вооруженной борьбы».

About the authors

Oleg A. Belkov

Author for correspondence.
Email: belkovoleg@umail.ru
SPIN-code: 4328-2213

Doctor of Philosophy, Professor, Leading Researcher 

References

Supplementary files