Факторы риска дисгормоналычых доброкачественных гиперплазий и рака молочных желез
- Авторы: Хурасев Б.Ф.1,2, Гуркин Ю.А.1,2
-
Учреждения:
- Курский Государственный медицинский университет
- Санкт-Петербургская Государственная педиатрическая медицинская академия
- Выпуск: Том 50, № 1 (2001)
- Страницы: 50-54
- Раздел: Научная жизнь
- Статья получена: 26.11.2021
- Статья одобрена: 26.11.2021
- Статья опубликована: 30.12.2021
- URL: https://journals.eco-vector.com/jowd/article/view/89268
- DOI: https://doi.org/10.17816/JOWD89268
- ID: 89268
Цитировать
Полный текст
Аннотация
Изучены факторы риска возникновения доброкачественных заболеваний и рака молочной железы при сравнительном анализе данных анкетирования 321 женщины, оперированной на молочной железе, имеющей установленный гистологический диагноз и состоящей на учете в онкокабинетах поликлиник г. Курска (основная группа), и 150 женщин, не имеющих ни клинических, ни объективных проявлений патологии молочных желез (группа сравнения). Для изучения частоты дисгормональных гиперплазий молочных желез и факторов риска у девочек проведен углубленный профилактический осмотр 390 школьниц в возрасте 13-17 лет.
Ключевые слова
Полный текст
Почти во всех экономически развитых странах рак молочной железы является самой распространенной формой онкологических заболеваний у женщин, составляя во Франции 28% от всех случаев злокачественных заболеваний у женщин, в США-29%, в Швеции 24%, в Японии-13,9% [13, 16]. В России к 1998 г. этот показатель был равен 17-18% [2, 3, 5, 6].
Занимая ведущее место в структуре заболеваний молочных желез, мастопатия, как принято считать, представляет значительную опасность для возникновения на ее фоне злокачественного процесса [7, 17, 18, 19, 21, 24]. Частота выявления фиброзно-кистозной мастопатии в препаратах молочных желез, удаленных по поводу рака, колеблется от 20,9 до 48,3% [1, 25, 27].
Для выявления факторов риска возникновения доброкачественных заболеваний и рака молочной железы проведен сравнительный анализ данных анкетирования 321 женщины, оперированной на молочной железе (основная группа), имеющей установленный гистологический диагноз и состоящей на учете в онкокабинетах поликлиник г. Курска. Группу сравнения составили 150 женщин, не имеющих ни клинических, ни объективных проявлений патологии молочных желез.
Зарегистрированы некоторые конституциональные особенности: 7 из 10 женщин основной группы были смуглокожими брюнетками, а в группе сравнения 6 из 10-светлокожими блондинками.
В основной группе превалировали женщины с повышенным индексом массы тела (27,36±0,26 против 25,19 ±0,62 кг/м2, р<0,05). При этом женщин с дефицитом массы тела было в 20 раз меньше (1,87±0,76% против 37,33±3,95%>, р<0,001); с избытком-в 3,9 раза больше (71,03 ±2,53% против 18,01 ±3,10%, р<0,001), а наибольший удельный вес пришелся на женщин с избытком массы тела более 10%-их было в 6,2 раза больше (62,62% против 10,00%), чем в группе сравнения. Кроме этого, у женщин основной группы 62,6% ближайших родственников по материнской и 43,9% по отцовской линии (40% и 32,7% в группе сравнения) имели повышенную массу тела.
Оказалось, что у женщин основной группы в фертильном возрасте в 1,6 раза чаще, чем в группе сравнения, были выражены явления стертой вирилизации (52,3% против 32,7%). При этом ее клинические проявления в виде повышенной жирности кожи и волос головы, acne vulgaris отмечены уже в пубертатном периоде (43,9% против 32,7%) и сохранялись в постпубертатном и фертильном периодах (36,2% против 26,0%>). Но наиболее характерными были явления гипертрихоза, причем существенно выше была как частота (40,2% против 20,0%), так и степень выраженности оволосения по шкале Ферримана-Галлвея (14,4±1,1 против 6,2±0,6 балла).
Средний возраст начала развития молочных желез у женщин основной группы составил 11,74 ±0,14 года, в контрольной-12,54±0,23 года. Возраст окончательного развития молочных желез («зрелая» грудь), по субъективному мнению женщин основной группы, составил 15,64 ±0,19 года (в группе сравнения-16,13 ±0,26 года). Средний размер молочных желез, оцененный по размеру бюстгальтера, в репродуктивном возрасте у женщин основной группы соответствовал 3,36±0,10, в группе сравнения-2,59±0,17 (р< 0,001), что совпадает с данными литературы [9]. Размер молочных желез оказался прямо пропорционален частоте злокачественных заболеваний и возрасту.
Средний возраст менархе у женщин основной группы составил 12,87±0,17 года, у женщин группы сравнения-12,95±0,21. Учитывая факт явного преобладания больных с патологической менструальной функцией среди пациенток, оперированных на молочной железе, (78,3%), мы задались целью проследить, какие же ее показатели и параметры были здесь характерны. Итак, менструации установились сразу лишь у 41,1%> , тогда как в группе сравнения-у 72,0%, или в 1,7 раза чаще; в течение года и позже у 22,1%, или в 3,7 раза чаще, чем в контрольной группе (6,0%); они оставались нерегулярными у 10,9%, или в 4 раза чаще (против 2,7% в группе сравнения). Для женщин основной группы была характерна полименорея (54,2%), гиперменорея (28,3%) и алъгоменорея (65,4%), в группе сравнения в 2 раза меньше-соответственно 20,0%, 12,7% и 32,7%.
Мы не увидели какой-либо строгой зависимости заболеваемости молочных желез ни от времени первых родов, ни от числа родов, хотя D. Trihopolos et al. (1983) подчеркивали увеличение риска возникновения рака молочных желез у женщин, которые впервые рожали после 35 лет, a Q.-S. Wang et al. (1985)-снижение риска в 3,5 раза у первородящих до 19 лет. Наши результаты оказались полностью противоположными этим данным, так как роды до 19 лет были лишь у 8,4% женщин основной группы, а роды после 30 лет отмечены в 9,7 раза чаще у женщин группы сравнения (8,7% против 0,9%). Среднее число родов оказалось достоверно выше в основной группе-1,51 ±0,05 против 1,17 ±0,06 (р<0,001).
Среднее число абортов в целом в основной группе составило 2,67±0,17, в группе сравнения-1,71 ±0,12, или в 1,6 раза меньше. Среднее число самопроизвольных выкидышей в основной группе было в 1,8 раза больше (0,33±0,03), чем в группе сравнения (0,18±0,03), при этом риск заболевания молочных желез, видимо, увеличивается при наличии в анамнезе более 4 абортов, так как именно с этого количества частота абортов становится выше у женщин основной группы. Это согласуется с эпидемиологическими исследованиями, указывающими на увеличение риска заболевания раком молочной железы и мастопатией при наличии в анамнезе у женщин 3 и более абортов по сравнению с женщинами, не имевшими абортов [4]. Вместе с этим предшествующие родам искусственные аборты и самопроизвольные выкидыши, видимо, не имеют большого значения в генезе онкопатологии молочных желез, так как их общая частота оказалась даже несколько выше у женщин группы сравнения-25,3% против 24,3%. Кроме того, у 10,28% нерожавших женщин основной группы число абортов было самым низким-0,82±0,02, а выкидышей не было вообще. Таким образом, ни число родов, ни число абортов не могут, на наш взгляд, быть поставлены в этиологическую связь с возникновением дисгормональных гиперплазий и рака молочных желез.
Общепризнано, что одним из факторов риска возникновения онкопатологии молочных желез является кратковременность лактационного периода [22, 28]. Мы проанализировали некоторые особенности лактации среди рожавших женщин сравниваемых групп после первых и вторых родов. У первородящих основной группы более позднее начало лактации наблюдалось в 24,2% и у повторнородящих-в 22,2%, тогда как у женщин группы сравнения это отмечено только у 6,2% первородящих. Только у 1,1% первородящих и у 1,9% повторнородящих женщин основной группы лактация не наступила вообще. Недостаточная продукция молока у женщин обеих групп наблюдалась практически с одинаковой частотой-соответственно в 37,9% и 38,7% после первых и в 24,1% и 27,8% после вторых родов. Боли и нагрубание молочных желез в лактационном периоде наблюдались преимущественно среди женщин основной группы-в 64,2% случаев у первородящих и в 51,9%-у повторнородящих (в группе сравнения только у 3,1% первородящих). В связи с отсутствием спонтанной лактации или ее подавлением из-за потери ребенка не кормили детей 5,3% первородящих основной и 3,1%-контрольной группы, соответственно 11,1%> и 7,4%> повторнородящих. Средняя продолжительность грудного вскармливания детей у первородящих в основной группе составила 7,24±0,21 мес., в контрольной-7,63±0,39 мес., у повторнородящих-соответственно 8,9±0,38 и 8,58±0,75 месяцев. Частота мастита после первых родов была в 3,3 раза выше у женщин основной группы-10,5% против 3,2%, а после вторых родов отмечена только у 14,8% женщин основной группы. Следует подчеркнуть, что как боли и нагрубание молочных желез, так и частота мастита в обеих группах были больше у женщин с патологическими параметрами менструальной функции. Тот факт, что 10,28% женщин основной группы были нерожавшими, т.е. у них не было проблем лактационного периода, заставляет задуматься о значимости этих нарушений в генезе онкопатологии данной локализации. Между тем, все сказанное не приближает нас к пониманию роли изначально существующих дисгормональных гиперплазий молочных желез в последующем возникновении патологии периода лактации.
Практически все выявленные нами из анамнеза гинекологические заболевания, в связи с которыми осуществлялась диспансеризация, наблюдались чаще у женщин основной группы. Так, частота воспаления придатков матки была в 1,7 раза больше (52,3% против 30,4%), дисфункциональных маточных кровотечений-в 2,1 раза (9,4% против 4,4%), миом матки-в 4,5 раза (19,6% против 4,4%), доброкачественных опухолей яичников-в 3,2 раза (14% против 4,4%) больше, чем в группе сравнения. Воспалительные заболевания матки после абортов (5,6%), удаление придатков матки (11,2%) и ампутация матки в связи с миомой (8,4%) имели место только у женщин основной группы. Мастопатия в анамнезе в среднем в течение 5,28+0,55 лет (от 0,5 до 20 лет) отмечена у 55,1% женщин основной группы.
В анамнезе у женщин-ближайших родственниц по материнской и отцовской линии также намного чаще наблюдались как гинекологические, так и экстрагенитальные заболевания, тем или иным образом связанные с нарушениями эндокринной регуляции менструальной функции. Так, у кровных родственниц по материнской линии миомы матки были в 4,5 раза чаще, чем у родственниц женщин группы сравнения (44,9% против 10%), операции на матке и придатках-в 4,9 раза чаще (21,5% против 4,4%), заболевания печени-в 7 раз чаще (30,8% против 4,4%), ожирение -в 10,1 раза чаще (43,9% против 4,35%). Заболевания и операции на щитовидной железе (8,4%), гирсутизм (6,5%) и бесплодие (2,8%) отмечены только у родственниц женщин основной группы. Однако самым показательным оказалась частота операций в связи с опухолями молочных желез, составившая 20,6% среди родственниц женщин основной группы.
Кроме уже известных факторов риска мастопатии и рака молочной железы, мы попытались определить роль еще некоторых самых разнообразных, но вероятных причин. Возможное воздействие экологических факторов, связанных с производством (капролактан и др. смолы; свинец, кислоты, щелочи; лаки, растворители, красители, синтетический клей), отмечено у 18,7% женщин основной группы, что в 2,1 раза реже, чем в группе сравнения (39,3%). Таким образом, мы не можем констатировать влияние вредных химических производств на формирование онкопатологии молочных желез. Следует учесть и тот факт, что воздействие того или иного производственного фактора началось уже после завершения физического и полового развития. Мы не увидели возможного влияния аэрозольных дезодорантов при частом (9,3% против 17,3%) и ежедневном (33,6% против 30,0%) применении и использования синтетических моющих средств, частота применения которых при замачивании и стирке белья была отмечена соответственно в 86,9% и 91,3%. Частота применения транквилизаторов у женщин основной группы составила 19,6%, в группе сравнения таких пациенток не было. Анализируя особенности питания женщин обеих групп, мы не в состоянии подтвердить роль метилксантинсодержащих продуктов (кофе, чай, шоколад), так как женщины основной группы (43%) использовали их реже, чем женщины группы сравнения (52,2%). Вместе с этим, возможно, имеет значение предпочтение женщинами основной группы мясной пищи (65,4% против 43,5% в контрольной группе), жиров животного происхождения (51,4% против 30,4%) и особенно маринованных продуктов (70% против 30,4%).
Подводя итоги вышесказанному, наибольший акцент мы делаем на том факте, что 78,3% женщин, оперированных на молочной железе, имели те или иные признаки нарушения менструальной функции в виде длительного установления менструального цикла, склонности к нерегулярным, продолжительным, обильным и болезненным менструациям. При этом как среди этих пациенток, так и среди женщин с нормальными характеристиками менструальной функции преобладали смуглокожие брюнетки с повышенным массоростовым индексом и с различными проявлениями стертой вирилизации, начинающими проявляться в пубертатном периоде и усиливающимися к концу его и в раннем репродуктивном периоде. На наш взгляд, довольно заметна в генезе онкопатологии молочных желез роль хронических воспалительных заболеваний придатков матки. Наличие же других гинекологических заболеваний, связанных с нарушениями в системе регуляции репродуктивной функции и являющихся их отражением, несмотря на достоверно большую их частоту по сравнению с контрольной группой, скорее следует отнести к своего рода последствиям этих нарушений и, соответственно, к маркерам гиперпластических процессов в молочных железах, а мастопатию-к маркерам нарушения гормональной регуляции менструальной функции. Видимо, в генезе мастопатии и рака молочных желез не следует переоценивать роли длительности лактационного периода, его нарушений и частоты мастита. Создается впечатление, что они возникают на фоне изначально существующих дисгормональных гиперплазий молочных желез. Несомненно, имеют значение аборты и ряд экстрагенитальных заболеваний, но их влияние проявляется, видимо, позже. Конечно, нельзя полностью исключить значение и экзогенных факторов. Однако высокая частота нарушений менструальной функции с момента ее становления, раннее проявление признаков гиперандрогении, также, как правило, связанное с периодом становления менструальной функции, значительное число (63,6%) нерожавших женщин молодого возраста (26,8+0,3 года) заставляет искать причинно-следственные связи мастопатии еще в более раннем возрасте, а именно у девочек в период их полового созревания.
Для изучения частоты дисгормоналъных гиперплазий молочных желез у девочек проведен углубленный профосмотр 390 школьниц в возрасте 13-17 лет. При пальпации молочных желез у 140 девочек (35,9%) были выявлены гиперпластические изменения, подтвержденные затем ультразвуковым исследованием. Диффузные изменения в обеих молочных железах в виде уплотнений с мелкобугристой поверхностью, умеренно болезненных при пальпации у каждой второй девочки перед менструацией, с преимущественной локализацией в верхнем наружном квадранте, более выраженные в правой молочной железе, не спаянные с кожей и окружающими тканями, относительно подвижные, отмечены в 83,8% случаев и узловатые образования-в 16,2%. У двух девочек основной группы (1,4%) были обнаружены добавочные доли молочных желез, а у двух других в анамнезе отмечено удаление фиброаденомы молочной железы справа. Галакторея не выявлена ни в одном из случаев. На эхограмме на фоне патологических изменений железистой ткани у 6-ти девочек (4,3%) обнаружены единичные (1-3) мелкокистозные жидкостные образования диаметром 3-4 мм. Наиболее примечательным оказался факт постепенного роста частоты дисгормоналъных гиперплазий молочных желез у девочек по мере увеличения возраста: в 13 лет она составила 23,3%, в 14 лет -34,0%, в 15 лет-37,5% и в 16-17лет-42,8%, достигая средних показателей в популяции. Это свидетельствует о том, что гиперплазии молочных желез у девочек носят функциональный характер. То обстоятельство, что их частота, по нашим данным, оказалась существенно выше, чем по данным литературы, с одной стороны, подчеркивает значимость разрабатываемой проблемы, а с другой-указывает на ухудшение гинекологического здоровья девочек.
При анализе возможных факторов риска гиперпластических процессов в молочных железах у девочек мы опирались на те данные, которые получили при анкетировании взрослых женщин. Остановимся лишь на наиболее существенных данных. При сравнительном анализе ростовесовых показателей (как это мы видели у женщин) у девочек с гиперплазиями молочных желез всех возрастных групп, начиная с 14 лет, наблюдается некоторое преобладание ростовесовых параметров и массоростового индекса.
Признаки стертой гиперандрогении, проявления которой совпадают с началом становления менструальной функции, были довольно высоки и отмечались у 65,7%, а явления гирсутизма различной степени выраженности наблюдались у 75,7% девочек основной группы, что было на 36,1% или в 2,1 раза чаще, чем в группе сравнения. Это согласуется с данными, полученными нами при анкетировании женщин, оперированных на молочных железах.
Можно констатировать низкое качество гинекологического здоровья у родственниц девочек основной группы. Часть из этих состояний может быть детерминирована генетически. Однако ведущую роль в генезе гиперплазии молочных желез у девочек, на наш взгляд, имеют нарушения в системе регуляции репродуктивной функции, о чем будет сказано ниже.
Учитывая высокую частоту дисгормональных гиперплазий молочных желез у девочек, у которых априори можно исключить возможное неблагоприятное влияние различных факторов риска, например, абортов, самопроизвольных выкидышей, гинекологических и большинства экстрагенитальных заболеваний, патологии периода лактации и т.п., мы попытались сравнить известные в литературе особенности становления функции яичников [3, 9, 11] и гипоталамо-гипофизарной нейросекреторной системы [10] в антенатальном периоде онтогенеза и этапы внутриутробного развития молочных желез с осложнениями беременности. По нашим данным, наиболее частыми осложнениями беременности в обеих группах были длительно текущий гестоз, частота которого оказалась в 1,4 раза выше у матерей девочек основной группы (34,29^4,04% против 24,00+2,70%, р<0,05), угроза прерывания беременности-в 2 раза (12,86±2,24% против 6,4+1,55%о,р<0,05), внутриутробная гипоксия плода-в 3,6 раза (2,86±1,41% против 0,8±0,56%, р<0,05). Частота осложнений в целом составила соответственно 50,02% и 32,8%. Однако самым впечатляющим оказалось то, что четко обозначилось 2 пика осложнений во время беременности у матерей девочек основной группы-на сроках 17-20 и 25-28 недель (частота осложнений была выше соответственно в 2,1 и 4,3 раза), которые приходятся на критические периоды эмбрионального развития преимущественно яичников, в меньшей степени молочных желез и не являются критическими для развития структурных и функциональных элементов гипоталамо-гипофизарной нейросекреторной системы.
Средний возраст начала развития молочных желез у девочек основной и контрольной группы составил соответственно 11,22±0,10 и 11,24+0,08 года. При сравнении этих данных с результатами анкетирования женщин, оперированных на молочной железе (соответственно 11,74±0,14% и 12,54±0,23%), можно отметить, что в популяции имеет место общая тенденция к более раннему телархе, особенно заметная у женщин группы сравнения.
Анализируя полученные сведения, мы можем предположить, что некоторые неблагоприятные влияния, которые традиционно связывают с патологией молочных желез в качестве этиологических факторов, таковыми не являются. Кроме того, юношеская гиперплазия молочных желез является отражением эндокринного статуса, присущего пубертатному периоду. Индивидуальные особенности гормонального профиля также находят отражение в состоянии, в частности, молочных желез.
В этом смысле юношеская гипертрофия молочных желез должна называться транзиторной, т.к. в большинстве случаев в дальнейшем происходит спонтанное «самоизлечение», хотя коррекция не исключается.
Прогрессирующая или затянувшаяся (старше 16 лет) дисгормональная мастопатия требует многомесячной коррекции гормонального статуса. Все больше оснований считать гетерогенной патологией такие патологические состояния как дисгормональная гиперплазия, с одной стороны, и рак молочной железы-с другой. Факторы риска возникновения мастопатий и рака молочной железы совпадают лишь частично. Причины возникновения рака молочной железы кроются в генетически-конституциональном направлении, а также в осложненных условиях внутриутробного существования. В то же время мастопатии тесно связаны с индивидуальными особенностями эндокринологического статуса. Ткани молочной железы, будучи органами-мишенями первого порядка, неизбежно и быстро реагируют на уровень и профиль прежде всего стероидных гормонов. Маммологи, гинекологи, хирурги должны считаться с обнаруженными закономерностями.
Об авторах
Б. Ф. Хурасев
Курский Государственный медицинский университет; Санкт-Петербургская Государственная педиатрическая медицинская академия
Email: info@eco-vector.com
Россия
Ю. А. Гуркин
Курский Государственный медицинский университет; Санкт-Петербургская Государственная педиатрическая медицинская академия
Автор, ответственный за переписку.
Email: info@eco-vector.com
Россия
Список литературы
- Абдулаев В.Д., Розин Д.Л. Об отношении мастопатии к раку молочной железы // Матер, науч. - практ. конф. Кировобад. онкологического диспансера. - Кировобад, 1968. - С. 127-130.
- Аксель Е.М., Летягин В.П. Статистика рака молочной железы в России // Маммология. - 1998. -№ 1.-С. 3-18.
- Гуркин Ю.А. Дисфункция яичников у девочек и девушек: Автореф. дисс... д-ра мед. наук. - Л., 1986. - 39 с.
- Двойрин В. В., Медведев А. Б. Эпидемиология рака и предопухолевых заболеваний молочной железы в Кабардино- Балкарской АССР: Сравнительные материалы. - Нальчик: Эльбрус, 1977. - 151 с.
- Двойрин В.В., Церковный Г.Ф., Аксель Е.М. Заболеваемость населения СССР злокачественными новобразованиями в 1985-89 гг. // Вопр. онкологии. - 1991. - № 4. - С. 401-436.
- Двойрин В. В. Статистика рака молочной железы в России //
- Вестник ОНЦ РАМН. - 1994. - № 1. -С. 3-12.
- Исмайлов А.Х. Эпидемиология дисгормональных заболеваний и злокачественных опухолей молочных желез //Хирургия. - 1986, №8. - С. 31-34.
- Исмайлов А.Х. Соотношение объема молочных желез, конституции и частоты развития дисгормональных процессов у женщин // Вестник хирургии им. Грекова. - 1988. - Т. 141.-№ 7. - С. 68-70.
- Кобозева Н.В., Кузнецова М.Н., Гуркин Ю.А. Гинекология детей и подростков. -Л.: Медицина, 1988. - 296 с.
- Рассохин А. В. Влияние особенностей течения беременности на развитие гипоталамо-гипофизарной системы плода и новорожденного: Автореф. дисс. ... канд. мед. наук. - Харьков, 1983. - 24 с.
- Рыжавский Б.Я., Бачалдин С.Л. Морфологический анализ состояния яичников новорожденных// Акушерство и гинекология. - 1992. - № 7. - С. 64-49.
- Aubry С., Deschamps J. Depistage du cancer du sein par l’anto-examen // Concours med. - 1990. -№5.- P. 434-437.
- Brinton L. et al. Interaction of familial and hormonal risk factors for breast cancer//J. Nat. Cancer Inst. - 1982. - Vol. 69. -P. 817.
- Dupont W. et al. A retrospective cohort study of women with benign breast disease: interactions between histologic and others factors on breast cancer risk//Amer. J. Epidemiol. - 1985. - Vol. 122. -№3.~ P. 516.
- Hulka B.S. Hormone-replacement therapy and the risk of breast cancer // Cancer. - 1990. - Vol. - 40. - № 5.- P. 289-296.
- Maass H., Jonat И/. Experimentelle und Klinische Aspekte der Hormontherapie des Mammakarzinoms // Arch.
- Geschwulstforsch. - 1981. - Bd. 51. - № 7. - S. 623-629.
- Maass H., Jonat W. Steroid receptors as a guide for therapy of primary and metastatic breast cancer //Steroid. Biochem. - 1983. - Vol. 19. - № 10. - P. 833-837.
- Mac Mahon B., Cole P, Brown J. Aetiology of human breast cancer: a review//J. Nat. Cancer Inst. - 1973. - Vol. 50.-№ 1.- P. 21-43.
- Mac Mahon B., Trichopoulos D., Brown J. et al. Age of menarche, urine-estrogens and breast cancer risk //Int. J. Cancer. - 1982. - Vol. 30. - P. 427-431.
- Nappi C., Farace M.J., Minutolo M., Tomasseli A. P, Montemagno U. Effect of a combination of ethynilestradiol in adolescents with oligomenorroea and ovarian hyperandrogenism//Eur. J. Obstet. Gynecol. Reprod. Biol. - 1987. - Vol. 25. - P. 209-219.
- Page D. et al. Relation between component parts of fybrocistic disease complex and breast cancer// J. Nat. Cancer Inst. - 1978. - Vol. 81. -№4.-P. 1055-1063.
- Rodriguez P.A., Candelario G.S., Moreno de Miguel L.F. Los fadores de riesgo en el cancer de mama // Rev. cub. obstet. yginecol. - 1984. - Vol. 10. -№4.-P. 456-461.
- Sartwell P. et al. Benign and malignant breast tumours // Int. J. Epidemiol. - 1978. - Vol. 7. -№3. - P. 217-221.
- Silverberg S. et al. Prognostic implications of fybrocystic displasia in breast removed for mammary carcinoma // Cancer. - 1972. - Vol. 29. -М3.- P. 574-580.
- Tavassoli FA. et al. A comparison of the results of long-term follow-up for atypical intraductal hyperplasia // Cancer. - 1990. - Vol. 65. - P. 518- 529.
- Tetti C. et al. Mammografia: aspetti morfologici e classificazione oncologica//Minerva ginec. - 1986. - Vol. 38. - № 78. - P. 589-592.
- Trichopoulos D., Hsien Chung- Cheng, Mac Mahon B. et al. Age at any birth and breast cancer risk // Int. J. Cancer. - 1983. - Vol. 31.- № 6. - P. 701-704.
- Wang Qing-Sheng, Yu Mini Q, Henderson B.E. Risk factors for breast cancer in Tianjin, People’s Republic of China // Nat. Cancer Inst. Monogr. - 1985. - Vol. 69. - P. 39-42.
Дополнительные файлы
![](/img/style/loading.gif)