Статус 25(ОН)D у больных наружным генитальным эндометриозом и клиническая эффективность применения колекальциферола в терапии заболевания
- Авторы: Денисова А.С.1, Ярмолинская М.И.1,2, Ткаченко Н.Н.1
-
Учреждения:
- Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии им. Д.О. Отта
- Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова
- Выпуск: Том 70, № 4 (2021)
- Страницы: 125-133
- Раздел: Клинические рекомендации
- Статья получена: 08.03.2021
- Статья одобрена: 12.08.2021
- Статья опубликована: 05.10.2021
- URL: https://journals.eco-vector.com/jowd/article/view/62883
- DOI: https://doi.org/10.17816/JOWD62883
- ID: 62883
Цитировать
Аннотация
Цель — определить статус 25(ОН)D больных наружным генитальным эндометриозом и проанализировать клиническую эффективность применения колекальциферола в качестве комбинированной таргетной терапии заболевания.
Материалы и методы. В основную группу вошли 440 пациенток (средний возраст — 33,7±5,8 года) с различной степенью распространенности наружного генитального эндометриоза. Контрольную группу составили 30 женщин (средний возраст — 26,3±3,1 года) без гинекологической патологии с овуляторным менструальным циклом. Всем пациенткам определяли уровень 25(ОН)D в периферической крови. У 49 женщин из основной группы оценивали уровень 25(ОН)D в перитонеальной жидкости. Анализировали клиническую эффективность применения колекальциферола в сочетании с агонистами гонадотропин-рилизинг-гормона в дозе 3,75 мг или диеногестом в дозе 2 мг, а также в качестве монотерапии по сравнению со стандартной гормономодулирующей терапией. До начала лечения у пациенток отмечался болевой синдром различной степени выраженности, который определяли с помощью визуальной аналоговой шкалы боли Мак-Гилла. Психоэмоциональный фон оценивали с применением шкалы тревоги и депрессии. Для обработки полученных результатов использовали программы Excel, Statistica 10, Jamovi.
Результаты. Уровень 25(ОН)D в периферической крови больных наружным генитальным эндометриозом был достоверно ниже по сравнению с уровнем у пациентов контрольной группы (p < 0,001). У пациенток с наружным генитальным эндометриозом III–IV степеней был более низкий уровень 25(ОН)D в периферической крови по сравнению с пациентками с I–II степенями заболевания, но различия не были статистически значимыми. Выявлены зависимости между уровнями 25(ОН)D в периферической крови и перитонеальной жидкости (p < 0,001) и уровнем 25(ОН)D в перитонеальной жидкости и степенью распространенности заболевания (p = 0,004). Более выраженное уменьшение болевого синдрома и стабилизация психоэмоционального фона отмечены у пациенток, получавших комбинированную терапию с колекальциферолом.
Заключение. Дефицит и недостаточность витамина D могут рассматриваться как факторы, играющие роль в прогрессировании наружного генитального эндометриоза. Применение колекальциферола в сочетании с агонистами гонадотропин-рилизинг-гормона в дозе 3,75 мг или диеногестом в дозе 2 мг позволяет более эффективно уменьшить выраженность болевого синдрома и стабилизировать психоэмоциональный фон у больных наружным генитальным эндометриозом по сравнению со стандартной гормономодулирующей терапией.
Ключевые слова
Полный текст
ОБОСНОВАНИЕ
Наружный генитальный эндометриоз (НГЭ) — хроническое, рецидивирующее, прогрессирующее, гормонозависимое заболевание, характеризуемое доброкачественным разрастанием за пределами полости матки ткани, сходной по морфологической структуре и функциям с эндометрием. Клинически НГЭ проявляется диспареунией, дисменореей, хронической тазовой болью, аномальными маточными кровотечениями, бесплодием и невынашиванием беременности.
Контролируемые исследования показали, что хронический болевой синдром при НГЭ является серьезной проблемой для женщин репродуктивного возраста, может отрицательно влиять на психоэмоциональное состояние и качество жизни пациенток [1]. Вместе с тем генитальный эндометриоз накладывает на общество такие же социально-экономические затраты, как и другие хронические заболевания, такие как сахарный диабет 2-го типа, болезнь Крона и ревматоидный артрит [2].
Не существует единого подхода и универсального метода лечения, которые гарантировали бы полное излечение и отсутствие рецидивов заболевания [3]. Хирургическое лечение эндометриоза способно значительно уменьшать выраженность болевого синдрома и диспареунии у больных [4]. В течение жизни больные НГЭ, как правило, подвергаются неоднократным оперативным вмешательствам, в первую очередь на яичниках, что может значительно снижать овариальный резерв и в последующем негативно влиять на возможность реализации репродуктивной функции. В настоящее время за правило принята концепция о целесообразности единственного оперативного вмешательства, которое по срокам выполнения должно быть максимально приближено к этапу планирования беременности.
В связи с этим большое значение уделяют гормономодулирующей терапии НГЭ, в том числе и эмпирической, которая способна замедлить или остановить прогрессирование заболевания, уменьшить выраженность болевого синдрома и значительно повысить качество жизни пациенток. Большинство эффективных гормональных препаратов для лечения НГЭ обладает антигонадотропным эффектом, что исключает планирование беременности на этапе ее применения, а гормономодулирующая терапия характеризуется значительным количеством побочных эффектов. Поиск альтернативной таргетной терапии НГЭ, устраняющей основные симптомы заболевания и позволяющей на фоне ее применения планировать беременность, по-прежнему является актуальной задачей.
В настоящее время активно изучаются новые направления в лечении генитального эндометриоза. Одним из таких перспективных препаратов может быть витамин D. Термином «витамин D» называют группу химических соединений, сходных по структуре и функциям в организме. Ключевое значение из данной группы имеет витамин D3 (колекальциферол), который считают «истинным» витамином D, в то время как другие формы относят к модифицированным производным. Колекальциферол образуется в коже под воздействием коротковолнового ультрафиолетового облучения. Эргокальциферол (витамин D2) поступает в организм с пищевыми продуктами растительного происхождения. После двух последовательных реакций гидроксилирования в печени и почках оба метаболита способны переходить в 1,25(ОН)2D (кальцитриол, 1,25-дигидроксивитамин D3, 1,25-дигидроксивитамин D) — активную гормональную форму, механизм действия которой аналогичен классическому действию стероидных гормонов и в настоящее время является предметом многочисленных споров и исследований.
Применение колекальциферола и его селективного агониста элокальцитола в моделях экспериментального эндометриоза на животных подтверждает их влияние на эндометриоидные очаги, заключающееся в уменьшении площади, а в некоторых случаях — в полной резорбции эндометриоидных поражений [5–7]. В этих работах также продемонстрирована способность колекальциферола и элокальцитола оказывать неклассические эффекты, среди которых противовоспалительный — за счет снижения уровня макрофагов и провоспалительного цитокина — интерлейкина-1 (IL-1) в перитонеальной жидкости [5]; антипролиферативный — развитие фиброза и апоптоза в стромальном компоненте имплантатов [6] и антиангиогенный — за счет снижения уровней васкулоэндотелиального фактора роста (VEGF), матриксной металлопротеиназы-9 (MMP-9) и возможности увеличивать содержание тканевого ингибитора металлопротеиназы-2 (TIMP-2) [7].
По данным наших собственных исследований, проведенных на базе ФГБНУ «Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии им. Д.О. Отта», применение пероральной формы колекальциферола в качестве монотерапии эндометриоза в экспериментальной модели на крысах линии Wistar по эффективности сопоставимо с использованием диеногеста, который в настоящее время рассматривают как «специфическую» терапию заболевания. Следует отметить, что применение колекальциферола имеет дозозависимый эффект: более высокая доза ассоциирована с большей эффективностью лечения [8].
Ранее мы исследовали экспрессию рецепторов витамина D (VDR) у больных НГЭ и обнаружили значимое снижение экспрессии VDR в эндометриоидных гетеротопиях по сравнению с эндометрием контрольной группы в секреторную фазу и с эндометрием больных НГЭ как в пролиферативную, так и в секреторную фазу менструального цикла. Полученные результаты продемонстрировали отсутствие циклических изменений экспрессии VDR в эндометрии пациенток с НГЭ по сравнению с эндометрием пациенток контрольной группы, что может свидетельствовать о характерных для больных НГЭ изменениях рецептивности эндометрия, влиять на патогенез заболевания, поэтому отсутствие циклических изменений экспрессии VDR можно рассматривать в качестве одной из причин эндометриоз-ассоциированного бесплодия [9].
Целью нашего исследования было определение статуса 25(ОН)D у больных НГЭ и анализ клинической эффективности применения колекальциферола в составе как комбинированной схемы лечения, так и в качестве монотерапии.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
В основную группу были включены 440 женщин с диагнозом НГЭ I–IV степеней распространенности, средний возраст которых составил 33,7±5,8 года. Диагноз НГЭ был установлен во время операционной лапароскопии и верифицирован в ходе морфологического исследования. Степень распространенности оценивали согласно пересмотренной классификации Американского общества репродуктивной медицины (r-ASRM). Контрольную группу для сравнения уровня 25(ОН)D в периферической крови составили 30 женщин без гинекологической патологии с овуляторным менструальным циклом, подтвержденным на основании определения уровня прогестерона в секреторную фазу менструального цикла и наличия желтого тела при проведении ультразвукового исследования органов малого таза. У 49 женщин из основной группы определяли уровень 25(ОН)D в перитонеальной жидкости. Забор перитонеальной жидкости осуществляли во время операционной лапароскопии. Уровень 25(ОН)D в периферической крови и перитонеальной жидкости оценивали с помощью иммуноферментного анализа (25-OH Vitamin D (total) ELISA, компании DRG Instruments GmbH, Германия).
Критерии включения:
- подписанное добровольное информированное согласие на участие в исследовании;
- эндометриоз-ассоциированный болевой синдром;
- репродуктивный возраст;
- НГЭ I–IV степеней распространенности, подтвержденный интраоперационно и гистологически.
Критерии исключения:
- прием гормональных препаратов и колекальциферола за 6 мес. и менее до включения в исследование;
- сочетание НГЭ с синдромом поликистозных яичников или миомой матки;
- тяжелая соматическая патология;
- сахарный диабет.
Схема применения колекальциферола (патент на изобретение № 2711658) [10].
После интраоперационной и гистологической верификации диагноза НГЭ в качестве терапии для лечения эндометриоза в дополнение к стандартным схемам или в качестве монотерапии пациенткам назначали колекальциферол ежедневно внутрь в дозе 4000–10 000 МЕ на 6 мес. и более.
Первоначально, на основании уровня 25(ОН)D в крови, оценивали статус витамина D в организме:
- менее 10 нг/мл (25 нмоль/л) — выраженный дефицит;
- менее 20 нг/мл (50 нмоль/л) — дефицит;
- 21–30 нг/мл (51–75 нмоль/л) — недостаточность;
- более 30 нг/мл (75 нмоль/л) — адекватный уровень.
Суточную дозу подбирали индивидуально, учитывая исходный уровень 25(ОH)D в периферической крови и средние значения изменения его концентрации в крови на основании потребления в день согласно алгоритму GrassrootsHealth (табл. 1).
Таблица 1. Средние значения изменения концентрации 25(ОН)D в крови на основании потребления в день согласно алгоритму GrassrootsHealth (Общественная организация пропаганды, здоровья A Public Health Promotion Organization
Ожидаемый уровень, нг/мл Исходный уровень, нг/мл | 20 | 30 | 40 | 50 | 60 |
Рекомендуемая суточная доза колекальциферола, МЕ | |||||
10 | 2000 | 4000 | 6000 | 10 000 | 10 000 |
15 | 1000 | 3000 | 6000 | 9000 | 10 000 |
20 | 2000 | 5000 | 8000 | 10 000 | |
25 | 1000 | 4000 | 7000 | 10 000 | |
30 | 3000 | 6000 | 10 000 | ||
35 | 1000 | 5000 | 9000 | ||
40 | 3000 | 9000 |
При назначении препарата предпочтение отдавали наиболее высоким эффективным дозам. Рекомендуемый уровень 25(OH)D для достижения ожидаемого эффекта составил 40–60 нг/мл (100–150 нмоль/л). Суточную дозу препарата пациентки принимали однократно либо дробно. Через 3 мес. после начала лечения контролировали биохимические показатели (активность аланинаминотрансферазы, аспартатаминотрансферазы, уровень билирубина) и уровень 25(OH)D, при необходимости суточную дозу препарата корректировали.
После этапа хирургического лечения 217 пациенток основной группы получали колекальцферол в дополнение к стандартным схемам гормономодулирующей терапии: 104 пациентки в комбинации с агонистом гонадотропин-рилизинг-гормона (аГнРГ) в дозе 3,75 мг внутримышечно в течение 6 мес., 113 женщин в комбинации с диеногестом в дозе 2 мг в течение 6 мес. Колекальциферол в качестве монотерапии принимали 23 пациентки, у которых были противопоказания к стандартной гормономодулирующей терапии или которые отказались от нее. Другие 200 женщин, составившие подгруппу сравнения, получали стандартную гормономодулирующую терапию, из них 103 пациентки — аГнРГ в дозе 3,75 мг внутримышечно 1 раз в 28 дней в течение 6 мес. и 97 женщин — диеногест в дозе 2 мг в течение 6 мес.
До начала применения терапии у пациенток во всех группах отмечался болевой синдром различной степени выраженности. С целью объективной оценки степени выраженности болевого синдрома применяли визуально-аналоговую шкалу боли Мак-Гилла. Для оценки психоэмоционального фона использовали шкалу тревоги и депрессии, разработанную A.S. Zigmons и R.P. Snaith.
Статистический анализ
Полученные данные обрабатывали в программах Excel, Statistica10, Jamovi. Количественные нормально распределенные переменные описаны через среднее значение и стандартное отклонение, в случае распределения, отличного от нормального, — при помощи медианы, 25-го и 75-го квартилей. Для проверки гипотез использованы непараметрические критерии: критерий Вилкоксона для зависимых выборок, критерии Манна – Уитни и Краскела – Уоллиса для оценки различий между независимыми выборками.
РЕЗУЛЬТАТЫ
Всем пациенткам было выполнено оперативное вмешательство с применением лапароскопического доступа. НГЭ I степени обнаружен у 10,2 % (n = 45) женщин, II степени — у 25,5 % (n = 112), III степени — у 17,7 % (n = 78) и IV степени — у 46,6 % (n = 205) пациенток.
Медианное значение уровня 25(ОН)D в периферической крови у пациенток с НГЭ составило 22,1 (17,1; 28,0) нг/мл и было достоверно ниже (Манна – Уитни; p < 0,001), чем в группе контроля, — 36,0 (19,6; 52,8) нг/мл (табл. 2). У больных распространенным эндометриозом (НГЭ III–IV степеней) уровень 25(ОН)D был ниже по сравнению с уровнем у пациенток с легкими формами заболевания (НГЭ I–II степеней), но различия не были статистически значимыми (Краскела – Уоллиса; p = 0,267). У женщин с легкими формами генитального эндометриоза медианное значение уровня 25(ОН)D в периферической крови составило 23,6 (20,4; 28,4) нг/мл, у пациенток с распространенными формами — 20,6 (16,2; 27,6) нг/мл. В каждой из групп больных НГЭ уровень 25(ОН)D в периферической крови был значимо ниже по сравнению с уровнем у пациенток группы контроля (Краскела – Уоллиса; p < 0,001).
Таблица 2. Уровень 25(ОН)D в периферической крови у больных наружным генитальным эндометриозом и в контрольной группе
НГЭ I–IV степеней n = 440 | НГЭ I–II степеней n = 157 | НГЭ III–IV степеней n = 283 | Контрольная группа n = 30 | |
Уровень 25(ОН)D в периферической крови, нг/мл | 22,1 (17,1; 28,0) | 23,6 (20,4; 28,4) | 20,6 (16,2; 27,6) | 36,0 (19,6; 52,8) |
p1–4 < 0,001 | p2–4 < 0,001 | p3–4 < 0,001 |
Примечание. НГЭ — наружный генитальный эндометриоз.
В группе пациенток, у которых был определен уровень 25(ОН)D в перитонеальной жидкости (n = 49), медианное значение 25(ОН)D в периферической крови составило 27,5 (20,4; 34,9) нг/мл (табл. 3), при этом у пациенток с НГЭ I–II степеней — 27,9 (22,3; 34,9) нг/мл, а у пациенток с III–IV степенями — 23,1 (13,4; 35,2) нг/мл. Средний уровень 25(ОН)D в перитонеальной жидкости составил 6,9 (3,6; 9,1) нг/мл, при этом у пациенток с легкими формами НГЭ уровень 25(ОН)D был равен 10,2 (4,9; 11,7) нг/мл, у больных с распространенными формами — 3,32 (0; 5,2) нг/мл. У 24,5 % пациенток с НГЭ уровень 25(ОН)D в перитонеальной жидкости был ниже порога аналитической чувствительности метода, поэтому мы считали его равным 0 нг/мл.
Таблица 3. Уровень 25(ОН)D в периферической крови и перитонеальной жидкости больных наружным генитальным эндометриозом
Уровень 25(ОН)D | Основная группа n = 49 | НГЭ I–II степеней n = 24 | НГЭ III–IV степеней n = 25 |
В периферической крови | 27,5 (20,4; 34,9) | 27,9 (22,3; 34,9) | 23,1 (13,4; 35,2) |
В перитонеальной жидкости | 6,9 (3,7; 9,1) | 10,2 (4,9; 11,7) | 3,3 (0; 5,2) |
p1–2 < 0,001 | p1–2 < 0,001 | p1–2 = 0,001 |
Примечание. НГЭ — наружный генитальный эндометриоз.
Была выявлена зависимость между уровнем 25(ОН)D в периферической крови и перитонеальной жидкости (критерий Вилкоксона, p < 0,001) (рис. 1); в случае разделения на эндометриоз легкой степени и распространенный эндометриоз зависимость сохранялась (критерий Вилкоксона, p < 0,001, p = 0,001).
Рис. 1. Уровень 25(ОН)D в периферической крови и в перитонеальной жидкости у пациенток с наружным генитальным эндометриозом I–IV степеней
Уровень 25(ОН)D в периферической крови не зависел от степени распространенности НГЭ (критерий Манна – Уитни, p = 0,19), но между уровнем 25(ОН)D в перитонеальной жидкости и степенью распространенности заболевания, напротив, была выявлена зависимость (критерий Манна – Уитни, p = 0,004) (рис. 2).
Литературные данные о роли витамина D в патогенезе НГЭ и результаты наших собственных исследований в этом направлении позволили применить колекальциферол в качестве новой патогенетически обоснованной терапии заболевания. После оперативного лечения больным НГЭ назначали колекальциферол по ранее представленной схеме как в дополнение к гормономодулирующей терапии, так и в качестве монотерпии на срок не менее 6 мес. Сравнивали клиническую эффективность комбинированного применения колекальциферола со стандартной гормональной терапией аГнРГ или диеногестом в дозе 2 мг.
На основании оценки болевого синдрома по визуально-аналоговой шкале более выраженное уменьшение болевого синдрома отмечено в подгруппе пациенток, получавших комбинированную терапию с колекальциферолом. При терапии только аГнРГ болевой синдром отсутствовал у 77,7 % пациенток, в случае комбинированного применения аГнРГ с колекальциферолом — в 92,3 %. При монотерапии диеногестом в дозе 2 мг болевой синдром отсутствовал в 74,2 % случаев по сравнению с группой, получавшей сочетанную терапию диеногестом и колекальциферолом, — 90,3 %.
В результате оценки психоэмоционального фона симптомы тревоги и депрессии были зарегистрированы у 59,6 % женщин. Из них 52 пациентки в качестве терапии НГЭ принимали аГнРГ и колекальциферол, 77 женщин — диеногест в дозе 2 мг и колекальциферол, 6 больных — монотерапию колекальциферолом. Подгруппу сравнения составили 61 и 66 женщин, получавшие аГнРГ в дозе 3,75 мг 1 раз в 28 дней и диеногест в дозе 2 мг соответственно.
На основании шкалы тревоги и депрессии стабилизация и улучшение психоэмоционального фона наблюдались у большинства пациенток, принимавших витамин D: при сочетании колекальциферола c аГнРГ — у 67,3 % больных, при совместном назначении колекальциферола с диеногестом в дозе 2 мг — у 80,5 % женщин. Однако у пациенток, использовавших только аГнРГ, стабилизация и улучшение психоэмоционального фона достигнуты в 42,7 % случаев, а у пациенток, принимавших только диеногест в дозе 2 мг, — в 72,2 % случаев.
Все женщины хорошо переносили исследуемый препарат. У одной больной НГЭ была зарегистрирована аллергическая реакция на колекальциферол — препарат был отменен.
ОБСУЖДЕНИЕ
В ряде исследований отмечено, что связи между уровнем 25(ОН)D в периферической крови и эндометриозом не существует [11–14], между тем результаты других работ демонстрируют значительно более низкие уровни 25(ОН)D в группах больных НГЭ [15–18]. В нашем исследовании мы обнаружили, что медианное значение уровня 25(ОН)D в периферической крови у больных НГЭ соответствует критериям недостаточности, причем женщины с распространенными формами заболевания характеризуются наиболее низким уровнем 25(ОН)D по сравнению с пациентками с легкими формами.
Известно, что в составе перитонеальной жидкости больных НГЭ есть определенные изменения. В доступных литературных источниках не представлено работ, посвященных изучению уровня 25(ОН)D в перитонеальной жидкости у больных НГЭ. В нашем исследовании были выявлены зависимости между уровнями 25(ОН)D в периферической крови и перитонеальной жидкости, а также между уровнем 25(ОН)D в перитонеальной жидкости и степенью распространенности заболевания. Распространенные формы заболевания характеризовались более низким уровнем 25(ОН)D в перитонеальной жидкости по сравнению с легкими формами заболевания. Полученные результаты позволяют косвенно предположить, что при увеличении концентрации 25(ОН)D в периферической крови уровень 25(ОН)D в перитонеальной жидкости также будет увеличиваться, в результате кальцитриол будет оказывать локальное действие на эндометриоидные поражения. Отсюда мы можем сделать вывод о целесообразности использования наиболее высоких допустимых доз у пациенток с распространенным эндометриозом по сравнению с пациентками с легкими формами заболевания.
Данные относительно применения колекальциферола на болевой синдром носят противоречивый характер. При проведении двойного слепого клинического исследования F. Almassinokiani и соавт. не обнаружили существенных различий в уменьшении выраженности хронической тазовой боли и дисменореи после лечения колекальциферолом или плацебо [19]. A. Lasco и совт., напротив, установили, что колекальциферол при однократном приеме в дозе 300 000 МЕ за 5 дней до предполагаемой менструации по сравнению с плацебо у женщин с первичной дисменореей, ассоциированной с эндометриозом, статистически значимо уменьшает выраженность болевого синдрома [20]. Снижение интенсивности болевого синдрома, вероятно, связано со способностью кальцитриола путем подавления циклооксигеназы-2 влиять на синтез простагландинов в эндометрии и инактивировать их вследствие усиления регуляции 15-гидроксипростагландин-дегидрогеназы [21]. Результаты нашей работы показали, что пациентки, получавшие аГнРГ в дозе 3,75 мг или диеногест в дозе 2 мг и колекальциферол, отмечали более выраженное уменьшение болевого синдрома и стабилизацию психоэмоционального фона по сравнению со стандартной гормономодулирующей терапией.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, на основании проведенного нами исследования было установлено, что уровень 25(ОН)D у больных НГЭ соответствует критериям недостаточности и его значения достоверно ниже по сравнению со значениями в контрольной группе. При анализе таких показателей, как отсутствие рецидива заболевания и улучшение качества жизни, наиболее эффективным оказалось комбинированное лечение аГнРГ или диеногестом в дозе 2 мг в сочетании с колекальциферолом. У пациенток, имеющих противопоказания к стандартной гормономодулирующей терапии и получавших монотерапию колекальциферолом, не было зарегистрировано случаев рецидива заболевания и отмечалось улучшение общего самочувствия и качества жизни.
Применение колекальциферола у пациенток с НГЭ является эффективным способом лечения генитального эндометриоза как в качестве монотерапии, так и в дополнение к стандартным схемам лечения. Учитывая хорошую переносимость, эффективность, сравнительно низкую стоимость, возможность длительного применения колекальциферола и назначения его в качестве противорецидивного метода терапии, в том числе на этапе планирования беременности у больных НГЭ, препарат может быть использован в качестве перспективной патогенетически обоснованной таргетной терапии НГЭ.
ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Источник финансирования. Исследование выполнено в рамках НИР фундаментальных научных исследований НИОКТР: АААА-А19-119030490009-6.
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
Вклад авторов. Концепция и дизайн, написание текста — М.И. Ярмолинская, А.С. Денисова. Сбор и обработка материала — А.С. Денисова, Н.Н. Ткаченко. Статистическая обработка данных — А.С. Денисова. Редактирование — М.И. Ярмолинская.
Об авторах
Александра Сергеевна Денисова
Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии им. Д.О. Отта
Email: al.ser.denisova@gmail.com
ORCID iD: 0000-0003-3607-2420
MD
Россия, 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 3Мария Игоревна Ярмолинская
Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии им. Д.О. Отта; Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова
Email: m.yarmolinskaya@gmail.com
ORCID iD: 0000-0002-6551-4147
SPIN-код: 3686-3605
Scopus Author ID: 7801562649
ResearcherId: P-2183-2014
доктор медицинских наук, профессор, профессор РАН
Россия, 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 3; Санкт-ПетербургНаталья Николаевна Ткаченко
Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии им. Д.О. Отта
Автор, ответственный за переписку.
Email: liberin@mail.ru
ORCID iD: 0000-0001-7114-3242
кандидат биологически наук
Россия, 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 3Список литературы
- Aerts L., Grangier L., Streuli I. et al. Psychosocial impact of endometriosis: From co-morbidity to intervention//Best. Pract. Res. Clin. Obstet. Gynaecol. 2018. Vol. 50. P. 2–10. doi: 10.1016/j.bpobgyn.2018.01.008
- Zondervan K.T., Becker C.M., Koga K. et al. Endometriosis//Nat. Rev. Dis. Primers. 2018. Vol. 4. No. 1. P. 9. doi: 10.1038/s41572-018-0008-5
- Ярмолинская М.И., Айламазян Э.К. Генитальный эндометриоз. Различные грани проблемы. Санкт-Петербург: Эко-Вектор, 2017.
- Comptour А., Chauvet P., Canis M. et al. Patient quality of life and symptoms following surgical treatment for endometriosis//J. Minim. Invasive Gynecol. 2019. Vol. 26. No. 4. P. 717–726. doi: 10.1016/j.jmig.2018.08.005
- Mariani M., Viganò P., Gentilini D. et al. The selective vitamin D receptor agonist, elocalcitol, reduces endometriosis development in a mouse model by inhibiting peritoneal inflammation//Hum. Reprod. 2012. Vol. 27. No. 7. P. 2010–2019. doi: 10.1093/humrep/des150
- Abbas M.A., Taha M.O., Disi A.M., Shomaf M. Regression of endometrial implants treated with vitamin D3 in a rat model of endometriosis//Eur. J. Pharmacol. 2013. Vol. 715. No. 1–3. P. 72–75. doi: 10.1016/j.ejphar.2013.06.016
- Yildirim B., Guler T., Akbulut M. et al. 1-Alpha, 25-dihydroxyvitamin D3 regresses endometriotic implants in rats by inhibiting neovascularization and altering regulation of matrix metalloproteinase//Postgrad. Med. 2014. Vol. 126. No. 1. P. 104–110. doi: 10.3810/pgm.2014.01.2730
- Ярмолинская М.И., Денисова А.С., Андреева Н.Ю. Эффективность применения витамина D3 (колекальциферола) в терапии хирургически индуцированного эндометриоза у крыс//Российский вестник акушера-гинеколога. 2019. Т. 19. № 3. С. 37–42.
- Ярмолинская М.И., Денисова А.С., Толибова Г.Х. и др. Анализ экспрессии рецепторов витамина D у больных наружным генитальным эндометриозом//Акушерство и гинекология. 2021. № 3. С. 117–123. doi: 10.18565/aig.2021.3.117-123
- Патент РФ на изобретение № 2711658. Ярмолинская М.И., Денисова А.С. Способ лечения наружного генитального эндометриоза (НГЭ): № 2711658; заявл. 16.04.2019; опубл. 20.01.2020. [дата обращения: 14.07.2021]. Доступ по ссылке: https://patenton.ru/patent/RU2711658C1.pdf
- Agic A., Xu H., Finas D. et al. Relative expression of 1, 25-dihydroxyvitamin D3 receptor, vitamin D 1-hydroxylase, vitamin D 24-hydroxylase, and vitamin D 25-hydroxylase in endometriosis and gynecologic cancers//Reprod. Sci. 2007. Vol. 14. No. 5. P. 486–497. doi: 10.1177/1933719107304565
- Hartwell D., Rødbro P., Jensen S.B. et al. Vitamin D metabolites – relation to age, menopause and endometriosis//Scand. J. Clin. Lab. Invest. 1990. Vol. 50. No. 2. P. 115–121. doi: 10.3109/00365519009089142
- Dressler N., Chandra A., Dávila L.A. et al. BMI and season are associated with vitamin D deficiency in women with impaired fertility: a two-centre analysis//Arch. Gynecol. Obstet. 2016. Vol. 293. No. 4. P. 907–914. doi: 10.1007/s00404-015-3950-4
- Buggio L., Somigliana E., Pizzi M.N. et al. 25-Hydroxyvitamin D serum levels and endometriosis: results of a case–control study//Reprod. Scis. 2019. Vol. 26. No. 2. P. 172–177. doi: 10.1177/1933719118766259
- Baek J.C., Jo J.Y., Lee S.M. et al. Differences in 25-hydroxy vitamin D and vitamin D-binding protein concentrations according to the severity of endometriosis//Clin. Exp. Reprod. Med. 2019. Vol. 46. No. 3. P. 125–131. doi: 10.5653/cerm.2018.00416
- Cho M.C., Kim J.H., Jung M.H. et al. Analysis of vitamin D-binding protein (VDBP) gene polymorphisms in Korean women with and without endometriosis//Clin. Exp. Reprod. Med. 2019. Vol. 46. No. 3. P. 132–139. doi: 10.5653/cerm.2019.00122
- Harris H.R., Chavarro J.E., Malspeis S. et al. Dairy-food, calcium, magnesium, and vitamin D intake and endometriosis: a prospective cohort study//Am. J. Epidemiol. 2013. Vol. 177. No. 5. P. 420–430. doi: 10.1093/aje/kws247
- Anastasi E., Fuggetta E., De Vito C. et al. Low levels of 25-OH vitamin D in women with endometriosis and associated pelvic pain//Clin. Chem. Lab. Med. 2017. Vol. 55. No. 12. P. e282–e284. doi: 10.1515/cclm-2017-0016
- Almassinokiani F., Khodaverdi S., Solaymani-dodaran M. et al. Effects of vitamin D on endometriosis-related pain: a double-blind clinical trial//Med. Sci. Monit. 2016. Vol. 22. P. 4960–4966. doi: 10.12659/MSM.901838
- Lasco A., Catalano A., Benvenga S. Improvement of primary dysmenorrhea caused by a single oral dose of vitamin D: results of a randomized, double-blind, placebo-controlled study//Arch. Intern. Med. 2012. Vol. 172. No. 4. P. 366–367. doi: 10.1001/archinternmed.2011.715
- Stratton P., Berkley K.J. Chronic pelvic pain and endometriosis: translational evidence of the relationship and implications//Hum. Reprod. Update. 2011. Vol. 17. P. 327–346. doi: 10.1093/humupd/dmq050.
Дополнительные файлы
