PSYCHOTHERAPEUTIC AND MEDIATIVE ASSISTANCE TO ABUSED TEENAGERS

Full Text

Насилие над личностью служит стрессогенным фактором, способным вызвать у человека развитие посттравматического стрессорного расстройства (F43.1 по МКБ10). Опасность такого расстройства у подростков, подвергшихся насилию, усугубляется тем, что отставленные по времени последствия подростковой психотравмы могут проявиться в зрелом возрасте в виде невротических расстройств. Нормализация функционального состояния мозга служит важным обстоятельством, определяющим преодоление последствий насилия. С помощью электроэнцефалографических данных анализируется работа центрального регуляторного механизма, структуру которого составляют неспецифические системы мозга [1]. Деятельность отдельных неспецифических медиаторных систем оценивается на основе биохимического анализа метаболитов, образующихся в процессе продукции и утилизации медиатора. Для того чтобы глубже понять процессы, запускаемые острым эмоциональным стрессом, клинические исследования дополняются экспериментами на животных, что позволяет наблюдать активность макро- и микросистемных образований в глубинных структурах мозга. Цель данной работы состояла в апробации методов, помогающих подросткам преодолевать последствия негативного эмоционального стресса, вызванного применением насилия и угроз насилия. Методы сочетали психотерапию и медиациюи были направлены на урегулирование конфликтов и развитие межличностного общения. Ориентиром для нахождения эффективных методов помощи служили данные наблюдений за взрослыми, перенесшими психотравму, причиненную насилием в подростковом возрасте. Вторым ориентиром служили результаты экспериментальных исследований воздействия острого эмоционального стресса на животных [3]. Анализ состояния около 2500 пациентов в возрасте 24-41 год, (33% из них - мужчины), которые в течение десяти лет проходили реабилитацию на отделении пограничных состояний Ленинградского областного наркологического диспансера (ЛОНД), показал, что у 11% пациентов причиной расстройств служила психотравма вследствие насилия в подростковом возрасте. Все они не обращались к психотерапевту в подростковом возрасте и вытесняли из памяти происшедший случай насилия. При взаимодействии в психотерапевтической группе в процессе сценарного анализа, предложенного Э. Берном [2], выявлялась отчетливая связь с психотравмой, полученной в подростковом возрасте. Во время курса индивидуальной и групповой психотерапии пациенты моделировали психотравмирующую ситуацию, эмоционально реагировали и находили выход из сложившейся стрессорной ситуации. После этого пациентам удавалось установить контроль над своей жизнью, достичь автономии личности, принять ответственность за свои поступки и чувства и улучшить качество жизни. Таким образом, в результате наблюдений было установлено, что вытеснение насилия из актуальной памяти не избавляет от последствий - необходима отработка негативных эмоций. Модельные эксперименты на животных подтвердили связь острого эмоционального стресса с нарушением макро- и микросистемных мозговых процессов. Особенности состояния подростков, подвергшихся издевательству, наблюдали у шести юношей 15-18 лет, которым сверстники нанесли телесные повреждения, и у пяти девушек 15-18 лет, которые подверглись сексуальному насилию. Подростки выражали жалобы на вялость, слабость, сниженное настроение, навязчивые суицидные мысли (две девушки предприняли попытки самоубийства), чувство тревоги и внутреннего напряжения. Выделяли следующие этапы реабилитации. На первом этапе было проведено клиническое обследование. Использовали диагностические критерии МКБ-10, психологические тесты MMPI, Спилбергера-Ханина, шкалу Гамильтона. Оценивали данные анамнеза, а также характер невротического конфликта, обусловленного стрессогенными жизненными обстоятельствами. Анализировали данные ЭЭГ (индекс альфа-ритма и цикличность спонтанной активации) и биохимических проб (содержание метаболитов ГАМК, серотонина и дофамина в крови). У здоровых испытуемых индекс альфа-ритма ЭЭГ равнялся 52 ± 5%, длительность интервалов между периодами альфа-ритма - 17 ± 4 с; у больных, соответственно, 32 ± 8% и 38 ± 9 с. Достоверно увеличивалось содержание дофамина в крови: 154 ± 15 нг/мл против 110 ± 14 нг/мл в норме. Содержание метаболитов ГАМК и серотонина достоверно не изменялось. Полученные данные, свидетельствовавшие о повышенной активации мозга, указывали на необходимость мероприятий для восстановления у больных оптимального уровня активации. В результате анализа состояния больных был поставлен диагноз «Посттравматическое стрессорное расстройство». На втором этапе реабилитации проводилась фармакотерапия с использованием общеукрепляющих (витамины) и ноотропных веществ (ноотропил 2,4 мг в сутки), а также транквилизаторов (феназепам от 0,0005 до 0,003 мг в сутки) и нейролептиков (эглонил от 200 до 600 мг в сутки). На третьем этапе применяли индивидуальную рациональную и интенсивно-интегративную групповую психотерапию. После завершения реабилитации проводились мероприятия по урегулированию проблемных отношений между подростками. Наиболее типичен случай с подростком Н. (возраст 16 лет). После окончания 8 классов школы поступил в колледж, где учился посредственно. В колледж ездил из пригорода и тратил на дорогу около 5 часов в сутки. В конце учебного года стал жаловаться на вялость, усталость. В тот же период времени обострились конфликтные отношения с соучениками, которые насмехались над ним и унижали его. После физического насилия (нанесение легких телесных повреждений) отказался ходить в колледж. Подросток постоянно ощущал тревогу, его преследовали идеи неполноценности и виновности, не оставляли суицидные мысли, ситуация казалась катастрофичной. На этапе реабилитации ему была назначена фармакотерапия (антидепрессанты - деприм, ноотропная терапия - ноотропил парентерально, седативная терапия - феназепам) и приняты общеукрепляющие меры - витамины, массаж, физиотерапия. После нормализации эмоционального состояния, когда на фоне ровного настроения исчезли тревога и суицидные мысли, был проведен курс индивидуальной (рациональной) психотерапии, который продолжался 2 недели. Затем в течение 2 недель подросток проходил курс интенсивной интегративной групповой психотерапии, в процессе которой отрабатывал осознание ценности и уникальности собственной личности, формировал решение принять ответственность за свою судьбу и свое эмоциональное состояние, расширял паттерны поведенческих реакций. Параллельно с участием матери проводилась семейная системная терапия [4], в ходе которой вносились изменения в систему семейных отношений. В результате психотерапевтических воздействий у подростка выработалась адаптивная стратегия поведения, укрепилось желание продолжить обучение в колледже, появились реальные планы на будущее, улучшились взаимоотношения с родителями. У него нормализовался ночной сон и оптимизировался уровень активации мозга (индекс альфа-ритма ЭЭГ 57 ± 8%). Данные психологических тестов показали восстановление способности контролировать внимание. Исчезали фобии, связанные с воздействием стрессорного события. Тренировка коммуникативных способностей, осуществленная в курсе психотерапии, сформировала навыки преодоления препятствий при контактах с людьми. На последнем этапе реабилитации привлечение медиатора [5] способствовало урегулированию конфликтных отношений с сокурсниками. Восстановление благоприятной среды в образовательном учреждении позволило пострадавшему подростку продолжить обучение.

About the authors

N V Lavrov

S. M. Kirov Military Medical Academy of the Russian Defense Ministry

Saint Petersburg, Russia

N M Lavrova

Center for System Consulting and Training “Synergia”

Saint Petersburg, Russia

References

Supplementary files