Autoaggressive characteristics of women who are married to men who suffer from alcoholism

Full Text

В настоящее время всё большее внимание уделяется особенностям женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью [4, 5, 10, 11]. Этот интерес объясняется, с одной стороны, многочисленными и обширными медико-социальными проблемами, возникающими у супругов. С другой стороны, значительной распространенностью подобной модели семейных отношений, формирующей обширнейшую группу женщин относящихся к «женам алкоголиков». Считается, что наличие семейных отношений с мужчиной, страдающим алкогольной зависимостью (МСАЗ), подразумевает у супруги определённые клинико-психологические особенности, имеющиеся либо до вступления в брачные отношения, либо приобретаемые уже в период брака [1, 6, 7]. Одной из таковых особенностей жён МСАЗ, является их повышенная аутоагрессивность, которая в частности, проявляется в частоте выявления у них суицидальных тенденций [4, 9]. Существуют мнения, что суть данного феномена заключается не только в «патогенном» влиянии супруга, но и в определённой степени детерминируются внутренней психологической организацией женщин из этой группы [4]. Как бы то ни было, рассматривая данную многочисленную группу женщин через призму суицидологии, мы можем говорить о существующей серьезной социальной проблеме, требующей детального изучения и решения [2]. В своей работе нам представилась возможность изучить особенности парасуицидального поведения жен МСАЗ, а также оценить прочие аутоагрессивные, экспериментальнопсихологические и личностно-психологические характеристики в этой группе. Материалы и методы Для получения ответа на поставленные вопросы было проведено обследование 185 женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью. Средний возраст респонденток составил 40,5±4,7 года. Длительность семейной жизни составила 16,5±5,3 года. В качестве контрольной группы выступили 62 женщи- 81 Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова, № 4, 2015 г. ны, состоящие в браке с мужчинами, не имеющими алкогольной зависимости, с сопоставимыми возрастными и социальнодемографическими показателями. Для дальнейшего изучения основная экспериментальная группа была разделена на две подгруппы: жен МСАЗ, имеющих в анамнезе суицидальную попытку (40 рес-понденток - парасуицидальная группа жен МСАЗ) и таковую не имеющих (145 рес-понденток - непарасуицидальная группа жен МСАЗ). Средний возраст респонденток в первой группе составил 38,4±3,9 года. Длительность семейной жизни составляла 14,9±4,2 года. Во второй 41,2±5,2 года и 16,9±4,9 года соответственно. В качестве диагностического инструмента использовались: опросник для выявления аутоагрессивных паттернов и Представленность суицидальні их предикторов в прошлом и настоящем, в котором оценивалось наличие признака в анамнезе вообще, а так же, в такие временные отрезки, как последние два года, добрачный, брачный периоды; а также тест преобладающих механизмов психологических защит (LSI). Статистический анализ и обработку данных проводили посредством параметрических и непараметрических методов математической статистики (с использованием критериев Стьюдента и Вилкоксона). Выборочные дескриптивные статистики в работе представлены в виде М±т (средней ± стандартное квадратичное отклонение). Результаты и их обсуждение Представленность основных суицидальных паттернов в изучаемой группе показана в предлагаемой таблице. Таблица 1 попыток и идеаций у жен МСАЗ Признак Жены МСАЗ (n=185) Женщины из контрольной группы (n=62) Суицидальная попытка в последние два года 7,2% - Суицидальная попытка в добрачный период 4,0% - Суицидальная попытка в период брачной жизни 14,4% 1,61% Наличие суицидальной попытки в анамнезе вообще 16,0% 1,61% Суицидальные мысли в последние два года 19,2% - Суицидальные мысли в добрачный период 11,2% 4,84% Суицидальные мысли в период брачной жизни 22,4% 1,61% Наличие суицидальных мыслей в анамнезе вообще 26,4% 4,84% Как видно, в контрольной группе женщин из браков с мужчинами, не страдающими алкогольной зависимостью, все рассматриваемые показатели ниже, чем в группе жен МСАЗ. Данный факт подчеркивает выраженную суицидологическую неблагополучность изучаемой группы женщин, что позволяет рассматривать проживание в подобных семейных отношениях как фактор высокого риска суицидального поведения у супруги. Добрачная парасуицидальная активность будущих жён МСАЗ во всех случаях носила реактивный характер, вызванный значимыми внешними причинам. Суици-дальность жён МСАЗ в период брака наиболее часто была связана с «семейными проблемами», неспособностью контроли ровать алкоголизм мужа (83,33% наблюдений). В 16,67% случаев были указаны иные причины (проблемы на работе, тяжёлое заболевание, неспособность уйти к другому человеку). То есть, основная причина суицидальных попыток жён МСАЗ может быть обозначена как четко созависимая. Способы осуществления суицидальных попыток в группе жён МСАЗ отражены в таблице 2. Из таблицы следует, что самоотравление остаётся предпочитаемым «женским» способом суицидальной попытки в семьях МСАЗ, отражающим общепопуляционные особенности женского суицида вообще. Таким образом, в изучаемой группе широко представлены суицидальные паттерны, как в когнитивной, так и поведен 82 Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова, № 4, 2015 г. Таблица 2 Способы парасуицида в группе жён МСАЗ Способ % от общего числа Отравление 75 Повешение 10 Нанесение порезов 10 Отравление газом и пр. 5 ческой сферах. Это должно формировать специфическое в суицидологическом плане отношение к данной группе женщин, что принципиально шире суицидологической парадигмы предлагаемой в отечественной наркологии. Отдельно стоит отметить, что в 66,7% случаев при обнаружении суицидальных паттернов у супруги МСАЗ суицидальная активность также обнаруживалась и у мужа (феномен, обозначенный нами как парасуицидальный супружеский параллелизм). В оставшихся наблюдениях суицидальная активность отмечалась только у самой супруги (33,3%). Коротко коснёмся добрачно-брачной динамики парасуицидальной активности в группе жен МСАЗ, имеющих суицидальную активность в анамнезе. Пара-суицидальная активность в анамнезе встретилась у 40 жён МСАЗ (21,62% от общего числа обследованных жён МСАЗ). Добрачная суицидальная аутоагрессия была обнаружена у 10 из них (25% от общего числа парасуицидальных жён МСАЗ), четыре из которых имели исключительно добрачную суицидальную активность и не имели таковой в браке (10%); у шестерых жён МСАЗ добрачные суицидальные паттерны (суицидальные попытки и мысли) сохранились/ повторились в период брачной жизни (15% от общего числа женщин, имевших пара-суицидальную активность). Брачная суицидальная активность диагностирована у 36 супруг МСАЗ, причём у 30 из них суицидальные феномены появились впервые в браке (83,3%), а у 16,7% из всех пара-суицидальных жён МСАЗ, имелась как добрачная, так и внутрибрачная суицидальная активность. Следующий этап дизайна исследования подразумевал ответ на вопрос: является ли парасуицидальное поведение у жён МСАЗ единственным отличием между подгруппами парасуицидальных и не-парасуицидальных женщин из подобных браков, либо отнесение к парасуицидаль-ному кластеру подразумевает наличие и иных значимых для суицидологии и наркологии особенностей. Для решения поставленной задачи было произведено фронтальное сравнение всех изучаемых признаков в подгруппах. Основные отличия в спектре несуицидальных аутоагрессивных паттернов, а так же основных предикторов аутодеструктивного поведения между группами женщин, имеющих и не имеющих пара-суицидальную активность, состоящих в браке с МСАЗ, приведены в таблице 3. Обращает на себя внимание широкий спектр несуицидальных аутоагрессивных паттернов характеризующий женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе и состоящих в браке с МСАЗ, который прежде всего касается рискован-но-виктимных модусов поведения, травматической патологии (ЧМТ) и наличия злоупотребления алкоголем и наркотическими веществами в период брака, вплоть до формирования алкогольной зависимости. Следует подчеркнуть, что насилие в рассматриваемой подгруппе (физическое) в период брака возникало в подавляющем большинстве случаев в результате агрессивных действий со стороны мужа [3, 8]. Эти данные позволяют утверждать, что за счёт показателей женщин с классической парасуицидальной активностью в значительной степени формируются общие групповые показатели несуицидальной ауто 83 Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова, № 4, 2015 г. агрессивной активности группы жён МСАЗ в целом. Аналогичную закономерность можно обнаружить и в отношении целого ряда предикторов аутоагрессивного поведения. Отметим преобладание в группе женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе, основных общепризнанных предикторов саморазрушающего поведения - склонности к депрессивным реакциям, периодов острого одиночества, навязчивого переживания стыда, моментов безысходности, отсутствия уверенности в долгой последующей жизни. У парасуици-дальных жён МСАЗ обнаруживается достоверная связь аутоагрессивного и гетероагрессивного поведения. Гетероагрессия наиболее часто касалась собственных детей, животных, сотрудников, мужа. Таблица 3 Характеристика аутоагрессивной сферы женщин, имеющих и не имеющих парасуицидальную активность в анамнезе, состоящих в браке с МСАЗ (приведены пары сравнений сp<0,05) Признак Женщины, имеющие суицидальную активность в анамнезе, состоящие в браке с МСАЗ (n=40) Женщины, не имеющие суицидальной активности в анамнезе, состоящие в браке с МСАЗ (n=145) Наличие несчастных случаев в анамнезе 35% 11,4% Факты насилия в последние два года 35% 6,67% Подверженность насилию в период брака 55,0% 10,48% Наличие ЧМТ в анамнезе 45% 10,48% Злоупотребление алкоголем в период брака 25% 8,57% Употребление наркотиков в период брака 20% 3,31% Обморожения в добрачный период 30% 4,76% Ожоговая патология в период брака 45% 8,57% Ожоговая патология в добрачный период 20% 7,62% Наблюдение у психиатра в анамнезе 20% 1,9% Навязчивый стыд в добрачный период 40% 17,14% Моменты острого одиночества 55% 33,33% Депрессивные реакции в добрачный период 35% 14,29% Депрессивные реакции в период брака 80% 43,81% Моменты безысходности в период брака 75% 43,81% Неоправданный риск в анамнезе 50% 20,09% Уверенность в долгой последующей жизни 25% 62,86% Агрессивность в последние два года 55% 23,81% Агрессивность в период брака 65% 29,52% Перейдём к характеристике личност-но-созависимых и экспериментальнопсихологических особенностей рассматриваемых женских групп. Основные отличия между группами приведены в таблице 4. Прежде всего, отметим встретившуюся частоту наличия алкогольной зависимости у родителей в группе женщин, имеющих суицидальную активность в анамнезе, что согласуется с полученными нами ранее данными. Кроме того, их характеризует наличие созависимого личностно психологического комплекса: сочетания склонности обвинения во всех неудачах себя и неспособность открыто обсуждать возникающие проблемы с окружающими, даже близкими родственниками. Спектр преобладающих психологических защит у жён, имеющих суицидальную активность в анамнезе, полностью соответствует таковому у МСАЗ [4], имеющих суицидальную активность, что, вероятно, является маркёром алкогольной и созависимой суицидальности. 84 Российский медико-биологический вестник имени академика И.П. Павлова, № 4, 2015 г. Таблица 4 Характеристика личностно-психологических показателей женщин, имеющих и не имеющих суицидальную попытку в анамнезе, состоящих в браке МСАЗ (приведены пары сравнений сp<0,05) Признак Женщины, имеющие суицидальную попытку в анамнезе, состоящие в браке с МСАЗ (n=40) Женщины, не имеющие суицидальной попытки в анамнезе, состоящие в браке с МСАЗ (n=145) Алкогольная зависимость отца 75% 49,5% Алкогольная зависимость матери 20% 6,7% Склонность в неудачах обвинять себя 75% 26,7% Способность легко делиться своими проблемами с окружающими 15% 42,9% Использование замещения 5,7±1,7 4,2±2,2 Использование регрессии 8,2±2,1 5,5±1,8 Заключение На основании полученных данных, с уверенностью, можно констатировать, что группа женщин, состоящих в браке с мужчинами, страдающими алкогольной зависимостью, представляет собой крайне неблагополучный срез женской популяции в отношении риска реализации суицидального поведения. Это, по праву, позволяет отнести супружество со страдающим алкогольной зависимостью мужчиной, к факторам облегчающим реализацию аутоагрессивных импульсов, которые следует использовать в суицидологической практике, что, в наиболее упрощенном виде, должно сводиться к обязательным вопросам о наличии суицидальных тенденций в этой группе женщин. Факт суицидальной активности в прошлом у жён мужчин, страдающими алкогольной зависимостью подразумевает гораздо более широкий спектр отличий от несуицидальных супруг из аналогичных браков, что формирует их клиническую специфичность. Полученные данные позволяют утверждать, что наличие суицидальной активности у жён мужчин, страдающими алкогольной зависимостью зачастую подразумевает так же и достоверно более частое присутствие у них несуицидальных аутоагрессивных паттернов поведения и наоборот, что в значительной степени расширяет наше представление о месте суицидального и несуицидального аутоагрессивного поведения в изученных браках, а также позволяет более фокусно осуществлять суицидологическую работу в наркологической практике.

References

Supplementary files