Проблемы удержания вещи третьего лица

Full Text

Обоснование. Классической является ситуация, когда кредитор (он же ретентор) удерживает вещь своего непосредственного должника по правилам статьи 359 ГК РФ [1]. Однако на практике возникают ситуации, когда ретентор по ошибке «захватывает» вещь, принадлежащую третьему лицу, но по каким-то причинам находившуюся во владении должника по обеспечиваемому обязательству.

В определении от 10.10.2022 № 305-ЭС22-4687 ВС РФ указал, что удержание вещи третьего лица в таком случае недопустимо. Но можно ли признать такой вывод справедливым по отношению к добросовестному кредитору?

Цели — исследовать вопрос о допустимости удержания ретентором вещи третьего лица при наличии добросовестности первого; определиться, возможно ли возникновение у кредитора залогового права при применении в порядке аналогии закона абзаца 2 пункта 2 статьи 335 ГК РФ [2].

Методы. Формально-логический, системный, функциональный.

Результаты. Как представляется, ориентируясь на учение о видимости права собственности [3] должника, в данном случае возможно признать удержание вещи третьего лица правомерным. Таким образом будут защищены имущественные интересы ретентора, добросовестно полагавшегося на ту видимость права его должника, которую своим действиями (или бездействием) создали как сам должник, так и действительный собственник актива. Соответственно, риск удержания вещи ретентором, который не знал и не мог знать об отсутствии у его контрагента наиболее полного права на авуар, перенесется на самого должника.

Как представляется, должник и третье лицо в таком случае обладают большим набором средств для «предотвращения добросовестного удержания» со стороны ретентора путем обозначения отсутствия права собственности должника на такое имущество: с помощью наложения знаков, складирования таких вещей в отдельном помещении, обозначаемом как «склад для целей хранения» и т. д. Соответственно, риск должен перекладываться на лиц, которые в большей степени способны минимизировать или вовсе предотвратить его наступление [4]. И сам собственник вещи в таком случае участвует в создании видимости права, в ее легитимации, а потому «должен нести ответственность за ее последующее существование» [5].

Выводы. Суммируя все вышесказанное, добросовестный кредитор, опираясь на политико-правовой принцип видимости права, получит защиту в виде признания за ним права удерживать и обращать взыскание на «захваченное» им имущество. Третье же лицо, являющееся действительным собственником, станет, по сути, залогодателем-третьим лицом в отношениях должника и ретентора (абзац 2 пункта 1 статьи 335 ГК РФ), получив соответствующие гарантии. В частности, право на возражение против требований кредитора (статья 364 ГК РФ), а также права поручителя, исполнившего обязательство (статья 365 ГК РФ), то есть право на суброгацию. При этом видится справедливым еще и позволить третьему лицу возместить за счет должника свои убытки, вызванные удержанием, сверх размера требований, перешедших к нему в порядке суброгации (статья 15 ГК РФ).

About the authors

Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева

Author for correspondence.
Email: MZarechin01@ya.ru

студент, группа 8404-400301D, юридический институт

Russian Federation, Самара

Самарский национальный исследовательский университет имени академика С.П. Королева

Email: povus@mail.ru

кандидат юридических наук, доцент

Russian Federation, Самара

References

Supplementary files